Поврежденный двигатель «Гесселя» взвыл на высоких оборотах, машина вырвалась из тоннеля, вслед выскочили «пятьдесят пятые», и Илья вновь высунулся в окно, точными выстрелами свалил одного из гибридов, остальные метнулись за укрытия, безнадежно отстав.

* * *

Несколько минут Катя держала приличную скорость, затем начала сбрасывать ее.

– Что с двигателем?

– Лазерный разряд прожег броню.

– Надо бы остановиться, посмотреть. Хотя, подожди, – Тернов на ходу отсканировал повреждения, качнул головой.

– Плохо? – спросила Катя.

– Серьезных поломок нет. Но теперь нас зафиксирует любой сканер. Тепловая защита не работает. Подручными средствами вряд ли исправим.

Катя бросила взгляд на электронную карту местности, хотя и без того знала, где они находятся. Злосчастный тоннель был ей хорошо знаком.

– Я буду поддерживать маскирующее поле, – принял решение Тернов. – Но это потребует концентрации сил, – предупредил он.

– Илья, ты только продержись, – было видно: в душе девушки идет непонятная, но мучительная борьба. – Без стопроцентной маскировки мы пропадем. Ты даже не представляешь, сколько гибридов и сервов станут преследовать нас, заметив тепловой след. – Катя взглянула на него, тяжело вздохнула, принимая трудное решение, затем добавила: – Есть одно место, где мы можем отремонтировать «Гессель» и немного передохнуть. Но нам придется отклониться от маршрута.

Илья лишь кивнул в ответ.

Он уже манипулировал с энергосистемами «Гесселя», пытаясь временно закрыть брешь, образовавшуюся в защите.

* * *

К закату, истощенные и усталые, они увидели зеленый холм, возвышающийся над окрестностями.

Вроде бы обычная, ничем не примечательная возвышенность, каких полно в округе, но Катя невольно вздрогнула, заметив очертания холма, и ее реакция не ускользнула от внимания Ильи.

Он не стал расспрашивать ее, сил едва хватало на поддержание минимальной маскировки, сейчас потеря концентрации могла привести к фатальным последствиям.

Катя несколько раз уверенно свернула на дорожных развязках, затем остановила машину, взглянула на датчики.

– В прилегающих зарослях чисто.

Тернов, воспользовавшись передышкой, отсканировал возвышенность.

Растительность выглядела вполне заурядной, генетически модифицированные лесопосадки, состоящие из хвойных деревьев, густо разрослись на склонах.

– Холм искусственный, – прокомментировал он свои наблюдения. – Видимо, образовался вокруг группы обрушившихся зданий. Вершина плоская, ее явно выровняли. Энергоматриц нет, но… – Тернов осекся, заметив, как на бледных щеках девушки выступили пятна нездорового румянца.

– Илья, я очень устала. Силы закончились… – Катя выглядела подавленной. – Там, – она кивнула в направлении холма, – мы сможем передохнуть.

– Уверена?

– Я знаю это место.

– Ты не особенно-то рада, – заметил Илья.

– Там мой дом… – неожиданно призналась девушка. – Два года назад я уехала и больше не возвращалась. Не знаю, как нас встретят.

Тернов повернулся к ней, предложил:

– Может, тогда не поедем? Я ведь вижу: тебе тяжело…

– Нет! – Она покачала головой. – У нас нет выхода. Это дикие территории, понимаешь? Здесь нельзя просто припарковаться на обочине дороги и выспаться. Жизнь – это движение. Останавливаться можно только в защищенных местах, но до ближайшего известного мне убежища – километров триста. Так что без вариантов, едем. – Катя сделала глоток воды, проложила маршрут, отобразившийся в окне навигационной подсистемы, глубоко вздохнула: – Уже недалеко. За час доедем. Выдержишь?

– Конечно, – Тернов старался не показывать, насколько он измотан. Двигатель машины работал со сбоями, злополучный лазерный разряд не только нарушил тепловую маскировку, но и повредил блоки электронного управления. Впрочем, Кате сейчас не обязательно знать, что на протяжении последних часов «Гессель» движется лишь благодаря постоянным, рутинным мнемоническим коррекциям, контролирующим десятки важнейших параметров работы силовой установки, – мысленно рассудил он.

* * *

Древняя дорога вновь нырнула в зловещую тень джунглей.

Сумрак окружил машину. Полотно скоростной магистрали местами просело, начинало опасно крениться, наклоняясь в сторону поврежденных опор. Под колесами с характерным звуком проминался плетистый ковер лиан.

Холм исчез из вида, но краски заката помогали держать верное направление, небесный багрянец указывал путь, солнце садилось как раз за возвышенностью, и Катя уверенно придерживалась намеченного маршрута, не снижая скорости, сворачивала на перекрестках сохранившейся дорожной сети.

Они не разговаривали, девушка сосредоточилась на управлении, Тернов контролировал окрестности, читал ближайшие энергоматрицы, поддерживал работоспособность двигателя, лишь изредка давая ей подсказки:

– На уровень ниже. Уходим вправо.

– Сойдем с маршрута.

– Сервы по курсу. Лучше уклониться.

Она молча свернула в указанном направлении.

Стая сервов, замеченная Ильей, осталась ниже и левее, дорога резко пошла вверх, изогнулась петлей очередного межуровневого перехода и внезапно вывела на открытый участок магистрали, расположенный выше растительности.

– Катя, ходу! – Илья первым заметил опасность. – Кронги! – Он мгновенным мысленным усилием потянулся к некогда безобидным модулям сборщиков энергии, но создания, похожие на огромных бабочек, не обратили внимания на внедорожник, несущийся по открытому участку трассы.

– Они за нами?!

– Нет! – Тернов постоянно поддерживал маскирующее искажение. – Не заметили!

Кронги разминулись с машиной, внезапно закружили по левую руку, затем неожиданно ринулись вниз.

Катя сбросила скорость. Дорога вновь изгибалась плавным закруглением, и они стали невольными свидетелями очередной скоротечной драмы, эпизода из жизни гибридных джунглей: под пологом леса скрывалась неповоротливая планетарная машина. Исполинский бронированный механизм отреагировал на внезапную угрозу, глухо взревел двигатель, зенитное орудие огрызнулось серией коротких очередей, но кронги мгновенно прыснули в стороны, на лету уворачиваясь от выпущенных по ним снарядов, они маневрировали с удивительной легкостью, изяществом, опережая, а порой и предугадывая реакцию артиллерийского компьютера.

Снарядные трассы впустую вспарывали воздух, древняя БПМ неуклюже развернулась и начала сдавать назад, стремясь проломить себе путь в непролазную чащу, где густая растительность служила серьезной помехой для ажурных созданий.

– Не успеет… – выдохнула Катя.

Она вновь повела себя удивительным, непонятным образом. Вместо того чтобы прибавить скорость на выходе из закругления дороги и увести машину под полог растительности, она, наоборот, притормозила, зачарованно глядя, как стая механических бабочек настигла боевую планетарную машину.

Кронги действовали стремительно и слаженно. Пока одни метались из стороны в сторону, отвлекая на себя огонь зенитных установок, несколько существ зашли со стороны солнца и, резко спикировав, коснулись брони БПМ, прилипли к ней, мгновенно выпустив извивающиеся щупальца кабелей в оплетке из тончайших сервоприводов.

С высоты было отчетливо видно, как цепкие технические манипуляторы ловко вскрывают обшивку исполина, еще мгновение – и кронги подключились к обнаруженным разъемам энергопитания.

Боевая планетарная машина прекратила сопротивление. Ее кибернетическая система уже была парализована, а кронги насыщались энергией от бортового реактора.

– Удивительно, – едва дыша, произнесла Катя. – Как гибко они используют базовые программы ради выживания! Ты ведь знаешь, что изначально кронги служили для сбора энергии и подзарядки боевых механизмов на полях сражений?!

Тернов кивнул.

– Они похожи на энергетических вампиров, – заметил он, наблюдая, как насытившиеся механические создания взмывают ввысь, уступая место другим. – Кронги более не обслуживают крупные боевые механизмы, но питаются от них?

– Да, но при этом используют штатную процедуру, – со знанием дела заметила девушка. – Во время войны кронги являлись своего рода «перераспределителями» энергии. Подключаясь к подбитым машинам, они выкачивали их ресурс и поставляли его исправным механизмам.

– А теперь оставляют энергию себе?

– Угу… – Катя зачарованно следила, как похожие на металлических бабочек механизмы взмывают навстречу закату.

Пиршество завершилось быстро, но самое удивительное ждало впереди. Стая уже растворилась в багряных небесах, когда БПМ внезапно подала признаки функциональности.

– Они не уничтожили ее! – удивленно заметил Илья, наблюдая, как кибернетическая система медленно восстанавливает контроль над узлами и механизмами. Движения боевой машины поначалу выглядели неуверенными, как нередко бывает у полностью дезориентированного человека, но уже спустя минуту БПМ продолжила прерванный маневр, медленно вползла в чащу растений и затаилась там, лишь сигнатура ее реактора светилась необычайно ярко и отчетливо!

– Кронги забрали лишь необходимое им количество энергии, – ответила Катя. – Зачем уничтожать источник пропитания? Уверена, что они запомнили это место и вернутся вновь!

– Нам надо ехать, – напомнил Илья.

– Да, извини. – Катя прибавила скорость, и потрепанный внедорожник, подскакивая на ухабах и рытвинах полуразрушенной дороги, вкатился под сень гибридных джунглей.

– Здесь налево, затем вверх, – подсказал Тернов. – Выходит, БПМ для кронгов что-то вроде домашнего животного?

– Ну, я бы не стала пользоваться такими терминами. Кронги не обладают разумом, да и планетарную машину они не «приручали». Видимо, стая контролирует определенную территорию и периодически питается энергией от реакторов крупных механоформ.

Дорога теперь вилась между руинами зданий. Скелеты обрушившихся небоскребов возвышались по обе стороны, поднимаясь до уровня четырех-пяти этажей. Они служили отличной опорой для многих видов лианоподобных растений, вскарабкавшихся к свету, превративших унылые руины в замысловатый многоуровневый вечнозеленый сад.

– Впереди чисто. Сервов не заметил. Мы у подножия холма.

Катя молча вела машину. Дорога постепенно приняла вид горного серпантина. Остовы зданий попадались все реже, опоры тонули в утрамбованных наслоениях стеклобетонного щебня. Растительность видоизменилась, на склонах появились хвойные деревья, растущие ровными рядами.

– Лесопосадки искусственные, – заметил Илья.

– Что на твоих сканерах?

– Чисто, – Тернов постоянно прислушивался к ощущениям, пытаясь отыскать подвох в кажущемся спокойствии, но вопреки настороженному ожиданию энергоактивность по-прежнему отсутствовала.

– Смотри! – Катя резко притормозила. – Раньше этого тут не было!

По обе стороны от дороги возвышались выгоревшие остовы серв-машин. Четыре «Фалангера» и десять «Хоплитов»!

– Уничтожены ураганным огнем с близкой дистанции, – Тернов читал видимые повреждения как открытую книгу. – А вот и рубеж обороны! – воскликнул он.

Из праха времен вздымались отвесные стены укреплений. Лесопосадки прекрасно маскировали их, в цепях укрепленного района читалась слабая энергоактивность, датчики имплантов зафиксировали встречное сканирующее излучение, но ни одна из многочисленных огневых точек не отреагировала на появление внедорожника.

Катя напряженно осматривалась по сторонам.

– Рубеж уничтожен? – тихо спросила она.

– Нет. Укрепрайон действующий, – ответил Илья. – Тут повсюду датчики систем обнаружения.

Девушка облегченно вздохнула.

– Раньше никто не решался даже приближаться к холму, – она заметно нервничала и уже не пыталась скрыть своего состояния.

Тернов не стал ее расспрашивать. «Скоро сам все увижу», – подумал он.

* * *

На вершине холма росли вековые деревья.

Дорога в последний раз изогнулась крутым поворотом и… исчезла. Дальше простиралась широкая поляна, обрамленная густым лесом. Лишь в одном направлении деревья расступались, формируя широкую аллею, которая вполне могла послужить продолжением дороги.

– Все. Похоже, приехали, – Тернов коснулся побелевших пальцев девушки. – Давай остановимся тут. Дальше пройдем пешком.

Катя остановила машину, некоторое время сидела, приходя в себя.

– Как тихо… – с тревогой произнесла она.

– А как было раньше? – Илья убрал руку, открыл дверь, спрыгнул на землю. – Что-то изменилось? – Ему невольно передалось душевное состояние девушки.

– Птиц не слышно, – Катя выбралась из машины. – Раньше они гнездились в деревьях.

Действительно, тишина стояла ватная. Впереди высилась колоннада древесных стволов, небеса заслоняли разлапистые кроны. Прохладный вечерний воздух нес терпкие запахи леса, знакомые ему с детства.

– Чему улыбаешься? – Катя подошла к нему.

– Детство вспомнил. Запахи знакомые. На планете, где я вырос, был такой же лес.

– Биоадаптивный колониальный комплекс?

– Да, – кивнул Тернов. – Причем его ранняя модификация, эпохи Великого Исхода.

– И ты определил это по запахам? – удивилась девушка.

Илья пожал плечами.

– Боевые маскирующие лесопосадки выглядят иначе, – ответил он.

От обширной площадки, где заканчивалась дорога, в глубь молчаливого леса уводила тропа.

– Пойдем, – Илья взял девушку за руку.

Под ногами мягко проминался ковер опавшей хвои.

Через сотню метров тропа вывела их на небольшую поляну.

– Обелиск? – Илья заметил сооружение конической формы, подошел ближе. – Тут табличка! «Яков Стравинский», – прочел он короткую надпись.

Катя молчала, напряженно ожидая какого-то события.

Мягкие шаги нарушили воцарившуюся тишину.

Они обернулись. Из тени ближайших деревьев выступила человеческая фигура.

Крепкий, сухопарый старик, одетый добротно, опрятно, но слишком легко для холодных осенних ночей, остановился, несколько секунд пристально смотрел на Катю, затем первым шагнул навстречу, обнял девушку.

Она прижалась к нему.

Тернов отошел в сторону, стал разглядывать обелиск, не желая мешать встрече отца и дочери, – именно так он истолковал молчаливую сцену.

– Молодой человек!

Илья обернулся.

– Яков Стравинский был моим другом. Он умер очень давно, – в голосе старика прозвучала грусть. – Больше тысячи лет назад, – неожиданно добавил он. – Меня зовут Дайл.

– Илья Тернов, – он пожал крепкую ладонь.

– Катенька, пойдем, – Дайл обернулся: – Вы, вижу, устали.

* * *

На вершине холма располагался обычный двухэтажный дом, окруженный садом экзотических растений.