Положение действительно складывалось отчаянное, ужасающее, но для инсекта, оказавшегося в одиночестве, вне ментального поля муравейника, отныне существовал только один смысл существования – выжить, стать основателем новой Семьи.

Ледяной ветер выдувал из тела остатки тепла, но древний механизм выживания вида, отточенный миллиардами лет эволюции, работал безотказно.

Постепенно из тьмы начали появляться другие инсекты. Невзирая на раны, они тут же присоединялись к Хошу, образуя небольшую свиту. Все пришедшие на зов особи сейчас переживали процесс трансформации, они утрачивали прошлую специализацию, перерождаясь в боевые формы.

* * *

Очертания стен города постепенно проступали из мрака. Многие из присоединившихся к Хошу инсектов не выдержали долгого пути, они погибали от холода и ран, но им на смену из беснующейся мглы появлялись другие особи, идущие на зов.

Когда небольшой отряд подошел к основанию практически не пострадавшей от плазменных ударов постройки, уже занимался блеклый, стылый рассвет. Небольшой участок болотистой почвы у основания города покрывал толстый слой льда, большинство растений, приспособленных к теплому и влажному климату, погибли.

Двигаясь вдоль цокольной части исполинского муравейника, Хош отыскал тоннель, ведущий в подземную часть коммуникаций. Отряд, насчитывающий около сотни выживших, углубился в спасительные недра города, еще сохранившие часть былого тепла.

Тоннели, похожие на ребристые глотки мифических животных, замысловато переплетались, но Хош двигался уверенно, следуя по меткам, читая запахи, не обращая внимания на попадающиеся участки незначительных разрушений.

Его путь лежал к источнику знаний.

Невозможно возродить Семью, не имея представления об окружающей Вселенной.

Инстинкты, движущие Хошем, сформировались очень давно. В незапамятные времена на несуществующей ныне планете первобытные сообщества инсектов вели непрекращающуюся эволюционную борьбу, оттачивая навыки коллективного выживания. Ментальные поля отдельных муравейников часто разрушались либо поглощались захватчиками. В условиях жесточайшей конкуренции, непримиримых схваток за жизненные пространства сформировались многие эволюционные особенности, уникальные для инсектов. Возник механизм трансформаций, когда любая особь путем быстрых изменений могла за считаные часы подняться по иерархическо-интеллектуальной лестнице, заняв освободившееся место, либо, наоборот, стремительно деградировать до уровня рабочей или боевой формы.

Именно в ту далекую пору выработался основной закон выживания вида. В мире инсектов сильнейшим считался лишь тот, кто был в состоянии сохранить накопленный опыт прошлых поколений и воспользоваться им.

Хош двигался, не останавливаясь.

Наконец, глубоко в недрах, под основанием опустевшего города-муравейника, он, следуя меткам, отыскал помещение, похожее на мрачную сводчатую пещеру. Ее стены и пол усеивали конические выступы, в центре располагалась конструкция из черных блоков, поразительно напоминающая мегалитические постройки древней Земли.

Ментальное поле Семьи уничтожено, но это не значит, что опыт, накопленный поколениями предков, утрачен навсегда.

Здесь, внутри каждого из конических образований, хранился фрагмент прошлого, зашифрованный в сложных запахах.

Хош, измученный, обессиленный, замер, впитывая тепло подземного помещения, он готовился к последней, решающей фазе трансформации, в то время как сопровождавшие его инсекты принялись за работу. Они выделяли специальную едкую жидкость, надкусывали жвалами вершины конических образований, открывая запечатанные хранилища.

Через пару минут, выйдя из оцепенения, Хош подошел к ближайшему из уже надкушенных конусов. Его жвала зашевелились, расположенные елочкой дыхательные прорези шумно втягивали воздух, – он вдыхал законсервированные тысячи лет назад запахи, и те, попав в организм нового Главы Семьи, инициировали сложнейшие биохимические процессы, записывающие в память инсекта информацию, накопленную и сохраненную предками.

Конусов в пещере было так много, что разум Хоша вряд ли сумел бы уместить все хранящиеся в них данные.

Он отдал телепатический приказ, и полсотни боевых особей, находившиеся в наилучшей физической форме, приступили к очередной трансформации.

Через несколько часов они станут живыми компонентами возрожденного ментального поля Семьи, смогут воспринимать и аккумулировать информацию, которая сейчас поступала в рассудок Хоша из хранилищ, созданных и запечатанных разумными особями погибшей Семьи на протяжении сотен предыдущих поколений.

* * *

Изобиловавшая жизнью, теплая болотистая равнина замерзла, наверху погибло все живое, землю покрывал лед, следы недавних жестоких боев скрылись под сугробами выпавшего снега, а в недрах города продолжалось таинство перерождения.

Теперь, глядя в центр зала, на постройку из черных блоков, Хош вполне осознавал ее предназначение.

Вертикальные опоры, образующие круг, и установленные сверху прямоугольные блоки создавали контур генератора, формирующего зону доступа в древнюю транспортную сеть, соединяющую между собой сотни населенных другими Семьями планет звездного скопления О’Хара.

Хош понимал: ему придется воспользоваться порталом. Климатическая катастрофа и присутствие враждебных механических форм не оставляли шансов на возрождение Семьи в рамках родной планеты.

Но он осознавал и другое: ни одна Семья не примет их как равных. В перенаселенном скоплении у малочисленной группы инсектов практически не будет шансов сохранить независимость. В лучшем случае их абсорбирует более мощное ментальное поле полнокровного муравейника, в худшем – они бессмысленно погибнут в безнадежной схватке за клочок жизненного пространства.

Хош не торопился привести в действие древнее устройство внепространственной транспортировки.

Выжить и сохранить Семью, найти место для размножения с подходящим климатом и запасом пищи – вот минимальные задачи, которые ставил перед собой инсект.

Но мир, открывшийся в результате сложнейших процессов, превративших Хоша из обыкновенного воина в Главу Семьи, был объективно жесток и не прощал просчетов.

Право на размножение нужно заслужить либо отвоевать.

Хош при всем желании уже не мог свернуть с предопределенного пути. Целью и смыслом его жизни стало возрождение полноценной, независимой Семьи.

Мог ли он рассчитывать на успех?

Прямолинейные действия вели к гибели. Знания, полученные из хранилища города, несли лишь общие, лишенные подробностей сведения об истории развития цивилизации, некогда единой и могучей, но затем распавшейся на десятки тысяч отдельных, враждующих между собой колоний.

Хош размышлял, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Трудность задачи порождала дерзновенность замыслов.

Информация, считанная из хранилища опустевшего города, содержала сведения о так называемых Кочевых Семьях – сообществах инсектов, не нашедших в эпоху исхода из Сферы прибежища на планетах.

Именно они в период позднейшей истории развивали и достраивали глобальную транспортную сеть, двигаясь все дальше и дальше по окраине шарового скопления звезд.

Кочевые Семьи обладали несомненным могуществом, они сохранили наидревнейшие знания, а их мобильность делала их неуязвимыми для врагов.

«Что, если я поведу свою Семью путем скитаний? – размышлял Хош. – Но для этого понадобится много космических кораблей. А где их взять? – Он задавал вопросы самому себе и сам же давал на них ответы: – Только захватить на иных планетах, дерзкими, молниеносными набегами».

Он мысленно пересчитал выживших сородичей.

Полсотни боевых форм плюс четыре десятка полуразумных особей, хранящих зародыш ментального информационного поля. Хватит ли скудных сил для захвата хотя бы одного космического корабля?

«Нет. Нас уничтожат. Не успеем даже удалиться от портала внепространственной сети, – продолжал размышлять Хош. – Ментальное поле любой Семьи мгновенно отреагирует на вторжение, и мы тут же будем порабощены».

Он перебирал доступные знания в поисках выхода из критической ситуации.

И вновь неимоверная сложность задачи повела мысль по непроторенному пути.

Ментальное поле – мощное оружие. В столкновениях между Семьями противоборствуют прежде всего коллективные разумы, а боевые формы сходятся на поле битвы лишь в крайних случаях, когда ни одна из сторон не может одержать верх в мнемоническом столкновении.

Нужно изменить порядок вещей.

Атаковать, игнорируя ментальное поле другой Семьи. Напасть, захватить космический корабль и исчезнуть, уйти в прыжок, прежде чем нас сумеют остановить.

Хороший план, за одним критическим недостатком: Хош понятия не имел, как защититься от ментального воздействия полнокровной Семьи.

Но зато, перебирая доступные данные, он узнал о расе логриан. Двухголовые существа издревле обитали на борту огромных космических станций. Они обладали некоей технологией, успешно защищающей их от ментального воздействия инсектов, которые не раз предпринимали попытки захватить огромные космические сооружения.

Некоторые из торговых каналов древней сети вели к станциям логриан, но торговать они откажутся, – таинственная технология содержится в строжайшей тайне, а для нападения слишком мало сил.

Нет, Хош не имел права на самоубийственные шаги.

Осмыслив существующие опасности, он принял единственное возможное решение. Нужно вывести уцелевших особей в такой мир, где нет других инсектов, либо они слабы и разрозненны.

Сформированным условиям отвечала только древняя Сфера, построенная легендарной Единой Семьей.

Долгое время считалось, что существование исполинской конструкции – миф, Сфера разрушена, и пути к ней утрачены навсегда, но некоторое время назад появилась иная, непроверенная информация: огромный искусственный мир цел, хоть и сильно пострадал от времени. В Сфере теперь властвуют другие существа, называющие себя людьми.

Хош мыслил дерзко и узко. Над каждым решением властвовала только одна задача: во что бы ни стало сохранить выживших особей и с их помощью возродить Семью.

Следовать непроверенной информации – огромный риск, но он становится приемлемым, если все иные пути ведут к верной гибели.

Хош подошел к устройству портала и начал настраивать его, сообразуясь с данными, полученными в ходе чтения информации из хранилища.

Путь выживания его Семьи обещал быть жестоким, но это обстоятельство совершенно не смущало инсекта.