Девятое октября 2607 года. Планета Дабог. Раннее утро.
Старая дорога, проложенная еще на заре освоения планеты, вела к тоннелю, пробитому сквозь невысокую горную гряду, и, вынырнув из него, витками серпантина сбегала ко дну неглубокого кратера.
Повсюду виднелись свидетельства былого. Скалы до сих пор хранили следы плавления. Корпуса двух древних роботизированных комплексов возвышались над приземистыми одноэтажными постройками.
Этим утром комфортабельный многоместный флайкар остановился на парковочной площадке, из него вышли дети в сопровождении юной учительницы. Небо было безоблачным, осенний воздух – холодным и чистым. Слабый ветерок шевелил листву небрежниц, – первого гибридного растения, когда-то созданного колонистами на основе земной ивы и местного кустарника.
Здесь каждая деталь окружающего невольно задевала воображение, и ребята притихли, осматриваясь. Древний стеклобетон местами потрескался. Массивный, изъеденный космосом фрагмент керамлитовой обшивки возвышался в виде стелы. На бронеплите еще читалась выдавленная при изготовлении надпись: «Колониальный транспорт „Беглец“».
Чуть выше была закреплена табличка:
«Вход на территорию музея истории освоения Дабога».
Высокое ограждение зияло брешами. Корпус планетарной машины, смятый ударом чудовищной силы, ржавел под открытым небом. Охранную турель наполовину засыпало тускло поблескивающими израсходованными обоймами от снарядов, рядом распластался эндоостов робота-андроида.
Аллея небрежниц вела к уходящему под землю пандусу, – он упирался в плотно сомкнутые створы бронированных ворот.
– Дарья Дмитриевна, а что с ним случилось? – один из учеников, – мальчишка лет десяти, остановился, разглядывая андроида. – Почему он сломался?
– Этот робот, как и многие другие, защищал людей, – учительница подняла руку, требуя внимания, и продолжила: – Наши с вами предки пришли из глубокого космоса, но при посадке их корабль разбился. Планета в ту пору была совсем другой, враждебной и неприветливой. Сейчас мы спустимся в колониальное убежище, и я покажу вам Дабог таким, каким он был четыреста лет назад…
При этих словах массивные створы ворот дрогнули и начали раздвигаться с вибрирующим гулом. За ними открылось небольшое помещение, пронизанное стерилизующим излучением, – детям об этом сообщили личные нанокомпы, закрепленные на запястьях.
Дарья Дмитриевна Кречетова, вчерашняя выпускница государственного университета Дабога, поправила выбившуюся из-за уха прядку волос, ободряюще улыбнулась детям и шагнула вперед, подавая пример.
Ребята не без робости последовали вслед за учительницей, тесно обступили ее, когда ворота вновь дрогнули и начали смыкаться, отсекая солнечный свет.
Это оказалось и любопытно и жутковато одновременно. Кто-то из девочек взвизгнул…
– Сейчас мы с вами находимся в так называемом «шлюзе», – переходной камере, расположенной между внешним миром и внутренними помещениями бункера, – пояснила Даша.
Ребята стояли, тесно прижавшись друг к другу, заинтригованные, озадаченные и немного испуганные. Все увиденное так непохоже на их родной Дабог!.. Неужели теплая, приветливая планета когда-то была настолько враждебна к людям, что им приходилось прятаться под землей в этих мрачных бункерах?!
За шлюзом начинался длинный, тускло освещенный коридор с низким сводом. Его стены, как казалось, источают сырость и холод.
Кто-то из детей не выдержал и поежился.
– Да, история Дабога начиналась именно так, – произнесла Даша. – Колониальный транспорт разбился, многие криогенные залы, склады и ангары с техникой оказались недоступны, из-за деформаций корпуса. Специалисты, которых планировалось пробудить сразу после посадки, остались в состоянии низкотемпературного сна, а первыми на поверхность планеты высадились те люди, чьи криогенные камеры отказали в момент крушения.
С этими словами она коснулась сенсора, открывая двери в огромный зал, где с помощью современных устройств, на основе сохранившихся архивных записей, была воссоздана обстановка тех дней…
…Темнело.
В небесах уже высыпали первые звезды. Диск полной луны висел низко над горизонтом. В ее холодном свете кое-где поблескивала гладь небольших озер, в остальном же пространство материка было скрыто под густыми зарослями разнообразных травянистых растений, отдаленно похожих на хвощи и папоротники, достигающие пяти-шести метров в высоту.
Гул, стрекот, шелест крыльев и другие, непривычные для человека звуки долетали из таинственных, сумеречных, влажных чащоб. Теплый ветер нес терпкие запахи, чья-то тяжелая поступь сопровождалась хлюпающими звуками, будто под покровом разлапистых крон, разбрызгивая болотную жижу, передвигались крупные животные.
Над волнующимся океаном растений нередко возвышались гряды выветренных скал. Близ них характер растительности менялся, появлялись древовидные лианы, цепко карабкающиеся ввысь, льнущие к камням, изгибающиеся арками или образующие висячие мосты, соединяющие края обрывов.
Дымка испарений, исходящая от напитанной влагой почвы, сочилась меж разлапистых листьев, конденсируясь в зыбкие полосы ночного тумана.
Луна поднималась все выше. Со стороны скал теперь доносились дробные звуки, словно в чаще работали сотни отбойных молотков.
Иногда гибкие стволы растений вдруг начинали содрогаться, травянистые кроны раскачивало из стороны в сторону, выдавая короткую, но яростную борьбу каких-то крупных существ, затем все снова стихало, лишь назойливый гул, слишком громкий для обычного царства насекомых, не умолкал ни на секунду.
Этой ночью новая звезда появилась на небосводе. Она быстро выросла в размерах, пока не превратилась в яркую горошину, затем неожиданно сменила направление, – двигаясь на фоне лунного диска, уронила в атмосферу горсть пылающих болидов и скрылась за горизонтом.
…
Свет в зале на секунду погас. Пришли в движение механизмы, меняя декорации диорамы, появились новые трехмерные изображения, – теперь взглядам ребят предстало место крушения «Беглеца».
Красноватое солнце проглядывало в разрывы фиолетовых туч. Жар струился маревом искажений. Покрытый окалиной борт колониального транспорта отвесно уходил вниз.
Дно кратера, образованное застывшей стекловидной массой, пересекали многочисленные трещины и разломы. Некоторые оказались столь широки, что планетарные машины, съехав с аппарелей, были вынуждены двигаться вдоль их края, в поиске мест, где можно установить временные мосты и следовать дальше.
Люди поодиночке и группами выбирались наружу. Едва очнувшись от криогенного сна, они были дезориентированы, подавлены. Никто не управлял ситуацией.
У горизонта клубилась стая крупных летающих ящеров.
– Я знаю, это рапты! – с волнением воскликнула одна из девочек.
– Верно, – ответила учительница. – Но куда опаснее для людей стала микрожизнь планеты. Бактерии и вирусы в первые же дни вызвали вспышки неизвестных заболеваний. Наши предки просто не могли выжить на поверхности, поэтому им пришлось срочно построить герметичные убежища.
Учительница о многом умалчивала. На самом деле история первых лет освоения Дабога полна трагизма, ведь большинство колонистов были выходцами из Слоя[1], – всю свою жизнь они провели в инмодах, среди иллюзорных тенет киберпространства. Они оказались совершенно не подготовлены к встрече с реальностью иного мира и борьбе за жизнь.
Дети узнают об этом позже, на уроках истории и экзобиологии, ну а пока, очередная смена окружающей обстановки позволила шагнуть через десятилетия.
– После первых эпидемий люди разделились. Некоторые смогли получить иммунитет к болезням и жить на поверхности, другие были вынуждены тратить драгоценные ресурсы на создание контролируемой среды обитания. Образовалось несколько удаленных друг от друга очагов освоения. Поначалу они развивались изолировано, а на борту «Беглеца» множество хороших специалистов, которые могли бы повлиять на ситуацию, по-прежнему находились в своих криогенных камерах.
– Почему же их не разбудили?
– Не было возможности. Но когда начали иссякать запасы, нашим предкам пришлось искать новые способы выживания. Нужно было проводить исследования, преобразовывать планету. Сейчас вы увидите, как это происходило. Прошу, не пугайтесь, стойте рядом со мной и смотрите. Никакой опасности нет. Все, что вы увидите, – это лишь имитация, муляжи, и голограммы, управляемые компьютером…
На дальних подступах к Дабогу. Девятое октября 2607 года. Час до начала вторжения…
Три крейсера возглавляли боевое построение флота. Издали они казались всего лишь яркими черточками, вслед которым вытянулись шлейфы безобидных серебристых пылинок.
Корабли только что закончили перестроение и легли на курс сближения с планетой, а через несколько минут включение фантом-генераторов скрыло их от постороннего взгляда.
Теперь пришельцы выглядели темными, как ночь, лишь изредка отсветы от работы корректирующих двигателей скупо очерчивали зловещие контуры бесчисленных боевых надстроек.
Флагман флота крейсер «Эндгроуз» выдохнул облачка тающей атмосферы, – это сработали диафрагмы электромагнитных катапульт, предназначенных для запуска космических истребителей. Бронеплиты двигавшихся вровень с ним кораблей тоже пришли в движение, – «Титан» открыл вакуумные доки, готовясь к старту десантных модулей, а в носовой части крейсера «Тень Земли» обнажились порты ракетных батарей.
Это была сила, способная перемалывать звездные системы с той же легкостью, как гусеница танка сминает случайно попавшую под трак детскую игрушку.
Адмирал Александр Нагумо расхаживал по мостику флагмана, изредка поглядывая на экраны обзора и датчики следящих систем.
Затененная светофильтрами звезда пылала по левому борту. Прямо по курсу медленно рос шар планеты, испятнанный серыми разводами облачности. Сканеры фиксировали с десяток спутников гражданского предназначения и один грузовой корабль на низких парковочных орбитах.
Ничего сложного. Этот мир похож на перезрелое яблоко, готовое упасть к ногам, но Дабогу уготована иная судьба. Его города будут стерты в пыль, а биосфера подвергнется боевому терраформированию. Практический интерес для нужд флота представляли только бункерные зоны, где расположены заводы по производству аграрной техники, и (с большой долей вероятности) скрыты утерянные на Земле технологии корпорации «Римп-кибертроник».
Удар по Дабогу планировался молниеносным и беспощадным. На примере этой планеты Джон Хаммер собирался показать другим колониям, возникшим в эпоху «Великого Исхода», что произойдет с ними, если они откажутся признать власть метрополии.
Адмирал никогда не был гуманистом. Его не мучила совесть. Он в полной мере осознавал, что собирается сделать.
Он коснулся сенсора, вызывая на связь Надырова.
– Тиберий, действуй, – фраза, с которой началась новая эпоха, прозвучала обыденно, ровно.
Пусковые шахты крейсера «Тень Земли» озарились неяркими сполохами статики. В глубине огромных тубусов угадывались обтекаемые контуры ракет класса «космос-земля». Пилоты называли их «убийцами мегаполисов».
Дабог. Музей истории колонизации…
Хлестал виртуальный дождь.
Низкие, тяжелые облака проплывали над притихшими детьми. Оказавшись в чащобе первобытных джунглей, среди высоких травянистых растений, они с удивлением и робостью рассматривали огромных насекомых, обитавших сотни лет назад во влажных тропических лесах Дабога.
Учительница ободряюще улыбнулась, поманила детей за собой, и вскоре тропа, проложенная через голографические джунгли, вывела их к болотистой пойме широкой реки.
Сквозь марево желтоватых испарений виднелась скалистая гряда, – в ней темнели забранные в сталь и бетон зевы нескольких пещер. Судя по всему, там нашли пристанище люди, иначе откуда бы на берегу взяться двум почвоукладчикам?
Рой «перфораторов», – существ, принадлежащих к царству насекомых, вился над каменными выступами, изредка пробуя их на прочность, рассыпая по округе громкий, дробный стук, – так насекомые пытались добраться до тоннельного червя, который жил в расселинах.
О проекте
О подписке