Глава 6

Вскоре на пути возникла аномалия «зеленка», которую пришлось обходить по широкой дуге. Аномалия эта не смертельна, скорее, шутка разрабов. Те, кто попадали в нее, а это в основном были нубы, зеленели, уши сворачивались в трубочку в прямом смысле слова, и начинали говорить писклявым голосом, смешно путая слова. Пару месяцев назад он такое видел. Жертва «зеленки» завалилась в бар и требовала противоядия. Ну то есть, это Егор догадался, чего пострадавший хочет, потому что на самом деле тот пискляво причитал: «Дайте мне пороть йоду». В результате вокруг собралась гогочущая толпа, нуб начал нервничать и путать слова еще больше. В конце концов Атила сжалился и все объяснил собравшимся.

В лесу было спокойно. Он всегда любил этот звук, шелест листьев, над головой – зеленых, под ногами – желтых и красных, прошлогодних. Идешь себе, загребаешь листву ногами… как в детстве. Или, вот как сейчас, запрокидываешь голову и смотришь. Ветер шевелит сосновые иголки, они трутся друг о дружку, издавая едва заметный свист-шелест, а за ним облачное небо, и солнце пробивается сквозь хвою, заставляя щуриться.

В такие моменты даже предательство единственного друга и загадочное скифское «ново» отходят на второй план. Кстати, что значит «ново»? Новости? Новосибирск? Новороссийск? Пока непонятно, но нужно выяснить во что бы то ни стало, на что Мишка променял дружбу. Теперь это дело чести.

Или ее не было никогда? Атила что-то себе нафантазировал, уверовал, а на самом деле Мишка всегда был там, где выгодно…

Сквозь носок в стопу вонзилась хвойная иголка, он крякнул, сел, вытащил занозу. Надо думать о насущном и решать проблемы по мере их поступления. Сейчас первоочередная задача – добраться до Рассветного, затем – нагнать скифов, улучить момент и поговорить с Мишкой. Если он не пойдет на контакт, выкрасть его, надавать пощечин…

Стоп! Это же игра! Игра, настолько плотно переплетшаяся с реальностью, что уже не видно стыков. Здесь убивают, предают, заводят знакомства и потом женятся в реале, зарабатывают деньги. Когда возвращаешься в реал, за тобой тенью тянется Игра.

С мысли Атилу сбила сломанная молодая сосенка, возле которой отчетливо виднелся след ботинка. На невысокой возвышенности между двумя соснами он разглядел крышу землянки: наваленные кучей ветви, а под ними – едва различимый край клеенки.

Схрон? Похоже на то. Атила был отлично экипирован, ему не хватало только обуви. Здравый смысл гнал его вперед, ведь и так скифы обогнали и, возможно, сейчас уже покидают Рассветное. А жажда новых ощущений подталкивала в спину и приговаривала: «Десять минут ничего не решат. Вдруг там что-то нужное? Посмотри, интересно же!»

Не сумев победить в себе сталкера, Атила зашагал к землянке. Вход был завален свежими ветками, и пришлось попотеть, разгребая их. Вскоре открылся узкий лаз, куда он посветил фонариком прежде, чем лезть. Вдруг там обосновались мутанты? Самые опасные твари любят делать засады именно в таких местах.

Никто на него не набросился, и Атила полез в землянку, она была полуметровая в высоту, и непомерному тулову Балеруна приходилось нагибаться. Вдоль вогнутых стен лежали целлофановые тюки – все, нажитое непосильным трудом. Хозяин схрона был так жаден, что решил сэкономить на хранилище.

Присев на корточки, Атила потрогал ближайший сверток, там нащупывались длинные металлические стволы винтовок. Судя по прикладам, дешевые дробовики. В следующем свертке он распознал коробки с патронами, распаковывать их он не стал: свои есть, а лишний груз ни к чему. Если бы он не спешил, то перепрятал бы добро и продал позже. Сейчас его заинтересовало бы только что-то неординарное, дефицитное…

Или обувь.

Луч фонарика остановился на брезентовом плаще, висевшем на стене. Под ним угадывались резиновые сапоги и пара ношеных, облепленных грязью мокасин. Атила направил на них фонарь. Вот это дело! Он успел прилично исколоть ноги, к тому же босиком далеко не убежишь.

Забыв об осторожности, Егор бросился к мокасинам, сел на выстланный соломой пол, сбросил ботинок и натянул мокасин. К счастью, обувь пришлась в пору, хоть и была широковата. Ну вот, не зря потел, раскапывая схрон.

Хранилище Атила разорять не стал, только найденным здесь же ножом нацарапал на стене: «Мерси за мокасины. Балерун» и отправился восвояси.

Собственно, «свояси» эти были поселением Рассветное, и до него, если верить ПДА, оставалось чуть больше километра. Последнюю часть пути он преодолел с большой осторожностью, огибая подозрительные участки и теряя драгоценное время. Не хватало еще полечь у самой цели.

Когда лес начал редеть, Атила выбрался на лысый пологий холм, откуда открывался вид на небольшую долину. Вдалеке за сталкерским поселением, за свечками тополей, росших по периметру поля, виднелись трубы легендарного Комбината, стоящего в низине. Приток Гнилуши огибал холм севернее, за ивами Атила различил самодельный пароход скифов. Есть надежда, что они еще не ушли!

* * *

Рассветное – обычный сталкерский поселок, выросший у опасной, но плодородной, локации, Комбината. Новички сюда попросту не доходят, да и прокаченные игроки редко суются в одиночку, без соклановцев. Локация огромная, Комбинат – настоящий лабиринт из бетонных построек, серых, безрадостных, загроможденных неработающим оборудованием и заполненных кровожадными зомбаками. Когда-то Атила с Большим и Яной ходили туда – аномалий с артами в Комбинате множество, да еще пару раз в месяц админы объявляют, что Комбинат-де активизировался, и, хотя зомби в этот период становятся сильнее, можно найти по-настоящему интересные штуки.

Конечно же, при такой локации не может не быть гостиницы, скупки артефактов, медицинского пункта и магазина с оружием и снарягой. На небольшой площади, окруженной домами – в основном, необитаемыми двух– и трехэтажными бараками, – раскинулся стихийный рыночек. Сейчас он был почти пуст: под начавшимся промозглым дождем мерзло несколько сталкеров с табличками «куплю мумиё», «продам арты невидимости» и тому подобным.

Егор осмотрелся. У гостиницы, стоявшей немного в стороне от площади, был припаркован грузовик с логотипом скифов. Очень осторожно он прокрался вдоль стены к окну и заглянул в зал гостиницы. Здесь все дышало казенным уютом, особенно теплым, если смотреть с дождливой и холодной улицы: напротив стойки регистрации – продавленный плюшевый диван, журнальный столик, пара кресел. В одном кресле сидит Монгол с чашкой кофе, на диване – Большой, зажатый между Волчарой и Герычем. Судя по улыбке Монгола, он Мишкой очень и очень недоволен. У Большого такой вид, будто он сейчас заплачет, несмотря на брутальность и размах плеч. Что же происходит-то на самом деле?

Атила спохватился, что его могут засечь, и пригнулся. Силы не равны, морда у этого аватара засвеченная, а значит, в гостиницу нечего и соваться. А вот понаблюдать не мешает.

Он огляделся. Прямо напротив, через улицу, черная от времени, косая на все углы, смотрела в пространство пустыми окнами развалюха. Соваться в такую в реале чревато переломанными ногами, а то и спиной, но в игре все немного по-другому, и Атила решил рискнуть. Перебежал улочку, потянул на себя скрипучую дверь. Дизайнер продумал все: и замусоренный пол, и облезлые, свернувшиеся стружкой невнятные обои, и даже запах сырости и окурков. Тут и там – обломки мебели, у стены – покосившийся умывальник. Деревянная лестница ведет вверх.

Атила осторожно ступил на лестницу, ступенька прогнулась, жалобно заскрипела, но выдержала. Стараясь не делать резких движений, поднялся на второй этаж. Из-под ног с писком выскочила крыса. Поразмыслив, он решил, что вести наблюдение удобно будет с самого верха, с третьего этажа. Кроме того, по такой лестнице никто незамеченным не пройдет, хоть спать заваливайся – скрип разбудит…

За окнами быстро темнело, пришлось подсвечивать фонариком. Впрочем, ни мутантов, ни притаившихся зомби, ни сталкеров в развалине не оказалось. Разгребая ногами мусор, Атила прошаркал к окну, смахнул труху с подоконника. Стекол в окне давным-давно не было, лишь по нижнему краю рамы торчали зубы осколков. Он вытащил их, отбросил – если придется стрелять, можно и руку ненароком пропороть.

Окна гостиницы были темны. С другой стороны в комнату развалюхи заглядывали крыши Комбината, матово поблескивающие под дождем. Небо и воздух стали темно-синими, плотными. Атила с любопытством рассмотрел Комбинат – никогда не видел его сверху.

Высокий забор, где местами еще сохранилась колючка, а за ним плоские крыши, бетонные стены, ячеистые окна, высокие бездымные трубы. В сумерках было заметно, что Комбинат обитаем: то тут, то там окна вспыхивали голубоватым светом, как от работающего телевизора, хотя на самом деле ТВ тут ни при чем, это мерцала паутинная аномалия, днем практически незаметная. В свете вспышек становилось видно, как по цехам бродят зомби. Иногда со стороны Комбината доносились звуки: то взвоет сирена, то откуда-то с шипением вырвется пар… Хорошо бы скифы шли не туда. Нет никакого желания соваться на Комбинат в одиночку.

Он вернулся на наблюдательный пункт, приготовил себе лёжку, раскатав по полу спальник, открыл банку консервов и устроился на подоконнике так, чтобы его не было видно из гостиницы.

Где-то через пятнадцать минут зажглись окна на третьем этаже – наискосок от него. Атила достал бинокль. Занавеска на окне отъехала в сторону, и стало видно, что Мишка один в одноместном номере. Подошел, подергал дверную ручку – заперто.

От волнения даже пересохло во рту. Вид у Большого был обескураженный и печальный. Сколько он уже в игре? Сутки, больше? Конечно, бывало и хуже, несколько суток – не смертельно, но довольно неприятно. Как бы поговорить с ним наедине, узнать, что происходит? И так ясно, что ничего хорошего, но нужны подробности.

Он задумчиво осмотрел фасад гостиницы. А ведь должны быть пожарные лестницы, наверное, они просто с другой стороны?

Оставив пожитки, проверив пистолет-пулемет и фонарик, Атила спустился на улицу. Уже почти стемнело, и на бугристом, в лужах, асфальте лежали отблески гостиничных окон. Оно и к лучшему – прятаться проще. Почти бегом обогнув здание, он обнаружил на торце гостиницы пожарную лестницу, ржавую, но крепкую. Вопреки традициям постсоветского пространства, нижние перекладины не были закрыты досками, «чтобы дети не лазали». Атила подпрыгнул, уцепился, подтянулся и полез. Площадок предусмотрено не было, лестница прямиком вела на крышу, но совсем рядом с ней находились окна в гостиничный коридор. Атила прикинул, что к чему: Мишкин номер, судя по всему, третий по правой стороне, с этого края. Осталось только попасть внутрь. Играть в ниндзя и выбивать стекло? Шуму будет… Слегка запыхавшись, он все-таки поднялся на крышу, отыскал вход на чердак.

Здесь было совсем темно, но неожиданно чисто – то ли по задумке (точнее, по лени душевной) дизайнеров, то ли стараниями владельца постоялого двора.

И люк вниз имелся, да еще и не запертый. Хреново у них с безопасностью, отметил он. Это до той поры, пока не обнесли пару номеров, и игроки не засудили владельцев.

Поднатужившись, приподнял крышку люка.

Снизу ему недружелюбно улыбалось несколько скифов. Атила попытался захлопнуть крышку – не успел, его схватили и стащили вниз, по ходу дела несколько раз сунув в морду кулаком. Когда Егор обмяк, державший его крякнул от натуги.

Оказавшись на полу, он принялся действовать: первым дело, зафиксировав державшую его руку, перекинул первого противника через себя и наподдал ему, не глядя, ногой, принял стойку и развернулся так, чтобы спину прикрывала стена. Кроме дергающегося Герыча и валяющегося на полу неизвестного, здесь были еще двое – не так уж много, но вполне достаточно.

Все без оружия, значит, собирались брать живым. А вот Атила не собирался оставлять врагов в живых. Он потянулся к поясу за пистолетом и обнаружил, что, пока его стаскивали, умудрились разоружить. Как же так? – мимоходом удивился Атила и понял по паскудной ухмылке Герыча, что тут не обошлось без читерских примочек, которые заставляют оружие попросту исчезать. Вот поэтому, наверное, у противника и нет ничего – чит ненаправленного действия.

– Ты бы сдавался, Балерун, оттанцевал ты свое, – приплясывая и потрясая костлявыми кулаками, пробормотал Герыч.

По движениям Атила определил его как бойца опытного и опасного: кажущаяся расслабленность наверняка оборачивалась непредсказуемостью и резкостью. Двое других с незапоминающимися лицами стандартных персонажей (а значит, аватары используются как пушечное мясо) двигались преувеличенно плавно, расходились в стороны, смотрели точно в ямку между ключицами – боксеры, судя по стойке.

Не вступая в переговоры, Атила подпустил их чуть поближе и вмазал первому ногой в пах. Тот упал. На это все боксеры попадаются – не ожидают удара ногой. Недавно в игре, наверное, пользуется привычными навыками. Второй, вместо того, чтобы шарахнуться назад и дать Атиле возможность ударить снова, пошел «вязаться» – рывком сократил дистанцию и попытался «обнять» Атилу за шею, взяв клинч. Атила перехватил руку, продернул бойца так, чтобы оказаться у него за спиной, и, зацепив за одежду, со всей силы впечатал башкой в стену. На некоторое время все, кроме Герыча, вышли из игры. Атила с удовольствием добил бы их, но оружия не было, а в рукопашную это отнимет время. Следовало сначала разобраться с Герычем.

Тот по-прежнему паскудно ухмылялся и дергался, изображая удары. Худые плечи так и ходили туда-сюда, и в поясе он скручивался самым нереальным образом. Гибкий, сволочь. Сильный. С хорошей реакцией. Неожиданно Егора попытались схватить за ногу – он в ответ наступил на руку, не глядя кому, под подошвой хрустнуло, игрок заматерился, перемежая ругательства блатной скороговоркой. Ох, не простые эти ребята скифы…

Все внимание сосредоточилось на Герыче. Они обходили друг друга по кругу, примеряясь и наблюдая. И чем больше Атила наблюдал, тем меньше ему нравились манеры противника. Были они непредсказуемы, а это самое поганое в ближнем бою.

Атила попробовал достать его: короткий, отвлекающий прямой с левой, оверхенд с правой – Герыч скрутился, поднырнул и ударил хуком в бок. Едва успев уклониться и отскочить, разрывая дистанцию, Егор ударил лоу-кик ногой, но Герыч ушел, ответил классической «двойкой» – с левой и правой руки, сближаясь. Пришлось поднять руки, защищая голову, отмахнуться слепо… У Герыча была не игровая реакция, а годами выпестованная, явно долго занимался чем-то в реале – ММА или кик-боксингом, или просто прошел суровую школу жизни в подворотне. Он вдруг оказался совсем рядом, Атила съездил ему по касательной локтем в ухо, попытался перехватить противника, чтобы ударить коленом в живот, и понял, что попался в такой же захват: Герыч держал его за шкирку, и к ребрам уже неслось колено, Атила попытался закрыться, но не успел.

Это было больно.

Настолько, что он ненадолго потерял сознание и очнулся уже на полу, придавленный костлявыми коленями Герыча. Вдохнуть было невозможно, и очень ныл правый бок – значит, удар пришелся в печень. Будь прокляты разрабы с их реалистичностью! А точнее не разрабы – создатели игровой оболочки, продвинутой технологии передачи ощущений!

– А ты ничего, ничего ты, – пробормотал Герыч, – нормальный пацанчик, резвый. Но против меня мал еще. Монгол рад будет.

Атила попытался дернуться – его огрели по затылку, и стало совсем темно.

* * *

Хорошо, что игровая и «оболочная» механика все же не полностью передают реальные ощущения от удара по голове: да, боль почувствуешь, тело среагирует на импульсы головного мозга, но сотрясения оного органа, по крайней мере, не заработаешь. Если же воздействие будет слишком сильным – все, сталкер, доигрался, отправляйся-ка на выход, а имущество твое достанется более удачливым.

Атила очнулся, когда его за ноги волокли по коридору – пиетета к поверженному врагу ни Герыч, ни оклемавшиеся быки не испытывали. Пересчитывая затылком и позвоночником стыки линолеума, он лихорадочно соображал. Можно просто выйти из игры, оставив рюкзак в развалине напротив гостиницы, а потом вернуться за ним. Аргументы «за»: усталость, все-таки он довольно давно в вирте, неблагоприятное, мягко говоря, некомфортное положение; аргумент «против» был один, зато весомый и решающий: жгучее любопытство, что происходит. Он ничем не рисковал – всегда есть аварийный выход, и пленители это тоже понимают. Его не убили, не отбросили на терминал, значит, собираются разговаривать. А информация – единственная ценность в наше время.

Поэтому он не сопротивлялся, приняв правила.

Герыч постучал в дверь какого-то номера, Егора поставили на ноги и втолкнули внутрь.

Номер был большой – люкс, должно быть, из двух комнат. В зале сидел и чистил ножиком ногти Монгол. Увидев гостя, он поднялся и дружелюбно оскалился:

– Присаживайся, присаживайся, уважаемый Атила, давно тебя жду! Герыч! Мотнись за Волчарой и Большим.

– А чего я? – тут же принялся возбухать Герыч. – Чего опять я? Волчара там внизу в засаде сидит, пиво пьет и журналы смотрит, а я – то дерись, то бегай? Других нет, что ли?

– Есть. Другие всегда есть, – со значением процедил Монгол. – Поэтому иди ты.

Герыч удалился, хлопнув дверью. Атила опустился в плюшевое темно-бордовое кресло и огляделся.

Дизайнер постарался воспроизвести обстановку типичного «клоповника»: потертая обивка, продавленный диван, пухлые кресла, журнальный столик с растрескавшимся лаком, тюлевые занавески и плотные, невнятно-коричневого цвета, портьеры. Обои, истоптанные полчищами тараканов. Тусклая пыльная люстра на пять рожков, цветастый ковер.

Столик был уставлен пивными бутылками – открытыми и пустыми, усеян пустыми пакетами из-под чипсов и крошками, посередине стоял полный окурков граненый стакан. Воздух затхлый, но холодный. В общем, обстановочка, так сказать, не располагала.

Стукнула дверь, и вошел седой Волчара. Заявил с порога:

– Чего Герыч раскомандовался? Монгол, ты ему скажи. Я такое от щенка терпеть не буду.

Монгол поморщился, а Егор окинул взглядом Волчару.

Сильный. Ясно, что опасный. Движения опытного бойца – расслабленные, но размашистые. Зашел и сразу занял как можно больше места – претендует на роль альфа-самца в стае. Вряд ли оспаривает статус Монгола, скорее, конкурирует с Герычем. Герыч – быстрый и непредсказуемый, Волчара – осмотрительный, склонный к анализу ситуации. Вот, примерно, так.

– Он поймал Атилу, – заметил Монгол.

«А интересно, – подумал вдруг Егор, – откуда им известно, что Балерун – тоже мой аватар?»