К сожалению, мы верим тем, кто , поскольку те, кто достиг, уже не испытывают в подобных проповедях нужды, и услышать их потому у нас нет никакого шанса.
В действительности же представление о будущем изменяет лишь о настоящем, и если раньше, до этого своего рассуждения, мы жили в том, в чем жили, то теперь, после этого рассуждения, мы живем в представлении
ведь если меня необходимо быть «хорошим», значит, предполагается, что я «не хорош»; в самом лучшем случае она предполагает мою несообразительность – неспособность понять, что не допускать ошибок выгоднее, чем допускать их.
Это мои ощущения от взаимодействия с той или иной гранью реальности, т. е. это не реальность (специально уточню это), а ощущения от взаимодействия с реальностью.
Используя слова, я пытаюсь передать своему собеседнику мой опыт, по факту же я сообщаю ему только его собственный, ведь за словом, которое я отправил ему, у него стоит его, а не мое значение!
Каждое из произносимых мною слов предполагает нечто, это «нечто» – лежащее за этим словом его значение, но это значение есть результат моих (и только моих) собственных отношений с окружающим миром.
Мы полагаем, что, когда мы взаимодействуем с некой действительностью, мы взаимодействуем с действительности, может быть, и нет в действительности, а то, с чем мы взаимодействуем, может статься, только фантом, сотканный из элементов нашего «психологического опыта», снятого с другой действительности.