Цитаты из книги «Психософический трактат»

контекста и, кроме того, фактически интактен к существующему [континууму существования]. Если же Мир перманентно является мне новыми вещами, а я нечувствителен к ним, то очевидно, что моя прагматичность [означивание] далеко не так прагматична, как кажется.

разряд «прошедшего» (уже известного, т. е. «старого»). Настоящее, таким образом, для меня не только не существует, но даже не наличествует. (Остается только удивляться моему нахальству, когда я полагаю себя «познающим» и «испытывающим интерес»!) Однако, трудность состоит еще и в том, что, замкнутый в контексте означающих [в моей лингвистической картине мира], я определяюсь означающими же, а следовательно, не существую, т. е. не могу действовать вне требований

4.5222 Таким образом, означенный, я как бы наличествую в «прошлом», которого, понятно, нет (которое не существует). Тогда как новое будет мною автоматически означено, что переведет его в

4.5221 Я, замкнутый в моей лингвистической картине мира, абсолютно лишен какой-либо произвольности, я не только не действую как существующее (пусть даже и ограниченный отношениями значений, а также контактами моей схемы меня с моей схемой мира), но мои действия, кроме прочего, уже прописаны наличествующим контекстом. Иными

Иными словами: в мою лингвистическую картину мира «проходит» означающее [«представительство»], которое – мои связи его [означающего] с означаемым [«представляемым»], и мои компиляции его [означающего] в контексте означающих (т. е. с другими означающими [«представительствами»]). 4.512 Я означиваю вещь, т. е. устанавливаю связи [мои связи] между означаемым и означающим, чтобы иметь возможность компилировать «представительства

4.4131 Поскольку соответствия между означаемым [словом (или другим знаком, его заменяющим)] и означающим нет, то означаемое можно означить как угодно [мои связи].

4.3323 Следовательно, означенный, я [предмет] оказываюсь заложником игры условностей, определяющих правила игры означающих.

Однако, поскольку связь и отношение не одно и то же, а означающие не существуют, но наличествуют, то очевидно, что эта картина (как лингвистический «аналог» моей схемы мира) относительно самостоятельна и как таковая к моей схеме мира (и моей схеме меня соответственно) касательства не имеет (т. е. сочетается с ней лишь посредством связей, мною же установленных).

(Впрочем, здесь нельзя дать никаких гарантий, однако, если отказ действителен, то это (получу я желаемое или нет) уже не может меня волновать.) По крайней мере, это единственный способ из «играемого» стать «играющим». (Возможно, это то единственное желание, которое, не будучи содержательным, в принципе может быть удовлетворено.)

Таким образом, получение нежелаемого – естественно, если учесть также, что вещь не совпадает с самой собой. Следовательно, желаемого [потребность] можно достичь лишь отказом от желаемого [потребности].