Глава 2

– Необыкновенная красота! – пораженно воскликнул я при виде огромной красной туманности, яростно переливающейся ослепительно-пурпуровыми волнами вокруг скопления ярких звезд, будто бурным рубиновым венцом окружая бриллиантовое сокровище.

Валидий посмотрел на меня и слегка улыбнулся.

– Да, красота неописуемая… – подтвердил он.

– Колоссальные превышения плотности и давления, немыслимые температуры…

– И силы, оказывающие давление извне, вместе с гравитацией сжимающее и воспламеняющее гигантские массы газа и пыли, в которых поместились бы несколько десятков звёздных систем.

– А может и сотен… – задумчиво произнёс я.

Каждый патриец считает своим долгом, пролетая мимо такого рода объектов, задержаться возле них и вкусить глазами и чувствами всё великолепие космического пространства. Когда я совершал свой первый полёт к звёздной системе H72, находящейся на отдалении десяти тысяч световых лет от нашей планеты, мой путь следования пролегал мимо двух звёзд, одна из которых активно притягивала и засасывала водородно-гелиевое содержимое второй. Подходя к меньшей по размерам звезде, струя газа извивалась и закручивалась в спираль вокруг объекта своего притяжения, прежде чем упасть на него. Если бы космическое пространство могло распространять звуковые волны, мощные грохот, треск, шипение, клокотание и гул термоядерных реакций дополняли бы величественную картину жизни Вселенной. Но в нашем случае остаётся лишь наблюдать, получая истинное удовольствие и наслаждение от увиденного. Такая мистическая тишина сосредоточивает все внимание на удивительном могуществе явления. И нет возможности отвести взгляд, когда эта сила овладевает тобой.

Мы стояли около прозрачной стенки нашего корабля и рассматривали каждый участок туманности. Она была неоднородной: кое-где концентрация газа была сильней, а цвет приближался к тёмно-красному. Затем мой взгляд переместился на более светлый участок, в котором горели несколько точек. Там рождались звёзды… Однажды наступит момент, когда сияющий газовый шар, притянув к себе огромные массы материи, взорвётся с невиданной силой и мощью, ослепляя открытое космическое пространство радостным салютом в честь своего рождения.

Наконец, вдоволь налюбовавшись, я вопросительно посмотрел на Валидия, который, опережая вопрос, незамедлительно направился к пульту управления кораблём, чтобы вернуть его боковую поверхность в непрозрачное состояние.

До S24 осталось всего ничего – одна тысяча световых лет. Пока мы летели от Патрии, у меня было достаточно времени для ознакомления со всеми тонкостями жизни на S24 или Земле, как её называет живущая там цивилизация. Мне удалось выяснить, что возраст цивилизации землян составляет несколько десятков тысяч лет. Происхождение: генетически выведенное существо. Половина природы землян взята от её создателей – древнейшей цивилизации клаудеумов, одной из самых мудрых и старых во Вселенной, вторая – от самих же людей на момент генетической модификации. Так как выведение происходило в разных частях планеты, генетический материал отбирался у представителей разных рас исходных землян.

Основное отличие от нас состояло в уровне развития: землянам доступен двадцать четвёртый слой информационного поля. Он представляет собой очень важную ступень в жизни любой цивилизации, так как достижение следующего уровня даёт гарантию на невмешательство извне. Таким образом, можно сказать, что, по крайней мере, хотя бы одно обстоятельство, которое с огромной натяжкой так или иначе связывало бы меня с инцидентом на S24 найдено: в жизни патрийцев, равно как и в жизни землян, в скором времени должен наступить важный момент перехода.

Вторым важным отличием являлось политическое устройство. Вернее, его наличие у жителей S24. Этому отличию корреспондировала такая психическая особенность людей, как склонность или даже потребность в контроле.

Сходства проявлялись в двух аспектах. Во-первых, земляне не являлись технократической цивилизацией. В своём развитии они полагаются, в основном, на богатый внутренний мир. Во-вторых, их психика является чрезвычайно развитой, а способность генерировать эвотоны превосходит даже нашу. Если бы они умели рационально использовать эту особенность своего строения, которая, несомненно, была заложена в них самими клаудеумами, их развитие в ничтожно короткие сроки смогло бы стать причиной новых рекордов в совершенствовании и появлению новой доминирующей цивилизации в галактике, как минимум. Вполне вероятно, что так и будет в будущем – далёком или близком. А пока, как показывает практика исследований внепатрийных цивилизаций, такое положение дел является нормальным.

Я направился к столу, чтобы взять стакан с водой. Сделав пару глотков, я обнаружил, что слева от меня возле служебных голограмм бортового компьютера открыта трёхмерная модель планеты с вращающимся вокруг неё искусственным спутником.

– S24 с нашим искусственным спутником, – поспешил объяснить приблизившийся ко мне Валидий.

– Красивая…

Присев напротив, мой коллега уставился мне в глаза. Его взгляд выражал смятение и неуверенность вместе с сочувствием и заботой.

– Тебе не кажется, что сейчас самое время рассказать мне, почему ты всё-таки решился лететь со мной? – не выдержал я.

– Вел, я отлично знал твоего отца. Причём лично, – добавил он. – Также я был в курсе, что он регулярно – до твоего рождения и после него – летал на одну и ту же планету.

– S24? – спросил я, искренне надеясь услышать утвердительный ответ, тем самым хоть немного внести ясность в сложившуюся ситуацию.

Валидий замолчал, но продолжал пристально смотреть на меня.

– А ты попробуй подключиться к информационному полю и проверить эту информацию. Прямо сейчас, – Валидий говорил серьёзно, поэтому я не стал медлить с его советом. В конце концов, я совсем запутался во всём происходящем. Но теперь мне было совершенно ясно: Валидий знал намного больше, чем я подозревал с самого начала нашей экспедиции на Землю.

Закрыв глаза для максимальной концентрации, я попытался найти ответ. Мой спутник, видимо, всё так же терпеливо всматривался в меня, словно зная всё наперёд, проверял свои соображения.

– Я не могу подключиться к полю! – прошептал я с безысходностью.

Валидий не реагировал на мою реплику и смотрел в сторону, прижав пальцы левой руки к виску. Я понял – Вызов.

– Да, Вел! Мои соображения отчасти подтверждаются, – Валидий закончил контакт со своим собеседником.

– Какие именно?

– Я почти уверен, что твой отец действительно летал именно на Землю, хотя информация о его полётах не доступна никому из патрийцев. Её либо не существует, либо она каким-то непонятным образом скрыта.

Я почувствовал, как мои глаза увлажнились слезами, а к горлу подкатил ком. Когда мне удавалось узнавать что-то новое о своих родителях или погружаться в свои детские воспоминания, я как будто снова прикасался и обнимал их, ощущая теплоту любви ко мне.

– А какова причина его полётов? И как могло случиться, что информации нет в поле? И самое главное: каким образом моя неудача в попытке подключения к полю подтвердила твои соображения? – спросил я не совсем ровным голосом, не до конца справившись со своими эмоциями.

– Скоро мы всё узнаем. Я сам до конца во всём не уверен.

– А откуда тебе известно, что он летал куда-то?

– Непосредственно от твоего отца, – заверил Валидий.

Мой спутник встал и подошёл к голограмме бортового компьютера.

– Я только что разговаривал с Алмием. Он не может с тобой связаться…

– Может быть это потому, что я был сконцентрирован на поиске информации? – я крайне озадачился услышанным.

– Не думаю, Вел, – ответил набиравший что-то на виртуальной клавиатуре Валидий.

Только сейчас меня осенило, что я, наверное, вижу Валидия таким, каким он бывает в экспедициях: максимально серьёзным, чётким в действиях и способным принимать на себя груз ответственности.

Я снова попытался подключиться к информационному полю, но не смог. На какое-то мгновение я запаниковал, но быстро взял себя в руки. Примечательно, что Валидий воспринимал эту ситуацию без удивления. Хотя и было заметно, что озадачен он не меньше меня. Особенностью его характера было то, что он не вдавался в разъяснения, пока полностью не убеждался в их истинности. В конце концов, всему всегда есть логическое объяснение. Но ниточек, ведущих к распутыванию этой ситуации, в моём распоряжении пока не было. И я вполне осознавал, что нужно время, чтобы во всем разобраться.

Неожиданно боковая стенка нашего корабля вновь стала прозрачной, и я увидел перед собой планету. Несомненно, она – одна из самых красивых, которые я когда-либо наблюдал. Шар, преимущественно приятного сине-голубого цвета с вкраплениями желтовато-зелёной суши, местами покрывали белые облака причудливой формы. Было понятно, что этой планетой правит вода. Именно сочетание её цвета с белой облачностью контрастировало на тёмном фоне остальной части Вселенной и выделяло Землю. Забавно, но с самого первого взгляда на неё мне удалось прочувствовать всю её женственность: всем своим внешним видом она излучала нежную материнскую любовь и заботу.

– S24… – необыкновенно нежным голосом сказал застывший возле внутренней поверхности корабля Валидий. – Мы находимся в гравитационном поле планеты и выйдем на орбиту вокруг неё, – мой спутник, наконец, отвёл взгляд от Земли и посмотрел на меня: – Вел?

– Я действительно не видел более красивой внепатрийной планеты…

– Тогда тебе будет полезно знать, что ещё несколько десятков лет её сожительства с землянами и от этой красоты мало что останется! – с возмущением и довольно резко ответил Валидий.

Я промолчал: мне нечего было возразить, в основном из-за отсутствия личного впечатления и представления о живущей здесь цивилизации… Космической цивилизации… Или, что тождественно в данном случае, совершенствующейся цивилизации.

– Что сказал Алмий?

– Чёрная дыра начала выплёскивать потоки энергии! – Валидий пристально посмотрел на меня, ожидая увидеть мою реакцию.

– Процесс начался…

– Да.

– И у нас нет ни малейшего представления о том, что нам делать в связи с этим…

Мой собеседник молча кивнул мне в ответ.

– Остаётся надеяться, – добавил я задумчиво, – что, может быть, в ближайшее время что-то прояснится.

– Я очень на это надеюсь!.. – искренне произнёс Валидий и погрузился в размышлениях.

– О чём ты думаешь?

– О том, что именно ты сможешь дать всем патрийцам этот ответ, Вел! – он был совсем не похож на себя в этот момент: его интонация чем-то напоминала мне отцовскую, а в глазах читалась не то надежда, не то уверенность, не то гордость за меня. – Но для этого тебе придётся пройти через некие испытания, часть из которых может тебя сильно надломить. Главное – верь в себя и слушай не только свой разум, но и своё сердце, Вел!

Я слушал его с огромным удивлением:

– О чём ты? О каких испытаниях ты говоришь?

– Вел, жизнь меня научила одному золотому правилу: для развития важны не только сделанный выбор и направление мышления, но и непоколебимость в стремлении защитить и отстоять достигнутый результат. Пространство проверяет и анализирует тебя каждую долю секунды…

И хотя я не совсем понимал, куда и к чему клонит Валидий, зато постепенно начинал привыкать к неожиданным поворотам и загадкам, подстерегающим меня на каждом шагу.

– Перед тем, как мы приземлимся, считаю своим долгом напомнить тебе о некоторых тонкостях жизни на S24. Прежде всего, обрати внимание, что земляне находятся на двадцать четвёртом уровне своего развития. Как ты знаешь, именно достижение двадцать пятого слоя информационного поля даёт право носителям его информации на невмешательство. Равно как и обязывает их не вмешиваться в дела иных цивилизаций с уровнем развития выше только что озвученного мною числа. Иными словами, на данный момент, согласно правилам нашего мироздания, любая цивилизация, находящаяся выше в развитии, чем земляне, вправе вмешиваться в их внутренние процессы, вплоть до полного внешнего контроля и управления. Конечно, к нам всё вышесказанное мало относится в силу понятных причин, и прежде всего – моральных.

– Ты насчёт контроля и управления? – поинтересовался я.

– Разумеется. Однако, как ты сам понимаешь, вполне допустимо ограниченное, а главное – разумное, рациональное и тактичное вмешательство с нашей стороны. Но только в особых случаях.

Я заметил, как мы начали плавно приближаться к планете.

– Во-вторых, нам необходимо будет какое-то время на адаптацию к более сильной гравитации S24.

– А что насчёт состава атмосферы?

– Об этом не стоит беспокоиться: имеются Восстановители, – Валидий вводил в компьютер необходимые данные для посадки. – И, наконец, не забудь перенастроить все свои приборы и оборудование на питание от собственных эвотонов: космическое воровство нам не к лицу, как ты сам понимаешь.

На трёхмерной модели Земли замигала красным цветом точка, расположенная в высоких северных широтах.

– В остальном же доверься мне: я и моя группа приобрели неплохой опыт во время установления постоянного контакта с землянами. Честно говоря, как только меня настигло известие о пропаже Милы, я понял, что второго полёта на S24 мне не избежать…

* * *

– Добро пожаловать в Норвегию – родину фьордов и викингов! – с любезной улыбкой приветствовал нас человек лет тридцати по земным меркам, с коротко подстриженными волосами и широкий в плечах. На нём был одет чёрный костюм – такой же, как те, что нам подобрал Валидий перед посадкой. Мы улыбнулись в ответ и опустили головы: у землян это считается одним из жестов уважения или просто правилом хорошего тона при общении.

– Вас приветствует патрийская делегация! – отрапортовал Валидий. – Меня вы должны помнить, а это – мой коллега, Велфарий, – он посмотрел на меня и немного отошёл в сторону.

– Очень приятно. Стив Фоллинг! – представился мне человек в костюме. Кстати, в костюмах были все: непосредственно Стив и ещё пять мужчин того же возраста, двое из которых – в тёмных очках, несмотря на пасмурную погоду, и одна мило улыбающаяся девушка в блузке и деловых брюках с элегантной маленькой сумочкой и папкой с бумагами.

– Взаимно! Вы – председатель межцивилизационной комиссии? – поинтересовался я.

– Совершенно верно. А также глава Мирового Совета. Рады приветствовать вас на Земле.

Я улыбнулся и с признательностью кивнул.

– Велфарий работает в Центре космологии, непосредственно в отделе внепатрийных цивилизаций, – дождавшись паузы, тактично вмешался Валидий. – Просим с этого момента считать его членом нашей комиссии.

– Конечно. Диана, будь добра, проводи наших друзей к автомобилям, – Стив обратился к той самой девушке в белой блузке. – Это – мой заместитель. Диана.

Мы по очереди вежливо пожали девушке руку.

– Сейчас мы с вами отправимся в одну из резиденций нашего Совета, недалеко от Лиллехаммера. Дорога займет пару часов, – рассказывал Стив, идя между мной и Валидием. – Сразу хочу выразить своё сочувствие в связи с пропажей Милы. Для нас это стало не меньшим шоком. Со своей стороны мы делаем всё возможное, чтобы найти девушку. Все наши лучшие специалисты со всего мира задействованы в операции по её поиску. Каковы ваши предположения относительно причин данного инцидента?

– Мы обсуждали их в нашем Центре, пытаясь хотя бы приблизительно обрисовать список возможных вариантов, но не пришли к единому мнению. Ситуация сильно осложняется тем, что мы не можем с ней связаться.

– Да, Алмий мне рассказывал об этой загадке её природы.

«Забавно, – подумал я про себя. – Теперь нас двое таких, с которыми нельзя никак связаться».

– То есть вы хотите сказать, что она не упомянула об этом факте в автобиографии для протоколов комиссии? – удивлённо спросил Валидий.

– Нет, – последовал категоричный ответ.

Валидий глубоко задумался, но его лицо медленно прояснялось, пока не осветилось удовольствием, как будто он нашел решение одного из самых сложных ребусов.

– Располагайтесь поудобнее, пожалуйста. Ваш автомобиль поведёт один из моих коллег, – любезно пригласил Стив.

Мы поблагодарили его и разместились внутри роскошного тёмного автомобиля. От водителя и его напарника впереди нас отделяла затемнённая перегородка, так что их почти не было видно. Закрыв плотно двери, мы с Валидием переглянулись. Он многозначительно поднял и опустил брови: я понял, что ситуацией мой спутник не доволен.

Стив, трое его коллег и девушка поехали на точно таком же автомобиле впереди нас.

Меня постоянно мутило – сказывалась гравитация Земли и атмосфера. А ещё болела голова, иногда бросало в пот. Самочувствие Валидия было не лучшим. Но всё-таки ему было, наверное, немного легче. За время прошлого контакта его организм уже несколько адаптировался к земным условиям…

Сквозь тонированные окна мы с любопытством разглядывали окружавшие нас горы, местами покрытые лесами. Верхушки самых высоких гор прятались под белым покрывалом из снега. Их четкие очертания навевали присущие таким творениям природы строгость и силу. Лесистые же горы, между которыми как раз пролегала наша дорога, напротив – излучали нежность и скрытую в их плавных контурах лёгкость. Иногда в поле нашего зрения возникала река с быстрыми горными водами. Она бежала в стороне между высоких скалистых берегов. Небо всё время было затянуто плотными серыми тучами, на фоне которых местами темнели более густые и низкие облака. Воздух был свежим и прохладным. Я опустил стекло на дверцах, чтобы вволю надышаться. Мои более опытные коллеги неоднократно убеждались, что незначительные прививки атмосферой ускоряют процесс адаптации.