Александр Бурко

9 мая, понедельник, вечер

Сегодня с утра навалилась всякая текучка, то одна мелкая проблемка, то другая, даже пообедать не успел. К тому же Салеев сообщил, что возник некий, пока небольшой, конфликт с «союзными» военными, стоявшими в оцеплении вокруг города. Конфликт не принципиальный, скорее даже технический, но из таких, которые вырастают в большие проблемы, если сразу не разрешить. И разговаривать с кем-нибудь, кроме «Первого лица», оппоненты отказывались. Пришлось бросать все дела, нестись на своем «Тигре», сопровождаемом охраной, к развилке между окружной дорогой и Ленинградским шоссе, ведущим в город, и там битый час убеждать недовольного и злого майора-мотострелка, к тому же не желавшего ничего слушать.

К счастью, разобрались, а заодно и на будущее прикинули, что делать, чтобы в такие глупые ситуации не попадать. Едва закончил этот разговор, как на связь вышел Пасечник. Сообщил, что отряд Еременко, находившийся в командировке в Кировской области, не смог связаться с зоной в области Владимирской. Той самой, из которой вывезли Крапа – вора, способствовавшего установлению бандитской власти в тех глухих краях, а по совместительству еще и их главного союзника. Причем Еременко предполагал худшее, что-то с их «передовым заслоном», контролировавшим единственный мост в нужном направлении, случилось худое. Со связи урки пока ни разу не пропадали, честно отрабатывая все полагающиеся сеансы.

Можно было бы на это плюнуть, все равно особых успехов от них не ждали, рассчитывая больше на своих людей на подступах к Горькому-16, а заодно засаду на подмосковном Базаре, но Бурко занервничал. Сам не мог понять почему, словно предчувствие какое-то томило, вроде как полузабытая зубная боль оживилась. В конце концов он не выдержал, вызвал Салеева.

– Марат, «Аннушку» бы к полету подготовить, – сказал он ему. – Надо крутануться над Владимирской областью.

– Может, проще с мигаловскими договориться? – чуть озадачился «министр обороны». – Они что посерьезней и побыстрей предложить могут.

Целыми тремя «Аннушками» – бипланами Ан-2 – удалось разжиться на аэродроме в Змееве. Самолеты были, считай, новыми, после большой капиталки, и Центр наложил на них лапу. Даже Бурко, хоть и полный дилетант, сообразил, что именно за такими «кукурузниками» будущее: они и сесть могут на дорогу или на полянку, и взлететь пятачка хватает, и топливо расходуют экономно. А что летят медленно… а куда спешить? Договорились в Мигалове о стоянке, устроили получше в этой жизни экипажи с семьями, сыто и безопасно. И если требовалось теперь куда-нибудь быстро сгонять, особенно за пределы дальности вертолета, эти зеленые тупорылые самолеты, трескучие, как швейные машинки, и прыгающие на воздушных ямах, оказались идеальным средством.

– Не надо с мигаловскими, – подумав, ответил Бурко. – Они за вылет мало не запросят. И вот еще… Ребят возьмем толковых человека четыре, из моих. Если что не так – сядем на шоссе, сходим посмотреть.

– Есть, – ответил Марат. – Все понял.

Пятнистый кургузый «Тигр» и угловатый «Выстрел» охраны сорвались с места и рванули на окраину Твери, к аэродрому, до которого от этого места езды было минут десять, не больше. Там пришлось ждать Салеева, появившегося примерно минут через сорок, причем вместе с Пасечником, который тоже решил слетать, еще ожидать, пока экипаж подготовит машину к полету – вылетов сегодня не ожидалось, но вскоре все же взлетели.

Неторопливая «Аннушка» добиралась до места около двух часов. Хорошо, что хоть болтанки не было, а то Бурко обнаружил, что при полетах на этой машине ему подчас трудно обходиться без гигиенических пакетов.

– Подлетное время пять минут, – вдруг объявил пилот. – По правой стороне объект будет, я накреню машину.

Действительно, вскоре самолет слегка завалился на крыло, все сидевшие приникли к маленьким иллюминаторам.

– И что здесь произошло? – ни к кому конкретно не адресуясь, спросил Бурко.

«Объекта», собственно говоря, как такового не существовало. Пятно выжженной земли, еще дымящиеся развалины, воронки, часто усеивающие землю и наползающие друг на друга, трупы, валяющиеся по всей территории, тут и там, и несколько фигур, сидящих возле трупов, похоже, что мертвяки, кормящиеся на таком изобилии мяса.

– «Грады» отработали, – сказал Салеев. – Тут и гадать нечего, я такое много раз видел. И похоже, целая батарея работала по цели для одной установки, с многократным перекрытием.

– И кто это мог сделать? – озадачился Бурко.

– Военные, кто же еще, – пожал плечами Марат. – Тут артчасть должна быть километрах в ста, они могли. А вообще не знаю… нарвались граждане уголовнички, судя по всему, вот их на колбасу и пустили.

Бурко выругался матом, что для него было большой редкостью, и сказал:

– Летим обратно. Нечего тут делать.

Салеев и Пасечник лишь переглянулись. Самолет, накренившись в вираже, лег на обратный курс. Настроение у Бурко окончательно испортилось. До аэродрома долетели в полном молчании и так же, в молчании, тряслись на заднем сиденье бронированного «Тигра». И даже за общим ужином, когда жена Пасечника, еще недавно столь интеллигентная, на глазах у всех вдруг отвесила подававшей чай горничной несколько пощечин, Бурко ничего не сказал. Не до горничных ему. Да и не развалится она от нескольких оплеух, аккуратней работать будет. Это ей не «старый режим», власть теперь новая, и пусть делает поправки на ее абсолютность. Надо будет – и на конюшне драть начнут.

Сергей Крамцов

9 мая, понедельник, вечер

Закончили париться мы только к вечеру, очень уж хорошо пошло. Пруд действительно был ледяным и очень чистым. Почва здесь песчаная, ключей много – мечта банщика, а не пруд. Пар отличный, веники душистые, жар такой, что уши в трубочку, – что еще нужно для полного счастья? Разве что еще и согрешить, но с этим уже не вышло – когда уже оделись, прибрались за собой и вышли на улицу, к нам подошел сам Трофимыч. Поздравил с праздником, поинтересовался, как нам понравилась его баня, рассказал попутно, что множество вопросов решал с ее помощью с районным руководством, любившим его навещать, а потом сообщил, что приехало командование учебного артполка и несколько человек от ракетчиков. Приехали и еще трое председателей из окрестных колхозов, а теперь ожидается нечто вроде посиделок с переговорами, а заодно и заключение договора об образовании, считай, нового государства на тутошних землях. Ну и мы все приглашены, в полном составе, буде у нас случится такое желание.

Желание было. Точнее, возникло. Вообще я планировал уже выехать завтра с утра пораньше, но, едва Трофимыч пригласил нас, я сразу перенес выход на один день. Когда еще будет возможность узнать все новости, расспросить всех и обо всем? Тот же Трофимыч, например, ни черта не знал о том, что делается дальше у нас на маршруте следования.

Кроме того, такого случая подружиться со всеми людьми, кто берет власть в районе, уже не представится. Кто знает, что ждет нас в дальнейшем? Лишних друзей не бывает.

Проходя через село, увидели возле наших машин уже знакомые открытые «уазики» разведгруппы плюс еще один, без пулемета, и там же стоял обычный тентованный УАЗ и рядом с ним БТР-80. У техники околачивался часовой, который, впрочем, просто приглядывал за ней и никому проходить не мешал. Бэтээр, судя по всему, принадлежал ракетчикам.

Банкет в честь Дня Победы, если можно его таковым считать, был накрыт в помещении правления колхоза и сервирован на длинном совещательном столе, к которому еще дополнительные столы приставили. В правлении уже было шумно, народу набилось изрядно. Был Гнездилов и с ним еще четверо офицеров из учебного центра, какие-то незнакомые военные с артиллерийскими эмблемами, несколько гражданских разного пола и возраста. Хоть приглашали нас всех, но пришли лишь мы вчетвером, прямо из бани, и еще Сергеич с Большим и Шмелем. Остальные отказались под теми или иными предлогами.

Как потом мы узнали, на самом деле ожидались посиделки у хозяйки дома, где квартировала Маша с сестрами, и дамы предпочли уйти туда, своей компанией.

К накрытию стола здесь отнеслись серьезно. Доминировал самогон, сопровождаемый всевозможными морсами, было много солений, овощей, а главным блюдом ожидался свиной шашлык, который уже вовсю жарили на дворе. И запах оттуда шел божественный, такой, какой и приличествует шашлыку из свиной лопатки. Пьянка предстояла серьезная. В ожидании приглашения к столу люди курили на крыльце, болтали друг с другом, стоя вокруг стола. Наконец Трофимыч вошел в зал совещаний и громогласно объявил:

– Гости дорогие, прошу всех к столу.

Гости дорогие оживились, загомонили громче и одобрительней, предчувствуя хорошее застолье, начали рассаживаться, громыхая разномастными стульями. Я оказался сидящим рядом с Гнездиловым и незнакомым майором из ракетчиков, одетым в камуфляж «камыш». За столом возникла суета, все наливали, раскладывали еду по тарелкам, и затем, когда суета закончилась, Трофимыч встал, сжимая в руке граненый лафитничек, огляделся, спросил: «Всем налили?» – после чего произнес речь, которую можно считать исторической. Оратором он был, честно говоря, не великим, кряхтел и запинался, мямлил и терял мысль, но и его талантов хватило для того, чтобы все слушали внимательно.

Речь была о том, что едва успело все развалиться вокруг, как в их районе начали собирать разваленное. Как договорились они создать, считай, новое государство. Пусть в упрошенной форме, пусть пока в форме скорее общества взаимопомощи, но и это уже что-то. Договорились они о создании совета из руководителей хозяйств и командования частей, договорились о том, как будут осуществляться поставки продуктов и оборона территории районов. То есть как будет происходить оборот товаров и услуг в этой новой общественной формации.

Вообще если послушать, то выглядело все весьма продуманно и толково. Даже демографические проблемы военных не были забыты, численный дисбаланс в сторону мужчин у них даже сейчас, после эвакуации семей в расположения частей, сохранялся, а в окрестных селах девицы были. Там скорее наоборот, как принято у нас на Руси, мужиков не хватало, по их склонности либо к переселению в другие места, либо к употреблению горячительного вплоть до летального исхода или насильственного переезда в места не столь отдаленные, вроде той же Камышовской зоны.

Подумали и о будущем вроде как, за что им отдельное уважение. О том, что надо снова открывать школы, но школы теперь могут быть лишь интернатами, по дорогам теперь детей не накатаешь – и опасно, и топливо экономить надо. Поэтому под школу и интернат ракетчики выделяли здания на своей территории, благо такой охраны, как у них, не найти было нигде. Важна была и подготовка сельского ополчения, хотя бы по основам военного дела. Шляется же по окрестностям еще четыре десятка уголовников, не попавших под раздачу из «Градов». Не забыли даже о том, чему будут учить детей постарше, какие навыки могут быть востребованы в будущем.