Сцена пятая

В кабинет Бородулиной входит Нагейкин.

Нагейкин. Вызывали, товарищ майор?

Бородулина. Да. По заявлению генерала Ефимова. У тебя сегодня должен быть подозреваемый с адвокатом?

Нагейкин. Так точно. В четырнадцать сорок.

Бородулина. Придёт только его адвокат.

Нагейкин. Не понял.

Бородулина. Адвокат принесёт готовый протокол допроса подозреваемого, который сам присутствовать не может.

Нагейкин. Почему?

Бородулина. Приболел.

Нагейкин. Ой ли? Пусть представит справку от врача.

Бородулина. Если нужно, он тебе и от министра здравоохранения представит. Ты что, не понимаешь, в какую мы историю вляпались? Тут надо постоянно думать, как между этими Сциброй и Халилой проскочить.

Нагейкин. Прошу прощения: Сциллой и Харибдой.

Бородулина. Да-да. (Пауза.) В общем, ты меня понял. Протокол приобщишь к делу. Каким он есть. С адвокатом согласуешь время очной ставки. Больше с ним ничего не обсуждай. (Пауза.) Ты свободен.

Нагейкин (уходя, сам себе). Один – один. Однако ж быстро он сравнял счёт. И подача осталась у его команды.

Сцена шестая

В кабинет Нагейкина входит заметно перезрелая девица в предельно короткой юбке и полурасстёгнутой блузке. Это адвокат Санеева.

Санеева. Можно?

Нагейкин. Простите, но я вас, кажется, не вызывал.

Санеева. По-твоему, я похожа на девочку по вызову?

Нагейкин (пристально рассматривает её). По-моему, да.

Санеева. Бедненький.

Нагейкин. Почему же?

Санеева. Сразу видно: никогда не имел дела с девочками по вызову.

Нагейкин. Не имел. Но если бы и имел, то едва ли это отразилось бы на моём благосостоянии в худшую сторону.

Санеева. И чем же я на них похожа?

Нагейкин. Манерой обращаться на ты к незнакомому мужчине.

Санеева. Хорошо. Будем знакомы. Галина Санеева. Адвокат господина Чибисова.

Нагейкин. Его я действительно вызывал. Он придёт?

Санеева. Нет. И тебе это отлично известно.

Нагейкин. Опять на ты.

Санеева. Но мы же теперь знакомы. А со знакомыми мужчинами я всегда на ты. (Плюхается на стул, достаёт из сумочки два листка и протягивает Нагейкину.) Вот наш договор об оказании юридических услуг. И протокол допроса подозреваемого.

Нагейкин (пробегает бумаги глазами). Хорошо. Я приобщу их к делу.

Санеева. Когда будем закрывать?

Нагейкин. Что?

Санеева. Это самое дело.

Нагейкин. Не раньше, чем проведём все положенные следственные действия.

Санеева. Намёк понят: будем действовать по полной. Это и в моих интересах. (Пауза.) С чего начнём?

Нагейкин. С рассмотрения ходатайств. У защиты они есть?

Санеева. Какие?

Нагейкин. Скажем, о привлечении свидетелей.

Санеева. Смеёшься? Откуда могут взяться свидетели в таком абсурдном деле?

Нагейкин. Хорошо. Значит, опросим свидетелей только со стороны потерпевшего.

Санеева. Что ещё?

Нагейкин. Очная ставка. Когда ожидается выздоровление вашего подзащитного?

Санеева. Месяца через два-три.

Нагейкин. В таком случае я подготовлю постановление о приостановлении предварительного дознания. Но потрудитесь представить медицинское подтверждение его болезни.

Санеева. А вы потрудитесь сделать запрос.

Нагейкин. Кому?

Санеева. Министру здравоохранения.

Нагейкин. Какого государства?

Санеева. Всего лишь нашей области.

Нагейкин. Как скажете. Получите через час в канцелярии.

Санеева Могу ли я подождать здесь?

Нагейкин. Нет, не можете.

Санеева. Почему?

Нагейкин. Потому что я этого не хочу.

Санеева. Не хочешь меня видеть?

Нагейкин. Вы поразительно догадливы, мадам.

Санеева. А ты поразительно недогадлив.

Нагейкин. Неужели?

Санеева. Да. Я не мадам, а мадемуазель.

Нагейкин. Это очень хорошо.

Санеева. Правда?

Нагейкин. Конечно. Значит, дома драть некому.

Санеева. Это же ужасно.

Нагейкин. Что ужасно?

Санеева. Когда драть некому.

Нагейкин. Потрудитесь освободить кабинет, мадемуазель. У меня скоро следующий посетитель.

Санеева. Но мы же ни о чём не договорились?

Нагейкин. Мы должны были договориться только об одном: дне проведения очной ставки. Раз ваш подзащитный болеет, придётся иметь дело непосредственно с ним.

Санеева. С больным человеком?

Нагейкин. Болезнь является уважительной причиной для откладывания очной ставки. Но она не лишает орган дознания права на обыск.

Санеева. И что же ты будешь искать?

Нагейкин. То, что определит суд. О ревуар, мадемуазель.

Санеева (встаёт). О ревуар, месье.

Сцена седьмая

Квартира Чибисова. Из всего её убранства внимание привлекают увеличенные фотографии, изображающие хозяина дома рядом с хорошо узнаваемой высшей политической элитой.

Входят Нагейкин и двое понятых: Геннадий Степанович и Насрулла. Их встречают сам Чибисов и Санеева.

Нагейкин. Господин Чибисов, извольте ознакомиться с решением суда. (Пытается передать листок Чибисову, но тот его не берёт.)

Чибисов. Передайте это моему адвокату.

Нагейкин вручает решение Санеевой.

Нагейкин. Вы согласны добровольно выдать ценности до обыска?

Чибисов. Какие ценности?

Нагейкин. В хищении которых подозреваетесь.

Чибисов. Да, согласен. (Протягивает Нагейкину пустую ладонь.)

Нагейкин. Здесь же ничего нет.

Чибисов. А что, по-вашему, должно быть? Частичка моего мозга?

Нагейкин. Записи.

Чибисов. Хорошо. Будут вам записи.

Чибисов уходит в другую комнату. По дороге он на какое-то время заслоняет Санееву.

Вскоре Чибисов возвращается с бумагами в руках. Передаёт Нагейкину. Тот начинает их просматривать. В это время Санеева кидается к одному из понятых.

Санеева. Караул! Насилуют!

Чибисов мгновенно достаёт фотоаппарат и начинает фотографировать. Нагейкин бросает бумаги, оттаскивает Санееву от растерявшегося понятого. У той действительно растерзанный вид: блузка без пуговиц, распахнута, позволяя разглядеть обнажённую грудь.

Чибисов. Господин дознаватель, вы кого сюда привели?

Нагейкин. Это провокация.

Санеева. Это нападение. Вон тот человек (показывает на Геннадия Степановича) вместе с дознавателем покушались на изнасилование.

Чибисов. Всё ясно. (Санеевой.) Вызывайте полицию.

Геннадий Степанович (растерянно). Я не нападал. Она сама.

Чибисов. Знаем. Все Гоголя читали. Сама себя высекла. (Понятым.) Вы же мои соседи. Вы помните, кем я работал до пенсии?

Насрулла. Помним.

Геннадий Степанович. Прокурором.

Чибисов. И на что вы рассчитывали, Геннадий Степанович? Или ради услады этого юноши (показывает на Нагейкина) старались? Думаете, мне как свидетелю суд не поверит?

Нагейкин. Есть ещё один свидетель. (Насрулле.) Скажите, вы видели, чтобы я пытался изнасиловать эту даму?

Насрулла. Нет, не видел.

Чибисов. Что и требовалось доказать. Не видел. Значит, не свидетель.

В это время Санеева дозванивается до полиции.

Санеева. Полиция? Говорит адвокат Санеева. На меня совершено нападение по адресу: улица атамана Кудеяра, дом три, квартира двенадцать. Приезжайте, пожалуйста. (Пауза.) Спасибо. (Кладёт трубку.) Будут через десять минут.

Нагейкин. Подозреваемый, подпишите протокол о добровольной выдаче.

Чибисов. Я подпишу, и вы тут же смоетесь с места преступления? Нет, так дело не пойдёт. Будем ждать полицию.

Нагейкин. Хотя бы ознакомьтесь (даёт ему листок).

Чибисов берёт протокол и молча передаёт его Санеевой. Та просматривает текст.

Санеева. Ничего опасного нет. Можете подписать.

Чибисов. Пусть сначала это сделают понятые. (Даёт первому понятому.) Подписывай, Насрулла.

Первый понятой покорно выполняет его указание.

Чибисов. Теперь вы, старый сладострастник. (Протягивает листок Геннадию Степановичу.)

Геннадий Степанович. Я не виноват.

Чибисов. Хотите сказать, что я слепой? Это не так: видел собственными глазами. Берите, берите. И подписывайте.

Геннадий Степанович также подписывает протокол. Возвращает его Чибисову.

Чибисов. Осталось получить ваш автограф. (Передаёт документ Санеевой.)

Санеева присоединяется к остальным и оставляет листок у себя.

В это время раздаётся стук в дверь.

Чибисов. Входите. Открыто.

Входят двое полицейских. Один из них отдаёт честь Чибисову.

Первый полицейский. Здравия желаю, товарищ прокурор.

Нагейкин. Бывший прокурор.

Чибисов. Прокуроры бывшими не бывают. Это чтобы вы запомнили на всю жизнь, господин дознаватель.

Второй полицейский. Мы опоздали? Здесь уже идёт дознание?

Чибисов. Нет, дознание по другому делу. И сам дознаватель покушался на честь моего адвоката.

Нагейкин. Мне её сомнительная честь не нужна.

Санеева (полицейским). Адвокат Санеева. Это я вам звонила. Полюбуйтесь, в каком я виде.

Первый полицейский. Любуюсь. В замечательном.

Санеева. Вы находите замечательным, когда на даму нападают, срывают с неё нижнее бельё. (Вытягивает ногой из-под шкафа бюстгальтер без бретелек.) Вот видите. А он ведь был на мне.

Нагейкин. Сильно сомневаюсь.

Чибисов. Я подтверждаю слова госпожи Санеевой. Он был на ней.

Второй полицейский. Сами проверяли?

Чибисов (не замечая иронии). Да. Сам. Сфотографируйте, пожалуйста.

Первый полицейский фотографирует валяющийся на полу бюстгальтер.

Чибисов. Теперь, Геннадий Степанович, верни его, пожалуйста, хозяйке.

Нагейкин. Подождите! Не надо!

Предупреждение это понятой словно не слышит и покорно выполняет указание Чибисова.

Нагейкин (Геннадию Степановичу). Эх, что вы натворили!

Второй полицейский (Санеевой). Так кто на вас напал?

Санеева (указывает на Геннадия Степановича). Вот этот субъект пытался снять с меня блузку, оторвал все пуговицы, а потом сорвал бюстгальтер. А тот (показывает на Нагейкина) ему помогал.

Первый полицейский. Как они все здесь оказались?

Нагейкин (показывает ему своё удостоверение). Дознаватель УВД лейтенант Нагейкин. Пришёл проводить обыск. Со мной двое понятых – жители этого подъезда.

Насрулла. Я не житель. Я дворник.

Чибисов. Скажи, Насрулла, мы же с тобой видели, как они нападали.

Насрулла. Я не видел.

Чибисов. Как же так?

Насрулла. Я в этот момент отвернулся.

Чибисов (полицейским). Он отвернулся. А я нет. И могу свидетельствовать: всё было так, как утверждает эта дама.

Второй полицейский. Хорошо. Составляем протокол.

Сцена восьмая

Кабинет Бородулиной. Нагейкин стоит перед ней навытяжку. Бородулина что-то читает и качает головой.

Бородулина. Да, лейтенант Нагейкин, влипли вы капитально.

Нагейкин. Товарищ майор, это типичная провокация.

Бородулина (стучит кулаком по столу). Если вы знали, что она типичная, почему попались на такой крючок? Зачем вам нужен был этот чёртов обыск? Что вы там искали?

Нагейкин. Кто ищет, тот всегда найдёт.

Бородулина. Ты хочешь сказать, что действительно нашёл…

Нагейкин. Хочу. Прочтите, пожалуйста. (Кладёт перед начальником протокол.)

Бородулина (пробегает глазами). А где прилагаемые материалы?

Нагейкин. Они нам не нужны. Там полная ерунда.

Бородулина. Как это не нужны?

Нагейкин. Подозреваемый впопыхах забыл подписать каждую страницу. Поставил свою закорючку только в конце. Вложим то, что нужно нам.

Бородулина. Это действительно меняет дело. Дело генерала Ефимова. Но что изменит твоё дело? Оно уже заведено. И не у нас, а у наших смежников. Ты должен знать, как они нас нежно любят. Чем будем отвечать?

Нагейкин. Давайте попросим помочь потерпевшего. Он же теперь должен быть заинтересован в закрытии дела против дознавателя, добывшего важные для него документы.

Бородулина. Неплохая мысль. Приглашай его.

Нагейкин. Думаю, лучше это сделать вам.

Бородулина. Согласна.

Сцена девятая

Ефимов в кабинете у Бородулиной.

Ефимов. Говоришь, дочка, твой дознаватель нарыл кое-что у этого прохвоста?

Бородулина. Нарыл.

Ефимов. Так покажи.

Бородулина. Все материалы у него. А он теперь у нас на нелегальном положении, как я только что вам рассказала. Надо вызволять парня. Вот ведь незадача.

Ефимов. Почему незадача? Задача. И очень простенькая. (Достаёт мобильник. Набирает номер.) Фёдор Семёнович, приветствую, дорогой. (Пауза.) Спасибо, не жалуюсь. Хотя всё, теперь говорят, от нервов, а мне их треплют изрядно. (Пауза.) Твои люди, между прочим. В Желябовском районе один опер перестарался, на дознавателя из Халтуринского района дело завёл. А дознаватель этот моим ограблением занимается. И довольно успешно. (Пауза.) Нагейкин его фамилия, а номер дела…

Бородулина (подсказывает шёпотом). Шестьдесят шесть, шестьдесят три.

Ефимов. Шесть, шесть, шесть, три. Помоги, пожалуйста. (Пауза.) Спасибо. Жму руку. (Прячет трубку в карман.) Он сделает. За него я спокоен. А вот после него могут быть менее толковые. Теперь чем дальше, тем глупее. Тебя-то тут не подсиживают?

Бородулина. Вроде бы нет.

Ефимов. Если что, говори, не стесняйся. Пока ещё могу помочь, помогу. Но и ты меня, дочка, в обиду не давай.

Бородулина. Да мы за вас тут все горой.

Ефимов. Все? (Ухмыляется.) Если бы все, я бы и дальше служил. Возраст – это у нас формальность. (Пауза.) Но не будем о грустном. Гадкое нам досталось время. И подлое. Одно хорошо – под старость. Не то бы не генералом вышел, а майором каким-нибудь. (Бородулина при последних словах вздрагивает.) Ты, дочка, на свой счёт это не принимай. Но помни: гражданская война идёт вовсю. Ты сама за коммунистов или за большевиков?

Бородулина. Я за справедливость. И законность.

Ефимов. Так не бывает. Справедливость это одно, а законность – совсем другое. Если по закону, то Нагейкина твоего надо судить. А уж в процессе суда, возможно, и оправдать. Если по справедливости, то привлекать нужно тех провокаторов. Поэтому будь за правду. Правда всегда одна. Как отец у ребёнка. А законность и справедливость, как мать: одна родная, другая – сурогатая.

Бородулина. Суррогатная.

Ефимов. Как, как?

Бородулина. Сур-ро-гатная.

Ефимов. Тьфу ты чёрт! Язык сломаешь. (Пауза.) Попроси своего Нагейкина ко мне с материалами заехать. Чайку с ним попьём, о жизни поталдычим. У меня его никто пальцем не тронет. Лады?

Бородулина. Лады.

Сцена десятая

Квартира Ефимова. На стенах иконы вперемежку с портретами генералов и бывших членов политбюро. Хозяин с Нагейкиным пьют чай из стаканов с массивными подстаканниками.

Ефимов. Погляди, из чего пьём. Мне их ещё на пятидесятилетие Октября подарили. За успехи в работе. А был я всего-навсего сопливым участковым. На юрфаке заочно учился. Вручал сам Новоделов. Наш первый секретарь тогдашний. Ты, небось, и не знаешь, кто такой первый секретарь. Это, сынок, сила. Не то что теперешний глава администрации, которого даже ты мордой об стол возить можешь, если на взятке или откате поймаешь. Ему Сталин с Молотовым руку жали. А он – мне. Выходит, я через два рукопожатия с самим генералиссимусом знаком был.

Нагейкин. И через три с Гитлером.

Ефимов (смеётся). Ты, я вижу, парень с юмором. Это хорошо. Сегодня без него пропадёшь. Только он и спасает.

Нагейкин. Смотря какой юмор. Вся эта история с покушением на изнасилование адвоката тоже очень юморная.

Ефимов. У тебя таких будет ещё много. Если не научишься просчитывать все ходы. И выходы. Начитался в учебниках, что понятых на месте берут, из технического персонала. Это раньше так делали, когда все дворники на нас работали, поголовно нашими внештатниками служили. Теперь понятых надо привозить с собой. Проверенных. Или от нас зависимых. (Пауза.)