А я, выходит, разоблачив ангела в двадцати безобразиях, – мальчиш-плохиш! Подонок и стукач! Как же так? Неправильно. Я тоже герой! Пускай и без погон. Рыцарь без стука и упрека!..

Поэтому, когда Виталик позвонил и попросил помочь еще раз, Коля сильно не сопротивлялся. Встретились на улице, возле отдела. На сей раз получать дозу адреналина предстояло не в камере, а на свежем воздухе. Да и работенка оказалась более творческой.

Некий молодой трудящийся подвергся насилию среди бела дня. Шел себе спокойно по улице, любовался архитектурой. Вдруг рядом притормозила малоприметная машина хрен-пойми-какой марки, из нее выскочили три других трудящихся и, приставив к горлу страшный нож, а к груди большой пистолет, проявили интерес к наличности. И как назло рядом не оказалось ни одного случайного свидетеля.

Вроде бы обычная история. Но беда в том, что наличность потерпевшему не принадлежала. Была она собственностью фирмы, где упомянутый гражданин числился курьером. И наличность немалая. Нерадивый жмот-хозяин вместо того, чтобы нанять профессиональных инкассаторов, поручал перевозить черный и серый нал дешевому курьеру. За что и поплатился. Мало того, не стал разбираться сам, как все нормальные бизнесмены, а побежал с заявой не к братве, а в полицию.

Курьер откровенно путался, не мог назвать четких примет господ нападавших, из чего напрашивался дедуктивный вывод – а не помыл ли он, сука, денежки сам, сочинив историю с ограблением и свалив все на невинных, точнее, несуществующих налетчиков?

Но вывод предстояло обосновать. Трудящийся же твердо отстаивал свою версию, с возмущением отвергая подозрения следствия. Мол, не меня колите, а ищите тех злодеев, кто деньги отобрал и глаз мне подбил… Глаз курьера действительно хранил свежие следы воздействия твердого предмета. Но это ни о чем не говорило. Ради таких деньжищ можно и оба глаза подбить. И даже среднее ухо.

«Крышей» или собственной службой безопасности хозяин фирмы по скупости не обзавелся, поэтому очень рассчитывал на помощь властей и даже посулил приличную премию в случае возврата похищенного.

Доказать, что преступление – плод извращенной фантазии курьера, как раз и предстояло разведчику Николаю. «Познакомишься с ним на лавке в отделе, – напутствовал Бонда «центр», – потом тащи в распивочную, тут неподалеку».

Повод для знакомства тот же, что и в прошлый раз. Меня тоже подозревают. Правда, тему с кирпичным компьютером решили не повторять. Мир, как известно, тесен, нет никаких гарантий, что ангел не повстречается когда-нибудь с курьером.

Но новая легенда не менее красочна. Познакомился в ресторане с одинокой дамочкой, та пригласила домой. Дальше, как обычно, – легкий ужин с шампанским, любовь на тахте, сон, тихое утреннее прощание навсегда. Навсегда, потому что есть молодая супруга, которая сейчас у мамы в деревне. А днем дамочка прибежала в милицию и заявила, что у нее пропали бриллиантовые серьги! И никто, кроме гостя, их стырить якобы не мог.

Гостя вызвали, застращали и велели хорошенько подумать в коридоре. Гость, естественно, ничего не брал и крайне возмущен поведением коварной женщины, затеявшей получить отступные с незадачливого семьянина. Курьеру, в свою очередь, тоже велели хорошенько подумать, посадив на скамеечку под стенд с правилами пожарной безопасности.

Приняв для вдохновения пятьдесят граммов коньку, набодяженного в братской Польше, Ник пошел на дело.

Разговор завязался практически сразу, благо нашлась тема. «Что, мурыжат? И меня. Витя. Вадик. Очень приятно. Менты – козлы. Согласен. А вам нравится Бредбери? Конечно, но Богдан Титомир круче».

Судя по оборотам речи, курьер был простолюдином, и Коля тоже принял аналогичный образ. Он уже чувствовал себя намного уверенней, чем тогда, в камере.

Вновь выбрал псевдоним, причем тот же, что и в прошлый раз. Через полчаса после знакомства обоих развели по кабинетам. «Вадика» колол Виталик. Колол громко, слышно было на весь отдел. Но не расколол. Пришлось выпускать. Выпустили и курьера Витю. Товарищи по несчастью встретились на пороге отделения. Вадик предложил поднять бокал за счастливое освобождение. Витя не отказался.

Отмечать начали в указанной «центром» местной распивочной антисанитарного вида. Водкой антисанитарного производства. Угощал «семьянин», ибо у курьера Вити вонючие менты отобрали последнюю трудовую копейку. Коля уже привык к новому имени и почти сразу отзывался на Вадика.

Курьер Витя, несмотря на молодость, водку любил и с ходу заглотил граммов двести, мотивируя сильнейшим стрессом. Закусывали сухими бутербродами и делились ужасными подробностями допросов. Как подлые мусора применяли запрещенные методы дознания – электрический табурет, рашпиль для зубов и специальную дубинку, не оставляющую следов.

«Вадик» задрал рубашку и продемонстрировал голую спину. «Видишь, ни одного синяка! Умеют бить, суки!» – «Ну, давай – за беспредел!»

В общем, зародилась крепкая мужская привязанность (в хорошем смысле слова). Витя расслабился, ведь самое страшное позади. Раз сразу не посадили, значит, уже не посадят. «Вадик» подтвердил этот научный тезис и предложил продолжить «отвальную» в более достойном месте. Например, в номерах.

– У меня девчонки есть мировые. Студентки. Умеют все. Только хата нужна. Домой нельзя, жена в любой момент от мамы вернуться может».

– Так гоним ко мне! Предки на даче, а кота в ванную запрем, чтобы не мешал.

– Класс!

Поймали извозчика, прокатились с ветерком до Лиговки, где квартировал курьер Витя. Прежде чем звонить студенткам, «Вадик» указал на пустой стол:

– Надо бы полянку накрыть. Девочки центровые, привыкли к тепличным условиям. Без мартини танцевать не будут.

– А водка?

– Ты еще спирт «Рояль» предложи!

«Вадик» вывернул пустые карманы:

– Я на нулях. Последнее извозчику отдал. Даже на чипсы не хватит.

И здесь, преступно-халатно расслабившись, курьер допустил роковую ошибку. Похоть и алкоголь затмили ему разум:

– Спокойно! Бабки найдем! Момент. Посиди.

Он вышел из комнаты. Разведка не дремала. Крадучись, на цыпочках – следом.

Хозяин заперся в туалете на тридцать одну секунду (засек!). Шума сливаемой воды слух не уловил. Отлично! Теперь бегом обратно в комнату – сидим, ждем.

Курьер вернулся и протянул свеженькую купюру серьезного достоинства:

– Батина заначка. На мартини хватит. Звони студенткам!

– Супер! Звоню. Только отлить бы сначала. Где у тебя белый друг?

– В конце коридора.

На операцию минута, максимум две. Для начала Коля спустил воду, чтобы шум набираемой в бачок воды хоть как-то маскировал звуки его поисков.

Начали, время пошло!.. Внутри белого друга – пусто. Не такой он, кстати, и белый. В бачке тоже ничего любопытного, кроме ржавых деталей и рыжей воды. Так, с унитазом все, переходим к кладовочке. Тихонько открываем. Стиральные порошки, инструмент, ветошь, макулатура, пустые цветочные горшки, банки с соленьями, средства для борьбы с тараканами, лыжи. Никаких денежных средств. А время идет. Хорошо бы взять помощь клуба или дополнительную минуту. Не дадут. Ведущий строг, но справедлив.

Мать вашу, чем же я, менеджер среднего звена, занимаюсь! Вместо того чтобы спокойно продавать стеклопакеты, ковыряюсь в совершенно постороннем сортире! И пытаюсь найти совершенно посторонние деньги. Ладно бы свои…

Хватит отвлекаться на самобичевание! Время не ждет! Не думай о секундах свысока, наступит время, сам поймешь. Адреналин бушует, кровь кипит. Кайф!

Соленья открывать не буду. Ящик с инструментами – пусто. В макулатуре порнушка – некогда! Стиральные порошки? Мимо. «Натюрлих Ариэль».

Сумма лжеукраденного большая. Нужна соответствующая емкость. Пятнадцать секунд, таймер тикает. Операция на грани срыва! Черт, а вдруг здесь действительно батина заначка? И Витек нормальная жертва, а не фальшивая? Неудобно-то как…

Десять секунд. Плюс резерв секунд тридцать. (Проблемы у меня с пищепроводом!)

Вентиляция. Решетка. Эх, высоковато… Но можно забраться на унитаз. Забираемся, держим равновесие. («Где-то далеко, где-то далеко идут грибные дожди…»)

Есть!.. Решетка не привинчена, шурупы вставлены для маскировки. Миссия выполнена, закладка найдена. Осталось красиво уйти. Прыгаем вниз, спускаем воду, уходим.

– Витек, где телефон?

– Вот, на полке.

Телефон дисковый, без повтора последнего набранного номера. Супер!

– Алло! Лёля! Привет! Это я, Вадик… Как дела?.. У меня тоже. Давно не виделись. Соскучилась, наверное?.. Не то слово… Вот, к приятелю заскочил, сидим, кроссворды решаем. Присовокупиться не желаете? Вместе порешать. У нас мартини есть. Нет, не польский, настоящий. Договорились, ждем. Да, подружку обязательно захвати. Помнишь, рыженькую такую. Лена, кажется. Ах, Маша? Да, память девичья. Пиши адрес. Через полчаса чтобы были. Целую!

Коля положил трубку, незаметно стер отпечатки манжетой. (Никаких улик!)

– Через полчаса примчатся, если не продинамят, конечно. С ними такое бывало. Девчонки мировые, не пожалеешь. Музыку любят. Рвем в лабаз. Где тут мартини торгуют?

– Вон, у кооператоров, в подвале.

Поход занял пятнадцать минут. Еще четверть часа сервировали стол в гостиной.

– Музычка есть нормальная?

– «Армия любовников». Последний альбом.

– Заводи… Ох и натанцуемся!..

Тут раздался дверной звонок.

– Девчонки. Открывай. Твоя рыженькая – не перепутай.

Витя поплевал на ладони, глянул в зеркало, примял жирные волосы, спрыснулся китайской туалетной водой с ароматом ромашки.

…Разумеется, приехали не девочки. А сосед Виталик со своим рыжеволосым напарником. Правда, они тоже уважали мартини. Даже польского производства.

– Еще раз здравствуйте, гражданин потерпевший. Не соскучились?.. О, и вы здесь, гражданин ворюга на доверии! Какая приятная неожиданность! Отдыхаете? Еще ничего не успели украсть?..

– Отдыхаем… Я, пожалуй, пойду. Можно?

– Пока можно. Идите. Олег, проводи гражданина вора.

Вечером выход на связь по секретной линии. Из офиса Коля больше не звонил. Не приведи Господи, кто-нибудь услышит и заподозрит менеджера в шпионаже в пользу полиции. Из будки позвоним.

– Виталик, это я. Удачно?

– Удачно. Подъезжай к девяти в «Слон».

Встретились, назвали пароль, отзыв, взяли по пиву и сели в тень, за дальний столик. От соседа пахло мартини. Он молча положил перед агентом конверт.

– Что это?

– Твоя доля.

– Не понял. Деньги?

– Нет, блин, билеты лотерейные!.. Бери, бери, не стесняйся! Заработал честно.

– Что, нашли? – заглянув в конверт, спросил Коля.

– Нашли. Правда, не в вентиляции, а под кафельной плиткой, на полу. Грамотный тайничок. Но, главное, ты с сортиром угадал. Иначе бы до сих пор ковырялись.

– Его посадят?..

– Курьера? Нет. Формально, конечно, можно, но… Во-первых, хозяин заяву тут же забрал. Деньги – черный нал, ему лишней головной боли не надо. А во-вторых… Деньги не имеют индивидуальных отличительных особенностей. Кроме номеров, если их переписать заранее. Но хозяин не переписал. Сейчас курьер в расколе, но первый же адвокат посоветует ему вспомнить, что это действительно папина заначка на черный день. Папа как любящий родитель подтвердит, и все рухнет. К тому ж обыск мы без санкции провернули. В общем, хозяин ему по башке настучал у меня в кабинете и выгнал на хрен с работы. Но слово сдержал – долю малую заслал. Поэтому бери и не переживай. К свадьбе пригодится.

К свадьбе лишняя копейка действительно бы не помешала. Но.

– Виталь. Я ж не за деньги.

– А за что? За идею? – искренне удивился сосед. – Или для удовольствия? Так идея без материального подкрепления мертва.

– Не знаю. Сам не знаю. Но деньги не возьму. Я не стукач. Не барабан.

Сленговое и обидное слово «барабан» Коля услышал случайно, от рыжего Олега.

Виталий посмотрел на приятеля как охотник, увидавший читающего Библию медведя. С легким удивлением и недоумением:

– Ты чего, сдурел? При чем здесь стукач?

– При том, что есть выгода.

– А в первый раз? Без выгоды, что ли? Сережки-то вернул.

– Там другое.

– Не комплексуй. Тебя попросили – ты помог. Это не выгода, а оплата. Почувствуй разницу. Любой труд требует оплаты. Заработал – получи. Это справедливо. Я вот свою долю взял и не дергался – на одну ментовскую копейку ноги протяну. Ладно бы еще «палку» срубил…

– Это твоя работа.

– Ну и что?! Забей, Коляныч! Мужик сам деньгу дал, я его не напрягал. Бери и не менжуйся. Все по совести. Не за спасибо же ты полдня угрохал. Сколько стеклопакетов мог бы продать.

Коля несколько секунд посмотрел на конверт:

– Давай так. Пусть деньги у тебя полежат. Понадобятся – принесешь.

– Да бога ради. Но учти: на дворе инфляция.

– Учту.

Ночью опять мучила бессонница. В четыре утра Коля пробрался на кухню, достал из холодильника початую бутылку «снотворного» и махнул сто граммов не закусывая.

«А правда, ради чего?» – спросил он себя. Обостренное чувство справедливости? Чепуха. Плевать ему на хозяина денег. Еще наспекулирует. Для чего ж тогда? Для удовольствия, как сказал Виталик? Получается… Где-то он читал, что у каждого мужчины остается детское увлечение игрой в шпионов. У многих – до глубокой старости. Может, у него это особенно ярко выражено?.. Тайная детская страсть не прошла бесследно. Ведь вчера, после внедрения он снова ощутил так называемое чувство глубокого морального удовлетворения. Не кайф, не экстаз, конечно, но что-то похожее. И вновь – гордость. Словно альпинист, покоривший очередную вершину. Мечтал стать шпионом? Стал. Ну или почти шпионом… Что ж, поздравляем и желаем удачи!

В детстве он никогда не ябедничал. Даже когда имел на это полное право. Да и в зрелом возрасте никого не закладывал. И искренне считал и считает стукачество гадостью и низостью. Поэтому и «тридцать сребреников» сегодня не взял. И не возьмет.

Так что же это? Почему его снова неудержимо тянет на «работу»? Может, ему от предков передалась не только тяга к лицедейству? Надо будет покопаться в родословной. Кто в предках был? Не Павлик ли Морозов?..

Или все-таки это болезнь? Или еще круче – мания! Маньяк-внедрилка!.. Мало ли психических отклонений или странных увлечений? Получают ведь люди удовольствие от прыжков с парашютом или от гонок по улицам, хотя казалось бы. А он от этого. Ужас! И к врачу ведь не пойдешь.

А если призвание? Высокая миссия? В ком-то природой заложены способности к рисованию, в ком-то – к пению или игре в шахматы, например. А в нем вот это. Вот ведь угораздило!

Еще сто граммов.

«А классно я этого курьера уделал. Не напрягаясь. Кстати, его же отпустили. Не нарваться бы случайно на улице… Хоть Виталик и заверил, что на меня никаких подозрений, но мысли нехорошие у Вити появиться могут. Девочки ведь так и не приехали».

Коля вернулся в свою комнату, покопался в столе и нашел старенькую общую тетрадь, оставшуюся со студенческих времен. Вырвал пару исписанных страниц. Сел за стол, взял ручку и, чуть подумав, сделал две записи. Завтра надо позвонить Виталику и узнать фамилии грабителя и курьера.

Как говорил вождь мирового пролетариата – во всем нужен учет и контроль. А то начнешь внедряться по второму кругу к одному и тому же. Будет неудобно. Да и в глаз могут дать заточкой.

В том, что он продолжит «работу», Коля уже не сомневался.

И понеслось.

Через неделю он снова сидел в камере, исполняя моноспектакль перед угонщиком недорогих авто. Потом разыгрывал партию с воришкой дамских сумок, «случайно» познакомившись с ним в магазине. В следующий раз потусовался с наркоманом, чтобы вычислить регионального героинового дилера.

Пивная «Розовый слон», встречи с Виталиком – человеком из «центра», новые инструкции. Романтика шпионских будней. Подвиги разведчика. Правда, никакого героического псевдонима Коля себе не брал и секретных шифровок-донесений не писал. На «работе» продолжал представляться Вадиком и потихоньку привыкал ко второму имени. Даже оборачивался, если на улице или в магазине кто-то называл это имя, обращаясь к другому человеку.

Приходилось отпрашиваться из офиса, придумывая липовые предлоги. Пока кошкинский дядюшка не высказывал претензий, но «галочки» в мозгу ставил. И после очередного внедрения одноклассник ненавязчиво показал итоги продаж стеклопакетов за месяц. Продажи падали. Коля заверил, что это нелепая случайность, и поклялся наверстать упущенное.

Внедрения пока ограничивались несколькими часами. Внедрился – получил информацию – отскочил. Залезать глубоко не было нужды. Да Виталик и не поручал. Серьезная разработка – это не Колин уровень, и прикрыть агента качественно он не сможет, тем более что ни в одной ведомственной бумажке помощь соседа не фиксировалась. И если случится прокол или провал… Лучше не думать.

Никаких денег за «работу» агент по-прежнему не брал, хотя «центр» их настойчиво предлагал. Есть, мол, в бюджете соответствующая статья расходов. Правда, придется выполнить кое-какие бумажные формальности.

– Давай буду платить, деньги все равно не из моего кармана! А то мне даже как-то неудобно, что ты дерьмо камерное просто так нюхаешь!

– И сколько заплатишь? – ради любопытства уточнил Коля.

Сосед назвал сумму. Она составляла десятую часть его зарплаты.

– Да-а, государство вас не балует.

– А кого оно балует?

– Виталь, мы ж договорились. Я бесплатно и безо всяких формальностей. Считай, что сумасшедший.

– Побольше бы таких сумасшедших.

На четвертый раз вышла промашка. Коля подсел к опытному уголовнику, подозреваемому в квартирных кражах. Виталий предупредил, чтобы Коля в разговоры не вступал, просто сидел и ждал. По его расчету, уголовник должен был сам обратиться к сокамернику с просьбой передать кое-какую информацию на волю. Но в расчет вкралась ошибка, «квартирник» молчал и ни о чем Колю не просил. И тогда шпион решил поимпровизировать, прикинувшись бывалым человеком. Что ж он, опытный агент с незаконченным высшим образованием, не расколет какого-то малограмотного уркагана?

Уже после второй реплики уголовник ухмыльнулся, сплюнул Коле под ноги и презрительно процедил:

– Слышь, стукачок. Сядь в угол и не мелькай. А в другой раз коньяк перед посадкой не жри.

Коля постучал в дверь камеры и попросил дежурного вывести его в туалет. Назад он, естественно, не вернулся.

– Я предупреждал: не лезь, – негодовал Виталик, выслушав в ближайшей подворотне секретный отчет. – Из тебя урка, как из меня балерина! Хорошо, что так закончилось. А мог и инвалидом сделать. Ногтем в глаз – и сикейрос! Такое уже было. Урке по фигу, ему что так, что эдак максимальный срок корячится, а ты в Кутузова превратишься! Без пенсионного обеспечения!

Ночью опять пришлось применять терапевтические процедуры с использованием проверенного лекарства. Было не столько обидно за провал, сколько за «стукачка». Да, в глазах остальных, даже ментов и того же Виталика, он все равно стукачок. Как ни оправдывайся. Подсадная утка, наседка, «барабан». По сути. Кем бы ни были люди, с которыми ты «работаешь», но они тебе доверяются, иногда совета просят, потому что просто не у кого больше спросить. А ты их. Виталик успокаивает, про мировую практику толкует, про раскрытие преступлений, про благородную цель, но. Он со своей ментовской колокольни смотрит. Икнется мне, ох икнется!..