– Лишь бы их с инфарктами не увезли, а так я согласна на всё, что ты предложишь.

– Колец нет, платья свадебного тоже, вот беда. В этой глуши не найти. Ладно, будем думать, ночь впереди.

– Машины есть ведь, с утра пораньше можно съездить и купить. Хотя знаешь, Филат, я могу без этого обойтись.

– Нет, любимая моя, обойтись нельзя.

Мы, счастливые, обнявшись, подошли к клубу, где нас на той же лавочке ждали наши родители, благо её длина позволяла. Рубашку я держал в руке так, чтобы пятна не было видно окружающим.

– Что же вы делаете, молодёжь? Мы уже собрались за вами с собаками посылать! – немного обиженно высказалась Екатерина Ивановна. – Обед пропустили, ужин тоже, мы волнуемся, а вы гуляете все в траве и в обнимку.

– Извините, но мы не хотели вас всех обидеть, – взмолился я.

– Тут Прохор с Ингой нас усадил на какое-то мероприятие, а без вас не может начать, – отметил папа.

– Минуту на переодевание, и мы у ваших ног, – резюмировал я, и мы с Ирмой быстрыми шагами отправились в клуб.

– Давайте бегом! – почти приказал Прохор.

– Да уж, поскорее, пожалуйста!– поддержала его Инга.

– И эти голубки, похоже, скоро сюрприз нам организуют, – сделал вслед нам свой вывод Георгий Николаевич.

Вернулись мы быстро, переодевались почти по-военному. Одновременно вышли в холл из своих залов. Прохор и Инга освободили для нас места на лавочке и встали в центр перед аудиторией родственников.

– Дорогие родители, – начал брат, – мы вас собрали для того, чтобы получить ваше благословение на наше супружество. Мы с Ингой любим друг друга и просим вас поддержать наше решение стать мужем и женой.

– Красиво сказал! – отметил я.

– Илья, ты куда? – спросил Жора.

– За иконами.

Все затихли. Папа вернулся с автомобильными иконками, прося извинения:

– Маленькие, но уж какие есть. Вика, иди ко мне! – шикнул он на маму, встав перед молодой парой. – Ну что, сын, всё ясно, куда нам деваться, раз ты Ингу любишь, то и мы её любим и любить будем, даю тебе моё родительское благословение. Крестись и целуй иконки.

Прохор послушно подчинился, отец перекрестил его и передал слово маме.

– Я тоже благословляю тебя на любовь и семейное счастье. Нам Бог дал с мужем вместе тридцать пять лет прожить и вам дай Бог, – заплакав, перекрестила брата мама, снова целующего иконки.

Настала очередь родителей Инги.

– Дочь, благословляю тебя, пусть этот шаг будет твоим лучшим шагом в жизни, – поцеловал её Георгий Николаевич, перекрестил, дал поцеловать иконки.

– Инга, а я-то как благословляю, как хочу тебе счастья, Бог видит, если ты счастлива, то и мы будем самыми счастливыми, и папа, и Ирма, – Екатерина Ивановна обняла свою младшую дочь, они расцеловались до слёз у обеих.

– Спасибо, мама, спасибо, папа, – сквозь слёзы счастья, целуя иконки, лепетала Инга.

Вокруг собралось много зрителей, которые начали аплодировать, сверкать фотовспышками. Тут встал я, взяв за руку Ирму, помогая ей подняться с лавочки. Мы подошли к благословлённым и повернулись к родителям.

– Мы тоже просим вас дать нам благословение на нашу завтрашнюю свадьбу. Мы любим друг друга и хотим жить вместе одной семьёй. А тебя Инга и тебя, братишка, поздравляем с принятым решением и полученным благословением.

– Ой, Господи! – взмолилась Виктория Ивановна. – Так инфаркт получить можно.

Зрители снова зааплодировали.

– Ты что? Правда, решил? – спросил Прохор.

– Мы решили, – ответил я, обнимая Ирму.

У родителей не было больше слов. Они поочередно подходили к нам со словами « Благословляю, дай вам, Бог, счастья, любви…», ещё что-то, но всё прошло вполне прилично и торжественно. Прохор и Инга тоже поздравили нас. Зрители вновь аплодировали, щёлкали фотокамерами. Кто-то включил музыку, начались танцы. Мы тоже танцевали, даже родители, переведя дух, через некоторое время подключились к нам. Откуда-то взметнулся салют над нашими головами, потом ещё, ещё и ещё. А мы могли целоваться в танце, никого не стесняясь, никого не замечая, счастливые от любви и салюта.

Через некоторое время ко мне подошёл папа:

– Мы уходим, завтра надо рано вставать, что бы съездить за кольцами и свадебным платьем для Ирмы, так что ты её не задерживай, ведь мы с ней поедем. Тебе костюм здесь можно взять. Сам тоже выспись, чтобы свежим выглядеть на свадьбе.

– А можно вам без неё обойтись?

– Да ты что? Я что ли примерять платье буду?

– Я умру без неё!

– Не умрёшь, мы быстро слетаем, мне страховку исправили.

Мы долго не могли расстаться друг с другом, стоя у крыльца перед тем, как уйти спать по разным залам клуба. У Ирмы распухли губы от моих поцелуев. Но на нас прикрикнул её папа, вышедший покурить на крыльцо:

– У вас времени больше не будет целоваться? Отбой, быстро!

Пришлось подчиниться.

Я не помню, как заснул. Словно пьяный, уставший после бессонной ночи, счастливый, я уснул, как подкошенный.

***

Утром меня разбудил луч солнца, светящий в глаза. Все собирались на завтрак, пришлось вскочить и быстренько одеться. Умываясь на улице под краном, торчащим из стены клуба, я вспомнил ручей, который сблизил меня с Ирмой, где я предложил ей стать моей женой.

– Ну, ты здоров поспать! – послышался голос Прохора.

– А где все?

– Они в пять утра уехали. Ингу тоже забрали, чтобы помогла выбрать платье. После завтрака начнётся работа.

Нам с тобой предстоит технику наряжать.

– Какую?

– На какой мы будем невест везти на регистрацию и обратно. Нас после завтрака сюда не пустят.

– Почему?

– Здесь будут столы накрывать, невест наряжать. Мы их отсюда должны будем выкупить, везти венчаться и регистрироваться, потом сюда приедем. Сначала вручение дипломов, потом пир на весь мир. В кухне уже наготовили человек на сто.

– А техника какая?

– Увидишь! Я уже всё организовал. У нас свидетель с тобой один и у невест одна свидетельница, понял?

– Почему?

– Ты ещё не проснулся что ли? Где я тебе и Ирме ваших друзей возьму?

– Ну да, конечно.

Голова и впрямь, как чугунок. Пришлось освежить под ледяной водой. Сразу мозг заработал.

– Всё, пошли, перекусим! Некогда лясы точить! – завершил утренний ликбез Прохор.

Завтрак был недолгим. Брат специально попросил класть поменьше еды в тарелки:

– Люсь, сегодня мы почти не едим, времени нет, ясно!

Через секунду она принесла две порции, похожие на ужин балерины.

– Люсь, а компот?

Через секунду она принесла два стакана компота.

– Неужели кружки кончились?

– Женой командуй! Ты мне сказал, что вы не едите, вот и не ешьте!

– Я же не говорил, что не пьём.

– Вот жена и напоит!

– Она пока ещё невеста! – не унимался Прохор.

– А это твои проблемы! – сказала и скрылась в кухне Люся.

– Она что? Влюблена в тебя? – спросил я брата.

– Вряд ли, наверное, завидует.

– Делать мне нечего, как завидовать! – выскочив из-за занавески, разделяющей кухню от столовой, зашумела обиженная Люся, подслушавшая наш разговор. – Больно мне надо завидовать. Прям сильно, больно, дюже! Я себе такого мужика найду, что ваши невесты от зависти лопнут! И вообще,

хватит рассиживаться, мне на свадьбу вашу готовить надо, а вы меня глупостями разными отвлекаете! – и скрылась вновь за занавеской.

– Ладно, Люсь, спасибо, мы пошли, – крикнул Прохор.

– Чешите грудь консервной банкой, женихи! Ишь, завидую, а хоть бы и так! Мужиков всех понарасхватывали, а я что, куковать должна, ишь, нашли кукушку… – доносились из кухни Люськины переживания вслух.

Мы вышли давно из столовой, но и на улице было слышно, как не унималась Люся – хорошая деревенская девушка, мечтающая о заезжем парне, который заберёт её с собой хоть на край света. Местных-то парней совсем мало осталось, как и перспективы выйти замуж.

Прохор привёл меня на окраину деревни к воротам с надписью МТС, за которыми были видны тракторы, комбайны, косилки, транспортёры, грузовики. Всё было разных калибров, противоречивого состояния, иногда напоминающее металлолом. Но на главном дворе стояли четыре жёлтых красавца-трактора с надписями «К-700» и

« Кировец». Огромные, с высоченными колёсами, они были кем-то тщательно вымыты и выглядели абсолютно новыми.

– Вот на этой технике и поедем! Понял? – спросил Прохор.

– Ну, ты даёшь стране угля! – почёсывая затылок, произнёс я.

– Сейчас свидетель наш придёт с лентами там всякими, и будем наряжать. Пока можешь внутри проверить.

– Да, надо посмотреть, а то, неровен час, спецовку надевать придётся.

Я влез в кабину и удивился чистоте салона. Всё выглядело настолько опрятно, что мне не хотелось выпрыгивать из этого внушительного салона.

– Ну, как ревизия? – поинтересовался брат.

– Отлично, будет шикарный кортеж, я такого ещё не видел нигде на свадьбах.

– Моя идея!

– Хвалю! Вот бы по Москве на такой технике прокатиться!

– За деньги всё можно, а здесь бесплатно, за хорошее отношение.

– Ну, где свидетель-то?

– Он в кузнице, кольца доделывает, чтоб на крыши прикреплять. У нас был один комплект, теперь второй понадобился срочно в связи с твоим бракосочетанием.

– У тебя тут всё схвачено.

– Меня здесь ценят, зовут остаться жить и работать. Но я пока думаю.

– А Инга как?

– Она говорит, что мне виднее. Ей всё равно, где жить, лишь бы со мной вместе. А вот и свидетель прибыл, – указал он в сторону приближающегося к нам огромными шагами высоченного парня с крупным баулом.

– Привет, женихи! Не ждали? – крикнул он нам и, поставив мешок возле нас, радостно протянул мне руку: – Паша!

– Филат.

– Ну, выкладывай, Паш, что ты нам принёс, – обратился к нему Прохор.

– Сейчас! Смотрите, вот это кольца, вот ленты, вот куклы, шары, резинки, флажки на антенны, бубенцы со сбруей. Всё! Что стоите? Цепляйте! А я кольцами и бубенцами займусь.

Мы целый час провозились со всей этой амуницией, и получилось очень красиво. Кольца были крупнее обычных, под стать размеров «Кировцев», с колокольчиками в центре. Паша натянул сбрую с бубенцами так, что возникло ощущение, будто их явно не хватало, а теперь придало что-то цыганское во внешний вид тракторов-исполинов. Ленты добавили пестроты, а куклы девочек в свадебных платьях и мальчиков в строгих костюмах с галстуками придали настоящую торжественность.

– Паша, пора нести шампанское и конфеты со склада, а мы пойдём, переоденемся в магазине. Ты узнай там про наших, приехали или нет ещё. Сейчас от них всё зависит, – объяснил Прохор.

– Ладно, я пошёл. Встречаемся здесь в двенадцать часов.

– Хорошо! – глядя на часы, согласился брат и обратился ко мне, – Филат, ты какого цвета костюм предпочитаешь?

– Для свадьбы желательно белого цвета, тем более что сейчас лето на дворе, а для повседневки индиго.

– Ну, здесь не торговый центр « Москва», но что-нибудь подыщем.

– А далеко магазин-то? – спросил я.

– Здесь всё рядышком.

Деревянный магазин снаружи выглядел мрачновато, но внутри его облик напоминал минимаркет с хорошим ассортиментом. Приветливая продавщица показала нам много различных костюмов, снимая их поочерёдно с длинного вешала и вынимая из полиэтиленовых чехлов. Проблема оказалась не в поиске белого костюма, его я сразу себе подобрал, а в обуви. Пришлось купить светло-серые туфли и рубашку в тон им. Но выглядело всё вполне прилично. У Прохора не было проблем вообще, так как его гардероб был отложен заранее.

Мы вышли из магазина в парадно-свадебном одеянии, неся повседневные вещи в пакетах с надписью: «Не кури – не вырастешь!»

Вернувшись к своим тракторам, мы не обнаружили возле них Павла, поэтому заволновались.

– Не нравится мне это! – подозрительным голосом молвил Прохор.

– Да, непонятно, – поддержал его я.

– Десять минут, – поглядел на часы брат, – ждём и, если Пашка не появится, сами туда сходим. Давай пока присядем в «Кировец», а то стоим, как столбы.

– Это точно.

В салоне трактора я уселся на место водителя, а Прохор справа. Он включил магнитолу, и запело «Пульс-Радио». Через минуту объявили московское время, и зазвучала песня «Тула веками оружье ковала, стала похожа сама на ружьё, слышится звон боевого металла…», затем пошли областные новости. Захотелось переключиться, но тут мы услышали, что в Суворовском районе произошло крупное ДТП с участием нескольких автомобилей: «Автомобиль «ЗИЛ», управляемый по предварительным данным водителем в нетрезвом состоянии, выехал с второстепенной дороги на главную, не уступив движение двигающемуся по ней транспорту. В результате произошло столкновение между ним и тремя легковыми автомобилями, а также маршрутным такси. Имеются жертвы, состояние остальных пострадавших выясняется. Уточнённые данные будут сообщены дополнительно…»

Мы пулей выскочили из салона и побежали в сторону клуба. Мысли были шоковые: « Неужели всё так плохо, Господи! Мы прохлаждаемся тут, а наши гибнут в аварии!..» Прохор кричал что-то несусветное, обещая убить этого пьяного водителя.

– Стой! – крикнул я брату. – Остановись, вдруг это не наши в аварию попали!

– А кто?

– Другие.

– А где наши?

– Задерживаются. Может, там пробка образовалась.

– А может, нет? – со слезами на глазах зло произнёс брат.

– Что же делать?

– Связи нет! Где узнать, куда бежать?

У меня впервые в жизни заломило сердце. У Прохора тряслись руки.

– Успокойся, брат. Это не могло с ними случиться, – пытаясь дать ему надежду на лучшее, сказал я, чувствуя, что из груди сейчас выскочит моё разбитое сердце.

– Так было всё хорошо! Господи, за что?

– Надо найти машину и поехать туда.

– Точно, Филат! Я знаю, где взять машину, бежим!

Мы прибежали к зданию администрации. Возле него стоял синий «Жигулёнок». Забежав в кабинет к главе, мы хором начали просить его отвезти нас к месту происшествия.

– Вы дураки что ли? У вас свадьба через час? Зачем туда ехать-то? Объясните толком, что там.

– Наши попали в аварию! – кричал Прохор.

– Да в клубе они, я сам видел. Невест пошли наряжать. Вы белены объелись или как?

– Фу-у-у-у! – выдохнули мы одновременно с братом.

– Точно, Степаныч? – спросил у главы Прохор с начинающим светиться от счастья взглядом.

– Да, точно, говорят же вам русским языком!

– А что сразу-то не сказал? – не унимался братишка.

– А вы мне дали рот открыть? Давайте я вас отвезу, а то на собственную свадьбу опоздаете.

– Отлично, мы готовы! – обрадовался я.

Через пять минут мы стояли возле наряженных «Кировцев» и скучающего от ожидания Павла.

– Спасибо, Степаныч! Жди к себе на регистрацию, – выходя из машины, балагурным голосом сказал главе Прохор.

– Жду, магарыч не забудьте в двойном размере! – разворачиваясь, крикнул Степаныч и поехал ждать нас к себе в контору.

– Ну, свидетель, тебя где носит-то? – обратился брат к Паше.

– Я тут давно вас жду, это вы загуляли перед свадьбой где-то, аж в пыли все. Чиститься надо после гулянки-то. А ещё за цветами надо к бабе Вере ехать.