Как вы думаете, кто и когда изобрёл первый в мире улей с вынимающимися рамками, т. е. практически современный пчелиный домик? – Оказывается, это событие произошло совсем не так и давно: в 1814 году трудами Петра И. Прокоповича, сына священника села Митченки Черниговского уезда.
О его пасеке на Руси ходили легенды; через череду многих и многих ошибок, среди которых главные выпадали на действия по сохранению тихо жужжащих в зимнее время семей, ему удалось поначалу довести число «прирученных» пчелиных сообществ до 300; в дальнейшем у него их было аж несколько тысяч!
А до него люди занимались попросту «рейдерством», имея лишь незначительные преимущества перед медведями. Прокоповича резонно назвать пчелиным гением.
Сам по себе мёд – продукт на Руси сакральный, и потому это так ещё, что люди всегда достойно оценивали тяжёлый труд других трудяг, связанных с ними одной природной нитью.
Очень трудно представить себе полётные и прочие энергозатраты пчёлок на сбор лишь одной чайной ложки мёда, которую мы так легко уплетаем в момент – они грандиозны! Ведь только из одного улья каждая из примерно 30 тысяч крылатых сборщиц сообщества матки-Царицы делает не менее семи вылетов в день, но, в отличие от бомбардировщиков, пчела не посыпает Землю смертью, но, наоборот, за каждый вылет примерно по 75 мг пищи приносит от Земли «в норку», в том числе и пропитания людей ради. В удачный день пчелиная семья способна собрать до 10 кг нектара!
Вызывают уважение выдающиеся лётные характеристики насекомого: пчёлка вполне в состоянии нести на себе полезную нагрузку около 75 % своего веса (sic!) при скорости налегке до 65 км/час, а с грузом – до 25 км/час с радиусом действия до 3 км от пасеки! При этом пчела летает на высотах, которые превышают её линейный размер в 500 раз (sic!), обычно на высоте в 10 м), в то время, как хвалёный Боинг забирается в высь, превышающую его длину лишь в 150 раз. – То есть характеристики этих летунов Природы для конструкторов боевых и гражданских самолётов и сегодня недосягаемы!
Как и недосягаемо решение задачи по замене их трудов по перекрёстному опылению растений. Без чего человеческая цивилизация существовать попросту не сможет, голодная смерть настигнет каждого, можно не сомневаться.
И вот вопросы.
Если улей способен много избыточно, с учётом всех потреб медведей и людей накапливать пропитание, то зачем самим пчёлам такие излишки производственных мощностей? – Ведь с этим весьма культурным сообществом живых существ с развитым коллективным разумом никто договор на аккордный подряд не заключал.
Почему пчёлы, ограбленные почти до нитки, людей не возненавидели?
Почему все десять продуктов из производственной и прочей деятельности пчёл (мёд, воск, пыльца, прополис, мерва, забрус…) оказались крайне полезными для людей?
Если известны обороты купли-продажи мёда в Древней Руси (а хотя бы по монастырским книгам учёта), известны де-факто управляемые монастырями территории с поимёнными перечнями их рабов[3], известна доля изъятия мёда у пчёл с монопольным правом РПЦ на его оборот, то, зная способности крылых трудяг, через объёмы продаж мёда можно вычислить динамику изменения степени как лесистости соответствующей территории, так и демографии. Из которой может последовать масса выводов: и о том, когда на тех или иных землях была исходно глухая тайга, когда люди начали активно вырубать деревья, и когда свалилась на города экологическая катастрофа.
Кто возьмётся произвести расчёты? Попытаясь затем свести в одном балансе полученные результаты с состоянием, например, строительной индустрии Москвы, вынужденной по тем же горестным причинам перейти на строительство жилых домов из камня.
Ну а теперь продолжим обращаться к первоисточникам информации по теме «Мёд».
Диодор Сицилийский, †30 до н. э., Корсика
Найденные в горных лесах медовые соты принадлежат тому, кто обнаружит их первым, и никто того не оспаривает… Произрастает на этом острове также самшит, отменный и в огромном количестве, из-за которого здешний мёд получается совсем горьким.
«…самшит, отменный и в огромном количестве, из-за которого здешний мёд получается совсем горьким» —
Вообще-то все части самшита и особенно его листья ядовиты; смерть наступает от удушья. Самшитовый мёд обладает дурманящими свойствами, называется в народе пьяным. Но горькость в описании этого сорта мёда – отнюдь не главное!
Этот автор с NIC-ом «Диодор» не в первый раз поражает своими фантазиями, которые, видимо, появлялись у него после поедания именно самшитового мёда. Чего стоит, к примеру, его перл о способе изготовления мечей кельтиберами через вкапывание оружия из низкосортного железа в землю с последующим сколом ржавчины, под которой оказывалась оружейная сталь (см. ст. 1 в теме Сайта 22.30.8.w), или информация «о кедровом масле».
Единственная правда в его околёсицах – самшит действительно распространён в странах Средиземноморья, заходит на Кавказ, где растёт в подлеске смешанных и лиственных лесов. Вернее, рос[4]. Пока современные «эффективные управляющие» не извели рощи самшита под корень при строительстве в Сочи объектов Олимпиады-2014.
Говорят, что последний имел много пчелиных ульев и, сломав их, выгнал [пчёл] против всадников [осаждающего отряда]. Пчёлы стали жалить лошадей, [те] в исступлении вертелись так, что всадники начали подвергаться опасности.
Сломать деревья, в дуплах которых пчёлы свои ульи устраивают, – эту картинку вандализма германских, и не только германских племён с очень большим трудом, но представить ещё можно. Можно также понять, что среди бортников было чёткое закрепление каждого за лесными бортями на правах собственности, – можно было крушить только свою собственность! Однако как можно сломать улья на пасеке, если ни пасек, ни самого понятия «пчеловодство» ещё не было? – Ведь по тексту имеются в виду именно ульи на культурной пасеке. Пнул ногой – и нет больше у пчёл домика!
Однако пчёлы, которых согнали, начали мстить не тому, кто их согнал, не всем тем, кто был «одной крови» с тем супостатом, кто их согнал, ибо пчёлы их всех просто в лицо знали (наверное, химически, по запаху) поимённо – своих, родимых хозяев… кто у них постоянно мёд воровал!
А поступили крылые трудяги совсем наоборот! Пчёлы начали жалить каких-то пришлых мужиков на кобылах и, реализуя, видимо, свои экстремистские националистические воззрения, они бросили клич меж собой – «Жаль ядом всех этих понаехавших! Отдадим жизни свои за добрых хозяев наших, что… борти наши порушили!»
Написать весь этот «пчелиный бред» под NICом «Видукинд» мог только человек, полностью оторванный от жизни, отдаваясь кабинетным фантазиям, находясь на полном обеспечении кого-то, и понятно, кого именно. То есть реальный автор этого опуса – либо монах элитного монастыря, либо человек вне клира с графоманскими наклонностями из бывших мальчиков-мажориков, отцы которых вкладывали капиталы в самый доходный бизнес XIV–XV веков – в издательское дело, отправляя своих отпрысков в монастыри, в издательские центры Средневековья (а вы думали богу молиться мажоры отправлялись?).
Опусы подобного типа монастыри штамповали под разными веками; здесь выпустили под веком десятым.
Не так ли?
Русская Правда Ярослава, 1019–1054
За поджог или разорение княжеской борти – штраф 3 гривны (т. е. 612 г серебра).
Рисунок 3. Фрагмент Русской Правды, изд. 1846 г. Подстрочник]
От двоих пчелиных маток за 12 лет приплода пчёлами – 256 роёв, в том числе и старых, и это в кунах – 124 гривны, т. е. по полугривне за рой с мёдом с приплодом по одному рою за год…
Рисунок 4. Фрагмент Русской Правды, изд. 1846 г.
Рисунок 5. Фрагмент Русской Правды, изд. 1846 г.
Если к XI веку русский люд выработал термины «рой», «пчелиная матка», то очевидно, что плодом крылых трудяг люди пользовались далеко задолго перед 1019 годом датировки труда Ярослава Мудрого. Значит, Русь вошла в мир всеобщей истории планеты отнюдь не с приходом на её земли мифических варягов?
В результате каких таких событий сын князя Владимира вдруг враз осознал ценность мёда настолько, что ввёл монополию на лесные борти и жестокие наказания за нарушение княжеской монополии? – Значит, ценность продукта была определена не революционно, а эволюционно. Если проще – через выгоды его торговли много раньше даты рождения летописного русского князя и, значит, отнюдь не «В лето 6362. Начало земли Русстей» [Тверская летопись] случилось, т. е. традиционным пересчётом отнюдь не в 854 году от РХ были рождены люди, которые себя тут же после «рождения» назвали русскими. Не так ли?
Похоже, что власть предержащим специфичный запах, исходящий от норманской версии образования России, более приятен, чем медовый.
Cтатуты ВКЛ Сигизмунда I, 1529
Также постановляем: кто имеет свои борти в пуще – нашей великокняжеской или также в княжеской, панской, земянской, – каким образом должны пользоваться своими бортями. А вот как: кто имеет в чужой пуще свои борти или озера, или сенокосы, а при сенокосах избушки, тот к озеру может ехать с неводом, но не должен брать с собой ни собаки, ни рогатины, ни также никакого оружия, чем мог бы причинить вред зверю.
Рисунок 6. Охота и бортничество в новгородских землях. Резные панели из собора св. Николая в г. Штральзунде (скамьи немецких купцов, торгующих в Новгороде), ок. 1400 г.
Если бы кто-нибудь срубил или испортил сосну, или дуб бортный, в котором ещё не бывали пчёлы, или крем левую сосну, тот за каждое такое дерево, сколько их испортит, должен будет платить по пятнадцать грошей.
Если кто-нибудь выдерет у другого пчёл с невыбранным мёдом, нанеся тем убыток, но дерева не испортит, то будет обязан за каждую пчелиную семью с невыбранным мёдом, сколько их выдерет, платить по полкопы грошей, а за пчелиную семью, у которой мёд выбран, по пятнадцать грошей…
Сигизмунд Герберштейн, 1517, 1526
В московской области не найти мёду и (не водятся) звери, кроме зайцев.
Посол Второго рейха числится у нас как объективный бытописатель отечественной действительности времён правления отца Ивана IV Грозного. Коль так, то нужно признать, что в России уже начала XVI в. началась экологическая катастрофа.
Сигизмунд Герберштейн в своём дневнике сделал и ещё одну характерную запись:
По пням больших деревьев, видным и поныне, ясно, что вся страна ещё не так давно была очень лесистой.
Нет леса – нет убежищ для пчёл в дуплах, хотя цветочно-травяного изобилия при изведённом лесе хоть отбавляй, и торговля мёдом шла в Москве очень активно. Причём цены на одёжку, которую производили в монастырях из повсеместно сеянной марихуаны (пеньки), кусались куда отчаяннее, чем на мёд.
Как расшить этот парадокс?
Уж не с XVI-го ли века предки научились переносить на свои лесные заимки да на приусадебные участки борти (колоды), освоив науку бережения крылых трудяг в зимние стужи? И не во времена ли правления собирателя государства Российского, Ивана IV Грозного, были изобретены прообразы первых пасек?
Судя по сообщению от Иовия, предки явно не страдали отсутствием чувства юмора.
Павел Иовий, †1552, Байка посла Димитрия Герасимова
Весёлый и остроумный посол Димитрий (посол Василия III в Риме. – А.Г.) рассказывал нам для смеху, как один крестьянин из соседственного с ним селения, опустившись в дупло огромного дерева, увяз в меду по самое горло.
Тщетно ожидая помощи в уединённом лесу, он в продолжение двух дней питался одним мёдом и наконец удивительным образом выведен был из сего отчаянного положения медведем, который, подобно людям, будучи лаком до мёду, спустился задними лапами в то же дупло. Поселянин схватил его руками за яйца и закричал так громко, что испуганный медведь поспешно выскочил из дупла и вытащил его вместе с собою.
«Изначальной и господствующей формой добычи мёда было бортничество. Дженкинсон свидетельствует, что наибольшее количество мёда и воска добывалось по обоим берегам Оки на протяжении от Рязани до Нижнего Новгорода. Разумеется, бортничество практиковалось на всей территории государства, но распространено оно было главным образом в архангельских, вологодских, вятских, пермских, нижегородских и костромских местах, богатых лесом.
О проекте
О подписке