Глава 4

Я сообразил, что значит «У Рябины», только вновь прочитав название кафе на белом фартуке, который мне велели надеть. А я-то, вертел головой, рассматривая округу, когда увидел вывеску: разыскивал дерево!

Имена в этом мире, как я заметил, повторяли названия растений: Жасмин, Нарцисс, Рябина (известным мне исключением была лишь моя новая мама – ее имя название животного). Курносая девица с татуировкой змеи на руке, носила имя Ель, хотя представилась, с ухмылкой глядя на меня снизу вверх, как Елка.

Невысокая, но широкоплечая Елка до темноты бездельничала, занимая один из столов; а когда вечером свободные столы закончились, позевывая, отправилась околачиваться в бильярдную. Ее работа состояла в том, чтобы объяснять представителям местного криминала: данное заведение общепита не бесхозное – «крышуется» бандой Гадюки.

О том, что все предприятия и торговые точки в ремесленных кварталах контролируются криминалитетом, мне в процессе работы поведала Ряба.

– Елка побудет здесь месяца два-три, – сказала Ряба. – А потом все привыкнут к тому, что нас обижать нельзя. И тогда я найму обычную охранницу, чтобы при необходимости успокаивала сумасшедших и пьяных.

Она открыла свое кафе всего месяц назад, вложив немало средств в ремонт этого помещения, где раньше размещалась разорившаяся ремесленная мастерская. И тут же договорилась о защите с бандой гадюк: с некоторыми представителями банды, занимавшими не последнее место в иерархии, она шапочно знакома. Ряба посчитала, что лучше сразу пойти под чью-либо защиту, чем стать предметом спора преступных организаций. Увидеть свое кафе в эпицентре бандитских разборок она не хотела.

«Нужно будет побеседовать с этой Елкой, – сказал Ордош. – Наверняка сможем выведать у нее такое, что точно не найдем в местных библиотеках».

Я ничего не ответил, поскольку сердился на колдуна. Весь вечер он донимал меня едкими комментариями и шуточками. Его забавляло то, что едва я вновь ощутил себя на рабочем месте, как в позвоночник мне словно вогнали стальной прут, выправлявший осанку. Тот исчезал лишь в моменты, когда я, согласно ситуации, привычно отвешивал почтительные поклоны.

Я часто замечал удивление во взгляде следившей за мной Рябы, вынося в зал очередные блюда, и слушал при этом ехидные шуточки колдуна.

А что я мог с собой поделать?! Десять лет Винис муштровал меня, заставляя передвигаться должным образом, выдерживать правильный угол поклонов, соблюдать верное направление взгляда и всегда указывать подбородком на линию горизонта. Сто лет! я неукоснительно следовал этим правилам, с легкостью игнорируя их в часы отдыха.

Но сегодня я работал! А значит, повадки идеального слуги вернулись.

Прием заказов и расчет посетителей взяла на себя хозяйка кафе. На мою же долю выпали функции принеси-подай.

Не представляю, как справилась бы сегодня Ряба без моей помощи. После заката солнца женщины заняли все столы в кафе, и даже все места. Не ожидавшая такого наплыва посетителей Ряба то и дело обводила ошалелым взглядом гудящий десятками голосов зал. Голоса стихали лишь в те мгновения, когда я «проплывал» между столами в желтой рубахе и белом фартуке, доставляя напитки и тарелки с закусками и не забывая отвешивать почтительные поклоны.

Вот что чувствуют знаменитости, очутившись в заполненном людьми помещении!

Если бы женские взгляды могли царапать, то в этот вечер я истек бы кровью.

«Послушай, Сигей, – сказал мне Ордош. – Ты не боишься, что ближе к ночи толпа пьяных теток нас попросту изнасилует?»

Я усмехнулся, но тут же стер эту кривую ухмылку, сменив ее на приветливую улыбочку: поставил тарелку с невзрачной отбивной перед рыжей розовощекой дамой.

– Приятного аппетита, госпожа.

Получил ответную улыбку. И дама тут же смущенно опустила глаза.

«Нет, не боюсь, – ответил колдуну. – Ты разве не замечаешь?»

«Чего?»

«Как они ведут себя, как смотрят на меня. Они, как дети!»

«В смысле?»

«Нет, ну, правда! – сказал я. – Ты погляди на них».

«И что?»

«Мне кажется, они не представляют, что делать с мужиками».

«Если бы так было, дубина, они давно бы вымерли».

«Не знаю, как происходит оплодотворение женщин в этом мире, – сказал я. – И вижу, что инстинкт размножения у женщин еще есть. Но их разум позабыл о том, как правильно себя вести с мужчиной».

«О чем ты?» – спросил колдун.

«Любуются мной, как ручной обезьянкой. А ведь интерес к себе я чувствую. Но ни одна! Ни одна, даже самая пьяная, не попыталась ухватить меня за зад».

«Не допускаешь мысль, что им твои ягодичные мышцы попросту не нравятся?»

«Это единственный мужской зад на всю округу, – сказал я. – Он вне конкуренции!»

«Быть может, они хорошо воспитаны?»

«Причем здесь воспитание? – удивился я. – Это пьяные женщины! Разве могут они в таком состоянии помнить о каких-то там запретах?!»

«Ну, я не знаю».

«А вот я знаю! Я жил в студенческом общежитии. Подрабатывал после первого курса официантом в ресторане. И помню, что пьяная женщина подобна стихийному бедствию: если она положила на тебя глаз, отбиться от нее очень трудно. Да в старших классах школы домогательств со стороны школьниц во время перемен было больше, чем от всей этой толпы нетрезвых местных женщин!»

«Ты хочешь сказать, им не интересны мужчины?»

«Интересны, конечно, – сказал я. – Вот только местные дамы об этом привыкли не думать. И еще они, полагаю, хорошо помнят о том, как легко можно мужчину убить. И, конечно же, какое наказание за это светит».

«Я не рассматривал ситуацию с этой стороны, – признался колдун. – Все же женщины – это та часть мироздания, которую я полностью обделил вниманием в своей прошлой жизни».

«В этой жизни возможность восполнить пробелы в знаниях у тебя будет», – пообещал я.

* * *

Ровно в полночь Ряба заперла входную дверь, перестав впускать в кафе новых посетителей. Повесила на стекло табличку с надписью «Закрыто».

– Я еще не получила разрешение на круглосуточную работу, – сказала она, заметив мое удивление. – С этой минуты кухня не работает. Повара расходятся по домам, а мы с тобой трудимся, пока не рассчитаем последнего клиента.

После полуночи у нас стали появляться минуты для отдыха. Заказы от гостей почти прекратились.

Ордош устал отпускать шуточки и предпочитал молчать, перестав трепать мне нервы. Лишь изредка напоминал о своем присутствии в моей голове короткими фразами.

«Устал?» – спросил он.

«Есть немного, – сказал я. – Ноги принца не привыкли к такой работе».

«Станет совсем невмоготу – сообщи».

«Зачем?»

«Взбодрю тебя магией, – сказал Ордош. – Но помни: у нас мало маны. Так что лучше терпи».

«Попробую».

Мои ноги гудели, новые сапоги казались неподъемной тяжестью. Но ни Ряба, ни я не позволяли себе присесть, находились в постоянной готовности явиться на зов любого из гостей.

Мы с Рябой стояли около короткой барной стойки. Та выполняла функцию перегородки, отделявшей по принципу двери маленькую комнатушку, где стояли напитки и барное оборудование, от доступной для посетителей части зала. Елка давно уже не выглядывала из бильярдной: к ней пришли представители ее банды, временами мы слышали их смех, сопровождаемый постукиванием бильярдных шаров.

Я по-прежнему ощущал направленные на меня взгляды. Женщины к моему присутствию уже привыкли, не впадали в ступор при виде моей улыбки. Но интерес их все еще не пропал: посетители отслеживали мое местонахождение и, судя по тому, как пылали мои уши, в оживленных беседах продолжали перемывать мои косточки.

– Ты хорошо поработал сегодня, Пупсик, – сказала Ряба. – Выручил меня. Не представляю, как справилась бы без тебя.

Сегодня днем Рябина уволила официанток. Произошло это после того, как кафе посетила аристократка.

Баронесса, имени которой я не запомнил, собиралась слегка перекусить, пока чего-то или кого-то дожидалась. И заказала бокал иноземного аперитива – одного из тех спиртных напитков, которые Ряба держала в кафе скорее для украшения зала и поднятия имиджа, чем с целью извлечения прибыли.

К слову, публика, посещавшая кафе со дня открытия, иностранные напитки игнорировала, предпочитая спиртное местного производства: пиво, вино и полуспирт.

А когда баронесса получила свой напиток, разразился скандал: вкус поданного ей аперитива лишь отдаленно напоминал эталонный, знатоком которого баронесса себя считала.

Как выяснилось позднее, все экзотические напитки, что хранились в комнатушке бара, официантки разбавили полуспиртом. Они признались в этом сразу же, как только хозяйка попросила помочь в ведении дознания Елку. Представительница гадюк без особого труда, лишь «надавив авторитетом», выяснила, что девицы неоднократно «пробовали на вкус» незнакомые напитки, а чтобы уровень жидкости в бутылках не уменьшался – доливали туда полуспирт.

Баронессу каким-то образом задобрили. Официанток уволили (о том, какие к ним применили штрафные санкции, Ряба мне не сообщила). Хозяйке кафе пришлось самой надеть фартук официантки. В нем я и увидел ее, зайдя сегодня в кафе в качестве гостя.

– Рад был вам помочь, госпожа Ряба, – сказал я. – Надеюсь, я хорошо исполнял свои обязанности.

– Ты справился просто отлично, – сказала Рябина. – Таких умелых действий я от тебя даже не ожидала. Но расслабляться пока рано. У нас еще полон зал гостей. Вижу, что ты устал. Потерпи, Пупсик. Осталось продержаться совсем недолго. Думаю, через полчаса они начнут расходиться.

– Не переживайте, госпожа Ряба. Буду работать столько, сколько потребуется.

* * *

Ряба в присутствии Елки пересчитывала выручку. Я сидел за соседним столиком, борясь с желанием снять сапоги, наблюдал за тем, как она шевелит губами, проговаривая цифры, старается не сбиться со счета. Елка позевывала и посматривала на часы с толстыми золотистыми стрелками, что висели на стене в комнатушке бара.

В зале кафе остались лишь мы трое. Повара покинули свое рабочее место после полуночи. С последней нетвердо стоящей на ногах гостьей мы попрощались в начале третьего. Тогда же ушли и подруги Елки.

Повинуясь манипуляциям Рябины, шары, закрепленные на потолке, погасли. Большая часть зала погрузилась во тьму. Лишь светильник у зашторенного окна, рядом с которым происходил пересчет выручки, продолжал излучать неяркое свечение.

Вокруг площади с фонтаном горели фонари. На каменном бордюре, спиной к водным струям в обнимку сидела парочка девушек. Изредка мимо окна проезжали всадники, цокая лошадиными копытами по выложенной булыжником мостовой.

«Деньги», – сказал Ордош.

«Что, деньги?» – переспросил я.

«У этих женщин деньги, которые нам нужны».

«И что?»

«Можем грохнуть красавиц, забрать деньги и уйти. Как тебе такой вариант?»

«Ты с ума сошел? – сказал я. – Лишить женщин жизни из-за кучки бумаги?»

«Убивают и за несколько монеток, дубина. Я в прошлой жизни перебил тысячи людей лишь за то, что они стояли на моем пути. Давай, решай поскорее: берем деньги или нет».

«Нет! Конечно нет!»

«Как скажешь. Я и не сомневался в твоем решении: ты у нас честный труженик».

«Зачем тогда предлагал?»

«Так, подбросил тебе идею, до которой ты бы сам не додумался».

«Плохие у тебя идеи», – сказал я.

«Ну это смотря для кого, – сказал колдун. – Ладно. Тогда не отвлекай меня. Я тут нашел в твоей памяти интересную книжицу. Ты и сам не представляешь, какая чудесная библиотека собралась у тебя в голове!»

«Наслаждайся».

«А ты можешь пока взять тряпку и протереть пол. Смотри, сколько объедков повсюду валяется. Привыкай зарабатывать на пропитание тяжким трудом, мой принц. Но если все же надумаешь получить деньги через смертоубийство – просигналь. И не обижайся: когда ты будешь вылизывать пол, я сделаю вид, что мы с тобой незнакомы».

«Договорились», – сказал я.

«Развлекайся».

– Вот, – сказала Рябина, – двадцать процентов.

Елка взяла у нее стопку герцогинь, взвесила ее в руке. Ухмыльнулась. Посмотрела на меня, подмигнула. Я все не мог понять, сколько ей лет. Выглядела она лет на тридцать, но меня не покидало ощущение, что Елка – подросток.

– А чо, нехило сегодня. Прикольно. Уже похоже на нормальные деньги. Наши будут довольны. Так бы каждый день.

– Надеюсь, что сегодня будет еще лучше, – сказала Ряба.

– Хорошо бы.

Рябина взяла со стола несколько купюр и протянула мне.

– Держи, малыш. Это твои чаевые.

Вытянула из большой пачки две купюры и тоже положила передо мной на стол.

– А это зарплата за день, – сказала она. – Приятно было с тобой поработать, Пупсик. Наведывайся к нам иногда. Буду рада тебя видеть.

– Не поняла, – сказала Елка. – Ты чо, не берешь его на работу?

Ряба покачала головой. Опустила глаза.

– Ель, ну как я могу его взять? – сказала она. – У него же нет ни документов, ни гражданства.

– И чо?

– У нас с этим строго. Все работники должны быть зарегистрированы в префектуре и оформлены должным образом. Ты знаешь, какой можно получить штраф за нелегала?

– И чо ему теперь нигде не устроиться? – спросила Елка о том, что интересовало и меня. – Побираться идти?

«Вот и поработали, – сказал Ордош. – Я голосую за то, чтобы все-таки забрать деньги».

– Я… не знаю. Ему следует обратиться в полицию и заявить об утере документов.

– Ха, в полицию! – сказала Елка. – Да они его обдерут, как липку! И запихнут в мужской приют!

– Я не представляю, что еще можно сделать. Скажи, малыш, тебе есть где сегодня ночевать?

– Нет, госпожа Ряба. Я никого не знаю в этом городе.

– Двумя этажами выше я сдаю комнаты. Две из них сейчас свободны. Если хочешь, можешь провести эту ночь там. Я не возьму с тебя денег.

– Спасибо, госпожа, – сказал я. – Я воспользуюсь вашим предложением.

Я так устал и хотел спать, что не находил сил расстраиваться из-за того, что меня не взяли на работу. Обдумаю свое положение завтра.

«Ну, хоть пол не пришлось мыть, – сказал Ордош. – Нам нужно выспаться. А завтра решим, как быть дальше».

– Замечательно, – сказала Рябина. – Подожди пару минут. И я провожу тебя.

* * *

Меня разбудили голуби. У меня было ощущение, крыша надо мной вибрирует от их многочисленных голосов.

Через дверь с окном, ведущую на балкон, в комнату проникали лучи солнца. Казалось, только закрыл глаза. А уже утро.

«Просыпайся, дубина, – сказал Ордош. – Пора отправляться в лес, подыскивать поляну для постройки шалаша».

«Очень смешно».

«А я не шучу. Из этой комнаты тебя скоро попрут. А работа в городе тебе не светит, нам это еще вчера объяснили. Но ты не расстраивайся, свои приключения ты получишь. Только ждут они тебя не здесь, а в лесу».

«Может, сходим в полицию, попробуем легализоваться?»

«Считаешь, там тупицы работают? Не поймут, что ты за фрукт? Ты им еще покажи документы, что лежат у нас в сумке. Принц королевства Уралия Нарцисс. Они тебя проводят прямиком к теще и женушке. К тому же мы так и не разобрались, кто и за что пытался нашего принца грохнуть».

«Да ладно, – сказал я. – Сомневаюсь, что они догадаются, кто мы».

«Попробуй, – сказал Ордош. – Мужская башня для меня ничем не хуже, чем поляна в лесу. В ней будет даже комфортнее».

«Ладно. Пойду умываться. А там посмотрим».

В уборной я обнаружил нормальный водопровод (с горячей водой!) и унитаз. Без излишней роскоши, к которой я, признаться, привык в башне архимага. Но это уже вполне походило на цивилизацию. После такого перспектива снова мыться в озере привлекательной не казалась.

Я расчесал волосы костяным гребнем, бросил в мусорную корзину зубную щетку: здесь они одноразовые, похожи на ватные палочки.

«Мне стыдно смотреть на твое отражение, – сказал Ордош. – Нам нужно раздобыть нормальное белье. Не подобает Злому Колдуну, пусть и бывшему, носить на причинном месте этот розовый мешочек с завязками».

«И в этом я с тобой согласен».

Местная мода на белье… да на всю мужскую одежду мне совершенно не нравилась. Временами мне кажется, что женщины, которые заставляли принца одеваться подобным образом, над ним попросту издевались.

Я достал из сумки и натянул на себя чистые колготки, очень похожие на те, что я носил в детстве, когда посещал детский сад. В них я чувствовал себя гораздо комфортнее, чем с голым задом.

«Лицо разукрашивать не будешь?» – спросил Ордош.

Я посоветовал ему перебраться из головы в другую часть тела.

«Но здесь мужчинам положено пользоваться косметикой!»

«Тогда пусть считают меня женщиной», – сказал я.

Распахнул узкую дверь и шагнул на балкон, желая взглянуть на город с высоты третьего этажа.

«Что это там за сборище?»

Я посмотрел вниз. Почти под самым моим балконом толпились женщины. Десятка два, не меньше. Их голоса походили на жужжание потревоженных пчел.

Одна из женщин запрокинула голову, увидела меня. Что-то сказала, указала на меня пальцем. Все женщины дружно повернули ко мне свои лица.

Я позорно сбежал в комнату.

Голоса под балконом стали громче.

«Трус», – сказал Ордош.

«Согласен», – ответил я.

«Думаешь, это твои поклонницы?»

«Какие еще поклонницы?»

«Ну, так бывает, – сказал колдун. – Слышал выражение: „Наутро он проснулся знаменитым“? Сейчас утро».

«Издеваешься? – спросил я. – Считаешь, это они по нашу душу там собрались?»

«Да откуда я знаю? Спустись, спроси».

«Что-то не хочется».

«Я и говорю: трус».

Кто-то постучал в дверь. Моего разрешения войти дожидаться не стал. Дверь распахнулась.

В комнату заглянула Ряба. Увидела меня, скользнула взглядом по колготкам, по моему голому торсу.

– Доброе утро, Пупсик!

Я скрестил на груди руки, пытаясь добавить себе солидности.

– Здравствуйте, госпожа Рябина.

– Через пятнадцать минут кафе открывается, – сказала Ряба. – Ты еще не передумал у меня работать?

– Нет, госпожа Ряба. А… это возможно?

– Честно скажу, Пупсик, меня просто вынуждают рискнуть. Ты выглядывал в окно? Видел, сколько людей стоит у входа в кафе? Такого никогда не было: обычно утром у нас в зале пусто. Я послушала, о чем они говорят: все хотят видеть тебя. Не хочется их разочаровывать. Через сколько ты будешь готов к работе?

– А как быть с документами? – спросил я.

– Попробую поговорить об этом с квартальной, – сказала Ряба. – Она тетка хорошая. Может, подскажет что-нибудь.

– К открытию я буду на рабочем месте, госпожа Рябина. У меня есть еще одно важное дело. Подскажите, можно отсюда выйти на улицу не через кафе?

* * *

В обувном магазине за прилавком я увидел ту же женщину, что и вчера. Заметив меня, она сразу же опустила взгляд на мои сапоги. Убрала с лица улыбку. Нахмурилась. Набрала в легкие воздух, готовясь вступить со мной в спор. Но я поднял руку, призывая к тишине, и сказал:

– Туфли.

Опять бегать по залу кафе в сапогах не хотелось.

Продавщица выдохнула. Снова заулыбалась.

Интересно, закон о защите прав потребителей в этом мире уже придумали?

– Это ты, что ли, работаешь в «Рябине»? – спросила продавщица, когда я определился с выбором.

– Да, госпожа.

– Мне рассказывали, – сказала женщина. – Зайду к вам как-нибудь. А может, и сегодня вечером.