Гвидо перевел взгляд на дорогу. К бару на большой скорости приближался мотороллер. В полуметре от Гвидо мотороллер затормозил. Водитель, не снимая шлем и не выключая двигатель, протянул фотоаппарат. Гвидо вгляделся в дисплей цифровика. Изображение дыры в оконном стекле Гвидо увеличил, рассмотрел в деталях. Водитель мотороллера протянул руку.

– Годится?

Гвидо улыбнулся.

– Вполне.

Водитель забрал фотоаппарат, пощелкал клавишами.

– Стираешь?

– Это было нужно тебе. Я без этой фотки проживу.

– Как прошло?

– Тихо. Как по маслу. Ты ничего не забыл?

– Ах да!

Гвидо протянул полтинник. Водитель спрятал купюру в нагрудном кармане, дважды крутанул ручку газа. Мотор отозвался ревом выхлопа.

– Обращайся, если что.

Гвидо покачал головой.

– Ты дорого берешь.

– Как знаешь. В следующий раз делай это сам.

Водитель вывернул рукоять акселератора на себя. Мотор взвыл, мотороллер тронулся.

Гвидо набрал номер.

– Ева?

– Опять ты?

– Я читал объявление. Это ужасно. Как он мог с тобой так поступить?

– Ты… читал… Ах, ну да. Газета…

– Ева, тебе помочь?

– Я тебя просила – ты отказался.

– Но я же не знал, о чем речь! Тебе грозит опасность!

– Я знаю. Они уже начали. Кто-то только что разбил мое окно. Запугивают.

Гвидо улыбнулся.

– Давай уедем куда-нибудь подальше. Там тебя не найдут.

– Хочешь быть моим телохранителем?

– Ну…

– Ты же неприятности не любишь.

– Да, но…

– Поздно, Гвидо. Помощь уже едет.

– Ты кого-то наняла?

– Нет, но тому человеку я доверяю больше, чем тебе. Чао!

Гвидо чертыхнулся.

*

*

Дверь приоткрылась. Сквозь щель полоска света выхватила мокрый глаз.

– Кто это с тобой?

– Извини, Ева, не предупредила. Это Чезаре. Помнишь его?

– Но я звала тебя одну.

Дверь отошла от косяка на ширину сигаретной пачки. Парня с фигурой отставного боксера мокрые глаза разглядывали с интересом.

Чезаре выдавил улыбку вежливости.

– Хорошо, Ева. Я подожду здесь. Иди, Лиза, все в порядке.

Лиза чмокнула Чезаре в щеку, поднялась по ступенькам. Ева выскользнула на крыльцо, осмотрела улицу. Лиза протиснулась в дом.

– Классная у тебя дверь. Порционная.

– Ты не изменилась. Все такая же… э… миниатюрная.

Ева повернула ключ в замке, прислонилась к двери спиной, выдохнула с облегчением шахтера, покинувшего забой.

Лиза прошла в комнату, уселась в мягкое кресло. Ева усмехнулась.

– Ты всегда и везде чувствуешь себя как дома. Завидую.

– Не стоит. Это завело меня в дерьмо.

– Я видела твое фото по телевизору.

Лиза нахохлилась.

– Понятно.

– Что там произошло? Как ты туда вляпалась?

– Не хочу вспоминать.

– Послушай, Лиза. Раз ты все еще на свободе – значит, из той истории ты выпуталась. Не знаю, как и сказать… Ты все еще… Ты все еще занимаешься… ну, вы же раньше неплохо чистили богатеньких…

– Нет.

– Черт! Как жалко!

Ева тряхнула пачкой, рассыпала сигареты, ругнулась. Лиза посмотрела на россыпь сигарет на полу.

– Ты меня звала только за этим?

Ева кивнула, прикурила, смяла пустую пачку. Лиза поднялась.

– Тогда прощай, подруга. Я думала, нам есть что рассказать. Сколько мы не виделись? Четыре?

– Пять. Пять чертовых лет.

Лиза вынула из пакета бутылку вина, поставила на журнальный столик.

– Не забирать же назад.

На глаза Евы навернулись слезы.

– Именно это мы пили…

– Когда нам было четырнадцать.

– Наш первый алкоголь…

Ева промокнула уголки глаз. Лиза перегнулась через столик, рассмотрела лицо Евы.

– Может, поболтаем? Ты мне не нравишься.

– Расскажи мне о вас с Чезаре. А Энцо, Сильвио? Вы все еще вместе?

– Ты не знаешь? Ах да…

Лиза вернулась в кресло, откупорила бутылку, отпила, протянула вино Еве.

– Как в детстве, помнишь? Без бокалов.

Ева глотнула вина, скривилась.

– Какая гадость! Как мы это пили?!

– Их больше нет, Ева. Энцо и Сильвио убиты.

– О, господи!

Ева приложилась к бутылке.

– Мы же всегда были вместе… Энцо… он ведь вроде ухлестывал за тобой?

– Не так, как мне этого хотелось.

– А Чезаре?

– Ну, поболтали – и хватит. Говори, что стряслось. Когда у тебя все в порядке, ты меня не зовешь.

Ева втерла окурок в пепельницу с усердием пожарника. Лиза щелкнула пальцами, привлекая внимание.

– Говори, в чем дело, Ева. Или я ухожу.

Ева сглотнула, подобрала с пола сигарету, чиркнула зажигалкой.

– Знаешь, кем был мой муж?

– Бандитом.

– Богатым бандитом. Сегодня ночью он умер.

– Поздравляю, наследница.

– Ты стала циником.

– Не больше, чем ты. С ролью безутешной вдовы ты перебрала. Твое горе похоже на радость.

– Это так видно?

– Будешь столько курить – наследство мужа перейдет к твоему папуле-алкоголику.

– Я получила наследство с условием. Если я проживу неделю – деньги мои. Я тоже сделала такое лицо, когда Юрий это сказал. Если за эту неделю меня кто-то… отправит на тот свет – деньги его.

Лиза вынырнула из кресла, под недоуменный взгляд Евы покинула комнату. Звук открываемого замка заставил Еву напрячься. Лиза вернулась с Чезаре.

– Он должен это слышать.

– Я тебя об этом просила?

– Повтори, что ты сказала. Иначе мы уходим.

Ева всмотрелась в огонек сигареты, перевела взгляд на Чезаре. Нетерпеливым жестом Лиза велела Еве поторопиться.

– Мой муж умер. Рак легких. Умер от передозировки снотворного. Свое состояние оставил тому, кто убьет меня в течение недели. Если выживу – деньги мои. Это около десяти миллионов евро.

Лиза вернулась в кресло.

– За что?

– Не знаю, Лиза. Понятия не имею. Ты же знаешь этих русских. Они придумали русскую рулетку.

– Что говорит полиция?

– Смеешься? Он же их купил. В это лезть они не станут. Всплывут связи Юрия с Фини… Я им не сказала.

– Фини?

– Инспектор. Был здесь утром. Мерзкий тип. Посоветовал не вспоминать его связь с Юрием. Для моего же блага. Скажи я ему о наследстве – он же меня первый и пришьет. Инспектор Фини мимо денег не проходит.

Чезаре усмехнулся.

– Твой муженек с юмором.

– Да уж. Рассмешил. От смеха я скоро сдохну.

Лиза заглянула Еве в глаза.

– Почему ты позвала меня?

– У меня нет никого, кому бы я доверяла как тебе.

– Не говори так заумно.

– Как могу. Вы мне поможете?

– В чем?

Ева опустила глаза.

– Пять лет я носила эту чертову фамилию! Подумать только – Ева Иванова! Стыдно было смотреть людям в глаза. Я надеялась, что смогу жить богато. А этот подонок заболел.

– Да, тебе не позавидуешь. Девичьи мечты разрушены.

– Не издевайся, Лиза. Эта русская сволочь просто так, забавы ради, оставила завещание моему убийце! Это не смешно.

Чезаре прошелся взад-вперед, заложив руки за спину, остановился перед Евой.

– Мне кажется, Ева, ты наши возможности преувеличила. Мы не ангелы-хранители. Мы шерстили богачей, только и всего. Мое дело – вырубить хозяина, если он вернется домой невовремя. Это я могу. Но операции планировал Энцо. Теперь его нет. От меня толку мало.

– Но…

– Помочь тебе я не отказываюсь. Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно. Единственное, что я могу тебе обещать – быть с тобой рядом. Всю эту неделю не отходить от тебя ни на шаг. Это – пожалуйста. Но потенциальный наследник найдет способ меня обойти. Десять миллионов заставляют думать.

– А тебя? Миллион заставит думать тебя?

– Не понял…

– Если тебе светит миллион, ты сможешь думать так, чтобы не дать наследнику тебя обойти?

В глазах Евы читалась надежда на ответ “Да!”.

– Миллион у нас есть, Ева. И даже немного больше.

Чезаре улыбнулся в стиле “я не виноват”. Ева выглядела обманутым ребенком.

– То есть как?!

– Долгая история. Мы о ней стараемся не вспоминать.

Ева закусила губу.

– Что же мне теперь делать? Меня же убьют! Помогите мне, прошу вас! Миллион евро – это ведь огромные деньги. Плевать на деньги. Я отдам все, что получу. Жизнь дороже. Лиза, мы же выросли вместе…

– Мы не отказываемся. Но тебе лучше нанять профессиональных телохранителей. Денег хватит.

– О чем ты, Лиза? Они же меня и пришьют.

– За вшивый миллион? Не смеши. Им репутация важнее денег.

– Как я могу им доверять в таком деле? Как я могу доверять кому-то вообще?

– Но мне же ты доверяешь.

– Ты – дело другое. Тебя я знаю с детства.

– Пять лет – срок большой. Я изменилась.

Лиза посерьезнела. Чезаре присел, погладил Лизу по плечу. Нежный жест Чезаре зажег в глазах Евы завистливые огоньки.

– Постойте, девочки. Я не все понял. Чего ты боишься, Ева? Разве кроме тебя о наследстве знает кто-то еще?

– Я вам не сказала?

Лиза и Чезаре переглянулись. Ева пошарила рукой под креслом, достала газету, швырнула на столик.

– Он обвел это ручкой, подонок!

Чезаре прочел выделенное объявление, присвистнул. Лиза всматривалась в объявление дольше – сравнивала фото в газете с лицом Евы.

– Эта газета влетела в мое окно час назад. В нее завернули камень.

Ева указала на окно. Чезаре распахнул шторы. Ева вжалась в кресло. Лиза отметила реакцию Евы, отложила газету, рассмотрела дыру в стекле.

– Чем ты ему так насолила?

– Тем, что ухаживала за ним днем и ночью все эти полгода.

Чезаре задернул шторы.

– Лучше держать их закрытыми. О наследстве теперь знает полгорода. Среди них могут быть снайперы.

– Я тоже так подумала. Я их закрыла сразу.

– Чей телефон в объявлении?

– Батталья. Юрий с ним связался, когда только начинал здесь свои дела. Чем этот адвокатишка понравился Юрию, не знаю, но они общались еще до того, как я вышла за Юрия.

– Разве нельзя сообщить в полицию? Ведь это завещание незаконно.

– Об этом я уже думала. Никто ничего не сможет доказать. Простое объявление в газете. В нем текст завещания. Что тут противозаконного? И что теперь можно сделать? Газета уже вышла. Свое дело она сделала – город о завещании узнал.

Лиза обняла Еву за плечи.

– Не переживай, подруга. Что-нибудь придумаем.

Чезаре хмыкнул.

– Умный ход. На смертную казнь у нас мораторий. Убийца практически не рискует. Даже если его поймают, деньги он получит. Отсидит – и миллионер. Желающих будет море.

Лиза закатила глаза.

– Она и без нас это знает, Чезаре. Лучше придумай, что можно сделать.

– Легко сказать!

– Тогда помолчи.

Ева прикурила, закашлялась. Лиза отобрала у Евы сигарету, вдавила в пепельницу.

– Будешь столько курить – умрешь раньше, чем тебя убьют по завещанию.

– У меня есть идея. В принципе, за тем я вас и звала. Если вы…

– Я тебе уже ответила.

– … залезете к Батталья, и выкрадете у него завещание, то я проживу дольше.

Чезаре улыбнулся.

– Нет завещания – нет опасности. Хитро. Где он живет?

– Не знаю. Я у него не бывала.

Лиза вскочила, постучала пальцем по лбу.

– Думайте, что говорите! О завещании знают тысячи. Камень в окно – подтверждение. Вы собрались выкрасть завещание и каждому убийце сообщать, что завещания нет? Надеетесь успеть? А завещание, скорее всего, хранится в банке. Чезаре, ты туда полезешь?

Блеск в глазах Чезаре потускнел. Ева уставилась под ноги.

– Что же мне делать? Я думала, что это выход.

– Где у тебя кухня? Нам пора пропустить по чашечке кофе и хорошенько все обмозговать.

*

*

Стрелки индикаторов замерли.

– Они молчат, господин инспектор. Ждут кофе или ушли на кухню.

– Хочешь сказать – туда твой микрофон не достанет? На кой черт он тогда нужен?!

– Но синьор Фини…

– Ладно, Отис, не плачь. Ты не виноват.

Инспектор развалился в кресле, прикрыл глаза.

Четверть часа спустя Отис поднял руку.

– Они вышли из кухни. Лиза собирается уходить.

– Куда?

– Не расслышал. Вероятно, она еще на кухне. Я ее не слышу.

Отис сморщил лоб.

– Очень плохо слышно. Вот, наконец! Она выходит. Она идет к двери, инспектор.

Фини схватил бинокль, прыгнул к окну.

– Вижу. Вышла из дома. Уходит. Но ее дружок остался. Что они задумали? Им же сейчас кровь из носу нужно быть рядом с нашей клиенткой.

Фини вел биноклем вдоль улицы, сопровождая девушку.

– Черт, Отис! Такое зрелище! Что за походка!

Отис скинул наушники, шагнул к окну.

– Да… Мы тут гнием, а там разгуливают такие красотки!

– А ну марш на свой пост! Посмотрел, и хватит. Я смотаюсь в управление. Попробуй что-нибудь пропустить – шкуру спущу!

Отис вернулся к наушникам, со вздохом сожаления уставился на стрелки индикаторов.

– Да молчат они, синьор Фини!

– Сиди и слушай!

– Что вам так приспичило в управление?

– Захотелось отдохнуть. Достали эти слежки!

– Вы идете в отпуск, господин инспектор?

– Мы. Мы идем в отпуск, Отис. Куда я без своего верного помощника?

Отис закрыл лицо руками.

– Мы проведем отпуск вместе?

– Не кривись, Отис. Тебе этот отпуск понравится. Ты что, не чувствуешь, как здесь пахнет деньгами?

– Не понял…

– Ну и дурак! Сколько можно горбатить на государство за те гроши, что оно нам платит?

Отис развернулся к Фини всем телом.

– Не хотите же вы сказать, инспектор, что мы…

– Ты действительно тупой, Отис, или прикидываешься? Убивать ее не станем. Мы просто будем рядом, когда кто-то ее пришьет. И потом предложим этому дураку сделку.

– Думаете, выгорит?

– Уж я постараюсь, чтобы тому, кто прикончит эту русскую подстилку, светило пожизненное. Как он тогда потратит состояние, которое по завещанию ему выплатит Батталья? Вместо пожизненного мы предложим ему лет десять. Он будет счастлив.

– Надеюсь, вы понимаете, во что ввязываетесь, синьор Фини.

– Прослужишь с мое – ввяжешься и не в такое. А здесь деньги идут сами. Мы предложим…

– Мы?

– Мы, Отис, мы. Без тебя я не справлюсь. А ты обязан сообщить о моем поведении немедленно. Иначе сядешь за недонесение о готовящемся должностном преступлении. Ты готов на меня настучать? Видишь, я с тобой откровенен. Что скажешь?

– Вы меня просто как обухом по башке, господин…

– Называй меня просто инспектор. Мы же партнеры, верно?

– Не знаю, что и сказать, инспектор…

– Прежде, чем говорить, подумай. Что ты теряешь? Ведь убьешь эту дуру не ты. Наоборот, ты поймаешь убийцу.

– Но я мог бы это убийство предотвратить!

– Чушь собачья! Когда на кону такие бабки – будь ты хоть лучшим телохранителем мира, а тебе не справиться. За такие деньги потенциальный наследник отправит на тот свет и тебя.

– Тут я с вами согласен.

– Когда наследничек ее укокошит, появимся мы и наденем на его белые ручки наши красивые браслетики. Тебе за это медаль и… Мы предложим этому кретину всего десять лет лучшей тюрьмы Италии в обмен на половину его состояния. Жадничать не будем. По моим подсчетам, это около двух миллионов на брата. На безбедную жизнь хватит. Как тебе такой отпуск?

– Звучит заманчиво.

– Когда-то мы конфисковали у одного мафиозо почти миллион евро, наличными. Я держал эти бабки в руках. Поверь, Отис, ощущения неповторимые! Помню до сих пор. Тот арест мне снится каждую ночь. Ну, что, уговорил?

– У меня есть время подумать?

Перед выходом Фини обернулся.

– Я еду в управление. Потом навещу Батталья.

– Вы знаете, где он живет?

– Я слежу за Юрием и его подонками больше трех лет.

Фини ткнул пальцем в телефон на столе.

– Держи меня в курсе. И думай. Времени у тебя полно.

*

*

В лифте Лиза сняла бюстгальтер, уложила в сумочку. Три верхних пуговицы блузки Лиза не застегнула.

Лиза утопила кнопку звонка, дождалась шагов изнутри квартиры, улыбнулась в дверной глазок, словно в объектив фотографа из “Плейбоя”.

– Синьор Батталья?

Дверь распахнулась. Лиза шагнула в квартиру, прошла в кабинет. Походка сквозила уверенностью, словно квартира Батталья знакома Лизе с детства. Батталья нырнул в кресло, напустил занятой вид.

– Чем могу служить?

Лиза присела на край стола, наклонилась к Батталья. Взгляд Батталья прилип к вырезу блузки. Лиза вдохнула, прижав соски к тонкой материи. Батталья сглотнул.

– Нравится?

Будь там врач, Батталья получил бы диагноз “комок в горле”.

– Начало разговора интригует, вы не находите?

Батталья закивал, не в силах выдавить и слова.

– Я пришла по объявлению.

Батталья встрепенулся, как отгоняют нереальный сон.

– Я объявлений не давал.

Лиза поднялась. Зрачки Батталья проследовали за вырезом на блузке.

– Вероятно, я ошиблась.

Лиза развернула газету, бросила на стол перед Батталья.

– Там есть объявление о странном завещании. Внизу телефон. Он ваш?

Батталья покосился на газету, придал лицу вид прокисшего помидора.

– Ничего странного. Там все ясно. Мне добавить нечего.

– Это серьезно? Я хотела спросить – то, что сказано в объявлении, не шутка?

Батталья ухмыльнулся.

– Чистая правда. Хотите получить наследство?

– Подумываю.

– Вы выполнили условия завещания?

– Пока нет.

– Тогда жду вас с доказательствами вашей причастности к…

– Вы дадите десять миллионов тому, кто убьет эту женщину?

– Почему десять? Девять. Один миллион – мои проценты. Таковы условия завещания.

Лиза хмыкнула. Батталья заторопился.

– Наличными таких денег нет. Только миллион с хвостиком. Десять – это если продать все имущество.

– Где хранится завещание?

Батталья покачал головой. Лиза кивнула в сторону газеты.

– Синьор Батталья, это незаконно. Вы понимаете?

– Что именно? Человек перед смертью опубликовал завещание. Что тут незаконного? Все в рамках.

– Но вы фактически заплатите убийце. Это заказное убийство.

– Не забывайте – я адвокат. Законы я знаю.

Лиза окинула взглядом обстановку кабинета, остановилась на клетке с дремлющим попугаем.

– Если вы и адвокат, то давно не практикуете.

– Я как раз собирался сделать ремонт…

– Надеетесь начать его через неделю?

– Синьора… Вы, собственно, кто?

Лиза застегнула пуговицу. Батталья вздохнул как ребенок, оставшийся без сладкого.

– Ладно, не так уж это важно. Вы хорошая собеседница. Этого достаточно.

– Я хочу узнать, почему он оставил такое завещание. Оно… несколько необычно.

Батталья хохотнул.

– Я вас рассмешила?

– Зачем вам знать причину? Не проще ли выполнить условия, и получить… э-э-э… гонорар?

– Я не убиваю людей просто за деньги. Бог мне не простит. Нужен повод.

Батталья подался назад. Отодвинулся на миллиметр, но со стороны движение смотрелось, будто отпрыгнул на милю.

– Почему он это сделал?

На лице Лизы возникла улыбка матери, баюкающей младенца. Лиза заполнила легкие воздухом до отказа. Батталья расслабился. Взгляд вернулся к созерцанию пары темных пятнышек на белой блузке.

– Расстегните пуговицу. Это поможет мне вспомнить.

Лиза цокнула языком. Просьба осталась неисполненной.

– Нет, не припоминаю. Убирайся отсюда, маленькая сучка.

Батталья ухмыльнулся Лизе в лицо. Секунду спустя дважды пробовал сглотнуть – не получилось.

– Теперь повод у меня есть, синьор Батталья.

Батталья не сводил глаз с плоского пистолетика, созданного для ношения в дамской сумочке.

Лиза погладила ствол, блестящий хромом.

– Делайте, что хотите, синьор Батталья. Мешать вам не буду.

Батталья выкарабкался из кресла, попятился к стенному шкафу. Не отрывая взгляда от пистолетика, Батталья ощупал стопку бумаг, выбрал папку, протянул Лизе.

– Что это, синьор Батталья?

– Причина завещания.

– Не утомляйте меня, синьор.

Батталья трясущимися руками достал из папки компакт-диск, вставил в проигрыватель. Через три секунды просмотра Лиза дала знак Батталья промотать запись вперед. Нескольких стоп-кадров хватило, чтобы лицо Лизы приняло озадаченное выражение.

– Мой клиент знал об этой парочке. Она потаскушничала, когда ее муж лежал при смерти. Теперь у вас есть повод?