Створки раздвигающейся крыши одного из ангаров сейчас были гостеприимно распахнуты. Туда и приземлилась «Одноногая черепаха». Зависла на миг и ухнула вниз, словно бильярдный шар, угодивший в лузу. Крыша над кораблем сомкнулась. Вспыхнул свет. По периметру ангара зажглись яркие лампы, с тихим гудением зашевелились камеры наблюдения. В том же ангаре, чуть поодаль, стоял полицейский катер.

– Попались! – Лукас глядел в монитор с безысходностью. – И так глупо все получилось. Глеб, я тут поразмыслил немного и решил, что с нашей стороны было бы правильным и дальше придерживаться версии «похититель – заложник».

– Вот уж дудки, – буркнул Жмых. – Вместе сядем! А ты как думал, подельничек?! Как корабль угонять, так вместе, а как легавым сдаваться, так я один. Не пойдет!

– Статья же совсем другая получится, – сообщил лемуриец, – так тебе светит угон и похищение человека. А вместе со мной – групповой разбой. Так что вывод о том, как правильно себя вести, очевиден.

– Ишь ты, – нахмурился Глеб, – ты и в законах дока, как я погляжу. И не скажешь сейчас, что в приюте для умственно отсталых вырос.

– Я, кажется, уже говорил, что мое пребывание в приюте было ошибкой, – расстроился Лукас.

– Ошибкой не ошибкой… Слышал, что тот легавый сказал? Мне уже не угон и похищение светят, а кое-что покруче. Так что забудем пока о том, чтобы сдаваться. Ты лучше скажи мне, чего ты паникуешь раньше времени?! Нас ведь пока не взяли. Так?! Вот и подождем. Пусть сначала легавые вылезут. А мы посмотрим на них. Может, там всего один легавый. Хотя, конечно, надежды на это мало.

– Ладно, – согласился Лукас. – Но насчет того, чтобы придерживаться нашей версии, я бы на твоем месте все же подумал. Мало ли что и кто сказал.

– Подумаю я, подумаю. Только потом. Не сразу. – Глеб смотрел на монитор, пребывая в напряжении. Сдаваться на милость легавым не хотелось. Еще меньше хотелось погибать в перестрелке.

Долго ждать не пришлось. Люк полицейского катера распахнулся, и на каменные плиты космопорта спрыгнул коренастый рангун, похожий на лохматую цирковую обезьяну, разряженную для смеха в человеческие тряпки. Из одежды на нем был кожаный пиджак и синие джинсы, закатанные по колено. На мохнатых ногах – остроносые туфли. В одной руке он держал маленький чемоданчик, в другой длинноствольный лучевой пистолет.

Рангун направился прямиком к «Одноногой черепахе». Шел вразвалочку, помахивая стволом. Сплюнул. Тягучая слюна растянулась, повисла до груди, и только потом упала на плиты.

– Не похож он на легавого, – процедил Глеб. – Сдается мне, это из наших. Конкурент, елки зеленые.

– Из ваших?!

– Коск он, – ответил Жмых, – по всему видать. Небось, не один срок на астероидах отмотал. Гляди, один походняк его чего стоит. Булка он тертая, как ты говоришь, но и мы калачи что надо.

– Это точно, – кивнул Лукас.

– Выходить пока не будем, – решил Глеб. – Неизвестно, что у этого кренделя на уме. А ну как шмалять начнет из своей волыны. Тебе лишние дырки в теле нужны?

– Нет. Но…

– Вот и мне нет.

– Стрелять не в его интересах, – предположил Лукас, – он же только что прибыл. Зачем же он будет вести себя подобным образом перед видеокамерами? Власти Дроэдема сразу поймут, что он преступник.

– А кто знает, что у него в голове? Какие там черные тараканы поселились? Стволом, видишь, размахивает. Не смущается видеокамер. И катер, по ходу, свинтил у легавых.

– Наверное, он решил, что мы его преследовали, – догадался лемуриец, – и теперь хочет нас убить. Так это же очень просто решается. Надо дать ему знать, что мы не из полиции. И летели вовсе не за ним. Сейчас я пойду.

– Ага, сейчас ты пойдешь, и он тебе башку прострелит. А потом влезет в «Черепаху» через люк, который ты для него любезно откроешь, и пристрелит меня. Потом продаст наших андроидов. О, – Глеб поднял вверх указательный палец. – А может, андроидов на него натравить? А что, неплохая идея. Выбегут ребята всей кучей и завалят его. И пистолетик ему не поможет. Лучик – одному, лучик – другому, а остальные ему рученьки-то заломают.

– Андроиды не могут причинить вред человеку, – напомнил лемуриец.

– Он же не человек. Так. Обезьян лохматый.

– В трактовке робототехники и рангун, и лемуриец тоже люди. Разумные существа.

– Да, ты прав, вот незадача. А славно было бы посмотреть, как наши красненькие его волохать будут и по плитам размазывать!

Рангун остановился рядом с «Одноногой черепахой». Положил ствол на изгиб локтя и направил его на люк.

– Он думает, мы его не видим?! – поразился Лукас.

– А хрен его знает, что он там себе думает. Может, решил, что мы должны с ходу двинуть на выход. И надеется всех, кто появится, перестрелять из своей волыны. Мокрушник он, вот что! А я мокрушникам не сильно симпатизирую.

– Я тоже.

Глеб покосился на лемурийца и хмыкнул. Вспомнил историю о столь неожиданно умершем друге Лукаса. Бедняга уже никогда не смоется из Мамбасу.

– Что делать будем? – поинтересовался Жмых. – Глупая какая-то ситуация выходит. Чем бы его по кумполу приложить?

– Лучше всего ничего не предпринимать, – ответил лемуриец, – возможно, ему надоест ожидать, пока кто-нибудь вылезет из корабля, и он отправится по своим делам.

– Эй, вы! – заорал хриплым голосом рангун. – Выходите немедленно! Полиция! Кто такие?! Предъявить документы! Вы у меня на мушке! – Динамики системы слежения усилили крики, они прозвучали в рубке управления подобно громовым раскатам.

Лукас поежился.

– Говорит, из полиции. Может, правда?

– Гонит, – коротко ответил Глеб.

– Куда?

– Не куда, а как. Борзо гонит, паскудник лохматый.

– Сдавайтесь немедленно! – проорал рангун. – А?! Чего молчите?! Или вы сами из полиции? Тогда показывайте ваши документы. Можете приложить их к какому-нибудь иллюминатору. Так вы наши, из полиции? Или нет?! Я теряю терпение!

– Выяснить пытается, кто мы такие, – Глеб усмехнулся. – На понт нас хочет взять, обезьян! И ксивы себе справить, если получится. К иллюминатору приложите… А потом в шлюзовой отсек суньте, я печати плохо вижу… Нервничает он, вот что. А нервы в таком деле показывать не нужно. Точно, не нужно!

– Почему он обращается к нам по-русски?

– Название на борту прочел, – предположил Глеб. – Оно ведь по-русски написано. Или запрос из своего полицейского катера послал, кому принадлежит «Одноногая черепаха». Базы данных на полицейских катерах хорошие. Да только ему это не поможет. Сделаем мы лохматого, чует мое сердце.

Жмых лениво потянулся к сенсору включения внешних динамиков, как следует прокашлялся в микрофон и гаркнул:

– На землю, лицом вниз. Чемодан в сторону! Оружие в зубы!

– Что?! – проревел рангун.

– Что слышал, лохматый. Ты под прицелом излучателей. Дернешься, будем все тут дышать паленой шерстью.

– Да я! Да я! – задохнулся рангун от возмущения. – Да меня прикрывают наши ребята из катера! Вы сами под прицелом корабельных лучеметов! И вообще, откуда на вашем корыте лучевые пушки?

Глеб рассмеялся, нисколько не смущаясь, что рангун его услышит.

– Твоих подельников в катере нет. Не гони фуфло, лохматый. В смысле, – спохватился он, – не надо лгать властям. И лучеметы заблокированы. Иначе ты бы нас расстрелял сразу после посадки. Так что оружие в зубы, и на землю!

Рангун выглядел озадаченным. Он помялся немного и заговорил. На сей раз голос его звучал не так уверенно:

– Я – полицейский!… Слышите?! И вы обязаны выполнять мои приказы!

– Оружие в зубы! Чемодан в сторону! – повторил Жмых. – Я начинаю терять терпение! В последний раз предлагаю сдаться.

Лукас попытался привлечь внимание Глеба знаками, тыкая пальцами в рот и мотая головой.

– Ладно, пистолет тоже на землю брось, – сказал Жмых. – Лейтенант опасается, что ты, зверюга лохматая, языком спусковой крючок нажмешь. Так вот, сразу предупреждаю – шутки в сторону. У нас активная защита Т-класса. Пойдем, лейтенант, посмотрим, что украл этот коск помимо катера. А ты – на землю, мордой вниз. Третий раз повторять не стану.

Рангун отбросил чемодан, положил на бетон пистолет и лег рядом.

– Отползи от пушки метра на три, – приказал Глеб. – У тебя руки длинные, да и сам ты, по всему видно, парень шустрый! Даже слишком.

– Открывай люк! – обратился он к лемурийцу. – И иди за мной.

Лукас нажал на кнопку.

Взяв в руки разряженный «глюк», Жмых быстро миновал коридор и спрыгнул из люка на жесткий бетон ангара. Лемуриец последовал за ним.

– А ничего тут воздух, хоть и космодром, – Жмых улыбнулся. – Итак, лейтенант Лукас, что мы видим?

Лохматую обезьяну, которая угнала полицейский катер Да еще притворялась копом. Рангун рыкнул что-то.

– Что, коск, хочешь мне возразить? Только попробуй голову поднять – я тебе ее живо прострелю. Дай мне повод! – проорал Жмых. – Я давно его жду!

Рангун вжался в пол ангара, постарался срастись с ним. Длинные пальцы скребли бетон.

Жмых подобрал лучевой пистолет, направил его на одну из камер наблюдения, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало.

– Гляди-ка, пушка не заряжена, – сообщил он лемурийцу. – Что и требовалось доказать. Так, а что у нас в чемодане? Барахлишко?

– Я посмотрю, – предложил Лукас.

– Не надо, я сам.

Глеб подошел к чемодану, вытряхнул на бетон содержимое. Две пары штанов, рубашка с короткими рукавами, еще какие-то тряпки.

– Где деньги, коск? – поинтересовался Жмых.

– Ты сам – коск, а не полицейский. Думаешь, я тебя не раскусил?! – прорычал рангун.

– Да ну? – усмехнулся Жмых.

– Вот тебе и ну. Я встану?

– Лежать! – приказал Глеб, целясь в голову противника из разряженного «глюка». – Быстро голову продырявлю! У меня пистолет в норме в отличие от твоего.

– И все-таки я встану! – объявил рангун и стал приподниматься на руках.

– Я тебе встану! – выкрикнул Глеб. – А ну, лежать!

К счастью, тот послушался и упал на пол.

– Чего борзеешь, гнида?! – выдавил рангун, сверля Жмыха свирепым взглядом.

Ситуация нравилась Глебу все меньше. Против Умеющего драться рангуна даже лемуриец в период мозговой горячки слабоват. А этот – калач тертый, сразу видно.

Никаких ценностей у лохматого не оказалось. Гол, как сокол. И куда теперь девать пленника?

– Командуй андроидам, чтобы выходили, – обратился Глеб к Лукасу.

– Хорошо, – сказал лемуриец. – Только давай сначала решим, что с этим?

Рангун покосился на поэта недобро. Жмых кивнул, он решил уладить конфликт путем переговоров.

– Теперь, как коск коску, колись: ты зачем на нас наехал?

– Думал, вы – мирный транспортник, – пояснил рангун. – Надеялся пассажиров слегка пощипать. Я ж полностью на нуле. А так хотя бы какая-нибудь наличность завелась на первое время. Не получилось подъемные заработать.

– Как ты угнал катер?

– Слышь, ты, следователь… Кончай допрос! Тебе не все равно?! Ты ж не из полиции.

– Хочу опыт перенять.

Рангун хмыкнул, приподнял голову.

– Да ничего примечательного. Когда легавые на астероиде шарились, где я от них ховался, оставили красивую машинку без присмотра. Напрасно они это сделали. И главное, пилот такой расслабленный был. Салабон совсем, судя по всему. – Рангун облизнул губы. – Выкинул я его, как отлетели подальше.

– Значит, замочил легавого? – проговорил Глеб.

– Да андроидом он был, – объяснил рангун. – Так что ничего страшного. Статья, во всяком случае, несерьезная. Правда, мне уже все равно было. Хошь андроид, хошь человек – все одно вышак светил. Аннигиляция, как пить дать.

– Погоняло у тебя какое? – продолжил допрос Жмых.

– Клешня.

– Значит так, Клешня. Предложение у меня к тебе следующее. Лежишь, не двигаясь, мордой вниз еще как минимум полчаса. А мы тем временем уходим. И забываем друг о друге навсегда. Мы не видели тебя, ты не видел нас.

– Вот тебе дулю под нос! – вдруг заорал рангун и рванул ворот рубашки. – Если меня возьмут, сдам вас без вопросов! Понял меня?! Сдам. И скажу, что все на вас обоих. И на тебе особенно. Катер полицейский, скажу, тоже вы угнали.

– Ах, вот оно как?! – скривился Глеб. – Ты мне разумным показался поначалу. Ты свою морду видел?! Заставили… Да тебя любой прокурор за одну только морду лет на десять на астероид определит. Наверное, придется тебя в самом деле грохнуть. К тому же мы на астероиде ни от кого не ховались… Мы совсем по другому делу проходим.

– Ты не мокрушник, – буркнул рангун. – У меня на мокрое глаз наметан. А ты из этих. Чистыми ручками любишь жар загребать. Фартовый ты, как я погляжу. И одиночка, вернее всего.

– Разбираешься в масти, – кивнул Глеб. – Я тебя, может, и не пришью. Это ты правильно сказал. Но вот кореш мой верный, у которого погоняло Поэт, тебя без всяких угрызений совести уговорит. Правда, кореш?

– Верно, – согласился Лукас. И произнес он это таким безразличным тоном, что у Глеба самого озноб по спине пробежал. Словно лемуриец и вправду собирался в ближайшее время накинуть удавку на шею жертвы.

«Какой актерский талант пропадает», – подумал Жмых.

– Ладно, – выдавил рангун, скосив на лемурийца налитые кровью маленькие глазки. – Уговорили.

– Теперь выводи андроидов, – Глеб обернулся к Лукасу, – я пока этого на мушке подержу, чтобы не учудил чего-нибудь нехорошего.

Лемуриец забежал в корабль, и вскоре из «Одноногой черепахи» появилась вереница андроидов. Поэт подгонял их, сурово поглядывая на рангуна.

– Словом, ты лежишь здесь, – продолжил Глеб. – Увижу тебя у нас на хвосте – шмальну без предупреждения. Мы уходим, ты предоставлен сам себе. Можешь даже порыться в нашем корабле, – предложил он. – Там можно найти что-нибудь ценное. Сухие пайки, например.

Рангун скривился:

– Какие сухие пайки? Ты что, издеваешься или не знаешь, куда приехал?!

– Я-то? Знаю. На Дроэдем.

– Вот и скажи, раз знаешь, кому здесь нужны твои сухие пайки да питательные рационы? Это ж рай на земле! Не слышал разве?! Здесь жратва не такая, как у нас. Синтетику да генетически модифицированный белок никто не ест. Тут настоящие овощи и настоящее мясо. Понял?

– С чего ты это взял? – насторожился Глеб.

– Один кореш верный рассказывал. Дай мне хоть сто рублей – и я тебе еще не то расскажу. Он мне много всего поведал. Такого, что закачаешься.

– Сто рублей многовато. У меня встречное предложение. Ты нам все расскажешь, что знаешь, а мы тебе расскажем то, что знаем мы.

– И много вы знаете? – задумался Клешня. – А то, может, ваша информация ничего не стоит.

– Стоит, – заверил его Глеб. – Будешь доволен. К тому же, – он помахал «глюком», – у меня пистолет.

– Ладно, – решил рангун. – Значит, так, если сильно прижмет, можно обращаться в гостиницу «Левый берег». По слухам, она стоит на левом берегу местной речушки. Не знаю, как уж эта речушка называется. Короче, держит гостиницу проверенный человек. Бывший коск. Осел тут лет пять назад, когда все только-только устраивалось. Он поможет с работой и с подъемными. Процент небось за эти услуги возьмет неслабый. Но с чего-то надо начинать. Там же можно и краденое сбыть. Принимает всех – и людей, и рангунов, и лемурийцев, и таргарийцев. Даже бородавочников.

– Бородавочников? – скривился Глеб.

– Ну, так говорят. Не думаю, что в каждом номере у него по бородавочнику.

– Ладно, поверю, что там так сладко. А чего ты тогда клянчишь у нас сотню, а не идешь в этот «Левый берег» за подъемными? – не выдержал Глеб. – Жлоб ты, как я погляжу.