Кроме того, значительное количество именных списков имеется в фонде № 250 «Войсковое правительство Черноморского казачьего войска. Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска»¹⁴⁸, в фонде № 252 «Войсковое правление Кубанского казачьего войска»¹⁴⁹, в фонде № 294 «2-й конный полк Черноморского казачьего войска»¹⁵⁰, в фонде № 303 «11-й конный полк Черноморского казачьего войска»¹⁵¹.

Еще одним документом, содержащим сведения о служебных перемещениях казака, был возрастной список. К концу каждого года станичное правление составляло возрастные списки по всем казакам, достигшим, в том году девятнадцати лет. Основанием для составления возрастных списков служили станичные метрические книги. По утверждению возрастного списка станичным сбором, казаки зачислялись в служилый состав и приводились к присяге на верность. Список велся в течение 20-ти лет, отмечая все изменения по службе казака. Хранился этот документ в станичном правлении, а копия – в делах Управления отдела.

Возрастной список служил основанием для составления проекта очередного списка, который также являлся важным генеалогическим источником, так как содержал сведения об имущественном и семейном положении казаков. Из проекта очередного списка можно узнать следующее: дату рождения казака (от указанного года присяги отнять 19 лет), фамилию, имя отца, возраст родителей (указан), братьев, сестер, детей, а также, частично, их имена. Данная информация может значительно восполнить пробелы в родословной казачьего рода ¹⁵².

Очень интересные генеалогические сведения содержат посемейные списки. Они велись для учета всего казачьего населения станицы и служили для определения семейного положения каждого казака, что было важно при определении прав на льготу от службы. В списках указывались Ф.И.О. всех членов семьи, их дата рождения, грамотность, вероисповедание, отметки об убыли или прибыли членов семьи. Очень содержателен раздел об имущественном положении семьи: скотоводство (кол-во голов), земледелие (кол-во десятин земли и кол-во пудов урожая), огород, луговые и лесные угодья, чем каждый зарабатывал на жизнь, домоводство (какой дом, сколько комнат, хозяйственные постройки, пасеки, мельницы, заводы и т.п.). Посредством анализа одного такого документа, можно составить целостную картину жизни казачьей семьи или рода.

Посемейные списки кубанских казаков выявлены в фонде № 249 «Канцелярия Наказного атамана Кубанского казачьего войска (Бывшая канцелярия кошевых и войсковых атаманов Черноморского казачьего войска)» Государственного архива Краснодарского края – «Посемейные списки жителей войска, пожелавших переселиться из-за Буга на Кубань (1793 г.)», «Посемейные списки казаков и их семейств, переселившихся из-за Буга на Кубань», «Посемейные списки старшин и казаков войска за 1798 г.»¹⁵³, в фонде № 252 «Войсковое правление Кубанского казачьего войска» выявлен «Посемейный список станиц Таманского округа»¹⁵⁴, в фонде № 303 «11-й конный полк Черноморского казачьего войска» выявлены «Семейные ведомости 11-го конного полка»¹⁵⁵.

Косвенными, но не менее интересными и информативными, генеалогическими источниками являются материалы о пожаловании казаков чинами и наградами за отличную службу и военные отличия, а также документы, отражающие учебу казачьих детей в различных учебных заведениях.

Краткий анализ лишь некоторых архивных фондов Государственного архива Краснодарского края позволяет говорить о наличии огромного массива вышеозначенных источников, которые пока слабо востребованы исследователями. Среди множества архивных дел освещающих историю и эволюцию Кубанского казачьего войска в изобилии встречаются такие как – «О производстве старшин Черноморского казачьего войска в армейские чины и представлении к наградам за отличия по службе (1788 г.)», «О выдаче старшинам и прочим чинам аттестатов и наград за свою службу (1792 г.)», «О награждении золотыми знаками и крестами офицеров, участвовавших при взятии крепостей Очакова и Измаила (1798 г.)», «Рапорты и списки чинов войска, награжденных серебряными медалями за Персидскую и Турецкую войны 1827, 1828, 1829 гг.»¹⁵⁶, «Именной список офицеров имеющих российские ордена (1832 г.)»¹⁵⁷, «О производстве в чины (1832 г.)», «О пожаловании орденов офицерам»¹⁵⁸ и др. Данная категория источников охватывает достаточно большой хронологический период, так как кубанские казаки, а до них, черноморские и линейные казаки, участвовали во всех военных кампаниях и внешнеполитических акциях Российского государства, начиная с конца XVIII века и до периода Гражданской войны начала XX века. Обратившись к материалам о производстве казаков в чины и награждении их за те или иные отличия, мы имеем возможность проследить участие нескольких поколений казаков в жизни страны и региона, наполнив содержание родословной конкретными фактами и примерами.

Интересным блоком документов являются материалы, касающиеся получения образования детьми кубанских казаков. В них содержатся малоизвестные, на первый взгляд непримечательные факты, однако они наполняют казачью родословную той фактологической мозаикой, которая и составит семейную историю. Данная группа источников относится ко второй половине XIX века, когда на Кубани в основном завершились структурные преобразования – были образованы Кубанская область и Кубанское казачье войско, создана система образования, сложилась прослойка кубанского казачьего дворянства, чьи дети в основном и пользовались преимуществом получения образования за казенный счет.

Значительная часть источников раскрывающих процесс получения образования казачьих детей представлена в фонде № 249 «Канцелярия Наказного атамана Кубанского казачьего войска (Бывшая канцелярия кошевых и войсковых атаманов Черноморского казачьего войска)». В основном это приказы и переписка о зачислении офицерских и дворянских детей в различные учебные заведения, очень часто с приложением поименного списка кандидатов – «О приеме детей офицеров Кубанского казачьего войска в учебные заведения», «Список детей дворян Кубанского казачьего войска, находящихся в разных учебных заведениях за счет войска (1860 г.)», «О зачислении в Кубанскую войсковую гимназию детей казачьего сословия за счет войска» и др.¹⁵⁹ Очень ценным достоинством этой группы документов является наличие сведений о казачьих дочерях, получающих образование¹⁶⁰. Традиционно так сложилось, что женщины находят более слабое освещение в генеалогических исследованиях, что конечно обедняет истории многих семей. Поэтому, несомненно, информация о кубанских казачках сумевших получить образование будет востребована и найдет свое отражение в кубанских родословных.

Рассматривая проблематику источниковой базы генеалогии кубанского казачества, мы не можем обойти вниманием источники, освещающие историю кубанского дворянства, чей костяк составило казачье офицерство. Материалы к истории дворян Кубанского казачьего войска также рассредоточены в нескольких архивах. Часть из них находится в фонде № 1343 «Департамент Герольдии Правительствующего Сената» Российского государственного исторического архива, структура данного фонда и анализ его материалов рассматривается в статье И. Анисимовой «Обзор дворянских родословных книг, хранящихся в фонде Департамента Герольдии»¹⁶¹.

Следующая группа материалов по истории кубанского дворянства отложилась в фондах Государственного архива Ставропольского края и сконцентрирована в трех фондах – фонд № 1305 «Кавказское губернское дворянское депутатское собрание 1795–1822 гг.», фонд № 53 «Кавказское областное депутатское собрание 1823–1846 гг.», фонд № 52 «Ставропольское губернское депутатское собрание 1847-1919 гг.». Одним из ключевых источников при изучении дворянских генеалогий будет также дореволюционное издание «Дворянской родословной книги Кавказской губернии»¹⁶². Архивные дела также содержат прошения о причислении к дворянству, формулярные и послужные списки офицеров, поколенные росписи и родословные дворянских родов, при этом положительным моментом можно считать то, что имеющиеся документы освещают семейную историю, как известных представителей кубанского общества, так и простых, малоизвестных фамилий.

В Государственном архиве Краснодарского края также отложилась группа документов освещающих историю кубанского дворянства. Как видно из заголовков архивных дел речь идет «О присвоении казакам званий сотенных есаулов и разрешении некоторым прав на дворянство», «О признании прав дворянства за несколькими чинами войска»¹⁶³, «О лицах утвержденных в дворянском звании»¹⁶⁴.

В целом можно сказать, что документы дворянского происхождения являются достаточно многочисленной и разнохарактерной группой источников по генеалогии кубанского казачества. В силу рассредоточенности в различных архивохранилищах, они не представляют единого комплекса документов, однако наряду с другими косвенными документальными источниками являются необходимым элементом в системе генеалогических источников кубанского казачества.

Завершая рассматривать косвенные документальные источники к генеалогии кубанского казачества, мы должны подчеркнуть, что круг документов относящихся к этому блоку можно расширять и дальше, тем более возможности для этого имеются. Но наша задача заключается в определении и обосновании структуры источниковой базы генеалогии кубанского казачества, а более полное и тщательное рассмотрение источников будет темой наших будущих исследований.

Помимо двух блоков источников, состоящих из документального материала архивного происхождения, исследователи семейной истории кубанского казачества могут опереться на печатные издания и опубликованные исторические источники. Данный блок источников мы предлагаем структурировать на следующие направления:

– специальные справочные издания;

– биографические словари;

– периодические издания.

Отечественные генеалоги обращали в своих публикациях внимание на то, что рассмотрение печатных справочных изданий должно быть обязательным этапом генеалогического поиска¹⁶⁵. Это поможет заполнить некоторые информационные «лакуны» в родословном разыскании.

Среди большого количества материалов, изданных дореволюционными кубанскими историками и этнографами необходимо отметить работы Е.Д. Фелицына «Кубанская область: Списки населенных мест по сведениям 1882 г.»¹⁶⁶, Ф.А. Щербины «Темрюкский уезд. Земли частного владения лиц войскового сословия кубанского казачьего войска»¹⁶⁷, В.С. Сазонова «Кубано-Черноморский Землевладельческий сборник»¹⁶⁸, Н.С. Иваненко «Землевладельцы Кубанской области и раздел земель»¹⁶⁹. В них приводятся списки землевладельцев, которые могут послужить ключом ко многим кубанским родословным.

Краткие сведения о родословных кубанских дворян можно найти в книге, подготовленной Ставропольским дворянским депутатским собранием, куда территориально входили и представители кубанского казачества – «Список дворян, внесенных в дворянские родословные книги Ставропольской губернии, Терской и Кубанской областей с 1795 по 1 декабря 1912 г.»¹⁷⁰.

Несомненное генеалогическое значение имеет специализированный справочник, подготовленный И.И. Кияшко «Именной список генералам, штаб и обер-офицерам, старшинам, нижним чинам и жителям Кубанского казачьего войска убитым, умершим от ран и без вести пропавшим в сражениях, стычках и перестрелках с 1788 по 1908 г.», где указаны сведения об имени и фамилии казака или офицера, из какой он станицы, в каком полку проходил службу, дату и место гибели, при каких обстоятельствах¹⁷¹.

В советский период отечественной истории, учитывая специфику развития науки и общества, печатных изданий, затрагивающих, генеалогические аспекты кубанского казачества не появилось.

Среди работ, появившихся в постсоветский период и заслуживающих нашего внимания, необходимо отметить работу «Первые жители Екатеринодара»¹⁷², основанную на материалах Е.Д. Фелицына, и «Реестр Запорожского войска 1756 года»¹⁷³, подготовленный и изданный кубанским историком Н. Тернавским. Обе работы несут в себе огромный пласт генеалогической информации, позволяющей раскрыть истоки многих кубанских казачьих родов.

Большую помощь в исследовании казачьих родословных могут оказать биографические словари и энциклопедии, содержащие биографическую информацию. Одной из первых работ такого жанра является трехтомный «Казачий словарь-справочник» подготовленный и изданный А.И. Скрыловым и Г.В. Губаревым в США в 1966–1970 гг., а затем переизданный в России в 1992 г.¹⁷⁴ Огромным преимуществом этой работы являются сведения о казаках ушедших в эмиграцию, чья судьба долгое время была неизвестна родственникам оставшимся на Родине. Здесь же стоит упомянуть работу Н.Н. Рутыча «Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России»¹⁷⁵, где собраны биографии 144-х генералов и полковников, представителей высшего командного состава Белых армий Юга России. Среди них видное место занимают и кубанские казаки. Достаточно большую подборку биографических статей о наиболее видных деятелях кубанской истории и культуры содержит «Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года», изданный под редакцией одного из видных кубанских историков Б.А. Трехбратова¹⁷⁶.

Следующим фактором, на котором надо сделать акцент при работе с печатными источниками в ходе генеалогического исследования, это необходимость привлечения периодических изданий в качестве генеалогического источника. Периодическая печать досоветского периода слабо востребована не только исследователями генеалогии, но и историками, занимающимися другими проблемами. Как отмечает П.П. Матющенко – «предметом специального источниковедческого анализа не стала до сих пор периодическая печать и мемуаристика Кубани досоветского периода. Информативные возможности этих видов исторических источников до сих пор не исчерпаны. Несомненный интерес представляют для историков края газеты – «Кубанские областные ведомости», «Кубанский край», «Кубанский курьер», «Кубань. Черноморское побережье», Майкопское эхо», «Отклики Кавказа» и др.»¹⁷⁷.

В отечественной историографии накоплен немалый опыт изучения русской генеалогии XVII–XX вв. Однако внимание исследователей привлекали в основном проблемы дворянской и купеческой генеалогии, в советский период были исследованы истории крестьянских и рабочих династий, в то время как вопросами казачьих родословных почти не занимались. Это отразилось и на слабой разработке источниковой базы генеалогии кубанского казачества.

Таким образом, актуальным остается изучение основных тенденций развития казачьих родов на материалах как региональных, так и федеральных архивов. С этой целью требуется расширение источниковой базы, введение в научный оборот новых источников, на основе которых станет, возможен не только полноценный родословный поиск, но и комплексный подход к решению многих недостаточно изученных и спорных вопросов истории кубанского казачества.

В целом классификация источников привлекаемых для реконструкции семейной истории кубанского казачества будет иметь следующий вид:

1. Основные письменные документальные источники досоветского

периода.

1.1 Метрические книги;

1.2 Исповедные (духовные) росписи;

1.3 Ревизские сказки;

1.4 Формулярные и послужные списки;

1.5 Списки по старшинству военнослужащих.

2. Косвенные документальные письменные источники.

2.1 Именные списки воинских чинов;

2.2 Посемейные списки;

2.3 Возрастные и очередные списки;

2.4 Документы о пожаловании наградами и чинами;

2.5 Документы образовательного характера;

2.6 Дворянские дела и родословные книги.

3. Печатные издания и опубликованные источники.

3.1 Специальные справочные издания;

3.2 Биографические словари;

3.3 Периодические издания.

Обозначенная нами классификация позволяет обратиться к широкому кругу источников при проведении историко-генеалогического исследования семейной истории кубанского казачества. Они достаточно информативны, взаимопроверяемы и взаимодополняемы, что важно при реконструкции казачьих родословных.

Таким образом, структурирование и анализ историко-генеалогических источников позволяет обозначить основные положения реконструкции семейной истории кубанского казачества. При изучении региональных пластов истории обращение к историко-генеалогическим сюжетам является основой для широкого круга демографических реконструкций, историко-этнографических описаний, становится незаменимым инструментом, дающим возможность исследовать различные уровни исторического бытия. Поэтому обращение к семейной истории кубанского казачества является необходимым условием для гармоничного развития всего комплекса историко-региональных исследований.

1.3 Методика исследования казачьей генеалогии на примере кубанского казачьего рода Науменко (XVIII–XX вв.)

Историко-генеалогическое исследование конкретного рода на значительном временном отрезке предполагает осуществление двух последовательных этапов – создание поколенной росписи и реконструкцию истории рода в контексте истории страны¹⁷⁸. При этом в историко-генеалогическом исследовании предпочтение отдается именно поколенной росписи, а не таблице, так как роспись позволяет зафиксировать все необходимые сведения о каждом представителе исследуемого рода, не ограничивая их объем.

Среди многообразия форм и методов фиксации генеалогической информации, целесообразно обратиться к системе поколенной росписи выполненной в соответствии с нисходящим родословием при нумерации Абовилля, когда в номер определенного представителя рода включаются порядковые номера всех его предков по прямой линии. Система Абовилля позволяет по номеру не только быстро определить, к какому поколению принадлежит определенное лицо в росписи, но и установить степень родства между различными поколениями (чем больше совпадение цифр, тем ближе степень родства)¹⁷⁹