Глава 10. Золотые руки

– На, держи. Показывай только Дизу, – Шпиль сунул Славе проходной жетон.

– Как смог? – Слава вертел в руках металлическую штамповку серебристого цвета с эмблемой клана механиков и выбитым номером 418.

– Я сказал, что ты классный токарь и будешь мне помогать в разработке мышечного усилителя, – говорил Шпиль, направляясь к синим воротам.

– А как же тренировка?

– Потом. Иди за мной, покажу кое-что.

У калитки Слава спросил: «Чем же я помогу? Ты любую деталь можешь заказать у Никмана».

– Да понял я, что ты не халтуришь. Мне твои советы понадобятся.

Шпиль пнул ботинком по железной створе. Через секунду в открывшемся окошке появилась знакомая физиономия, только теперь в паре со здоровым глазом на них смотрело имплантированное оптическое устройство. Слава заметил в широкой линзе сужение диафрагмы. Дизель пристально смотрел на парней и не предпринимал никаких действий.

– Диз, – Шпиль тяжело выдохнул, – может, откроешь?

– А он?

Послышался грубый голос с той стороны ворот.

– У него пропуск. Слава, покажи.

Токарь предъявил жетон. Дизель некоторое время изучал штамповку.

– Позавчера вживили, еще не приспособился, – шепнул Шпиль. Слава беззастенчиво рассматривал приобретение охранника. Ему и раньше приходилось видеть имплав. Один из них работал на переработке. Вместо правого предплечья у него была бконтайгерарка. А безногие инвалиды по большей части жертвы проволочников с механическими протезами и вовсе были не редкость. Поговаривали, некоторые металлурги намеренно меняли голени на железные ходули, чтобы вовсе исключить попадание паразита в организм. При замещение трех органов и более импл переходил в разряд киборгом. Операции обходились весьма недешево. Киборгов могли себе позволить только кланы и, как правило, их улучшали с определенной целью.

Заскрежетал засов, открылась калитка. Парни молча прошли мимо «цербера», направились к Баггеру.

– Сейчас в мою лабораторию, – пояснил Шпиль, вдавливая кнопку с цифрой «2» на панели лифта.

– Послушай, как вы делаете такие вещи? Я имею в виду Диза. Не каждый металлург умеет читать и тем более паять схемы, лампы не в каждом жилище, а вы штуковины вжывляете.

– Правильно, на «базовый пакет» каждый имеет право, а уже дальнейшее развитие зависит от потребностей, ну и возможностей, разумеется. Наш клан имеет кое-какие преференции. – Шпиль многозначительно посмотрел на Славу и продолжил. – С контрабандой кое-что просачивается… Поаккуратнее там с учебником, почикают – мало не покажется.

– Я знаю, – шепнул Слава и вспомнил, как вчера неосмотрительно читал в цеху. Хотя и попросил Нитру покараулить, все же рисковал. Мало того что клопы отберут книгу, его пропустят через колпак. После экзекуции он выйдет с «базовым пакетом», позабыв все, чему научился за свою недолгую жизнь. Тогда прощай чемпионство, прощай седьмой разряд токаря – фрезеровщика, друзья прощай, знакомые. Без провожатого дорогу до клозета не найдет. Все придется начинать сначала.

Они вышли из лифта, по сумрачному коридору, опутанному проводами и трубками, прошли в помещение немногим больше «скорбной обители». Шпиль щелкнул выключателем. Из темных углов шагнули приборы, станки, установки, стенды. Все пространство по периметру, кроме оконного и дверного проема, было максимально использовано под оборудование.

Слава не успел удивиться в полной мере, как сзади щелкнул замок, и распахнулась дверь.

– Шпиль, мне нужны результаты.

В дверном проеме стоял мужчина лет сорока пяти среднего роста, подтянутый, осанистый, коротко стриженный, с волевым лицом. Яркий электрический свет под потолком позволил Славе увидеть его серые с угольными зрачками глаза. С насмешливым прищуром, они казались колючими и холодными, как шипы железного дерева. Он был одет в непривычную одежду для жителей ЖГ. В костюм сине – стального цвета, приталенный, со шлицами. Пиджак сшит исключительно по фигуре и смотрелся элегантно. Немного зауженые брюки стройнили и придавали щеголеватое изящество. Подобное одеяние Слава видел только однажды на празднике республики Раййя. Когда управитель Города на пьедестале, склепанном на платформе гусеничного тягача, толкал пламенную речь о единстве нации. Серафим в белом двубортном костюме, в белом цилиндре, с белоснежным спонсом на груди, в белых туфлях походил на волшебника.

Еще до того, как Шпиль представил незнакомца, Слава понял, что этот механик здесь главный, и никто иной, как сам Брабус.

Мельком взглянув на Славу, Брабус зашел в помещение: «Ты тратишь ресурсы и время…». Брабус снова посмотрел на Славу, словно что-то пытался вспомнить, только на этот раз пристально.

– Я тебя зная, – сказал он, – ты чемпион по темпингу.

– Да, – ответил Слава.

– Я твой давний болельщик. – В ледяных глазах забрезжили теплые искорки. – Мне нравится, как ты рискуешь и выигрываешь. Восхищен твоей отчаянностью. Ради чего – это другой вопрос. Призовой фонд мизерный, если конечно не подыгрываешь на тотализаторе. Но что-то мне подсказывает, ты не участвуешь в сговорах и поэтому удача на твоей стороне. Похвально заниматься делом и быть в нем лучшим. – Брабус посмотрел на Шпиля. – Он тебя тренирует?

– Да, – ответил Шпиль, в голосе его слышалось напряжение. Брабус многозначительно кивнул, а потом спросил:

– Ты для него просил жетон? – голос механика снова стал сухим и резким.

– Он мне будет помогать в работе над мышечным усилителем, – пояснил Шпиль.

– Чем гонщик может тебе помочь в конструировании? – удивился Брабус.

От стальных интонаций в его голосе, по спине у Славы побежали мурашки.

– Отец, он отличный токарь. Посмотри не его работу.

Шпиль быстро с какой-то детской поспешностью подошел к стеллажу с аппаратурой, взял деталь и передал Брабусу. Тот некоторое время рассматривал изделие, затем взглянул на Славу: «Если металлург талантлив, он талантлив во всем, – губы дрогнули в нервной ухмылке, вернул деталь отпрыску, – дай мне результат».

Глава клана покинул лабораторию. Некоторое время в помещении еще чувствовалось его довлеющее присутствие, и парни не решались нарушить молчание. Наконец, Шпиль тяжело вздохнул, прошел к массивному железному шкафу у стены, нажал несколько кнопок на электронном замке. Послышался щелчок.

– Смотри, – он распахнул дверцу и отошел в сторону. Лампа, скрытая под панель, осветила внутренности просторного сейфа. Слава в деталях мог рассмотреть нечто, напоминающее облегающий эластичный костюм из неизвестного ему черного матового материала с мелким симметричным то ли прошитым, то ли выдавленным рисунком. Костюм крепился на хитроумном стальном каркасе, напоминающим человеческий скелет. С пневматическими усилителями, с тонкими шлангами высокого давления, с гофрами, с шарнирами, с электроприводами, со жгутами проводки он казался чем-то инопланетным, чем-то не могущим возникнуть на мусорном Танге, где копари кувалдами разбивают подшипники, чтобы извлечь шарики для драматургов, где металлурги чтобы вечером осветить жилище встряхивают банки со светляками.

– Крен по борту, – выдавил Слава. Глаза его расширились. – Это ты сам?

– Нет не сам, – спокойно сказал Шпиль, скрестил на груди руки. На его губах гуляла самодовольная ухмылка, – я устанавливаю проводку, пезоэлементы, накопители, стабилизаторы – в общем, всякую электронику и маршевые замки, в разработке которых я намерен привлечь тебя. За вознаграждение, разумеется.

– Да я как бы не против, но чем именно могу помочь?

– Принципиальную схему я придумал, осталось только подобрать соотношение и размер компонентов. Загвоздка в том, что их приходится подгонять научным методом тыка. Эта, – Шпиль поднял деталь, выточенную Славой, – уже восьмая и тоже не подходит. Чтобы снять несколько микрон, мне придется идти к Микману и брать «срочный наряд», потому что наши токари на такое не способны. А теперь представь, подобных замков двенадцать восемь.

Шпиль замолчал и пристально посмотрел на Славу. Тот некоторое время колебался, затем сказал:

– Я так понимаю, токарные станки у вас имеются.

– А то, – Шпиль не смог сдержать улыбки.

– Я выточу тебе нужные детали, но не за кобальты, а за кое-что другое.

– За что же? – Шпиль напрягся.

– За книгу, которую дашь мне почитать.

– Какую? – механик не торговался, он удовлетворял любопытство.

– Учебник по электродинамике, или еще, какой фундаментальной науке, – пожал плечами Слава.

– Что, интересно? – Шпиль снова улыбнулся и подмигнул.

– Ага.

– Считай, договорились. Физику вернешь, подберу другую книженцию. Только это…, я и ты. – Шпиль потер указательный и средний палец друг о друга.

– Еще кое-что, – Слава нахмурил брови, – мне нужно посмотреть, что у вас за станки.

– Идем.

Парни вышли из лаборатории, по лестнице спустились на первый уровень и скоро оказались во дворе. Яркий свет резанул по глазам, накатила жара.

– Строгий у тебя отец, – сказал Слава, поравнявшись со Шпилем.

– Да, – голос механика стал сухим, он поспешил поменять тему разговора, – если станки не подойдут, скажи какие надо.

В отличии от цеха, воздух в мастерской охлаждался не продувными вентиляторами, а мощным кондиционером. «И пыль не поднимает», – отметил Слава. В помещение стоял гул подшипников, свист резаков, тарахтели компрессоры, рокотали бензогенераторы. Токари в синих комбинезонах работали на станках.

Глава 11. В улье

Уставшие, вспотевшие они сидели в «Холодном паровозе» у окошка с висюльками, и блаженствовали под прохладным дыханием кондиционера. В тени Касла поблескивали хромированными деталями два темпа.

– Недурственная гадость, – Шпиль лениво отлепился от спинки сиденья, взял гильзу и плеснул бреда в поршень.

– Да, мозги растворяет на раз. – Слава смотрел через окно на знойную пустыню, на горы металла. Песок и железо исходили жаром. Уже неделю он со Шпилем гонял на темпах, работал над усилителем, разговаривал, точнее по большей части механик рассказывал всякие интересные вещи. Слава чувствовал себя комфортно в компании нового знакомого и среди прочих достоинств, выделял главное – его ум и знания. Токарю казалось, они становятся чем-то больше, чем просто приятелями.

– Что ты думаешь о «стене»? – развалившись на скамье, спросил Шпиль.

Слава не обиделся на экзаменаторский тон взятый приятелем. Он предчувствовал, что из этого диалога он почерпнет нечто интересное: «Лично мне известно, что металлурги здесь не по своей воле. Это своего рода клетка. Клетка огроменная, вроде загона. Многие не то чтобы до стены доходили, даже издали ее не видели.

– Или острова, – подсказал Шпиль.

– Чего? – не понял Слава.

– Это территория, – попытался объяснить Шпиль, – со всех сторон окруженная водой. На Танге такого не увидишь, но есть планеты, на которых это сплошь и рядом.

– Как когда-то на Земле?

– Ты знаешь про Землю? – Шпиль поднял брови.

Слава кивнул.

– А знаешь, что с ней произошло?

Слава снова кивнул и сказал: «Говорят, уже ни одного отверженного с Земли не осталось. Я таких, по крайней мере, не встречал. – Помолчал и продолжил, – на счет острова. Я понял, о чем ты. Кто видел стену и тем более турели на вышках, вряд ли почувствует себя свободным. Нас здесь окружили и держат. – Слава сделал глоток, облизал верхнюю губу. Увесистый поршень тихо стукнул по железной столешнице. – Тревожит другое, мы зависим от тех, кто по ту сторону. Воду, одежду, жрачку и многое другое, чего сами не можем делать в достаточном количестве, меняем на уран и цветметы. Мы без них долго не протянем, а вот они могут. Они очень могущественны. Разве не так?

– В общем так. А за разломом что?

– Понятно что, радиационные пустоши, капуа и ислаки.

– Ты их когда-нибудь видел?

– Нет, не приходилось. А ты?

Шпиль загадочно ухмыльнулся и приложился к поршню: «Раскол очень широкий, – уклончиво начал он, – металлург на другом краю выглядит, как винтик. Дикие редко приближаются к краю, но если вовремя приложить бинокль к глазам, то можно увидеть».

– А маклованы?

– Доподлинно неизвестно существуют ли вообще эти неуловимые шпионы. Источники, не заслуживающие доверия, скажем так, распространяют дэзу.

– Чего? – Слава сдвинул брови.

– Так, фигура речи, не заостряйся. Сам подумай, как они преодолеют разлом?

Слава пожал плечами. Некоторое время парни молчали.

– Ты слышал когда-нибудь о роботах на дне… – снова заговорил Шпиль.

– Ягды, – докончил Слава и усмехнулся. – Кто ж не знает эту легенду? – и сам себе ответил. – Только тот, кто еще не родился или не отвергнут.

– И что думаешь? – Шпиль серьезно посмотрел на токаря.

– Что тут думать, легенда она и есть легенда. Кто нам оставит такие механизмы, если все железо, прежде чем сгрузить на Ранг перетрясали. Изымали всю начинку, вплоть до батареек, что уж говорить об уцелевших шахтерских андроидах с плазменными резаками, напичканными сложнейшей электроникой, с неиссякаемым источником энергии. (Надо признать, Слава не сразу запомнил непонятные, сложные слова и просил старого Машина, который в свою очередь тоже заучил легенду от кого-то, повторить не единожды). – Слава хмыкнул и глотнул бреда.

– А если это правда? – Шпиль сузил глаза.

– Брось.

– Нет серьезно, если я тебе скажу, что это не легенда, что я сам их видел, вернее одного. – Лицо механика стало серьезным, словно он ставил на сказанное, как минимум, свой темп. Слава напрягся, но все же сделал последнюю попытку не попасться на удочку.

– Признаться, я тоже видел, – он наклонился к приятелю, заговорщицки стрельнул глазами по сторонам, понизил голос до шепота. – Сдается мне, еще по паре гильз и мы вместе его увидим, прямо вон за тем столиком.

Шпиль мимо пропустил остроту и продолжал выжидательно смотреть на Славу.

– Ладно, – токарь откинулся на спинку сиденья, – тогда покажи.

– Не вопрос, – серьезно ответил Шпиль. – Завтра я еду за пробами к озеру…

– К озеру!? – воскликнул Слава, – там же блокпост, этажи, выеденные ржой, ядовитые испарения, чертовы глюшники и эти как их там, носопырки. Сабельник в конце, концов.

Кривая ухмылка искривила рот Шпиля. Он ничего не сказал. Все его мысли читались в насмешливом взгляде.

– Лады, – сказал Слава, – во сколько?

– К девяти у меня.

Закрепляя договоренность, они с лязгом сдвинули поршни.

Слава отпросился у Фрезермана и в девять часов стучал ботинком в металлические ворота. Подозрительный Дизель придирчиво рассматривал жетон, в конечном итоге впустил токаря, только оставил стоять у ворот. По переговорному устройству вызвал Шпиля. Долго ждать не пришлось. С удлиненным драматургом через плечо, в железных, порядком потертых наколенниках, в высоких армейских берцах он нес в руке дюралюминиевый ранец. Свободной рукой махнул Славе. Вдвоем они зашли в бокс, прилепившийся к гусенице Баггера. Шпиль включил свет. Двухколесный чопер с объемным кофром на багажнике, черный и начищенный он отбрасывал блики.

Слава кругом обошел транспорт.

– Нормальненько, – резюмировал он, рассматривая приборную панель. Шкала спидометра заканчивалась цифрой «280». – Горючки, наверное, жрет немерено.

– Жрет. Садись.

От мощного, утробного рыка двигла все внутри содрогнулось.

Спустя полчаса Шпиль остановил чопер перед черным квадратом с голубоватой подсветкой под потолком – въездом в улей. Слез, покопался в кофре, передал токарю респиратор и армейскую сферу: «Одень», – коротко сказал он. Затем извлек высокотехнологичный шлем с силиконовым уплотнителем в нижней части. Аккуратно одел его. Эластичный материал на горловине надулся и прилип к коже. Из-под верхней панели выехало забрало, плотно вошло в нижний паз.

Тем временем Слава натянул резиновую маску с двумя фильтрующими бочками, ремешок сферы затянул под подбородком.

Голубоватый сумрак в улье после яркого дневного света казался кромешной тьмой. Широкий тоннель, то ли коридор, то ли улица, тускло освещался светляками из дырчатого двойного потолка. В местах скопления насекомых голубоватые пятна были особо яркие.

Слава несколько раз посещал улей до этого, но не опускался ниже первого уровня. Дружок у него был там. Разбирался в технике. Мир его праху – сгинул на нижних этажах.

Странное дело, рассуждал Слава, вцепившись в рукоятки чопера: ему, жителю поверхности, кажется угрюмым, подавляющим, гадким существование в сумрачных железных катакомбах, склепанных, прорезанных в слоях железа без света, без свежего воздуха. Мрачники же, считали себя в более выгодном положении. Первый и неоспоримый аргумент в их оправдание – отсутствие всепроникающего песка. Второе – не донимает жара. Третье – цепаки, кайлаки, проволочник не их забота. Но были и свои «скелеты», о которых обитатели улья старались не вспоминать.