Песня о Москве

Петру Павловичу Бирюкову

Когда заря взойдет,

Рассвет в Москва-реке

Рисует витражи

Твоих спасенных храмов.

Храни тебя, Господь,

От всяких непогод.

Тебе к лицу, Москва,

И майский цвет, и мрамор,

Все прошлые года

Тебе принадлежат:

Есенинский восторг,

И пушкинская нежность,

И слава тех солдат,

Что не пришли назад.

И светлый Храм Христа,

И красота Манежа.

От вьюг белым-бела,

От солнца зелена,

Москва всегда была

Одна на всю Россию.

Звонят колокола,

И слышит звоны мир.

И только ты одна

Так в этот миг красива.

И улицы твои,

Как память о любви.

Москва – судьба моя,

Моя душа и совесть.

Молитвой и добром,

Талантом и мечом

Писала ты в веках

Свою святую повесть.

На Мертвом море

Мы открываем в январе сезон

На Мертвом море,

Не дождавшись лета.

Смотрю из-под спасительного пледа,

Как в воду погружается Кобзон.

Я тоже влез в холодную купель.

По морю вьется солевая тропка,

Как будто это смерзшиеся хлопья

Здесь намела российская метель.

Не так уж зябко после наших зим…

Как огурцы в рассоле – мы в прохладе мокнем.

И если плохо станет нашим легким,

То, значит, был на уровне экстрим.

Приезжих из России – несть числа.

Морскому раю радуются люди.

И море их желанье не остудит,

Не зря же с морем их судьба свела.

Потом горячий душ, халат, отель.

И как-то стали ближе мы друг другу,

Когда бутылка поплыла по кругу…

Мы пьем за всех, кто одолел купель.

И вновь за руль… Умение свое

Я подтверждаю на опасных спусках.

Святой земле никак нельзя без русских,

Как русским невозможно без нее.

Хотя мы здесь нарушили уклад

И берег взбудоражили весельем,

Зато январь стал месяцем весенним.

А кто же в зимний день весне не рад?

Родина

Поклон Земле, где я родился.

Родился я в СССР.

И Родиной своей гордился.

Быть может, больше, чем теперь…

Теперь живу в другой стране я,

Где новым веяньям не рад.

Тому, что стали мы беднее,

Что все прогнозы невпопад.

Но не страна в том виновата.

А виновата наша власть…

И кто-то уезжает в Штаты.

В Европу юность подалась.

А некий чин нам врет с экранов

Про взлет, прогресс и благодать:

Что власть лелеет ветеранов

И стали меньше воровать.

А то, что у него зарплата

В сто раз объемней, чем у нас, —

Про то народу знать не надо.

Кайфуй в нужде рабочий класс.

…Поклон Земле, где я родился.

Упрек стране, где я живу,

За то, что мы стоим у пирса,

А надо быть нам на плаву…

2011

Самое дорогое

На свете нет ничего дороже

Здоровья, родителей и детей.

И без любви мы прожить не можем.

Жизнь счастьем обязана ей.

Я вспоминаю часто отца и маму.

И в сердце – печаль, как шквал.

Хотя набежало годов немало,

Мне кажется, с детства я их потерял.

Здоровье от Бога нам всем дается.

А Божьи посланники – это врачи.

И если вдруг от боли неймется,

Не впадай в отчаяние и молчи.

Врачи услышат твое молчанье,

Ты не только для них пациент.

И в ответ на твое отчаянье

Надежду впишут в рецепт.

«Я к новой жизни не привык…»

Я к новой жизни не привык.

В ней непонятно все и зыбко.

И каждый день, и каждый миг

Встречаю горестной улыбкой.

Я не привык к театру,

Где

По сцене голые гуляют,

И если надо, по нужде

Готовы исхитриться в зале.

Я пошлость с детства не терплю,

Когда она искусство губит.

Но здравый смысл свели к нулю

Те, кто власть и деньги любят.

Я к новой жизни не привык.

И привыкать назло не буду…

Мой русский, мой родной язык

Спасет от пошлости и блуда.

«Одному российскому поэту…»

Одному российскому поэту

Стала вдруг Россия не мила.

Может, потому,

Что он блуждал по свету,

Где Россия не в чести была?

Иль считал он, что она виновна

В том, что мало славили его.

И хотя обидно было ей и больно,

Но она прощала сына своего.

Потому и мог всегда бывать он

На престижных форумах коллег,

Зная, что Россия все оплатит…

Думая, что эта блажь навек.

Но однажды Родина вспылила,

Не дождавшись совестливых дней,

А поэту не хватило силы

Честно повиниться перед ней.

Впрочем, и не думал он виниться,

Если правым чувствовал себя.

Если вся родная заграница

Гневалась, Россию не любя.

Может, потому и модно ныне

Поносить страну, где ты живешь.

Меньше дома – больше на чужбине,

Смотришь, и в герои попадешь.

2018

«Когда перед Господом нашим…»

Когда перед Господом нашим

Я буду держать ответ,

Он спросит,

А много ль врагов я нажил

В тревогах минувших лет.

И много ль было друзей надежных,

Добрых, как отчий дом.

И знал ли я, что милостью Божьей

Не был в пути обойден.

А если Он ни о чем не спросит,

Зная все наперед,

Я вспомню свою последнюю осень,

Полную зла и невзгод.

Когда, устав от бед и пристрастий,

Мое золотое перо

Неслось мимо чужих несчастий,

На миг забыв про добро.

Но, может, я буду прощен Всевышним…

Его доброта превыше грехов.

И голос Его я сердцем услышу,

И эхо коснется моих стихов.

«Я много в жизни радостей изведал…»

Я много в жизни радостей изведал –

Неслись сквозь них далекие года…

Но выше радости, чем День Победы,

Не знало мое сердце никогда.

Вернулись к нам отцы и деды

С той праведной мучительной войны.

И мне теперь все горести и беды

Уже вовеки стали не страшны.

И слышу снова я в преддверье лета

Глухое эхо взрывов и стрельбы,

Когда заходит в отчий дом Победа,

Как горький отзвук и моей судьбы.

Русская тайна

«Не ходи войной в Россию, —

Говорил Европе Бисмарк. —

Ты утонешь в волнах риска,

Но Россию не осилишь…

Потому что есть в ней тайна –

Тайна быть непобедимой.

И в угрозах нетерпимых,

И в войне – всегда недавней».

Но советов этих ратных

Не услышала Европа…

И хранит Россия топот

Непутевых оккупантов.

Ну, а тайна русской силы

В том, когда беда нагрянет,

Даже детство рядом встанет,

Все мы в этот миг –

Россия.

Год милосердия

Завершился Год литературы.

Год кино сменил его давно.

Но не поубавилось халтуры

Ни в литературе, ни в кино.

Не явился миру новый Тютчев.

Не вернулся на экран Рублев.

Долгими рекламами замучив,

Каждый Год живет под гнетом слов.

Но само собой ничто не совершится.

Если Год литературы, дайте шанс,

Чтоб взошли на белые страницы

Нынешние Мцыри и Тарас.

А пока я в ожиданьи Года,

Где бы милосердие сошлось

С зовом душ и красотой Природы.

Конец ознакомительного фрагмента.