Снова мы расстаемся с тобою.
За окном опускается ночь
Со слезами, с надеждой и болью,
С невозможностью чем-то помочь.
Нам в разлуке не будет покоя.
Как же слезы твои солоны!
Слишком коротко счастье людское.
Слишком редки прекрасные сны.
Посреди самолетного грома
Я впервые подумал о том,
Что Земля потому так огромна,
Что в разлуке на ней мы живем.
1979
Поставь свечу за здравие любви.
Мы наших клятв вовеки не нарушим.
И, может быть, признания твои
Всего лишь наша память о минувшем.
Поставь свечу за упокой разлук.
Неужто мы расстанемся в грядущем?
Хоть время, словно заржавелый плуг,
Прошло по нашим обнаженным душам.
Поставь свечу за здравие любви.
Я за тебя свечу поставлю в Храме.
И все, что было в этой жизни с нами,
Ты самым светлым словом назови.
2000
Когда писались эти строки, я думал о прекрасной и трагической любви Федора Ивановича Тютчева к Елене Александровне Денисьевой.
Чего ты больше ей принес —
Нежданных радостей иль слез?
Печали тихой перед сном,
Когда так пуст бывает дом?
Когда подушка горяча
И горяча рука во тьме,
И нет любимого плеча,
Чтобы забыться в сладком сне?
Чего ты больше ей принес —
Переживаний или грез?
Веселой нежности любви?
Иль одиночества с людьми?
Весенних грез
Иль стылых вьюг?
Иль бесконечности разлук?
Чего ты больше ей принес? —
Себя ты спросишь в сотый раз.
И вновь забудешь свой вопрос
Вблизи ее счастливых глаз,
В медовом запахе волос…
Чего ты больше ей принес?
1982
Отбились лебеди от стаи.
Вдвоем остались в небесах.
С дороги сбились и устали.
И в сердце к ней
Прокрался страх.
Внизу была земля чужая,
Пустыня без глотка воды.
И песня в горле задрожала,
Как плач в предчувствии беды.
Чуть-чуть поднялся он над нею
И вновь позвал ее вперед.
Он был мудрее и сильнее.
Он знал —
Лишь небо их спасет.
И, забывая про усталость,
Рванулись белые крыла.
Она уже с собой рассталась…
Но с ним расстаться не могла.
1981
Ане
Минувший день ничто мне не принес.
И потому он тихо перечеркнут.
Пылал закат и угнетал мороз,
Хотя Природа вовсе ни при чем тут.
Чего-то я не отыскал в себе.
А сердце молчаливо ожидало
Горячих строк в холодном декабре.
Но ожиданий оказалось мало.
И я в надежде на тебя смотрю.
И продолжаю молчаливо верить,
Что ты зажжешь в душе моей зарю,
Которая рождает вдохновенье.
Уже бывало так со мной не раз,
Когда я начинал стихи с твоей улыбки…
Любовь – единственный сюжет для нас.
Поэзия – ее хранитель зыбкий.
2015
Мне без тебя так одиноко,
Как Робинзону в первый день…
Струится тихий свет из окон,
Но думать и работать лень.
И все меня здесь раздражает.
Безлико светится экран.
Белеет рукопись чужая.
Роняет капли медный кран.
Хожу бездарно по квартире.
Ношу бесцельно телефон.
Так что там происходит в мире?
Он болен? Взорван? Отменен?
А ты летишь сейчас над морем..
И я боюсь… И я молюсь,
Чтоб ночь не обернулась горем,
А сберегла нам только грусть.
2004
Десять лет тому назад
В жизнь твою я постучался.
Повстречал меня твой взгляд,
Полный нежности и счастья.
Я не спрашивал тебя,
Как жилось тебе до встречи.
В поздних числах октября
Мы сошлись – как день и вечер.
Ты была тем самым днем,
Кто развеял тихий сумрак.
Полон радости наш дом,
Как мелодиями Сумак.
Десять лет – немалый срок.
Только нет такого срока,
Чтоб в любви я изнемог,
Чтоб нам стало одиноко.
Десять лет тому назад
В жизнь твою я постучался…
По судьбе иль наугад
Отыскал я наше счастье.
2004
Ты вернулась через много лет.
Ты пришла из дней полузабытых,
Молчаливо наложив запрет
На мои вопросы и обиды.
Мы с тобой расстались в жизни той,
Где цветы и звезды не погасли.
– Сколько лет, а ты все молодой!
– Сколько лет, а ты еще прекрасней!
Мы с тобой друг другу честно лжем,
Потому что рады этой встрече,
Потому что долго на земле живем,
Знаем, как важны порою речи.
Потому что ни обид, ни бед
Никогда не вспоминает юность.
Потому что через столько лет
Ты ко мне из прошлого вернулась.
1976
Нам с тобой нельзя стареть.
Ты навек красива…
Ну а я, как тот медведь,
Возраст прячу в силе.
Нам с тобой стареть нельзя.
Ты годам не веришь.
Не поймут тебя друзья,
Если постареешь.
И эстрада на меня
Может затаиться,
Что лишу ее огня
На своих страницах.
2014
У нас с тобой один знак Зодиака.
Не в этом ли причина наших бед.
Готов уйти я из созвездья Рака,
Чтоб разногласья все свести на нет.
Характеры у нас настолько схожи,
Что кажется – мы часть одной судьбы.
Одни и те же мысли нас тревожат,
И оба перед хамством мы слабы.
И беды одинаково встречаем.
И в спорах обоюдно горячи.
Когда азарт мой в гневе нескончаем,
Я мысленно прошу тебя – «Молчи!».
Ты не молчишь… И я кляну созвездье.
Но вскоре в дом приходит тишина.
Не потому ль мы в этой жизни вместе,
Что на двоих судьба у нас одна.
2001
Прости, Париж, что я не рад тебе,
Хотя восторг мой пред тобою вечен.
Но так угодно, видимо, судьбе,
Что я один пришел к тебе на встречу.
А в первый раз мы были здесь вдвоем.
В родном Париже начался роман наш.
Вот тихий парк и тот старинный дом.
Он говорит: «Неужто не заглянешь?»
Мы от любви сходили здесь с ума.
Великий город – как алтарь влюбленных.
Спасибо и Вольтеру, и Дюма,
И всем бульварам, и Наполеону.
Судьбе спасибо, что нас здесь свела.
Не потому ль мне с каждой встречей ближе
Тот давний день заветного числа,
Когда шумела осень над Парижем.
2002 Москва – Париж
Как тебе сейчас живется?
Ты все так же молода?
Между нами мили, версты,
Километры и года.
Между нами – наша юность
И прощальные полдня…
Ты мне грустно улыбнулась,
Чтоб поплакать без меня.
Жизнь ушла и воротилась
Вещим сном наедине…
Оказала ты мне милость
Тем, что помнишь обо мне.
Значит, все-таки любила,
Потому что в те года
Все у нас впервые было.
Только жаль – не навсегда.
Как тебе теперь живется?
Предсказал ли встречу Грин?
Повторяются ли весны,
Те, что мы не повторим?
1998
Я знаю, что все женщины прекрасны
И красотой своею и умом.
Еще весельем, если в доме праздник.
И верностью – когда разлука в нем.
Не их одежда или профиль римский, —
Нас покоряет женская душа.
И молодость ее, и материнство.
И седина, когда пора пришла.
Покуда жив я – им молиться буду.
Любовь иным восторгам предпочту.
Господь явил нам женщину, как чудо,
Доверив миру эту красоту.
И повелел нам рядом жить достойно —
По-рыцарски – и щедро, и светло.
Чтоб наши души миновали войны —
И в сердце не заглядывало зло.
1978
Разбитую чашку не склеишь,
А склеишь – останутся швы.
Ты мне уже больше не веришь,
А веришь злорадству молвы.
Молва, к сожаленью, пристрастна.
Пришла, очернила, ушла.
Любви не хватает пространства,
Когда узковата душа.
Наверно, мы снова поладим.
Забудем обиды свои
Во имя былого
И ради
Едва не ушедшей любви.
Ошибки свои и невзгоды
Еще раз осилим вдвоем.
И через далекие годы
Мы опытом их назовем.
А чашку из давней эпохи
Я вдруг отыщу невзначай.
И ты, не заметив подвоха,
Спокойно заваришь в ней чай.
2003
У нас еще снег на полях —
У вас уже шум в тополях.
У нас еще ветер и холод
И нету на солнце надежд.
И кажется пасмурным город
От темных и теплых одежд.
У вас уже все по-другому:
Струится с небес синева,
И каждому новому дому
К лицу молодая листва.
У нас еще пашня, что камень,
И бродит в лесу тишина…
Пошли мне улыбку на память!
С нее и начнется весна.
1980
Я вновь объясняюсь в любви,
Хотя ты давно уже где-то.
Давно отцвело наше лето,
Но я объясняюсь в любви.
Нас добрые годы свели
Навеки – как мне показалось.
И судьбы друг друга касались,
Как звезды касались земли.
Года не щадят нас, увы…
Твой образ возник из былого.
Прими запоздалое слово.
Я вновь объясняюсь в любви.
2000
У меня красивая жена.
Да еще к тому же молодая.
Если в настроении она,
Я покой душевный обретаю.
А когда она раздражена —
Что-то ей не сделали в угоду, —
Всем п – ц… И мне тогда хана.
И всему еврейскому народу.
2000. Иерусалим
Женщина, а может быть, богиня
Весело выходит из волны.
Рядом с нею женщины другие,
Мягко говоря, обречены.
Всем ее природа наградила —
И лицом пригожа, и стройна.
Вот идет по пляжу это диво,
Вновь в десятках глаз отражена.
Осторожно ноги поднимает:
По камням идет, не по траве.
Кто в богинях что-то понимает,
Мысленно ведет ее к себе.
Но она со мной садится рядом.
Выжимает волосы, смеясь.
И, с богиней повстречавшись взглядом,
Я уже не отрываю глаз.
2004
О проекте
О подписке