Тишина

 
Я стал бояться тишины…
Когда иду я улицей ночной,
Мне кажется – я слышу чьи-то сны.
И тишина смыкается за мной.
 
 
Всё безмятежно, всё в плену покоя.
Вокруг меня – ни одного лица.
Я в тишину вхожу, как входят в горе,
Когда ему ни края, ни конца.
 
 
Когда оно вот так неотвратимо,
Как эта притаившаяся тишь.
И улица – как старая картина,
Где ничего почти не различишь.
 
 
Но я ее намеренно бужу,
Стучусь в асфальт я злыми каблуками.
Уснувшему беспечно этажу
Кидаю в стену крик свой,
Словно камень.
 
 
Чтоб кто-нибудь бы вышел на порог
Или хотя бы выругался, что ли…
Я в той ночи, как будто в чистом поле,
Где голос мой и страх мой одинок.
 

1964

«Поэта решили сделать начальством…»

 
Поэта решили сделать начальством.
А он считает это несчастьем…
 
 
И происходят странные превращенья:
Те, кто при встречах кивал едва,
Теперь, как пальто, подают слова.
Здороваются, словно просят прощенья.
 
 
Поэт не привык
К этим льстивым поклонам.
К фальшивым взглядам полувлюбленным.
Он остается во всем поэтом.
И еще чудаком при этом.
Прежним товарищем для друзей.
Чернорабочим для Музы своей.
 
 
И добрая слава о нем в народе…
А он продолжает свое твердить:
«Должности приходят и уходят.
Поэзии некуда уходить».
 

1969

«Хороших людей много меньше…»

Павлу Бородину

 
Хороших людей много меньше,
Как мало талантливых книг.
И лучшие люди – средь женщин.
И худшие – тоже средь них.
 
 
Хороших людей слишком мало,
Чтоб жизнь наша стала добрей,
Чтоб каждая русская мама
Спокойно была за детей.
 
 
Но как бы нас жизнь ни ломала,
В ней некое есть волшебство…
Хороший людей слишком мало.
И все-таки их большинство.
 

1999

Раздумье

 
Я подумал:
«Мне тридцать пять».
И, ей-богу, мне стало страшно.
Жизнь бы заново всю начать,
Возвратиться бы в день вчерашний.
 
 
Много там у меня долгов –
Неоконченных дел и песен.
Был я празден и бестолков,
Слишком в юности куролесил.
 
 
Я в те годы не мог понять,
Как ответственна в жизни юность.
И приходится в тридцать пять
За нее вершить
И думать.
 

1963

«Платон придумал Атлантиду…»

Алексею Абакумову

 
Платон придумал Атлантиду
И сам поверил в этот миф.
Хоть остров тот никто не видел,
Но знали все, что он красив.
 
 
Что все в нем было идеально –
Природа, власти и народ.
Что под волной мемориальной
Он спасся от земных невзгод.
 
 
Мы все немного Атлантиды,
Когда уходим от друзей:
Все радости и все обиды
Таим на дне души своей.
 

2004

«Везли по улицам Москвы…»

 
Везли по улицам Москвы
Прах Неизвестного Солдата.
Глазами скорби и любви
Смотрели вслед мы виновато.
И в те минуты вся страна
Прильнула горестно к экранам.
И ворвалась в сердца война –
И к молодым, и к ветеранам.
Ко дням потерь и дням разлук
Нас память снова уносила.
И рядом с дедом плакал внук,
Еще всего понять не в силах.
 

1980

«После всех неистовых оваций…»

Николаю Баскову

 
После всех неистовых оваций,
После всех триумфов и побед
Ты сумел самим собой остаться,
Соловьем, встречающим рассвет.
 
 
Слушаю я в горькую минуту
Голос твой, спасающий от бед.
И душа одолевает смуту –
Это ты ей посылаешь свет.
 
 
Милый Ленский, дорогой Карузо,
Не сердись на зависть мелких банд.
Слава тоже может быть обузой,
Но превыше славы – твой талант.
 
 
Будь Послом Объединенных Наций,
Чтоб искусством мир объединить.
Музыке хочу в любви признаться.
Нам с тобой еще всю жизнь дружить.
 
 
И хотя полвека между нами,
Юн талант и Муза молода,
Я опять перед экраном замер…
Коля Басков…
 
 
Коля, будь всегда!
 

2003

Родной язык

 
Хочу домой…
Хотя в России худо,
Что ныне не скрывает даже ТАСС.
Зато там есть немыслимое чудо, –
Родной язык, –
Который не предаст.
 
 
И так надежно искреннее слово,
Когда в душе не остается сил…
Родной язык – как оголенный провод,
Что нас с тобой навек соединил.
 
 
И этот свет, что согревает сердце,
Немыслим без мелодий языка.
Не потому ли не боюсь я смерти,
Что зазвучит в тебе моя строка.
 

1998. Иерусалим

«Поменяв российский беспредел…»

Павлу Гусеву

 
Поменяв российский беспредел
На хороший климат и провизию,
Улетаю из Москвы в провинцию,
Чтобы оказаться не у дел.
 
 
Не у дел моих старинных дружб,
Без которых жизнь так одинока.
Ты всю эту музыку нарушь
С незаметной хитростью Востока.
 
 
И, когда я по стране несусь
На своем видавшем виды «форде», –
На моей видавшей виды морде
Лишь одно отчаянье и грусть.
 

2000

Не смейте забывать учителей

 
Не смейте забывать учителей.
Они о нас тревожатся и помнят.
И в тишине задумавшихся комнат
Ждут наших возвращений и вестей.
 
 
Им не хватает этих встреч нечастых.
И сколько бы ни миновало лет,
Слагается учительское счастье
Из наших ученических побед.
 
 
А мы порой так равнодушны к ним:
Под Новый год не шлем им поздравлений.
И в суете иль попросту из лени
Не пишем, не заходим, не звоним.
 
 
Они нас ждут. Они следят за нами.
И радуются всякий раз за тех,
Кто снова где-то выдержал экзамен
На мужество, на честность, на успех.
 
 
Не смейте забывать учителей.
Пусть будет жизнь достойна их усилий.
Учителями славится Россия.
Ученики приносят славу ей.
 
 
Не смейте забывать учителей.
 

1966

Прощеное воскресенье

 
Прощаю всех, кого простить нельзя.
Кто клеветой мостил мои дороги.
Господь учил: «Не будьте к ближним строги.
Вас все равно всех помирит земля».
 
 
Прощаю тех, кто добрые слова
Мне говорил, не веря в них нисколько.
И все-таки, как ни было мне горько,
Доверчивость моя была права.
 
 
Прощаю всех я, кто желал мне зла.
Но местью душу я свою не тешил.
Поскольку в битвах тоже не безгрешен.
Кого-то и моя нашла стрела.
 

1992

Характер

 
У мужчины должен быть характер.
Лучше, если тихий,
Словно кратер,
Под которым буря и огонь.
 
 
У мужчины должен быть характер,
Добрый взгляд
И крепкая ладонь.
Чтобы пламя сердце не сожгло,
Можно душу отвести на людях,
Лишь бы в сердце не копилось зло.
 
 
У мужчины должен быть характер.
Если есть –
Считай, что повезло.
 

1980

«Жизнь во власти пяти планет…»

 
Жизнь во власти пяти планет…
«Редкий случай, – сказал астролог. –
И пока не погас их свет,
Будешь ты и любим, и молод».
 
 
Я во власти пяти планет,
Заблудившийся в годах дервиш.
Может, в них-то и весь секрет,
Что меня ты так долго терпишь.
 
 
На какой из пяти планет
Наша боль и ушедшие близкие?
 
 
Мы уйдем… Еще много лет
Свет одной будет нас разыскивать.
 

1998

«Держава застолий…»

Тамаре Гвердцители

 
Держава застолий
Ночами мне снится.
Скучаю по Грузии –
По загранице.
 
 
По мудрым поэтам,
Безвизовым встречам,
По шуму воды
Темпераментных речек.
 
 
По старым друзьям,
Не сменившим пристрастий.
По тем временам,
Где делились мы счастьем.
 
 
И я не предам
Эту память вовеки.
Как русло не предали
Горные реки.
 
 
Меж нами граница.
И взгляд Шеварднадзе…
 
 
А, может быть, все
Возвратится однажды.
И дружба былая,
И давние песни.
Те самые песни,
Что пели мы вместе.
 
 
На двух языках
При одном вдохновенье…
И было прекрасно
То тихое пенье.
 
 
Мы сядем бок о бок,
Нальем «Мукузани».
И ночь будет длинная,
Словно сказанье.
 
 
И нас побратает
Серебряный кубок.
В России светает.
В горах еще сумрак.
 

Декабрь 2003

«В ясную погоду «Юности» моей…»

 
В ясную погоду
«Юности» моей
Был я всем в угоду,
Стольких знал друзей.
 
 
За крамолу битый,
Возглавлял журнал.
Даже сам А. Битов
Как-то повесть дал.
 
 
Часто Вознесенский
Снисходил до нас.
Наш тираж вселенский
Был ему как раз.
 
 
И, поправив гранку,
Искромсав листы,
Уезжал в загранку
Гений суеты.
 
 
Имена, фамилии,
Блеск и мишура…
Что-то все забыли,
Как жилось вчера.
 
 
Вспоминаю с грустью
Сгинувших друзей.
Хор былых напутствий,
Их крутой елей.
 

1994

«Учителей своих не позабуду…»

 
Учителей своих не позабуду.
Учителям своим не изменю.
Они меня напутствуют оттуда,
Где нету смены вечеру и дню.
 
 
Я знаю их по книгам да портретам,
Ушедших до меня за много лет.
И на Земле, их пламенем согретой,
Я светом тем обласкан и согрет.
 
 
Звучат во мне бессмертные страницы,
Когда мы об искусстве говорим.
Всё в этом мире может повториться,
И лишь талант вовек неповторим.
 
 
К учителям я обращаюсь снова,
Как к Солнцу обращается Земля.
И все надеюсь: вдруг родится слово
И улыбнутся мне учителя.
 

1978

«Это правда…»

 
Это правда:
Чтобы долго жить,
Надо чаще видеться с друзьями.
Я все продолжаю мельтешить
Встречами, поступками, стихами.
 
 
Но однажды брошу все дела,
Сяду в самолет Аэрофлота…
 
 
Друг не ждал.
Душа его ждала,
Веря в неожиданность полета.
 
 
Так же побросав свои дела,
Соберутся милые мне люди.
Около веселого стола
Мы о дружбе говорить не будем.
 
 
Только память станет ворошить
Те слова, когда вернусь до дому.
Не затем,
Чтоб после долго жить.
Просто жить не стоит по-иному.
 

1981

«Живу не так, как бы хотелось…»

 
Живу не так, как бы хотелось.
Заели суета и быт.
И осторожность, а не смелость
Порою мной руководит.
 
 
Живу не так, как мне мечталось,
Когда я пылок был и юн.
И только музыка осталась
От тех, не знавших фальши, струн.
 
 
Живу не так, как нас учили
Ушедшие учителя,
Когда судьбу Земли вручили,
О чем не ведала Земля.
 
 
Живу не так… но, слава богу,
Я различаю свет и мрак.
И не судите слишком строго
Вы все, живущие не так.
 

1978

«Пока я всем «услуживал»…»

 
Пока я всем «услуживал» –
Шедевры перечитывал
И ставил в номер «Юности»
И прозу, и стихи,
Я был угоден битовым,
И жил в тусовке дружеской
Средь мудрости и глупости,
Как Ванька от сохи.
 
 
И время это долгое
Во мне печалью корчилось,
Неслось сквозь чьи-то бедствия,
Цензурные бои.
А время было дорого.
Я крал его у творчества,
Чужие строки пестовал
И забывал свои.
 
 
А годы шли и множились.
И от журнала юного
Я ринулся в грядущее
И наверстал его.
И в эти дни погожие
Друзей как ветром сдунуло.
И было в том признание
Успеха моего.
 

2003