Глава 5

Едва лишь дверь с ужасным скрипом начала открываться, как из-за нее хлынули яркие лучи дневного света и послышался грозный собачий лай.

– А ты говорил – «двое», – невольно вырвалось у Лома, и он покрепче сжал в руках автомат.

– Я говорил о мужчинах, – продолжая толкать дверь, ответил Зан. – Животное до этого молчало.

– Ну да, – приглушил голос взломщик, – теперь и я чувствую двоих, они еще не ушли.

Пока кибер вершок за вершком расширял проем, собака еще пару раз встревоженно гавкнула, но мужской строгий голос, показавшийся Лому странно знакомым, прикрикнул на нее:

– Медок, фу! Ко мне!

А еще один, срываясь на фальцет, завопил:

– Капон! Это че?! Это кто?! Они что, ожили? Бежим отсюда!

– Стоять! – рявкнул кибер и, просунув в образовавшуюся щель ствол «Никеля», дал вверх короткую очередь.

– Ты что делаешь, железяка?! – кинулся к нему Лом. – Теперь они точно сбегут!

И он, навалившись на ржавую поверхность двери, изо всех сил принялся ее толкать. Зан тоже вернулся к этому занятию, и уже совсем скоро через открывшийся проем можно было протиснуться, что взломщик и сделал.

Первым, что он увидел, был все тот же склон сопки, на который они совсем недавно поднялись. Или не тот, но очень на него похожий?.. Как бы то ни было, самое главное, что зловещих «капель» нигде видно не было. Зато Лом прекрасно увидел бегущих вниз по склону двух мужчин в пятнистой одежде и большую лохматую собаку, которую вполне можно было принять за небольшого медведя, если бы не светло-серый цвет ее густой шерсти. Как раз она, словно ощутив на себе чужой взгляд, в этот миг повернула голову, встретилась со взломщиком взглядом и предупреждающе залаяла: не вздумай, мол, за нами отправиться! Но из-за этого лая синхронно обернулись и оба мужчины, и один из них, потеряв равновесие, упал на землю, прокатился вниз около сажени и, вскрикнув, остался лежать на спине, раскинув руки. Второй тут же бросился к нему, присел и принялся тормошить.

Лом закинул «Никель» за спину и ринулся к ним, взметнув к небу растопыренные ладони:

– Господа! Не бойтесь нас! Мы не причиним вам вреда!

Собака, издав грозное рычание, мощными прыжками помчалась к нему навстречу. Взломщик невольно остановился и машинально потянулся к автомату. Тот мужчина, что оставался на ногах, заметил это и злобно выкрикнул:

– Стрельнешь в него – я тебя голыми руками разорву!

Впрочем, лохматая страшила, не добежав до Лома пару аршинов, замерла вдруг, странно – будто удивленно – заскулила и уселась, уставив на взломщика взгляд удивительно красивых темно-желтых глаз.

– Хорошая собачка, – проговорил взломщик. – Я тоже хороший.

Псина вновь зарычала, глядя теперь за спину Лому. Тот обернулся. Оказывается, к нему приблизился кибер, по-прежнему держа «Никель» в руках.

– Убери, – сказал ему взломщик. – Они безоружные. – И снова повернулся к собаке: – Дядя тоже хороший. Только немножко нервный. У него, видишь ли, нервы железные, а это не всегда хорошо.

– У меня не железные нервы, – откликнулся Зан. – У меня их нет вовсе. Вместо этого для связи между моими блоками используются…

Но Лом не стал его слушать. Он осторожно шагнул к собаке и вытянул руку, сам не осознавая зачем: то ли собираясь погладить, то ли просто показывая, что в ней ничего нет. Псина вновь издала непонятный звук, будто спрашивая: «Да что же это такое?» Затем она пригнула голову и, когда взломщик приблизился вплотную, замолотив хвостом, сунула ее под ладонь Лома: гладь, мол, чего ты? Взломщику ничего не оставалось, как и впрямь сделать это. Собака высунула шершавый розовый язык и благодарно лизнула его руку.

– Медок, ко мне! – раздалось совсем рядом.

Лом оторвал взгляд от собаки и увидел, что все тот же мужчина, что уже обращался к нему с угрозой, подошел совсем близко и разглядывал его не менее удивленно, чем псина до этого.

«Что во мне не так? – невольно подумал взломщик. – Может, я в этих подземельях перепачкался? Но не до такой же степени, чтобы меня собаки жалели и посторонние мужики глаз не сводили?»

Кстати, мужик этот тоже был каким-то странным. Лом даже не сразу понял, в чем именно это заключалось. Разве что одет был в нелепую пятнистую – зеленую с коричневым – одежду и держал в руках непонятную палку, заканчивавшуюся круглой металлической рамкой, – явно какое-то устройство, а не оружие, это взломщик нутром чуял. Но все-таки дело было в другом. Весь его облик – фигура, осанка, лицо – вызывал у Лома смутное чувство тревоги, но не той, что связана с физической опасностью, а той, которая предупреждает: с твоим рассудком не все в порядке – срочно выпей успокоительное, а еще лучше – просто выпей. И до взломщика с нарастающим ужасом начало уже доходить, в чем тут дело, но его опередил Зан:

– Лом, это ты.

Теперь уже и сам взломщик со всей очевидностью понимал, что стоявший перед ним мужчина как две капли воды был похож на него. Даже не похож, а являлся полной его копией. Стало ясно теперь и странное поведение собаки – даже она приняла его за хозяина.

– Ты кто? – первым выдавил из себя обескураженный двойник.

– Ну, если Зан говорит, что ты – это я, значит, я – это ты, – с нервным смешком произнес Лом. – Но это ладно, хоть и весело, конечно… Лучше скажи, что с твоим напарником? Ему, наверное, нужна помощь.

– Он головой о камень приложился, – обернулся «близнец» Лома к поднявшемуся уже на четвереньки второму мужчине. – Но тот мохом оброс, так что мягко получилось, ничего, оклемается. А вот вы как в этом бункере очутились? Туда что, еще откуда-то вход есть?

– Понятно, что есть, раз мы туда попали. Хоть я и не понял, как мы опять очутились снаружи горы… – начал взломщик, но кибер его перебил:

– Мы просто потеряли ориентацию. В подземельях такое случается. Давайте лучше посмотрим, что с тем бедолагой – возможно, он все-таки получил сотрясение.

И не дожидаясь возражений, Зан быстро зашагал вниз по склону.

– Какой у тебя добрый приятель, – задумчиво посмотрел ему вслед двойник Лома. – Но вот мне интересно, зачем у вас, добряков, с собой автоматы? Да еще и не русские… Екарный бабай!.. – побледнел он вдруг и, зажмурившись, мотнул головой: – Вот уж не думал, что диверсанты в горе подземный ход прокопают… Может, я тоже о что-нибудь репой хренакнулся?

– Сам ты диверсант, – обиделся Лом. – Еще неизвестно, зачем вы сами на объект полезли… И автоматы у нас очень даже российские. Глаза-то разуй, это же «Никель»!

– Вот только не надо мне тут пургу гнать! Нет в России никаких «Никелей». Уж я-то в стрелковом оружии разбираюсь! Веришь?

– Значит, хреново разбираешься, – буркнул взломщик. – И вообще там твой друг страдает, а ты тут лясы точишь. Зан хоть и умный кибер, но он вряд ли на медицину заточен. Идем давай, потом побакланим.

– Кибер – это у него погоняло такое?.. – удивленно повел бровью двойник, но Лом уже спускался к потерпевшему.

* * *

Оказалось, что второй мужчина и впрямь не очень сильно пострадал при падении. Одет он был в такие же смешные пятнистые куртку и штаны, что и первый, но был пониже того ростом, круглолицым и слегка… не то чтобы толстым, но, скажем так, толстеньким. На его затылке вздулась небольшая шишка, но в остальном он выглядел нормально, если не считать того, что тоже пару минут с обалделым выражением разглядывал стоявших рядом «близнецов». А потом, сглотнув, произнес, уставившись на приятеля:

– Капон, а чего ты про брательника своего никогда не рассказывал?

– Это не брательник, – проворчал тот. – Это… А хрен его знает, кто это. Может, это вообще норвежские шпионы. Видал, какие у них пукалки?

– Шпионы? Они нас убьют?.. – попятился пострадавший.

– Господа, господа! – замахал руками Зан. – Давайте успокоимся! Никто никого убивать не собирается. Мы вовсе не шпионы, тем более норвежские. Смешно даже. Мы свои. Слава ВКП(б)^[14]! Дело Ленина живет и побеждает!

Все, включая Лома, с изумлением уставились на кибера. Тот непонимающе завертел головой:

– Что такое, господа?.. Ах да, не господа, разумеется, а товарищи! Простите за оплошность. Приходится иметь много дел с врагами революции, знаете ли. Продолжаю дело великого Ленина. И Сталина. Ура, товарищи!

– Он у тебя что, тоже головой на камень упал? – посмотрел на Лома двойник.

– Вроде не падал. Наверное, сбой в каком-нибудь блоке, коротнуло, видать, что-то…

– Погодите, товарищи, – засуетился кибер, оглядывая местных мужчин. – Вы что, не знаете, кто такие Ленин и Сталин?..

– Ясен пень, знаем, – сказал тот, что с шишкой на затылке. – Только они давно умерли.

– Так это понятно, что умерли! – обрадовался Зан. – Но дело-то их живет, правда?

– Ну, где-то, может, и живет, – осторожно произнес двойник Лома. – Ты не волнуйся только.

– Но разве… разве вы не коммунисты?.. – оторопел кибер.

– Бог миловал.

– Бог?! – схватился за голову Зан. – Бога нет! Это же опиум для народа!

– Слышь, ты это… – аккуратно похлопал его по плечу толстенький. – Ты сильно-то не нервничай, все хорошо… Ты сядь-ка лучше… Не хочешь? Ну ладно, стой, только не волнуйся, вредно тебе волноваться. А коммунисты у нас в России есть, ты не думай. Много их, коммунистов-то. Они даже в Думе вторые или третьи по количеству, не переживай. У меня, вон, батя всегда за них голосует. А бога нет, ясен пень. В него верят, конечно, но мы с Андрюхой – нет, ты не думай.

– Что-то не понял я, – вступил в разговор удивленно прислушивающийся к разговору Лом. – То ты его Капоном называл, то Андрюхой… Или Капон – это прозвище?

– Не люблю это слово, – поморщился двойник. – Не в детском саду же. Лучше – позывной, как у серьезных людей. А так да, угадал ты. Капоном лучше и зови.

– Ну а я Лом, – кивнул взломщик и протянул руку. Про то, что он тоже Андрей, упоминать не стал. Тем более схожесть с двойником еще и в этом вызывала неприятное раздражение.

Капон, замешкавшись всего на мгновение, пожал его ладонь. И мотнул головой на приятеля:

– А это Васюта. Как бы и имя, и все остальное в одном пакете.

Лом обменялся рукопожатием и с Васютой. Затем собрался представить новым знакомым кибера, но только теперь заметил, что тот отошел в сторону и заинтересованно смотрит вдаль.

– Это мой напарник Зан, – сказал взломщик, обращаясь к Васюте, поскольку Капону он уже о нем говорил. – Интересно, что он там увидел?

– Наверное, Мончегорском любуется, – ответил двойник. – Оттуда уже, наверное, видно.

– Каким еще Мончегорском? – нахмурился Лом. – Мончетундровском, наверное?

– Придуриваешься? – Капон тоже свел брови. – Или вы и правда шпионы?

– Они же не могли от самой Норвегии подземный ход прорыть… – с сомнением проговорил Васюта.

– Да придуривается он, – усмехнулся все-таки Капон, но посмотрел при этом на Лома: – Так ведь?

Взломщик почувствовал себя неуютно. Что-то здесь было явно не так. Непонятно как выведший наружу ведущий в глубь горы ход, явно давно заброшенный, но которым заинтересовались эти двое… Сами эти двое тоже очень странные, особенно Капон, похожий на него как две капли воды… Странные вопросы насчет «Никелей», о которых даже детвора знает… Теперь еще Мончегорск какой-то… Это что, какая-то проверка? Если даже нет, все равно следует быть осторожней с высказываниями. Лучше пока соглашаться с этим Капоном, а там видно будет.

И он растянул губы в улыбке:

– Конечно, придуриваюсь. А то что-то скучно стало. Пойду и я на Монче… горск посмотрю.

Он решительным шагом направился к Зану, намереваясь обговорить с тем дальнейший план действий и вообще манеру поведения с новыми знакомыми. Хотя его, говоря откровенно, смущало и поведение самого кибера. Что за ерунду он там молол про какую-то революцию, коммунистов, Лунина со Стулиным или как их там?..

Но Капон и Васюта тоже пошли с ним, причем последний даже его обогнал, так что он вновь оказался наедине с двойником.

– Ты вообще родом-то откуда? – вполне дружелюбно поинтересовался Капон.

– Из Лапландии, – решил без особых причин не врать Лом. – Но потом родители переехали в…

– Так ведь и я из Лапландии! – воскликнул, перебив его, Капон. – И тоже потом переехали, как раз в Мончегорск вот. – Тут двойник задумался и выдал заговорщицким шепотом: – Слу-ушай! А нас в роддоме не разделили? – И тут же засмеялся: – Не, у меня родители добрые, порядочные, они бы так ни за что не поступили. Веришь? И я им точно родной – на батю стопудово похож, да и от матери много чего досталось.

– Они что, живы еще? – поднял на него глаза взломщик.

– Ну да. А твои?.. О, извини, дружище, – замотал головой Капон, поняв все по взгляду Лома, – не хотел тебя задеть. Сочувствую.

– Да чего там, – отмахнулся тот. – Их уже давно нет, я свыкся.

Тут они как раз подошли к своим воодушевленно о чем-то разговаривающим напарникам. При этом оба тыкали куда-то вдаль пальцами.

– Да, это и есть площадь Революции^[15], – активно кивал Васюта. – Ты что, сверху город никогда не видел, что ли?

– Революции… – проговорил, словно пробуя слово на вкус, Зан. – А памятник на ней кому стоит?

– Ясен пень, Ленину, – удивился Васюта. – За полдня вряд ли сменить успели.

– Ленину, – как прилежный ученик повторил за ним кибер. – На площади Революции установлен памятник Ленину. Логично. Отсюда делаем не менее логичный вывод, что…

– Еще один решил попридуриваться! – перебил его Капон. – Как ты отсюда памятник-то сумел рассмотреть, чудик?

– Я могу менять фокусное расстояние глаз в широких пределах, – определенно думая о чем-то своем, проговорил Зан и, видимо, приняв какое-то решение, уже совсем другим, уверенным тоном сказал, обращаясь к Васюте: – Как твоя голова? Болит?

– Побаливает, – ответил тот. – Но уже ничего, терпимо.

– Нет-нет-нет! – строго потряс пальцем кибер. – С головой шутить нельзя. Это чрезвычайно важный орган. Без головы ты бы не смог дышать, есть, пить, говорить, видеть, слышать, нюхать…

– И думать, – подсказал Лом. – Что не мешает иногда делать и тебе. Я уже всерьез беспокоюсь о состоянии твоих блоков. Веришь? Давай-ка вернемся за твоим рюкзаком, я тебя хотя бы моей «игрушкой» протестирую.

– Нет! – почти выкрикнул Зан. – Это я сейчас вернусь за рюкзаком! Там, кроме твоей «игрушки», есть и кое-что по медицине, с помощью чего я протестирую… проверю функциональную целостность головы товарища Васюты. А ты должен оставаться с ним и не спускать с него глаз! Если ему станет плохо, немедленно окажи ему первую медицинскую помощь!

Кибер резко повернулся и помчался в сторону ведущей в глубь сопки двери.

– Плохо сейчас станет мне… – пробормотал взломщик, который тоже наконец-то посмотрел на открывшийся с сопки город. – Это же не Мончетундровск!