Кто хотел войны?

В феврале 1792 г. Австрия и Пруссия заключили против Франции военный союз. Но великие империи не торопились начинать наступление. Все, что они сделали, это придвинули свои войска к границам Франции и ожидали. Облегчали бегство белым, блокировали источник международного терроризма. И только.

В самой Франции же только фейяны выступали против войны, опасаясь связанных с нею внутренних потрясений. Даже королевский двор добивался объявления войны, надеясь подавить революцию с помощью интервентов.

Революционная Франция ХОТЕЛА войны, чтобы нести свои идеи в остальную Европу. Президент Конвента Грегуар высказывался с полной ясностью: «..все правительства нам враждебны, все народы – наши друзья и союзники; мы погибнем, или все нации будут свободны». Так же откровенно говорил разве что Лев Троцкий: 1 февраля 1918 года на переговорах в Брест-Литовске он заявил: «Мы больше не желаем принимать участие в этой чисто империалистической войне, где притязания имущих классов явно оплачиваются человеческой кровью. В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся классу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий».

М. Робеспьер и его сторонники противились объявлению войны, призывая сосредоточить все силы на борьбе с внутренней контрреволюцией. Все остальные активно пропагандировали идею революционной войны с тиранами Европы. Верх одержали сторонники войны, 11 июля 1792 г. Законодательное собрание объявило: «Отечество в опасности». 20 апреля 1792 г. Франция объявила войну Австрии.

Уже к воюющей Австрийской империи присоединились Пруссия и Сардинское королевство, а в 1793-м – Великобритания, Нидерланды, Испания, Неаполитанское королевство, германские государства.

Летом 1792 г. союзные войска (в общем – до 250 т.) стали сосредоточиваться на границах Франции. Войска эти находились в лучшем состоянии, чем революционные. Но это были типичные феодальные армии, руководимые высшей аристократией, с кастовым офицерством, стеной отделенным от солдат, с устаревшей тактикой ведения боевых действий.

К тому же не было единства: энергичные пруссаки рвались в бой, австрийцы были очень медлительны и крайне осторожны.

Французская армия – революционный развал

В начале 1792 года Франция располагала 125-тысячной армией. Армия находилась в сильнейшем расстройстве. Из-за воровства, процветавшего среди поставщиков, войска снабжались крайне скверно, постоянно терпели лишения всякого рода. Материальная часть военного устройства была в плачевном состоянии.

В линейных войсках сохранилась дисциплина, но эта дисциплина была сильно надорвана тремя годами распущенности. Многие опытные генералы и офицеры бежали или эмигрировали. Оставались, конечно, и старые офицеры, способные принести большую пользу. Но работа этих офицеров была сильно затруднена: их подозревали во всем на свете. Многие и ответственные должности занимали прежние низшие офицеры, которые принесли на ответственные посты накопленный долгими годами опыт, но у этих офицеров чаще всего не хватало навыков и знаний, необходимых для несения ответственной команды.

В армии остался прекрасный штаб, но он менялся очень быстро, потому что подозрения якобинцев не позволяли засиживаться на местах сколько-нибудь популярным генералам.

С самого начала военных действий национальная война соединялась с Гражданской. Измена многих генералов французской армии облегчила интервентам проникновение на территорию Франции, а затем наступление на Париж. 18 марта 1793-го французская армия Дюмурье потерпела поражение при Неервиндене. И тогда в конце марта Дюмурье попытался двинуть свою армию в поход на Париж. Армия не пошла за ним, и тогда Дюмурье бежал к австрийцам. Так 10 июля 1918 года командующий Волжским фронтом Красной Армии левый эсер М.А. Муравьев попытался повернуть свои войска против большевиков, но они ему не подчинились. Мятеж подавили кроваво и быстро, но заминка большевиков им дорого обошлась.

Передовая армия Европы

Даже в развале французская армия оставалась передовой. Союзники по примеру Фридриха Великого шли в бой отдельными линиями-шеренгами. А французы вели тактику сомкнутых масс, колонн. По примеру американцев в борьбе за независимость они обрушивали на врага огонь сразу множества стрелков. Плотную колонну бессмысленно было атаковать линиями, она отбивала и атаки конницы.

Качество французской артиллерии тоже было выше союзной.

Новая французская армия

Полководцы союзников вели солдат в бой идеями долга.

Французы защищали Отечество – громадное преимущество с точки зрения духа войск.

Франция могла противопоставить врагу еще одну идею: революционной справедливости. Ее солдаты несли на штыках освобождение от феодализма, равенство, братство и свободу. У них была воодушевлявшая их идея. Они несли счастье всему человечеству!

Еще одно «ноу-хау» революционной Франции – единство офицеров и солдат. Всякий простой рядовой, какого бы происхождения он ни был, мог достичь любых, даже высших должностей в армии.

Ошибки и неудачи карались совершенно беспощадно, но был и шанс на продвижение. В ранце французского солдата лежал маршальский жезл. А в ранце прусского и австрийского – не лежал.

Было очевидно, что регулярная армия не выдержит удара. 23 августа 1793-го Конвент принял Декрет о мобилизации французской нации на борьбу с внешними врагами. В кратчайшие сроки создавались многочисленные формирования добровольцев-волонтеров. Эти полки несли в себе самопожертвование и порыв. Они были готовы идти в огонь, не ожидая оружия и обуви. Но много ли они могли сделать без продовольствия, хорошего оружия, необученные и разутые?

Полуголодные, плохо одетые добровольцы все чаще пользовались предоставленным им законом правом и возвращались к родным очагам. К февралю от 400-тысячной армии осталось всего 228 тыс. человек. Ставка на революционную сознательность и патриотизм не оправдывалась, и 24 февраля 1793 года Конвент принял декрет о принудительном рекрутировании еще 300 тыс. человек.

Но что важно: 400 тысяч добровольцев – это 4–4,5 % всего мужского населения Франции. Каждый двадцать пятый пошел воевать ДОБРОВОЛЬНО. А многие ли пруссаки и австрийцы пошли бы?

Наивные австрийцы

Французы пытались атаковать в Бельгии и почти сразу откатились. 1 августа 1792-го главные силы союзников под начальством герцога Брауншвейгского перешли через Рейн и стали сосредоточиваться между Кёльном и Майнцем. Французские эмигранты уверяли, что стоит союзникам вступить во Францию, как Франция восстанет против революционного меньшинства. Герцог решил идти прямо на Париж. Он издал грозную прокламацию, которая имела целью устрашить французов. Но тут оказалось: французы герцога и его армии не испугались. Более того, вызывающий тон прокламации возбудил сильнейшее негодование. На пути войск союзников всякий, кто мог, взялся за оружие. Всего через 2 месяца численность французских войск опять превзошла 400 тысяч человек!

Союзники потом объясняли неуспех тем, что в Арденнах скверные дороги и мало продовольствия. Можно подумать, французские войска были сыты и шли по прекрасным дорогам.

20 сентября 1792-го произошла малозначительная сама по себе, но весьма важная по своим последствиям канонада при Вальми. Союзники остановились. Их войска занялись страшным мародерством и еще более восстановили против себя население.

А вот когда французы пошли в контрнаступление, выяснилось: их есть кому поддержать. Когда генерал де Кюстин разбил войска разных мелких германских владетелей и вошел в Пфальц, революционная партия в Майнце помогла ему овладеть этой крепостью.

Вообще война на Среднем и Верхнем Рейне шла с переменным успехом, и в 1793 году французы отошли. От полного разгрома их избавляло лишь отсутствие согласия в действиях противников и взаимное недоверие между австрийцами и пруссаками.

Но получалось: расчеты союзников на восстания французов не оправдались, а вот французы могли рассчитывать на помощь населения Германии.

Затяжная европейская война

1 февраля 1793 г., тотчас после казни Людовика XVI, Французская республика объявила войну Голландии и Британии. С этого времени Британия встала во главе союзников и очень помогала им субсидиями и частными экспедициями. С помощью своего флота наносила громадный вред колониям и торговле Франции.

Франция оказалась в плотном кольце вражеских войск. Как говорили позже большевики, «в огненном кольце фронтов».

В Нидерландах французы стали терпеть неудачи, завершившиеся 18 марта поражением при Неервиндене. В Альпах, на границе Италии, французы действовали успешно: во многом за счет помощи местного населения. Сардинцы, вступившие в Савойю, были разбиты при Альбаретте (20 сентября) и Вальмени (14 октября) и отступили, но не ушли и оружия не сложили. Война в Пиренеях с испанцами шла вяло, но скорее благоприятно для французов.

«Зато» контрреволюционная война в Вандее разгоралась, а Тулон на юге Франции отбили роялисты, и его заняли англичане и испанцы.

И все же уже в 1794 г. наметился перелом. 26 июня французы разгромили союзников при Флерюсе (или Флерюссе). После этого войска Конвента опять вошли в Бельгию, устранив навсегда вероятность завоевания Франции.

К концу 1794 года французы снова оккупировали Нидерланды и создали на месте этой страны новую Батавскую республику. Смысл не в перемене названия, а в том, что раз появляется новое государство, то и правительство у него новое. Батавская республика заключила союз с Францией. На Рейне на левом берегу реки в руках союзников оставался один лишь Майнц^[38].

Благодаря устранению внешней опасности большинство депутатов Конвента и решились свергнуть диктатуру Робеспьера.

В Италии французские республиканцы дважды разбили австро-сардинские войска и вторглись в Пьемонт. Итальянцы их поддерживали. Тоскана заключила с Францией отдельный мир, которым обязывалась признать французскую республику и уплатить ей миллион франков.

В 1795 Испания и Пруссия вышли из коалиции союзников. Прусский король уступил Франции все свои зарейнские владения, а вся Северная Германия признавалась нейтральной.

Но в целом война шла затяжная, тяжелая, кровопролитная. Никто не мог добиться решающей победы. Все спорные города и страны по многу раз переходили из рук в руки.

Единственная страна, хоть что-то выигравшая от ведения военных действий, – это Британия. Британцы перевозили экспедиционные корпуса французских роялистов. Роялисты не могли победить республиканцев, но серьезно тревожили их. Британцы захватили часть владений Франции: Корсику и Тулон. Эти приобретения не были прочны – но стратегическая инициатива была у Британии. А самое главное, Британия захватила многие колонии Франции. А когда Батавская республика, бывшая Голландия, под давлением Франции объявила Британии войну, англичане захватили и ее колонии.

Трудно сказать, сколько еще продолжались бы эти, уже почти бессмысленные, войны, если бы не пришел Наполеон.

Часть II. Император республики Франция

Задумывают революции мудрецы, начинают их глупцы,

а результатами их пользуются подлецы.

Отто фон Бисмарк

Глава 1. Спаситель нации

Убивал много людей, потому что был очень гениальный.

Граф Л.Н. Толстой

В 1794–1799 годах Франция представляла собой страшное зрелище. Погибло больше миллиона человек; большая часть из них – молодые мужчины, становой хребет нации. Экономика расстроена. Уровень жизни раза в два ниже, чем в королевское время. Масть страны просто перестала существовать: мертвые, обезлюдевшие деревни, где ветер стучит ставнями пустых домов, заросшие кустарником поля, сытые волки среди бела дня лежат посреди сельских дорог.

Противоборствующие политические силы готовы снова вцепиться друг другу в глотки, их удерживает только вооруженная сила правительства и страх вернуться к ужасам 1793–1794 гг. Во многих провинциях продолжается гражданская война.

Правительство? Директория – это правительство разжиревших за последние годы спекулянтов. Называли их «нувориши», то есть «новые богачи». В современной России не очень почетно название «новый русский». Правительство «новых французов». Представьте себе правительство России 1922 года, состоящее из нэпманов. Причем из трусливых нэпманов, боящихся порвать с революционными традициями. Нэпманов, которые называют себя «комиссарами» и клянутся именами Дзержинского и Троцкого.

Так и нувориши послереволюционной Франции не расставались с «нивозным» календарем, с Пантеоном и другими революционными чудесами.