Голоса смолкли.
Трижды сплюнув через левое плечо, Егор вышел из пещеры и невольно зажмурился: яркие солнечные лучи били прямо в глаза.
Сзади послышался едва слышный тревожный писк, он, отпрыгнув в сторону, тревожно обернулся и удивлённо прокомментировал про себя: – «Нет больше никакой пещеры. Только что была, но вся вышла…. А что тогда есть? Чёрный прямоугольник базальта, вкраплённый в горное поле светло-серого габбро-диабаза. Вот, оказывается, что означает, мол, Портал работает только «на выход». Наверное, это очень впечатляюще смотрится со стороны, когда из самой натуральной каменной скалы «вылезает» – на свет Божий – человек…».
Егор, предусмотрительно прикрыв глаза ладонью, повертел головой по сторонам и заторможено (голова – после Верочкиных щипцов и таблеток – слегка гудела), отметил: – «Десять рослых мужчин в странном камуфляже и с короткоствольными автоматами за плечами застыли, выстроившись в ряд, в сторонке…. В странном камуфляже? Это точно: тёмно-аметистовые пятна неправильной формы на светло-сиреневом фоне. Нетипичная, одним словом, картинка. Ну-ну, бывает, конечно. В каждой избушке – свои погремушки…. Застыли? То бишь, увидев меня, тут же приняли положение «смирно» и преданно, даже с долей трусливого подобострастия, поедают глазами. Может, они (Ангелы?), ждут моего командирского приказа? Или же разрешения? Подождут, деятели пятнистые, никуда не денутся. С армейской дисциплиной, похоже, здесь всё в полном порядке. И это просто замечательно…. Что тут у нас ещё? Это, явно, не пустыня. Вокруг произрастает молоденький смешанный лес. А на кривых и чахлых сосёнках – между прошлогодними тонкими ветками – наблюдаются какие-то странные чёрные «почки». Уродливые и слегка вытянутые…. Мутация? Почему бы, собственно, и нет…. А вообще, я сейчас стою на склоне какой-то…э-э-э…. Гигантской чаши? То есть, на склоне кратера древнего-древнего вулкана? Вполне даже жизненная версия. Вполне…. Вода шумит? Точно, примерно в полукилометре отсюда – слева, в светло-серых ребристых скалах – наблюдается шикарный каскадный водопад…. И с правой стороны – однозначно-величественная картинка: на земле – до самого горизонта – лежат толстые, абсолютно-белые стволы деревьев, размещённые по гигантским окружностям и своими вывороченными корневищами направленные в сторону единого, невидимого глазу центра…. Хм. Может, именно здесь (например, в 1908-ом году), грохнулся Тунгусский метеорит? Здешний Тунгусский метеорит, я имею в виду? Ни капли не удивлюсь, если это так…. И у них здесь, похоже, июнь месяц на дворе. Нормальный вариант…»
Завершив обзор местности, он властно махнул рукой в сторону сиренево-фиолетовых «камуфляжников».
Через минуту к нему подбежал высоченный облом с физиономией идейного убийцы и, резко остановившись, зачастил – возбуждённым и слегка взволнованным голосом:
– Господин Старший Ангел, что с вами? Вы ранены? Вся одежда испачкана в крови. И лицо – бледно-бледное, почти белое…
«Определённо – знакомая морда. Мелькала уже где-то и когда-то», – пробежали в голове шустрые мысли. – «Где и когда? М-м-м…. Ага, вспомнил. Ещё в том, прежнем Мире, мелькала. Мы тогда с Сашенькой, находясь в отпусках, поехали на знаменитое озеро Байкал. Стоял тёплый месяц август. Славно так отдохнули, омуля вволю половили, грибами и ягодами объелись. А ещё и с местными рыбаками-браконьерами познакомились. Одного из них (с точно такой же зверской физиономией), звали – «Василий Васильевич Хазов». Славный такой был парнишка, душевный, очень разговорчивый и с чувством юмора. Рыбацкие байки и анекдоты травил – не хочешь, а заслушаешься…. Может, это его здешний «аналог»? Проверим, не вопрос…. О чём он там спрашивает? Ранами интересуется?».
– Ерунда ерундовая, – небрежно отмахнулся Егор. – Царапины сплошные и не серьёзные. Заживут – как на дворовой беспородной собаке. Только, вот, голова…, – слегка пошатнулся. – Граната рванула буквально-таки в пяти метрах от меня. Похоже, контузило….
– Кто же напал на вас, господин Старший Ангел?
– Не знаю. Может, тамошние спецслужбы. Но, скорее всего, обычные авантюристы. То есть, жадные охотники за старинными кладами-артефактами. «Чёрные археологи», по-ихнему. Как бы там не было, но всех гадов застрелил. Трупы сбросил в ближайший глубокий овраг, а потом забросал песком, камнями и сухими ветками…. А ты кто, боец?
– Как это – кто? Шутить изволите?
– Какие, уж, тут шутки. Говорю же, мол, контузило. В голове – туман плотный и сплошной. Помню, как из ихнего иранского Тегерана вылетал. Дальше – пелена серо-белая и вязкая. Жену свою помню, Александру Ивановну. А, вот, юность собственную – напрочь забыл. И твоего имени, боец, извини, но не помню. Хотя, физиономия, безусловно, знакомая. И фамилия, кажется, начинается на русскую букву – «Ха».
– Частичная амнезия. Бывает, – понятливо и жалостливо вздохнул звероподобный облом. – Ничего, зачастую память, говорят, возвращается…. А я – Вася Хазов. Мы с вами вместе в Санкт-Петербургской Академии Ангелов обучались. Только я – на два курса младше.
– Точно. Василий Васильевич Хазов. Вспомнил.
– В Иркутск вам надо, сиятельный граф. В наш профильный госпиталь. Пусть профессора и доценты всякие осмотрят…
«Граф?», – мысленно усмехнулся Егор. – «Мой «двойник», конечно, говорил на допросе, что является потомственным дворянином. Но – «сиятельный граф»? Однако. А моя Сашенька, выходит, «сиятельная графиня»? Приятно, конечно. Социально-правовой сюрприз, что называется, удался на славу…».
Вслух же он произнёс иное:
– Отменяется – Иркутск. Мне в столицу надо. Очень срочно и позарез. Поэтому ограничимся элементарной перевязкой ран и ссадин. Зови, Вася, доктора.
– Доктора? – удивился Хазов. – Все доктора – они в больницах и госпиталях трудятся. А у нас каждый Ангел проходит стандартную врачебную подготовку…. Ах, да, контузия же у вас. Простите, граф. Я сейчас, только необходимые медикаменты принесу.
– И попить чего-нибудь прихвати.
– У нас только квас. Как и полагается.
– Тащи. Не вопрос…
Вернувшись с тёмно-коричневым кожаным медицинским саквояжем в руках и с алюминиевой пол-литровой банкой кваса в боковом кармане пятнистой камуфляжной куртки, Хазов объявил:
– Только, господин Старший Ангел, вам придётся раздеться до пояса.
– Надо, значит, надо. Только, вот, несподручно.
– Разрешите – подсоблю?
– Разрешаю…
Через полчаса все раны-ссадины были тщательно продезинфицированы и умело перевязаны.
– Спасибо, Вася, – бережно укладывая перебинтованную левую руку, знатно повреждённую Верочкиными хирургическими щипцами, в удобную перевязь, переброшенную через голову, поблагодарил Егор, а после этого напомнил: – Мне в Санкт-Петербург надо. Да и чистая незакопчённая одежда без пулевых отметин будет нелишней.
– Дык, это…, – замялся Хазов. – Нет никаких проблем. Ваша личная вимана, господин Старший Ангел, к полёту готова. Как и всегда. Её к нам ещё позавчера перегнали. То есть, она сама прибыла, в автоматическом режиме. Да и ваш гардероб там же находится.
– Вимана? Ах, да. Конечно же. Вимана. Что же ещё…. А где, Василий, она припаркована? Запамятовал…. Покажи, пожалуйста.
– Следуйте за мной, высокородный и сиятельный господин граф. Здесь совсем недалеко…
Они шагали по узкой горной лощине, прихотливо змеящейся среди низеньких холмов, поросших смешанным редколесьем, и Егор несуетливо рассуждал про себя: – «Нормально, в принципе, прошло плановое «внедрение». Вернее, его первый, сугубо начальный этап. Не без досадных накладок, конечно же. Но, ведь, могло быть и хуже. Это я, тьфу-тьфу-тьфу, про возможное разоблачение и незамедлительный арест. А так-то что. Поболтал немного, послушал, получил квалифицированную медицинскую помощь, кваса попил. Отличный, между прочим, квас. Натуральный, забористый, шипучий и без всякой химии…. А, вот, расслабляться пока не стоит. Рановато. Взять, к примеру, ту же – «виману». Что это, собственно говоря, такое? Про неё мой «параллельный аналог» ни слова не сказал. Впрочем, его про виманы и не спрашивали, так как ничего не знали про их существование…. Понятное дело, что речь идёт о неких летательных аппаратах, раз – «ваша личная вимана к полёту готова…». «Личная» это, безусловно, хорошо. А прилагается ли к ней личный пилот с крепким практическим опытом? Вот, в чём вопрос…. Ага, лощина резко поворачивает. То есть, повернув, упирается в местный аэродром: круглая поляна диаметром свыше трёхсот метров, на которой расположились…э-э-э.… Две серебристые «летающие тарелки»? Хм. Два серебристых дисколёта, чего уж там. В нашем Мире над их созданием тоже активно работали, а потом все наработки – по неизвестным мне причинам – «заморозили» на неопределённое время. А здесь, получается, довели-таки дело до конца. То есть, до успешных промышленных образцов. Молодцы…. Один дисколёт – цельный диск, монолитный и большой, диаметром в районе тридцати пяти метров. Второй – гораздо меньше, раза, наверное, в три. Да и конструкция совсем другая: широкое светлое кольцо (на трёх коротких телескопических «ножках»), из которого выступает более тёмная куполообразная выпуклость. Кабина для экипажа и пассажиров, надо понимать. А также наличествует узкая лесенка, огибающая кольцо и ведущая к кабине…. Подключаем логику. Маленький дисколёт, скорее всего, и является моей «личной графской виманой». Ага, так и есть. Василий направляется к более мелкому летательному аппарату…».
Они остановились, не дойдя до виманы несколько метров.
– Совсем забыл спросить, – легкомысленно улыбнулся Егор. – Когда я вышел из Портала, ты с бойцами песенку какую-то распевал. Вдохновенно так, со старанием и прилежанием…. Что это такое было?
– Дык, это, репетировали, – в очередной раз засмущался Хазов. – То есть, выполняли ваш строгий приказ.
– Мой приказ?
– Так точно.
– Напомни-ка, боец.
– Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в прошлый раз, то строго-настрого велели, мол: – «Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать – один раз в два часа – «Песнь Валькирий». Усердно репетировать…». Ну, мы и старались…
– «Песнь Валькирий»? – переспросил Егор. – Интересно…. А что это такое? И зачем?
– Дык, граф…. Это – ваше собственное сочинение. Написано к грядущему пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После официальных праздничных мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в наш провинциальный Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая «ангельская» часть готовит свой концертный номер. От нас будет – «Песнь Валькирий». Вот…
«Получается, что мой здешний «аналог» тоже баловался стишками», – отметил Егор. – «Нормальный вариант. То есть, очередное знаковое «совпадение». А, вот, личного пилота нигде не видно. Плохо это. Однозначно, блин горелый, плохо.… Кстати, присутствует ещё одна – сугубо очередная – странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?».
– Что-то случилось? – забеспокоился Хазов. – Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили?
– Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду.
– Дык…
– Что – дык?
– Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Инструкции. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться.
– Хорошо, так и сделаем…
Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по тёмно-серому прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала.
– Ладонь свою наложите на входную панель, – подсказал снизу голос Хазова. – Она и откроется…
«Вот, я и попался», – тревожно зашелестело в голове. – «Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока, слава Богу, нет. Видимо выжидает, морда неандертальская…. Что теперь делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…».
Он, наспех прокрутив в голове последние Верочкины наставления, медленно приложил ладонь правой руки к тёплой серебристой поверхности. Приложил, примериваясь – как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке.
Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, «утонула» в поверхности кабины.
«Знатное и спасительное совпадение», – подумал Егор. – «И «картинки» ладошек у нас с «двойником» совпали. Для хитрована Палыча это будет отличной новостью. В том смысле, что тут же начнёт – по субботам в гости к барышням не ходи – старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…».
Он, радостно помахав Хазову рукой, прошёл внутрь кабины. Дверка – почти бесшумно – тут же встала на прежнее место, и, одновременно с этим, вокруг стало очень светло.
О проекте
О подписке