«Что, интересно, делают в ночном парке гумми?», – слегка нервничая, рассуждала про себя Аша. – «Этот запах ни с чем нельзя спутать. Да и их силуэты – размытыми блёкло-зелёными пятнами – прекрасно просматриваются. Один, два, три…, всего семь штук…. Может, это подлые бандиты? Или жадные воры? Я читала про них в толстых книжках, где описываются нравы древних Времён, ещё до Великой Конформации…. Что делать? Убить, не искушая судьбу? Или же мысленно разбудить и позвать арархов? Мол, пусть займутся, лентяи зажиревшие, своими прямыми должностными обязанностями? Впрочем…. Аромат, конечно, знакомый. Знакомый – в принципе. Но, вместе с тем, заметно отличается – несколькими необычными нотками – от запаха, присущего мирранским гумми. Да и аура от спрятавшихся в кустах исходит спокойная. Ни скрытой угрозы, ни малейших дурных намерений…. Следовательно, что? Вполне возможно, что данные гумми прибыли к нам из других Миров. Из Миров, входящих в Систему? Не знаю, не знаю…. Кстати, сегодня – сразу после завтрака – лакей проводил к отцу двух странных, явно нездешних гуманоидов: неприметного мужчину и очень красивую женщину. Самец-гумми был облачён в какой-то скучный костюм, а на его длинном носу красовалась…м-м-м, непонятная рамка с двумя прямоугольными стёклышками. Причём, он всё время зачем-то смотрел – глазами – через эти стёклышки. Чудак странный и законченный, короче говоря…. Самка? Очень элегантная и стильная. Одетая, впрочем, в обыкновенный летний сарафан. Наши молоденькие гумми в тёплую летнюю погоду щеголяют в точно таких же. А, вот, волосы у незнакомки были необычными – почти белыми, с лёгким серебристым отливом. У нас-то гумми почти все тёмноволосые. Я лично знаю только одного гуманоида со светлыми волосами – господина Библиотекаря…. Может, эти – в кустах – являются друзьями светловолосой женщины, удостоившейся приёма у благородного и страшно-заносчивого графа Каспера? Или же её верными слугами? В любом случае, убивать их не стоит. Скандал – на всю Систему – может образоваться. Батюшка непременно рассердится…. Кроме того, и так, благодаря мне, сегодня на одного гумми стало меньше. Погорячилась слегка. Виновата…. Ладно, пусть тоже уснут. На какое время? Например, до утреннего гонга в Красном замке, зовущего на второй завтрак…. Лёгкая светло-серая тень промелькнула справа? Вернее, даже не тень, а только её смутный и неверный отголосок? Ерунда какая-то. Сейчас проверим…. Отсутствует тёмная аура. Полностью. И справа, и слева, и сзади…. Что с тобой, отважная кошка? Откуда прорезалась такая нездоровая мнительность? Любовь-любовь, запретный сладкий плод. Нас вовлекает в призрачные тайны. Течением несёт наш утлый плот. События – по-прежнему – случайны…».

Она подошла к высоченному забору, сложенному из ярко-синего кирпича, за которым простиралась обширная болотистая пустошь. Подошла, принюхалась, прислушалась и насторожилась – из-за забора веяло нешуточной опасностью.

«Предчувствие опасности – штука серьёзная», – задумалась Аша. – «Няня, вообще, утверждает, что предчувствиям следует безоговорочно доверять. Причём, всем-всем-всем. Да и мудрый магистр Карго как-то высказался в том же ключе, мол: – „Гордыня – главный враг всех архмагиков. Никогда не стоит расслабляться, мол, мы самые могущественные в этом Мире, и поэтому ничего и никого не боимся. Всегда надо быть настороже, чтобы коварные враги не застали врасплох…“. Я тогда, конечно же, уточнила: – „О каких, собственно, врагах идёт речь?“. А он, важно и многозначительно шевеля седыми усищами, выдал: – „Вселенная, она – воистину – бесконечна и безгранична. Значит, и обитаемых Миров в ней – без счёта. В том смысле, что кроме параллельных Миров, о которых мы знаем достаточно много, существуют ещё и перпендикулярные, могущие неожиданно – практически в любой момент – ворваться в нашу мирную повседневную жизнь. Чего ждать от такой встречи? Да всего, что угодно. Поэтому и расслабляться не стоит…“. Вот же, высказался, умник самовлюблённый. Ничего не понятно. Что ещё за – „перпендикулярные Миры“? Надо будет потом обязательно уточнить. Например, у Гарольда Библиотекаря. Он очень много знает и понимает. Да и в ответе мне не откажет. Как гумми может – в чём-либо – отказать архмагику? Никак. Тем более что я ему – мысленно – чётко прикажу, мол: – „Расскажи-ка мне, безродный гумми, всё о перпендикулярных Мирах и о Теневой Системе. Всё-всё-всё. Ничего не утаивая. Если, конечно, не хочешь, чтобы твоя голова – навсегда и безвозвратно – превратилась в пустой глиняный горшок…“. Ладно, с этим, как раз, всё более-менее понятно. А что делать с ощущением опасности? Если следовать советам-наставлениям Наоби и магистра Карго, то надо незамедлительно вернуться в Красный замок, разбудить арархов и объявить тревогу…. Стоп! О чём это я? Там же, за забором, Томас! Он, хотя и бродяга, но очень обязательный и никогда не опаздывает на свидания…. Проделать в кирпичном заборе дыру? Шумно и долго. Буду перепрыгивать, решено. Теперь надо – как учил магистр – полноценно сосредоточиться и провести краткий сеанс самовнушения. Приступаю…. Разве же это препятствие? Ерунда, не заслуживающая пристального внимания. Пустяковая изгородь, высотой не более одной сотой дана. Да любой котёнок-подросток может с лёгкостью перепрыгнуть через данный игрушечный заборчик. Значит, и я смогу…. Раз, два, три. Вперёд! Оп!».

Аша, совершив короткий разбег, отчаянно и мощно оттолкнулась лапами от земли и – с видимой лёгкостью – оказалась на заборе, то есть, на его верхнем узком торце. Оказалась, бдительно осмотрелась по сторонам и тихонько прокомментировала:

– Родимый Красный замок – вместе со всеми его обитателями – изволит беззаботно дрыхнуть. Без передних и задних лап-ног, образно выражаясь. Да и со стороны поместья арархов Радо однозначно веет сонным и ленивым покоем. Впрочем, ничего необычного. Так и должно быть – ведь ночные балы в летнее время года практически не проводятся. И это, между нами говоря, правильно: летом принято, наслаждаясь тёплой погодой, беззаботно отдыхать, а все эти шумные светские мероприятия так утомляют…. Ага, чья-то одинокая вимана промелькнула по краю неба. Кому это, интересно, не спится? Кажется, пошла на снижение. Ну-ну…. А на пустоши, совсем недалеко от забора, в месте условленной встречи робко тлеет крохотный жёлтый огонёк. Томас, не иначе, чудит. Такой беззаботный и легкомысленный охламон – это что-то. Никаких представлений об осторожности. Ни малейших. А закат – тем временем – догорел окончательно…

Она, тщательно примерившись, спрыгнула с высокого забора и, ориентируясь на нежно-алый ночной круг-диск Сакурры (планетарного спутника Мирры), двинулась в нужном направлении, ловко лавируя между чахлыми кустами и пухлыми моховыми кочками.

Кустарник расступился в стороны.

– Вот, и она, наша уютная полянка, – неуверенно прошептала кошка. – Огромный старый пень посередине. Толстый-толстый. А на неровной горизонтальной поверхности пенька закреплена высокая восковая свеча. Естественно, с ярко-жёлтым язычком пламени. Кому глухой мирранской ночью – на болотистой пустоши – нужна незажжённая свеча? Риторический вопрос, не требующий ответа…. Эй, – позвала в полголоса. – Кто здесь? Отзовись. Томас, это ты?

– Я. Мр-р-р, – откликнулся знакомый голос. – Кто же ещё? Иди сюда. Мр-р-р. Не бойся…

Юная графиня, подойдя к пеньку, возмутилась:

– Что означает эта дурацкая фраза? Мол: – «Не бойся»? Когда это я чего-то или кого-то боялась? За кого ты меня принимаешь? А?

– Да, я не имел в виду ничего такого, – принялся неуклюже оправдываться рослый (по кошачьим меркам), чёрно-белый бродяга. – Так просто ляпнул. Не подумавши. Само вырвалось.

– Совсем, увалень беспородный, шуток не понимаешь? – лукаво улыбнулась Аша. – Я на тебя не сержусь. Ни капли. Наоборот, искренне хвалю и одобряю – со свечёй ты здорово придумал. Так, действительно, гораздо уютней. Иди сюда. Поцелуемся, как это принято у влюблённых гумми…

Конечно, полноценного поцелуя не получилось – кот и кошка просто нежно, ласково урча при этом, старательно потёрлись мордочками. Но, всё же. Характерные атрибуты, что называется, на лицо…. То бишь, трепетно разгорался юношеский любовный роман? Романтический, робкий и красивый? Разгорался-разгорался. Куда же без него? Всё, как и полагается. Надо заметить, что данный роман был «на грани фола» и мог закончиться для его героев-участников весьма фатально. То бишь, печально и прискорбно до полной и окончательной невозможности. Неразрешимые классовые противоречия и махровые предрассудки, мать их всех. Дочь высокомерного аристократа и симпатичный безродный бродяга. Вечная грустная история – у всех народов, во все Времена, и во всех Мирах. Философская диалектика – всесильная и непогрешимая, данная нам в ощущениях…. Что было бы, если гордый мирранский лорд Самуэль узнал бы об этих тайных свиданиях на болотистой пустоши? Даже подумать страшно – что было бы. Ничего хорошего. Вплоть до самого мрачного и жестокого исхода. Аристократический гнев – штука страшная, откровенно не дружащая со здравым смыслом…

Завершив любовный ритуал приветствия, графиня Каспер поинтересовалась:

– А откуда, милый, здесь взялась зажжённая свечка?

– Я, конечно, зажёг, – с гордостью расплавляя лапой юношеские усы, усмехнулся Томас. – Кто же ещё?

– Молодец ты у меня. Очень заботливый и предусмотрительный.

– Стараюсь, прекрасная Королева ночных пустошей.

– Значит, свечу принёс в зубах? – насмешливо прищурилась Аша. – Я вижу на восковом боку их чёткие отпечатки. А как же ты, галантный кавалер, запалил фитилёк? Неожиданно прорезались архмагические способности?

– Увы, не прорезались, – засмущался бродяга. – Куда мне, безродному? Архмагика – это монопольный удел аристократов, в чьих жилах течёт благородная голубая кровь. Пришлось, естественно, совершить два рейса. Первым делом, принёс в зубах – из поместья Радо – старинное кресало и положил его на пенёк. Потом притащил свечу и пристроил рядом, сориентировав её нужным образом – фитильком к потенциальным жарким искрам. После этого наступил левой передней лапой на кресало, а правой – что было силы – крутанул кремниевое колёсико. От снопа ярких искр фитиль загорелся. Но это было только полдела, так как свечку ещё предстояло установить вертикально. Установить и надёжно закрепить. Пришлось, ей-ей, помучиться. Даже усы слегка подпалил.

– Бедненький ты мой. Иди сюда, поцелую…

Тихая безветренная ночь. Таинственно мерцающие звёзды. Уютное потрескивание свечи. Милое воркованье влюблённой (преступно-влюблённой, заметьте!), парочки.

– Сплошная романтика, – через некоторое время, томно вздохнув, призналась Аша. – Даже ощущение-предчувствие близкой опасности больше не беспокоит. Только чего-то, всё же, не хватает.

– Чего – не хватает? – всерьёз забеспокоился Томас. – Ты только скажи, моя архмагическая принцесса. Всё выполню. Что ты хочешь?

– Ну, не знаю…. Какой-нибудь лирический стишок – в создавшейся романтической ситуации – был бы нелишним. И, непременно, чтобы в нём упоминалась мечтательная свечка, плачущая воском…. Сможешь, бродяга симпатичный?

– Смогу, сиятельная графиня. Не сомневайся. Почему бы, собственно, и нет? Это очень древнее стихотворенье, дошедшее до нас из глубины седых веков. Написанное, понятное дело, каким-то неизвестным гумми. Все красивые и необычные стихи в нашем Мире выходят из-под перьев подлых, но гениальных гуманоидов. А у нас, местных «Властителей природы», ничего путного не получается. Так, только ерунда бледная, блёклая и бестолковая. Почему? Неизвестно. Даже немного обидно…. Впрочем, не буду отвлекаться. Слушай…

 
Метель над городом – спустилась – незнакомая.
И воском капнула – короткая свеча.
Как женская слезинка – словно.
Как искорка – светла и горяча.
 
 
Как женская слезинка – словно…
 
 
Камин гудит – печально, бесконечно.
А клавиши рояля, как всегда,
Поют про нежную и призрачную – Вечность,
Что посещает – смертных – иногда.
 
 
Поют про нежную и призрачную – Вечность…
 
 
Скребётся мышка – где-то за диваном.
Метель – за окнами – загадочно поёт.
Поёт о чём-то – неземном и странном.
Поёт – вторые сутки – напролёт.
 
 
Поёт о чём-то – неземном и странном…
 
 
И мысли – неизбежные – стучатся.
Мол, занавес метели – навсегда.
В любви запутанной – уже – не разобраться.
И сыграна – последняя – Игра.
 
 
В любви запутанной – уже – не разобраться…
 

Стихотворение отзвучало. Все звуки смолкли. Вокруг поляны установилась чуткая тишина, чуть-чуть разбавленная мирным и слегка мечтательным потрескиваньем свечи.

– Почему ты молчишь, красавица? – неуверенно икнув, поинтересовался влюблённый бродяга. – И мордочка лица…м-м-м, какая-то насторожённая и обеспокоенная…. Стишок не понравился?

– Очень понравился, – заверила Аша. – Очень-очень-очень. Но…. Да, любимый, ты прав. Я беспокоюсь. Очень-очень-очень. Почему сегодня все вокруг твердят мне о метели? Все-все-все? Сперва старая Наоби, потом магистр Карго, теперь, вот, ты? Не нравятся мне такие частые и навязчивые совпаденья. О чём они говорят? О чём хотят предупредить? О том, что в наш Кошачий Мир возвращается зима? Почему она возвращается? Из-за чего? Ничего не понимаю…. Ой, смотри! Что это такое?

Вдалеке, там, где теоретически располагался центр болотистой пустоши, наблюдалось странное ультрамариновое свечение. Вернее, призрачный столб достаточно большого диаметра, нестерпимо отливавший-сверкавший ультрамарином. Казалось, что столб поднимается прямо из болотистой земли и теряется где-то в бездонном небе. Или же, наоборот, опускается из высокого неба и исчезает где-то в бездонных недрах планеты.

– Очень красиво, – зачарованно протянул Томас. – И крайне зловеще…. Так, к нам, кажется, кто-то бежит.

Из ультрамаринового столба неожиданно выпрыгнула-появилась приземистая светло-зелёная фигурка, окружённая ярко-синим контуром, и бодро припустила вперёд, ориентируясь – скорее всего – на одинокий огонёк свечи.

– Это же…собака! – ужаснулась Аша. – Я видела их изображения в старинных книгах…

Светло-зелёный силуэт – в тонком ярко-синем контуре – неуклонно приближался. Неуклонно и неотвратимо. Как мрачная осень на смену ласковому лету…

– Исчезни, пропади, сгинь, растворись, – потерянно бормотала юная графиня. – Ничего не выходит. Архмагика, действительно, не действует на пришельцев из Теневой Системы…. Надо бежать. Надо. Только ничего не получается. Лапы не слушаются – словно приросли к земле. А из клыкастой собачьей пасти капает вязкая слюна…. Неужели, это смерть?

– Не торопись, любимая, прощаться с жизнью, – посоветовал Томас. – Мы ещё побарахтаемся.

Посоветовал и ловко – быстро-быстро – пополз навстречу зловещему силуэту. Потом затаился за высокой кочкой, а когда до странного цветного пса оставалось совсем чуть-чуть, отважно прыгнул на потенциального врага, издав в полёте отчаянный вопль…