Цитаты из книг автора «Андрей Белянин»

– Вот здесь меня и нашел Ризенкампф. Поговорили мы. Гад он, конечно, но умный. Этого у него не отнять. В общем, договорились… Мне терять нечего, так что кое-что я сумел себе выторговать. Он меня не трогает, снабжает чем надо, а я участвую в его игре. Ты сам-то в курсе, что ландграф – это название мишени? – Не понял… Вы хотите сказать, что он играет со мной?– Он со всеми играет. Правила просты и честны по-своему. Ландграф должен убить Ризенкампфа. Для этого и существует Меч Без Имени. Он сам выбирает героя и начинает войну. Меч – величина блуждающая, он сам по себе, и Ризенкампф им управлять не может. Зато любой ландграф – просто человек, смертный и уязвимый. Его укокошить не проблема. Так что здесь по принципу – кто кого вперед.– В чем же ваша роль?– Я должен встретить нового соискателя, объяснить суть игры и дать возможность выбора.– А, так, значит, выбор все-таки есть! То есть можно и не играть в эти кошки-мышки?– Можно… – Матвеич сощурился и вновь щелкнул зажигалкой. – Тогда тебя отпустят домой, но лишат возможности рассказать об этом мире. Тебе отключат память. Что-то очень паршивое на уровне стирания клеток головного мозга. Уж он на такие штуки мастер! Ты не будешь знать, кто ты, откуда, где родился и так далее. Зато живой!– Хм… – Здесь стоило призадуматься. Конечно, попасть домой заманчиво, но калекой?..– Да, еще тебе придется добровольно отдать Меч Без Имени. Зачем он Ризенкампфу, я, честно говоря, не знаю. Возможно, попросту спрячет где-нибудь в труднодоступном месте. Уничтожить его невозможно…– А… у меня есть хоть какие-то шансы?– Против этого сукина сына? Слушай сюда… Их было двенадцать за семь лет. И какие мужчины… Они все погибли! Все! Кто-то раньше, кто-то позже, но в живых не остался ни один…– А почему они не воспользовались возможностью выбора? – Не знаю. Но вообще-то… Ландграф Меча Без Имени – это звучит гордо! А они были героями…

Ну что ж, я услышал достаточно. Пора предъявить счет к оплате. Вероника по моему сигналу щелкнула пальцами. У монахов, дежуривших на входе, дружно погасли факелы. Минутной заминки нам хватило, чтобы проскользнуть внутрь и тихо встать сзади тех лбов, что вошли вместе с настоятелем. – Ваш самозваный ландграф сейчас улепетывает, как испуганный заяц. Гнев Ризенкампфа страшен, от него не спасут ни меч, ни щит, ни крепость. Только я могу защитить ваши заблудшие души, только я…– Ты лжешь, церковник! (Ей-Богу, не ожидал от моего Бульдозера такой убежденности. Брови сдвинуты, глаза горят, а слова наполнены гневом и презрением.) Лорду Скиминоку неведом страх! (Ну, это преувеличение…) Меч Без Имени защищает его. Вы не заставите нас предать своего сюзерена! Он честен и благороден, он заботился о нас, он спасал наши жизни, и вам не оклеветать это высокое зерцало рыцарства! Вы боитесь его! Вы знаете, что лорд Скиминок вернется и…– Заткните ему глотку! – взревел отец настоятель. – Этот безумец погряз в ереси! Видит Бог, я старался быть милосердным… Девчонку – в мою келью!.. А с этим… не тяните только.Стоящий впереди меня монах двинулся к Жану, на ходу вытаскивая нож. Настоятель возвел глаза к небу, бормоча молитву. – Брось финку, фраер беспонтовый! (Кажется, на этот раз у меня получился настоящий одесский акцент…)

Сначала мы обошли монастырь по кругу. Юная ведьма бодро докладывала, где именно монахами устроены засады. – Они все едят чеснок! А я, как любая нечисть, остро реагирую на его запах… Потом мы направились к северной башне – подземелье находилось там. Шестеро монахов дежурили у входа, но маленькое зарешеченное окошечко на уровне земли никем не охранялось. Оставив Веронику в секрете, я пополз вперед. Внутри подземелья было темно, и увидеть что-либо сквозь решетку просто невозможно. Зато я услышал песню…

Но ты не веришь мне. Ты знаешь, что сказать. Что долгим будет век, а путь настолько вьюжным?

Тебе не нужен я… Ты мечешься без толку Судьба терзает плоть, я не виню тебя.

Афродиты Каллипиги в мраморе (так называе

– Хочешь, лапку дам? На. Вот и вторую дам. На. Хочешь нос? Вот тебе кожаный нос. Гладь меня! Не гладит. Не любишь собаченек?!

Доберман поднял на меня изумлённый взгляд, буквально вопиющий: как, человек, неужели тебе не нравится гладить мой зад? А хочешь нос? А хочешь, лапку дам? И вторую дам, только ты гладь, да?! А не то кусь тебя, кусь!

Не прощай… Пусть меня простит Тот, кто дал мне тебя и… отнял.

прощай меня… Никогда. Я могу предать тебя снова.