Цитаты из книги «Багдадский вор»

другие… Дураков, как правило, много не бывает. Но они шумны, энергичны и полны нечеловеческой злобы к любому творцу, пытающемуся жить своим умом – вне понимания их узколобого мира.

Под барабанный бой и рёв длинных труб на «ковёр крови» был выведен злостный нарушитель нравственности – поэт, пьяница и вор Хайям ибн Омар. Вся площадь невольно зароптала, видя перед собой высохшего старика в поношенном халате и застиранной чалме. Но дух его не был сломлен, глаза горели обжигающим пламенем, а в поступи чувствовалось врождённое величие образованного человека. Такого можно казнить, но нельзя заставить служить власти…

Вся площадь от края и до края волновалась многоцветным ковром, словно поле пшеницы, где каждый колосок был живым человеком. Кто-то что-то кричал, размахивал руками и ощущал себя незыблемой частичкой того огромного тысячеликого организма, носящего красивое и вольное имя – народ! Весь Багдад, от старого до малого, собрался по зову глашатаев, и никто на свете не мог бы сейчас сказать, что его переполняет: радость или горе, слёзы или смех, гнев или печаль? Лица людей были суровыми и напряженными. Если эмир рассчитывал казнью пожилого человека укрепить свой престиж, демонстрируя, каким образом можно заботиться о нравственности молодёжи… либо он не знал свой народ, либо не уважал его. Толпа способна качнуться в любую сторону – построить храм и разнести город. Но народ – не толпа, и уж тем более не быдло. Старого поэта многие знали, его стихи гуляли по рукам и заучивались наизусть, передаваясь из уст в уста. Чтобы убить человека, прежде надо убить его славу! Эмир этого не учёл…

Бога любить легко, религию – трудно. Крамольная мысль

Мосты взаимопонимания порой очень труднонаводимы, а смех является самой короткой дорогой от сердца к сердцу.

падишаха… Не перебивай, я там жил! Это же не просто страшно, там порою с людьми обращаются как с последним быдлом… И до эмира не доорёшься, всё решают его приближённые, родственники, друзья, знакомые, соседи и так далее по нисходящей. Я – воровал, а что мне оставалось? Но самые страшные воры – это те, что довели народ до такого состояния, когда простые люди благословляли Аллаха за то, что он направил в их город Багдадского вора как кару небесную!

– Я ведь не вор! Ну, не настоящий вор по природе! Это там, в Багдаде, всё так невнятно закрутилось… Но по сути, по натуре своей – мне чужого добра не надо, не этим живу. Просто в то время и в тех жизненных обстоятельствах это была единственная возможность хоть какого-то протеста! Нет, ну не Октябрьскую же революцию у них под минаретом устраивать?! Я ведь не против законной власти. Любому козлу ясно, что власть должна быть сильной, надёжной, пусть даже где-то в чём-то жёсткой (не жестокой, подчеркиваю!). Исполнение законов обязательно для всех, в этом реальная сила государства. И то, что верховная власть в лице эмира опирается на чиновничий аппарат судопроизводства и регулирующие порядок органы вроде шехметовской стражи, – это нормально! Анархия – мать погрома! Поверь мне на слово, я сам там такого насмотрелся… Короче, я был вором! Я – воровал, да… Но ради чего?! Ради борьбы с властью? Да любая власть от Бога, или от Аллаха, или от Кришны какого-нибудь, или «созданный волей народной единый, могучий…». Всё одна хренотень! Я боролся с коррупцией! А это есть самая страшная узурпация власти как таковой! Ты телевизор смотришь? Газеты читаешь? С людьми в поездах разговариваешь? Господи, ну что я тебе рассказываю – ты же сам знаешь, ничего у них там не переменилось! Посмотри на свободную Калмыкию… а на демократический Узбекистан?! Да у них законно избранные президенты прижизненно получают статус бога! И это в современном мире, а в тех дремучих временах…

Феминизм есть сексуальная неудовлетворённость плюс гомиканизация всей страны!

Ах, вай мэ, ты горечь моей печени и печаль селезёнки…

. Верблюд моих мыслей дошёл до колодца твоего сознания, не рассыпав по пути ни зернышка смысла из хурджинов красноречия?