Цитаты из книги «Не кормите и не трогайте пеликанов»

Они приходили сюда с комсомольским энтузиазмом, но постепенно включались в академический ритм старого дворца, успокаивались, скучнели, делались похожими на своих учителей, которых они боготворили и которым подражали.

Не знаю, может быть, иногда лучше быть кем-то, даже пионером, чем никем.

Ему казалось, что его несут воздушные сандалии, как Персея или самого бога Гермеса.

Неделю спустя я обнаружил, что каждый новый день добавляет какую-то новую черту в мой характер, причем черту омерзительную.

делал попытку высвободиться из его объятий, но он все мял мое туловище мягкими руками, словно хотел что-то из меня вылепить.

И что меня обрадовало – то, что там присутствовали не только литературоведы, но и лингвисты.

Когда я вошел, он как раз говорил важные вещи. Если война, говорил он, – это оч

Петр Алексеевич, как кентавр из Апдайка, перед каждой лекцией выводил мелом на доске приблизительный возраст вселенной: цифра 5 и за ней длинной гусеницей нули. Причем нулей было так много, что взгляд сбивался, их считая.

Видимо, сейчас, подумалось мне, настала пора умножить добро и приблизить царство Божие.

Он сравнивал работу с молитвой, говорил, что она очищает, что нужно встроиться в ее ритм, отречься от себя, от грехов, существовать ее интересами.