3. Главноначальствующий Третьего отделения собственной е. и. в. канцелярии – князь Василий Андреевич Долгоруков, при Александре II и шеф корпуса жандармов (с 1855 по 1866 год), обладающий весьма сильным влиянием на императора, на протяжении всего своего руководства службой госбезопасности страны был ярым и бескомпромиссным противником размещения летних резиденций четы Романовых на Черноморском побережье Кавказа. Причина была одна – недавно отшумевшая Кавказская война, а точнее, ее последняя фаза, покорение Черкесии (сентябрь 1859 – 21 мая 1864 года). Практически вся территория современного Краснодарского края и Республики Абхазии в тот период представляла собой сплошной партизанский край, где могли убить когда угодно и кого угодно, несмотря на то что 21 мая 1864 года в горном селении Кбаадэ, в лагере соединившихся русских колонн, в присутствии великого князя Михаила Николаевича, был отслужен благодарственный молебен по случаю победы в Кавказской войне. Вероятность нападения на чету Романовых, их убийство или взятие в плен на Черноморском побережье Кавказа, при размещении там летней резиденции, была очень велика.

4. Чрезвычайно большую опасность для царской четы представляло заболевание малярией. Как известно, малярия – это инфекционное заболевание, передающееся посредством укуса комаров рода Anopheles. Влажность климата Черноморского побережья Кавказа и обилие заболоченных участков создавали идеальные условия для жизнедеятельности комаров, вследствие чего в XIX и начале ХХ века малярия была главным бичом этих мест. От малярии погибло на Кавказе в несколько раз больше русских солдат, чем от стычек с горцами. Планомерная борьба с малярией началась в районе г. Сочи лишь в 20-х годах ХХ века, по инициативе врача Сергея Юрьевича Соколова. Эта борьба велась в двух направлениях – лечение больных и профилактика, а именно истребление разносчика – комара рода Anopheles. Противомалярийные мероприятия проводились очень разнообразные: осушение заболоченной местности, опыление и нефтевание водоемов. На территории Крыма, в отличие от Черноморского побережья Кавказа, эпидемиологические предпосылки появления очагов малярии в XIX веке были значительно ниже, так как в этом регионе не было большого количества горных рек, больших пресноводных водоемов с заболоченными участками и благоприятного для размножения комаров субтропического климата. Микрорегион (фактически горно-климатический курорт), в котором располагалось имение Ливадия, отличался особым климатом и наличием большого количества вековых сосен, создающих полезный для легких человека фитоценоз. Также на близлежащих территориях не протекали реки и не было иных пресноводных водоемов, где смогли размножаться личинки малярийных комаров. Отмечу, что в то время Крымский полуостров считал безопасной территорией для проживания с точки зрения наличия очагов опасных болезней и лейб-медик Ф.Я. Карелль.

5. Особое значение в выборе места своей летней резиденции на территории Крыма, а именно в Ливадии, Александр II придавал своим пылким любовным свиданиям с фавориткой – княжной Е.М. Долгорукой (Юрьевской), которые затем переросли в морганатический брак. После смерти императрицы Марии Александровны, в девичестве принцессы Максимилианы-Вильгельмины-Августы-Софьи-Марии Гессен-Дармштадтской, от туберкулеза, император смог переехать в имение Ливадия уже не таясь с возлюбленной и проводить летние месяцы на море в своей личной резиденции. По воспоминаниям председателя комитета министров П.А. Валуева, который оставил после своей смерти многочисленные дневники: «…Государь с лета 1866 года был озабочен больше поиском подходящего домика для княжны Долгорукой в Ливадии, чем состоянием Марии Александровны, которая после смерти Николаши^[3] стала страдать частыми мигренями и депрессиями…»

Император Александр II со второй супругой Екатериной Долгорукойи детьми

6. Чрезвычайно важное геополитическое значение с точки зрения размещения летней резиденции имело присутствие на Крымском полуострове агрессивно или нейтрально настроенных коренных этнических групп населения, среди которых преобладали так называемые крымские татары, греки-туркофоны, урумы и караимы. Крымские татары как самостоятельный этнос сформировались в Крыму в XIII–XVII веках. Историческим ядром крымско-татарского этноса являются тюркские племена из кипчако-огузской группы, осевшие в Крыму, которые смешались с местными потомками гуннов, хазар, печенегов, а также представителями дотюркского населения Крыма. После окончания Крымской войны (1853—25.02.1856) начался массовый исход в Турцию крымских татар (около 198 тысяч человек) и принудительное выселение русской военной администрацией понтийских греков-эллино-фонов и урумов в Приазовье. «Освободившееся» место под крымским солнцем, по желанию русской царской администрации, должны были занять православные болгары, приглашенные на постоянное местожительство из Турции, как специалисты аграрного сектора по выращиванию винограда, бахчевых и фруктов. Тем не менее к концу 70-х годов XIX века в Крыму основное население все-таки составляли именно крымские татары, примерно 127 тысяч человек.

Несмотря на активное заселение Крыма после 1958 года украинцами из Малороссии и русскими из южных регионов Российской империи, кипчако-огузский этнос активно сопротивлялся ассимиляции и в целом сохранил враждебное отношение к царскому правительству вплоть до начала 80-х годов XIX века. Несмотря на мелкие вооруженные восстания и активное противодействие царской администрации во всех областях жизни, крымские татары не пытались повернуть вспять историю и вырезать поголовно всех русских во главе с императором, находящимся в Ливадии лишь по одной простой причине. Русская армия и в дальнейшем административные органы Российской империи, ставшие единственно правомочными на территории Крыма с 1856 года, не пытались разрушить уклад жизни татар, и в том числе совершенно не имели претензии к их мусульманскому вероисповеданию. И этот неоспоримый факт терпимого отношения к присутствию мечетей на земле Крыма татары очень ценили, не сделав с 1856 по 1917 год ни одного вооруженного нападения на царскую чету, хотя могли это совершить многократно.

Как известно, впоследствии главным врагом у Александра II стали террористические организации «Земля и воля» и «Народная воля», а не «страшные и кровожадные крымские татары» из Бахчисарая. Примечательно, что крымские татары в период с 1917 по 1941 год получили от СССР чрезвычайно широкие права по выборам в местные органы самоуправления, им построили школы с преподаванием на родном языке и многое другое. Однако при приходе в ноябре 1941 года немецких войск на Крымский полуостров и последующей оккупации, большая часть крымско-татарского населения поддержала агрессора по причине массового открытия мечетей и разрешения исполнения религиозных обрядов.

Гипотетически можно сейчас предположить, что если бы царская администрация с 1856 года стала активно бороться с мусульманством в Крыму, то получила «на выходе» крупномасштабную партизанскую войну, где имение Ливадия долго не просуществовало. Царской администрации, лично Александру II и главе Третьего отделения В.И. Долгорукову, а после П.А. Шувалову хватило ума не сносить мечети и не обращать крымских татар в православие. Более того, начиная с сентября 1862 года в Императорском конвое был учрежден Крымско-татарский эскадрон для охраны четы Романовых и лично Александра II. В мае 1863 года после упразднения крымско-татарского эскадрона в состав конвоя вошла команда лейб-гвардии крымских татар. Замечу, что в декабре 1891 года данное формирование из крымских татар было тихо и без лишней огласки расформировано.

7. Особое значение в охране царской четы в Крыму, после покупки летней резиденции в Ливадии, стал иметь российский флот, базирующийся в бухтах Севастополя. В 1857 году российское правительство утвердило первую после Крымской войны судостроительную программу сроком на двадцать лет. Согласно этой программе планировалась постройка: для Балтийского моря – 153 винтовых кораблей (18 линейных, 12 фрегатов, 14 корветов, 100 канонерских лодок и 9 колесных пароходов); для Черного моря (с учетом ограничений, обусловленных Парижским договором) – 15 винтовых кораблей (6 корветов и 9 транспортов) и 4 колесных пароходов; для Тихого океана – 20 винтовых кораблей (6 корветов, 6 клиперов, 5 пароходов, 2 транспортов и шхуны). Фактически, кроме самой акватории Черного моря и Крымского полуострова, Черноморский флот был обязан в дни пребывания царской четы на отдыхе в Ливадии нести охрану и круглосуточное дежурство на ялтинском рейде, для чего из севастопольской эскадры выделялось три винтовых парохода, две канонерские лодки и императорская яхта «Тигр».

Царская яхта «Тигр» на рейде Севастополя. 1869 год

В связи с запретом иметь России военный флот на Черном море согласно Парижскому миру было «высочайше повелено… не ставя на пароходе «Тигр» артиллерии и заделав обшивками пушечные порты, считать его императорской яхтой и под яхтенным флагом вывести для плавания по Черному морю». Интересно, что, хотя яхта «Тигр» числилась в составе Черноморского флота 14 лет (до 1872 года), о плаваниях на ней царской семьи сведений почти не сохранилось, кроме упоминания о переходе в августе 1861 года Александра II с семьей из Севастополя в свое новое имение Ливадию. Художник А.П. Боголюбов писал: «…пришла пора его высочеству оставлять Ливадию, а потому, распрощавшись, мы поместились на военный пароход «Тигр», весьма плохую царскую яхту, и отбыли в Севастополь».

8. Стратегически важным и крайне необходимым для безопасного размещения царской резиденции в Ливадии стало строительство портовых сооружений в Ялте, так как императора Александра II с его семьей начиная с 1866 года до места отдыха можно было доставить или гужевым транспортом, или на судне по Черному морю. Замечу, что после

Крымской войны начали появляться различные проекты строительства железной дороги, способной связать полуостров с Большой землей. Однако реализовать задуманное удалось только в 1875 году, когда московским купцом и промышленником Петром Губониным был построен участок железной дороги от станции Лозовой (современная Харьковская область) до Севастополя. Дорогу длиной в 665 км построили за 4 года. До 1875 года император с семьей от Санкт-Петербурга до Ливадии добирался двумя путями. Первый предполагал достаточно «короткий» путь от столицы империи до Москвы на поезде по железной дороге (открыта в 1855 году), затем на карете до Таганрога, а от этого порта на Азовском море через Керченский пролив на судне до Ялты. Второй путь, более продолжительный, предусматривал как промежуточный пункт город-порт Николаев. Путешествия в Крым для слабой здоровьем императрицы Марии Александровны были очень утомительными. Для нее старались спланировать как можно более «спокойный» маршрут, чтобы большая его часть проходила по железной дороге и по воде. Так, в 1866 году Мария Александровна выехала в Крым из Царского Села 11 сентября. Маршрут проходил следующим образом: на лошадях от Царского Села до станции Саблино и далее по железной дороге до Москвы. Затем на лошадях до города-порта Николаева, через Тулу, Орел и Полтаву. От Николаева по Черному морю на судне до Ялты. От нее по грунтовому шоссе до имения Ливадия. Весь маршрут протяженностью 2328 верст занял семь дней.

За 37 лет до прибытия царской четы в Ливадию, в 1829 году, по инициативе генерал-губернатора Новороссийского края и Бессарабской губернии графа М.С. Воронцова в Ялте начинается строительство каменного мола для защиты бухты от штормовых волн. 1 августа (14 августа по новому стилю) 1833 года в торжественной обстановке был заложен первый каменный блок в «корень будущего мола каменного». Этот день считается днем рождения Ялтинского порта. Строительство первой очереди портовых сооружений заканчивается в 1837 году. Одновременно начинается бурный рост поселка вокруг порта, который заселяют преимущественно переселенцы из Малороссии. Указом императора Николая I от 23 марта (4 апреля) Ялте присваивается статус уездного города. Дважды осенне-зимние штормы разрушали построенные молы и часть портовых сооружений в Ялте, пока в 1887 году не приступили к строительству капитального каменного мола и набережной под общим руководством инженер-генерал-майора в отставке, гидростроителя, замечательного краеведа, жителя Ялты Александра Львовича Бертье-Делагарда. Строительство продолжалось до 1890 года. Впоследствии, опять под руководством А.Л. Бертье-Делагарда, мол и набережная города были удлинены, количество причалов увеличено, порт и город приобретают знакомый нам вид. В 1866 году, из-за отсутствия нормальных причальных сооружений, и в последующие годы Александр II и его семья вынуждены были причаливать сначала на судне к двухпалубному дебаркадеру, от которого добирались до берега на паровом рейдовом катере.

Следует напомнить читателю, что первую ознакомительную поездку, так называемый «таврический вояж», на Крымский полуостров предприняла еще императрица Екатерина II, длившуюся с 2 января по 11 июля 1787 года. Это было беспрецедентное по масштабам, числу участников, стоимости и времени в пути путешествие Екатерины II и ее двора, длившееся в итоге более полугода. А в 1837 году в Крым впервые выехала семья императора Николая I. Именно тогда императрица Александра Федоровна получила от Николая I в подарок поместье Ореанда «с одним условием, что Папа совершенно не будет заботиться о нем и что она выстроит себе там такой дом, какой ей захочется». Замечу между тем, что недалеко от этого царского имения, в так называемой Нижней Ореанде, на склоне горы Могаби, в 1956 году был построен объект Девятого управления КГБ СССР – правительственная резиденция для первых лиц СССР, которая долгое время была в пользовании генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. Впрочем, более подробно об этом, несомненно, историческом здании и многих других госдачах в Крыму я расскажу ниже. Впоследствии архитектор А.И. Штакеншнейдер построил в Ореанде дворец, отошедший после смерти Александры Федоровны в собственность ее второго сына великого князя Константина Николаевича.

9. Возвращаясь к теме размещения четы Романовых в имении Ливадия, необходимо подчеркнуть тот факт, что 2 мая 1866 года была создана специальная Охранительная команда Третьего отделения собственной е. и. в. канцелярии, призванная заниматься исключительно охраной царской четы на отдыхе, в поездках по стране и за рубежом, а также осуществлять оперативно-агентурную работу по предотвращению террористических актов. Можно утверждать и так, что создание подобной охранной государственной структуры не случайно совпало с учреждением летней резиденции императора Александра II в Ливадии.

В настоящее время наследником данной структуры является Управление личной охраны ФСО РФ и Служба безопасности президента, входящая в первую организацию, деятельность которой регламентируется Федеральным законом от 27 мая 1996 года № 57-ФЗ «О государственной охране» (с изменениями и дополнениями). Сразу оговорюсь, что СБП (глава с сентября 2013 года генерал-майор О. Климентьев) и УЛО – два совершенно разных подразделения ФСО РФ. Да, цель у них общая – обеспечение охраны и защиты президента и первых лиц государства. Но они совершенно разнятся по структуре, внутренним задачам и способу их выполнения. По большому счету СБП – это один из самых отлаженных, наряду с СВР и ФСБ, субъект оперативно-разыскной деятельности. Но в отличие от своих «собратьев» СБП ориентирована на совершенно иную «целевую аудиторию». Ее деятельность затрагивает процессы как внутри страны, так и за пределами России. А основная задача – предотвращение насильственного свержения власти, попыток изменения конституционного строя и пр.

Однако, конечно, самым «близким к телу» является Управление личной охраны, унаследовавшее дела 18-го отделения 1-го отдела Девятого управления охраны КГБ СССР. В его задачи входит не только охрана главы государства, но и его ближайшего окружения, родственников, людей, занимающих самые высокие посты в стране, ну и конечно же охраняют они и первых лиц иностранных держав, находящихся с визитом в России. Непосредственным поводом к формированию 2 мая 1866 года специальной «охранительной» (негласной) команды Третьего отделения собственной е. и. в. канцелярии стало первое покушение на императора Александра II, совершенное 4 апреля 1866 года.

Это событие показало, что, несмотря на усилия многочисленных ведомств, эффективность существовавших подразделений государственной охраны оказалась на деле невысокой. Конечно, сам факт покушения на императора повлиял на персональный состав силовых ведомств, связанных с организацией охраны Александра II. Шеф жандармов В.А. Долгоруков 8 апреля 1866 года подал в отставку. В его личных мемуарах упоминается, что он заявил: «Пусть вся Россия знает, что я уволен за неумение охранять моего государя». Как мы видим, самокритики у главы госбезопасности Российской империи было с избытком, а вот таланта организовать отлаженную систему охраны первого лица государства не хватило, по большой части из-за чистоплюйства и незнания методов оперативно-агентурной работы среди населения.

После отставки В.А. Долгорукова к руководству Третьим отделением пришел весьма прагматичный и малоразборчивый в достижении поставленных задач П.А. Шувалов. Он восемь лет возглавлял политическую полицию Российской империи. По свидетельству современников, это был жесткий и умный вельможа, пользовавшийся значительным влиянием при дворе и умевший заставить уважать его и принятые им лично решения. Он имел опыт рутинной полицейской работы, а его «спокойствие и самообладание давали ему то, что так редко приходится встречать в наших государственных людях, – умение слушать и задавать вопросы, а это на посту шефа жандармов, очевидно, было главное», – утверждал в своих воспоминаниях П.А. Валуев.

Петр Андреевич Шувалов – генерал-адъютант, генерал от кавалерии, член Государственного совета, шеф жандармов и начальник Третьего отделения. За свое огромное влияние на Александра II и крутой нрав получил характерное прозвище Петр IV

2 мая 1866 года Александр II утвердил проект и штаты нового подразделения правительственной охраны. Уже 4 мая 1866 года П.А. Шувалов отчитался перед царем о создании костяка «охранительной команды» и ее возможных методах оперативно-агентурной и боевой работы. Первым командиром этого спецподразделения правительственной охраны стал надворный советник Н.Е. Шляхтин, служивший прежде в Москве полицейским приставом и отличавшийся обширным штатом завербованных осведомителей. Его помощниками назначили капитана жандармерии Н.М. Пруссака, служившего прежде начальником жандармской команды в г. Ревель (сейчас г. Таллин), и поручика А.И. Полякова, ранее служившего в варшавской полиции. Принципиально важным стало привлечение на службу штатных секретных агентов, которым можно было доверять и не бояться их перевербовки. Ими были назначены мещанин И. Кожухов (агент Третьего отделения с 1857 года), отставной губернский секретарь А. Новицкий и рижский гражданин И. Кильвейн. Нижних чинов набрали сначала 20 человек, но к концу мая охранную команду Третьего отделения полностью укомплектовали «нижними чинами»… П.А. Валуев в данном случае упоминал, что уже летом 1866 года, во время отдыха царя в подмосковном имении Ильинском, Александра II серьезно рассердило то, что он впервые увидел «переодетых агентов Шуваловской охраны везде, где Государь гулял… Но граф Шувалов, взявшись за свое дело серьезно, не смутился этим впечатлением Государя и завел действительно умную полицию, способную охранять везде, как в Петербурге, так и в Ливадии».

Градоначальник Петербурга Ф.Ф. Трепов лично составил «Положение об Охранной страже» и инструкцию для ее чинов. В разработанном к середине мая 1866 года проекте инструкции с бюрократической дотошностью в тридцати параграфах регламентировался порядок несения охранной службы, правила поведения стражников при организации наружного наблюдения. В инструкции определялась даже форма примерных ответов на вопросы об императорской фамилии вплоть до «особо вежливого, но непреклонного отношения к дамам при их желании приблизиться к императору». В этом документе указывалось, что охранная стража «пребывает постоянно там, где изволит присутствовать государь император или члены императорской фамилии». Так, «в садах,