Он вышел к ужину, лишь замотав чресла в полотенце. Ну и правильно: зачем эта лишняя возня с трусами или бриджами? Вряд ли они досидят до конца ужина.

Ан – нет!

Ошибочка вышла.

Партнёрша что-то не торопилась сегодня быстро-быстро прикончить все те восхитительные деликатесы, что громоздились на немаленьком кухонном столе, и сгрести все тарелки с этого самого стола – как у них уже пару раз бывало. Чтоб утолить якобы «внезапно вспыхнувшую страсть» прямо тут же…

Как же, внезапно.

Сейчас, спустя месяц знакомства, он уже отлично разбирался в мимике кукольно-детского, гротескно миловидного лица. И всего остального.

Знал, куда смотреть, и что отслеживать.

Например, когда вот так, как сейчас подрагивают колени, можно сказать с уверенностью: его зазноба действительно утомлена – такое было, когда они пешком обошли все семь этажей «Эскориала», потратив на это три часа. (Ничего, кстати, «подходящего», так и не приобрели! И пришлось ему на следующий день везти ласточку в «Гонолулу». А тогда он до машины чуть ли не нёс её на руках – «все ноги отходила!». )

И ещё подозрительно, что она всё время смотрит себе на трусики, и поводит ляжками – словно он растёр ей там всё на …ер, и ей больно?! Некомфортно?

Чёрт возьми! А, может, так и есть?! О-о! Возможно, тогда сегодня не придётся «отрабатывать» по второй! Потому что она-то знает: «по-второй» у него – гораздо дольше! И «свирепей!». Зря, что ли, он принимает «Озверин»?! («Озверин! Выпейте, и ваша девушка будет стонать и кричать!»)

Ужин прошёл как-то на удивление спокойно. Они если и переглядывались, то только нежно. Без обычных подмигиваний, и поглаживаний точённой крохотной ступнёй под столом его икр, ляжек, и того, что повыше…

Ну, значит, точно – можно будет выспаться.

Он угадал.

Выспаться удалось. Потому что сославшись на лёгкую мигрень, его солнышко смогло наконец зайти в ванную, которую он обычно оккупировал первым.

Что она там делала, и почему её не было добрых полчаса, Олег знать не мог. Но мог догадаться: её же, пусть отлично обученную и тренированную, но незащищённую, плоть, не страховал презерватив! (Хе-хе!..) Поэтому к моменту её появления из комнаты, отделанной небесно-голубым кафелем, вполне успешно притворялся спящим.

И – вот уж чудо! – его даже не стали тормошить для повторных «процедур».

Значит, сработал его план.

Утром он сквозь полуприкрытые веки пронаблюдал, как Марина снова закрылась в ванной. Но на этот раз он «проснулся» к её возвращению:

– О! Дорогая! Ты уже встала?!

Ему было интересно наблюдать за микромимикой её лица: вот уж кто никогда не врёт, в полном соответствии со старым фильмом «Солги мне», так это – рефлекторные микросокращения лицевых мышц (даром, что ли их там – под двести…). Он слышал, что сейчас не только сотрудники ФБР, но и банальные работники Московской Прокуратуры, и следователи, проходят этот курс. И запись ярко освещённого лица допрашиваемого ведётся с восьми точек. Очень помогает, говорят… Иногда даже детектор лжи не нужен!

Ну так вот: на лице впервые проскользнуло нечто вроде опасения.

Может, она боится?! Боится, что сейчас он полезет?

Ладно – он же не садюга какой. Он не полезет:

– У нас там осталось хоть что-нибудь на завтрак?

– О, да. Еды – море. Тебе в постель подать, кобелина призовой, или ты в состоянии сам встать на ноги после вчерашнего?

– В состоянии. Надеюсь. – он усмехнулся, – Да и зубы… Почистить бы надо… – он сделал вид, что чешет в затылке, – А что? Вчера у нас было что-то… Особенное?

– Он ещё спрашивает! Не-ет, милый, вчера было – не особенное. А – суперособенное! Ты чего так разошёлся-то? Я уж думала – спинка отвалится на фиг! Или я в ней затылком дыру пробью!..

Он позволил себе довольно, словно котяра, поимевший по весне всех кошечек района, поусмехаться:

– Ха-ха… Ну уж в этом-то виноват, всё-таки, наверное, не я. А тот, кто так себя подал, вот – прямо так!.. Что устоять не было ну никакой…

– Свинья развратная! – она, похоже, играла именно обиженную. Губки надулись, и лицо побледнело. А, может, и не играла?! – Тебе бы только до моей кошечки добраться! А я-то, я-то? За какие шиши должна терпеть все эти издевательства?!

– Ну, милая! Ты же знаешь, за какие шиши! Давай сегодня поедем в «Ренессанс». Вдруг ты там как раз что-нибудь из красивых и модных «шишей» и подберёшь?

На это вполне, вроде, обычное предложение долгое время ему ничего не отвечали. Марина смотрела почему-то в окно.

Затем всё же покивала. Правда, без обычного энтузиазма:

– Вот умеешь же ты уговорить девушку! Гад обаятельный!

Ладно – одевайся. Я тоже… Сейчас оденусь, и двинем!

Он спокойно успел побриться, вымыться ещё раз, позавтракать и одеться, прежде чем «ласточка» соизволила объявить, что «теперь ей не стыдно показаться на глаза людям». Он оглядел «упакованную»: с миниатюрных ступнёй до пышной причёски.

Обалдеть! Сколько не повторяй – от этого неправдой оно не станет!

Вот уж если что и есть у его партнёрши, так это – «убойный товарный вид»!

«Ренессанс», самый большой гипермаркет её района, они уже посещали примерно две недели назад. Тогда Марина успела нахамить всего двум продавщицам – в отделе нижнего белья, и в отделе косметики. Так что будем надеяться, войти им разрешат.

Подъехали и припарковались с трудом: суббота, всё-таки. Народ жаждет затариться – и продуктами и товарами.

Продуктами – на неделю. Товарами – как позволит зарплата…

Олег, за время поездки успевший отправить две эсэмэски, дверцу «Порша» запер: мало ли. Видеокамеры видеокамерами, и секьюрити, конечно, тоже есть… Но спереть магнитолу может и маленький незаметный подросток в адаптивном камуфляже: поскольку администрация отвечает только за угонщиков. Ну, в принципе, тоже правильно: с современными умельцами, которые могут, например, «Тойоту-корвет» разобрать на запчасти за восемнадцать минут, и которых сейчас развелось почему-то море, не говоря уж о тысяче частных автомастерских за четвёртым транспортным, куда всё это и попадает, шутить не приходится.

Иногда Олег думал, что замок, реагирующий на отпечаток пальца, уже недостаточно гарантирует… Э-э, ладно: они с девушкой двинули к лифту.

Осмотр, как и в прошлый раз, начали с отдела нижнего белья.

При виде лучезарной улыбки на лице его дамы, продавщица на кассе быстро сунула руку под стол, и явно что-то там нажала. Из служебного помещения почти мгновенно вырулили две матроны лет по сорок: предельно собранные, со сдержанно-деловыми улыбками на лице:

– Здравствуйте. Добро пожаловать в наш отдел. Чем мы можем вам помочь?

Олег, внутренне посмеиваясь, готов был поспорить: его даму наверняка узнали по фото. Сделанным в момент разгара «шоу», которое она устроила здесь – стринги ей, понимаешь ли, натирают! Что и непримянула показать, выйдя из примерочной прямо в отдел, и шокируя (сильно) мужчин, оказавшихся в пределах видимости, и нервируя (ещё сильней!) остальных женщин, оказавшихся при этих самых мужчинах, и продавщиц.

Работники же секьюрити, наблюдавшие за происходящим через контрольные мониторы, наверняка видывали и не такое. Двое пришедших к ним во время первого скандальчика (всё же совсем скандалом его и назвать-то… Язык не поворачивается. Особенно – в сравнении.) так и не подошли тогда: скромно наблюдали из-за колонны: вдруг шоу перейдёт в активную фазу…

Тогда – не перешло. Но парочку секьюрити Олег уже обнаружил: вон, стоят. Бдят. Из-за той же колонны. Может, удастся «уговорить» Марину и правда – показать им?! То, что она в прошлый раз показала продавщицам – свою, отлично выбритую, ту самую штучку, которую «натирало»?