– Мать! – даже у повидавшего виды, и вполне очерствелого душой, как это дело обзывал Пол, Джо, засвербело в груди – словно оттуда, изнутри, пытаются прорваться наружу с помощью когтей с десяток тигро-ласок. Уж больно много в тоне их хозяйки имелось горечи и печали. Особенно, когда говорила про «то, что случилось», – Не тяни.

– Не собираюсь. Но будет лучше, если сами посмотрите то, что записали видеокамеры и микрофоны «Генерала Мрюсса». Пройдите в рубку.

Сеанс просмотра быта экипажа, и собственно кризиса, занял не более получаса.

Стандартные вахты, муштра, приёмы пищи, и тренировки. Работа с оружием.

Вначале жизнь обитателей корабля-астероида ничем не отличалась от того образа жизни и работы, которые имеются на каждом нормальном армейском корабле во время боевого похода. Да-да, корабль предполагалось использовать во время намечавшейся войны с населением планеты одной из соседних солнечных систем. Правда, каким именно образом в этом деле мог бы помочь неповоротливый тридцатимиллионнотонный кусок камня, Джо не понял – разве что просто грохнуться на эту самую враждебную планету, вызвав настоящий Армагеддон. Да и не суть.

Потому что их внимание привлек диалог, произошедший между капитаном и первым помощником примерно на сто пятидесятый день полёта – то есть, когда астероид отлетел уже на порядочное расстояние от материнской планеты, и радиосвязь с ней окончательно пропала. Впрочем, правильней всё же будет сказать, что диалог этот привлёк внимание Матери, и именно поэтому показ, сопровождаемый даже звуковой дорожкой, она закончила именно этим моментом.

Начался «эпизод» с того, что помощник, бесшумно войдя в рубку, довольно долго стоял за спиной капитана, что-то высматривавшего в показаниях приборов на пульте перед собой. А затем вдруг этот помощник, без всякого предупреждения или объясняющей поступок реплики, треснул начинавшего седеть босса толстой большой книгой – не иначе, бортовым журналом! – по голове! И треснул от души! Голова дёрнулась, и только в последний момент выставленные вперёд руки спасли капитана от того, чтоб не треснуться носом об этот самый пульт!

Помощник наконец соизволил «пояснить» свои действия:

– Это тебе за Марцелла! Будешь знать, как пялиться на его ягодицы в душевой!

Капитан, надо отдать должное его выдержке, в драку сразу не полез. Предпочёл вначале попытаться разрешить «конфликтик» мирным способом:

– Ты сдурел, что ли, Хосом? На какие, на … ягодицы я пялился, если мы с ним моемся даже не в одной смене?!

– Да-а?! Так – что? Получается Любамм соврал? А на кой бы ему мне врать?! Это же он сейчас сожитель этого самого Марцелла! И, конечно, заинтересован сохранять своего партнёра! А если такие старые похотливые кобели будут систематически вожделённо пялиться на этого с…ного качка, это ему явно не удастся!

– Не знаю, что там тебе наплёл этот самый Любамм. – Джо отметил себе, что ни о каких «уставных», или «ранжирных» отношениях в этой странной армии речь не идёт, и подивился: похоже, отсутствие на корабле женщин, или хотя бы типовых стандартно положенных пластиковых кукол в выделенных для этого каютах, создавало экипажу определённые… Нет – огромные проблемы! Кажется, все тут со всеми пере…рахались! И ещё и ревновали! – Но вообще-то я ни о чём таком не помышлял. Ты же знаешь, свет моих очей: ты – предел моих мечтаний. И вожделений. И это именно твоя задница вызывает у меня каждую ночь бурю эмоций и восторгов!

– Ты наглый лжец! В последний раз ты наверняка представлял на месте меня этого самого Марцелла! Именно поэтому у тебя и была отличная эрекция! А то я будто не знаю: в обычном состоянии ты еле-еле уговариваешь своего жеребца приподняться хотя бы на «четыре часа»!

– Ну, это уж вообще наглость! И брехня! Имей хоть чуточку уважения к своему сожителю! Я уж не говорю – капитану!

– Какой из тебя, на …, капитан! Скотина ты похотливая, и старый дебил! Ты можешь думать не о нашей миссии, а только об одном: куда бы засунуть свой обмякший …!

– Ах вот как ты заговорил, козёл вонючий?! Вот ведь ревнивец …ренов навязался мне на голову! Ну хорошо же: сейчас я вызову сюда на мостик этого самого Марцелла, и поскольку я – капитан, прикажу ему раздеться! И посмотрю, да и попробую, действительно ли так хороши его ягодицы, которые ты мне тут расписываешь!

– Ты не посмеешь!!! Я… Я… Я тебе всю морду сейчас расцарапаю! Будешь уродом на всю оставшуюся!.. – и действительно, первый помощник, на лице которого сменялась вся гамма эмоций, и даже все цвета радуги, вдруг ринулся вперёд, к вставшему на ноги капитану, с выставленными вперёд крючьями пальцами с наманикюренными ногтями, и попытался действительно воплотить угрозу в жизнь.

Сцепившиеся, словно два кота по весне, и верещащие, подобно галкам, мужчины укатились под главный пульт, скрывшись из поля зрения камеры, и кроме стонов, вскриков и междометий оттуда больше ничего вразумительного слышно не было.

Мать поинтересовалась:

– Показывать остальные «зубодробительные» разборки? Я имею в виду – среди остальных «семейных» пар корабля? Да и не семейных? Или вам уже всё понятно?

– Мне понятно. – Джо пошкрёб подбородок, поскольку чесать затылок его отучил Пол при поддержке всё той же Матери, – Ты ведь неспроста делала нам «направляющие» намёки! Некто, не будем пока называть его имени, хотя это наверняка был наш «друг» Спрыл, очень технично воспользовался самым слабым местом во взаимоотношениях этого странного экипажа. И внушал бедолагам то, что на самом деле никто из них ни про кого никому не говорил. Поскольку он телепат, ему это наверняка проблемы не составило.

А ещё я думаю, что не ошибусь, если предположу, что питается он на самом деле никакими не излучениями нейтронных звёзд. А отрицательными эмоциями банальных смертных существ из плоти и крови: ревность, страх, злость, жажда крови… Он же не удержался, чтоб даже нас не приколоть, зная, что нам будет обидно и унизительно: напомнил нам, что мы смертны и ограничены в своих возможностях. И должны всегда идти на поводу своей бренной плоти. А сделал так, вероятно, от голода. Ещё бы! Сидеть на диете тридцать тысяч лет! А тут – еда буквально сама впёрлась на его опустошённую им же посудину!

– Согласен. Разумная версия. Знаешь, для спортивного, озабоченного и упёртого качка, ты на редкость удачно сформулировал то, что вертелось и у меня в уме и на языке. В смутно-абстрактной форме. А ещё я думаю, что именно этот Спрыл, и такие, как он, поспособствовали тому, что так называемая «исходная планета» оказалась тамошними млекопитающими взорвана и расколота на мириады кусочков! Наверное, они думали, что таким образом поубивают всех этих мерзких тварей к такой-то матери! Бр-р! – Пола передёрнуло. Мать удовлетворённо прокомментировала:

– Наконец-то! Наблюдаю проблески способностей к трезвым аналитическим действиям внутри того, что вы, млекопитающие, называете своим головным мозгом! Это не может не радовать. А то: «Почему не сказала, что послала с нами микропа?!», да «Зачем остановилась на таком большом расстоянии – их пушки же не работают!» Надеюсь, теперь с этими вопросами ситуация прояснилась?

– Да. – Джо хмыкнул, – Так, значит, не говорила потому, что знала, что этот гад так и так считает через наши мысли твои ответы? В частности, информацию о том, что он скорее всего и чертовски опасен, и вовсе не доброжелателен к людям?

– Разумеется. Однако специально для чешущих в затылке, – Пол тут же отдёрнул руку из указанного места, – могу сообщить ещё и то, что к счастью существо это – не компьютер. Поэтому определённые ограничения, стереотипы поведения и образа мышления есть и у него. Так что «вычислить» мои собственные соображения, и действия он не мог!

В частности, потому, что посчитал, что я у вас исполняю, как это было на «Генерале Мрюссе», лишь жалкую вспомогательную роль рассчётчицы курса, осуществления и хранения видеозаписей полёта, и источника справочной информации. И никаких самостоятельных превентивных действий предпринимать не могу. И не имею права.

С удовлетворением сообщаю вам: блоки неформальной логики и дополнительные аналитические программы, на которые вы не поскупились, в очередной раз принесли ощутимую пользу. А именно: позволили сохранить вам жизни. При этом даже не паля ни в кого из нашего антимата и большой плазменной пушки.

То есть почти мирным, и очень дешёвым способом.

– Ха! – Джо плотоядно усмехнулся, – Наконец-то! А я-то уж думал, ты никогда не признаешься, что вполне довольна этой хренью, которой так гордился, и которую, как я, честно говоря, думал, «втюхал» нам, как последним лохам, техник Вассья!

– Нет. Техник Вассья сказал правду. Если б не программы «Оверлогика», и «Глаз Бога», не смогла бы я заранее рассчитать, к чему нам – вернее, вам! – готовиться, и чего ждать в данном конкретном случае. И – главное! – чего мне вам говорить можно…

А что – приберечь на потом. Вот, конкретно – на сейчас!

– Что ж. Недурственно, как говаривал всё тот же Вассья. Вопрос, собственно, у меня только один. Если мы расколошматим чёртов астероид из антимата – этот тварь сдохнет? И можно ли вообще как-нибудь убить его – чтоб с гарантией?

– Убить его «с гарантией» можно, если поступить с ним так, как, собственно, мы поступили с достопамятной «мерзкой тварюгой». То есть – сбросить астероид-корабль на какую-нибудь заведомо безжизненную планету у потухшего солнца. Желательно – типа нашего Юпитера. То есть – газовую. Да, знаю, что вы сейчас спросите – есть тут поблизости одна такая, тринадцать дней на ноль восемьдесят пять световой.

А быстрее этот осколочек даже наши зонды, и даже с помощью челнока, разогнать не смогут. Тридцать миллионов тонн всё-таки…

– Понятненько. Хм-м… Но не получится ли так, что наши действия снова подпадут под статьи об «уничтожении чужой собственности», и «убийстве разумного существа»?

– Что за вопрос! Подпадут, конечно!

– Но как же нам тогда… Чёрт! Не хочу я снова сидеть в рудниках Меотиды!

– А вы не рассказывайте никому об этом случае – вот и не будете сидеть. Я-то точно никому не…

– Вот это да! Нет, ты видел?! – Пол обернулся к напарнику с буквально горящими глазами, – Наш самый продвинутый, ушлый, и подкованный в Межгалактическом Праве главный компьютер предлагает нам умолчать о предстоящих нам противоправных действиях! О незаконном самосуде. То есть – скрыть от Правосудия конкретно подпадающие под разные там «статьи» преступления, да ещё с отягчающими обстоятельствами!

– Ну и расскажите чёртовой Межгалактической Администрации, и федералам, если вы такие законопослушные! – в голосе Матери Джо послышалась обида и тон стал сердитым, – Я, понимаешь, для них же и стараюсь, сообщаю, что очередные два года в рудниках вряд ли принесут пользу здоровью двух наивных балбесов, вверенных моим материнским заботам! А они, неблагодарные паршив…

– Мать! Хватит. Извини за этого балбеса. – Джо кивнул головой на Пола, – И паршивца. Он как всегда не может не поёрничать и не поприкалываться. Это он так неудачно (Впрочем, как и всегда!) шутит. Никому мы, разумеется, ничего не расскажем. Разве что лет через пятьдесят, когда будем писать мемуары… Однако вот что.

– Да?

– Как мне представляется, честнее… Да и порядочнее с нашей стороны будет всё-таки сообщить этому гаду, что мы надумали. Как судили его, и приговорили. За убийство как минимум… Сколько их там было?

– Восемьдесят один.

– Вот-вот: восемьдесят одного человека! Да ещё в особо изощрённой форме!

На этот раз Мать молчала не больше полутора секунд. Потом смилостивилась:

– Ладно. Не возражаю. Раз ваши представления о совести и порядочности заставляют вас поступить так – валяйте. А уж прикрыть как обычно ваши задницы – моя забота.

Однако! Не подлетайте ближе тех же полутора километров!

Он и оттуда отлично слышит! Вернее – чует.

Повторный визит прошёл не в пример «веселее», и отнюдь не столь мирно, как предыдущий. Во-всяком случае, диалог был наполнен «драматизмом», и «бурными страстями», которых всегда хватало в столь любимых Полом женских романчиках.

Начал разговор Джо, приблизив челнок, впрочем, на километр и четыреста:

– Эй, Спрыл! Отзовись. Мы знаем, что ты почуял нас, и подобрался к тамбуру!

– Да, я слышу вас. – тихий, но вполне чёткий голос в мозгу различить было нетрудно. – Но почему вы затормозили? И почему не хотите снова поговорить нормально?

– А вот почему. Почитай-ка у меня в мозгах. Тебе же это не трудно?

Спустя всего пару секунд раздался буквально вскрик. Весьма возмущённый:

– Почему – сразу убить?! Какое вы вообще имеете право судить меня?! Ведь на самом деле я – Я! – никого не убивал?! Они все сами перестреляли, перерезали и передушили друг друга! Да и не смог бы я – у меня же нет исполнительных органов!

– Но ты же не можешь отрицать, что это именно твои инсинуации, науськивания и внушения вызвали все эти ссоры, скандалы и убийства?

– Ну… – Спрыл поумерил возмущение, – Не без этого. Но должен же я был что-то кушать?! После того, как погибла наша планета, я постился восемьдесят шесть тысяч лет!

– Вот-вот. И мы об этом же. А если б ты и тебе подобные не спровоцировали разумных млекопитающих, что наверняка обитали на этой самой «материнской» планете, они бы и не подумали её взрывать!

– А вот и нет! Они сами перегрызлись между собой! А наше участие в этом катаклизме вовсе не было столь значительным, чтоб можно было свалить их собственные гордыню, глупость и амбиции на нас! Мы, всё-таки – раса с миллиардолетней историей!

– Не хочу дискутировать с тобой на эту тему. Поскольку до фактов теперь уж точно не добраться. Но обвиняем мы тебя во вполне конкретном преступлении, совершённом тобой всего-то тридцать тысяч лет назад: в подстрекательстве и подталкиванию к убийствам экипажа «Генерала Мрюсса»!

– Ну… Если смотреть на это дело с точки зрения млекопитающих… Хм.

Возможно, так это и выглядит. Но я-то, я – я же тоже человек! Вы не имеете права судить меня за то, что я тоже хочу есть! Вы же сами – тоже убиваете для этого всяких там кур, баранов, рыб, коров! Да даже – дельфинов, хотя официально признаёте их равными себе по интеллекту! И на слонов-носорогов, и всяких невинных оленей охотитесь! Уже из чисто «спортивного» интереса!

– Смотри-ка, как он заговорил. Какой он у нас подкованный в плане исторических параллелей! – Пола перекосило от злости, о чём Джо сказал дёргающийся рот и съехавшая на сторону щека, – Да, мы охотимся! И – убиваем: и для прокорма, и из спортивного интереса! Насчёт дельфинов ты неправ – уже шестьсот лет их не трогают! А наши куры-бараны-коровы, и всякие там олени не разумны заведомо! И не могут считаться таковыми! И нельзя приравнивать их – к людям!

– Но я-то – не олень! Я же – мыслю! И меня приравнять к людям – можно!

– Вот уж нет. – Джо сдержался, чтоб не заорать благим матом о том, что он на самом деле думает о циничном гаде – поскольку прекрасно понимал, что гад видит это и так, – У тебя же нет двух ног. И плоских ногтей.

– Прекратите издеваться! Вы не имеете никакого – ни морального, ни законного права – причислять меня к неразумным! И уж тем более – судить меня! Вы – не Межгалактический Суд! Так что если у вас есть какие-то претензии по поводу сделанного мной – просто передайте моё дело на рассмотрение туда! На Ванессу-два, где он и располагается.

– Ага. Размечтался. Чтоб они ещё лет тридцать рассматривали все «факты», обстоятельства, и косвенные улики, и в конце признали тебя виновным в убийстве второй степени, и приговорили к пятидесяти годам содержания под стражей? Дудки. Мы уже всё решили. Приговор, как говорится, обжалованию не подлежит!

– Ах так?! Самосуд, значит?! Ну погодите же! Вы ещё не знаете, на что способен разъярённый Элдорианец! Да я вас в два счёта…

Джо почувствовал, как его разум словно пытаются окутать неким чрезвычайно тесным и колючим, хоть и не материальным, коконом! И как острые раскалённые не то – лезвия, не то – иглы буквально впиваются в его сознание, и давление усиливается с каждой секундой!.. Боль пронзила и всё тело, так, что заложило уши, и зазвенело в ушах!

Нужно увести челнок прочь! Пока их окончательно не…

Но руки, его сильные и тренированные руки, никак не желали сдвинуться даже на миллиметр! Чёрт! Проклятье!!!.. А-а!.. Какая боль!!! Всё тело горит огнём, и нервы напряжены так, что вот-вот начнут рваться!

Да так и сдохнуть запросто можно! Или…

Однако что может случиться, если сдвинуть челнок с места не удастся, он так и не узнал. Потому что чья-то уверенная рука быстро включила двигатели, и отвела судёнышко на максимальном ускорении от опасной каменюки с её озверевшим обитателем. «Непередаваемые ощущения» сразу ослабли, и отдалились, хотя и не исчезли полностью. Но вздохнуть от облегчения не удалось, потому что тут же Джо услышал слабый, но вполне различимый голос, буквально сочащийся злорадством:

– Ха-ха, размечтались! Не за того меня принимаете. Да для меня преодолеть эти вшивые десять километров – раз, как вы говорите, плюнуть!

Однако ехидные смешки и издевательское рычание, как и остатки воздействия на его мозг вдруг исчезли, и сменились воплями, жалкими всхлипываниями, междометиями, ругательствами в стиле космослэнга, и прочими «эмоционально окрашенными» проклятьями! А затем и вовсе исчезли из сознания Джо. Он быстро оглянулся на Пола. Тому посчастливилось больше: этот паршивец просто обмяк в кресле на страховочных ремнях, потеряв сознание. Джо понял, что самое худшее позади. Вроде.

Но поскольку Мать склонностью к телепатии не страдала, спросить пришлось вслух. Правда, для этого пришлось раза три вдохнуть-выдохнуть: а то челюсть тряслась, и собственный язык не желал повиноваться своему хозяину:

– Мать! Кх-кх… Ф-фу-у… Мы… спасены? В-смысле, этот гад не переберётся на «Каракатицу»?

– Спасены. Не переберётся. Что, больно было?

– Да. Больно. – Джо покрутил головой. Потёр занемевшую почему-то шею, скривился, – Этот гад может, оказывается, и просто убивать силой мысли. Да ещё как мучительно! Видать, в назидание. За попытки осудить его способ питания. И наше неприятие отсутствия у него толерантности к его разумной еде. То есть – к людям.

– Ничего. Больше наш шутник не причинит вам неприятностей. Как, впрочем, и другим двуногим с плоскими ногтями. Да и не с плоскими. Зонды уже уводят астероид. Побыстрее возвращайтесь, и вылезайте из челнока. Я направлю и его на разгон «Генерала Мрюсса». А то зондам не справиться.

– Нет уж, веди-ка ты челнок пока – сама. Я ещё… Под впечатлением. – Джо и правда, пыхтел, и потел, словно провёл в тренажёрной пару не часов, а суток, – руки ни …рена не слушаются… Одышка… Так, говоришь, с помощью челнока – тринадцать дней?

– Да.

– Это… Радует. Но – как?! Как ты смогла предотвратить его пере… э-э… не знаю, как сказать – переливание, переползание?.. Словом – то, что он хотел перебраться на наш корабль?