Народ из земель небольшого, в принципе, королевства, незаметно и тихо рассосался: по соседним землям и странам. Называясь выдуманными именами, и рассказывая сказки, что они – переселенцы из якобы других стран и краёв: никто не хотел, чтоб люди показывали пальцем, и обзывали «проклятым». Так что место, вроде, должно быть пустым: желающих восстановить из пепла и руин королевский дворец, и заселить заросшие лесом поля и заброшенные пашни и луга что-то всё никак не находилось. Уже лет с двести.

И Конан, услышав сетования, вроде, трезвого и прожжённого хапуги-трактирщика, подумал: а почему, собственно, ему самому не нанести визит в «заброшенные и проклятые» земли?! Ведь чем-чем, а «проклятьями» его неугомонный Дух – не запугать!

А если удастся добраться до заваленных, и, по слухам, до сих пор не тронутых никем подвалов, и пошарить там – вдруг и правда, найдётся чего полезного?! И приятного.

Правда, в это верилось с трудом. Слишком уж лакомый кусок эти сокровища, чтоб легенды о «защитном проклятьи» остановили предшественников. Профессиональных расхитителей могил и гробниц. Или таких же свободных и вольных авантюристов, искателей приключений и сокровищ, как и он сам!

С другой стороны, раз его пока никто не нанял, и у него остались кое-какие деньжата, которые Конан ещё не успел прокутить в кабаках Мессины, почему бы и не прогуляться?! Как утверждал Рафшон, до границ королевства Овринга не больше семи-восьми дней пути. Пешком. А на коне – так вообще четверо суток!

Но поскольку верный конь Конана пал ещё две недели назад, от какой-то неизлечимой местной лихорадки, идти пришлось, вот именно – пешком. И тащить суму со столь нужными в дороге и в работе искателя приключений вещами и продуктами – на плече. А в этот раз Конан захватил, чтоб спокойно спать на лесной подстилке, и плащ из овчины – её запах отпугивает большую часть вредоносной ползучей мелюзги типа скорпионов или многоножек. Которые инстинктивно боятся её запаха.

Вот, правда, от таких насекомых, как напавшие на него летающие хищники, невыделанная овчина защитить не могла. Ну и ладно. Полёживая в воде, и мягко поводя руками-ногами, чтоб не всплыть, Конан уже придумал план, как ему разобраться раз и навсегда с гнездом его обидчиков. Причём – самым радикальным образом. Вот только нужно выяснить – одно ли оно такое тут поблизости!

С наступлением настоящих сумерек осы-таки убрались восвояси. Но Конан всё равно на всякий случай полежал под водой ещё с пяток минут: мало ли! Ещё попытаются обмануть, затаившись где-то в засаде!

Но когда осторожно и бесшумно вынырнул наконец на поверхность, всё оказалось спокойно. Ну и правильно: чтоб устраивать «засады», надо обладать хотя бы зачаточными мозгами! А у этих тварюшек – только слепые инстинкты и жажда убивать врагов!

По своему следу варвар вернулся к осиннику легко. Всё верно: вот она и нога (На которую уже напали вездесущие муравьи! Ну, от них-то он отделался легко, постучав небольшим окороком о ближайший ствол!), а вот и его плащ из овчины. Так. Осмотримся.

Нет, никаких «других» осинников поблизости не наблюдается, их не видно в обозримых пределах леса даже с его кошачьим зрением. Хорошо.

Теперь найдём подходящее место, и разведём костёр.

Наломал дров из опавших веток и сучьев Конан без проблем: они тут валялись буквально везде. Высечь огонь и раздуть искры, упавшие на имевшийся трут, тоже заняло немного времени. Как немного ушло его и на то, чтоб сделать костёр реально большим и жарким, и поджарить на нём шашлык из кусочков нарезанного с ноги косули мяса.

Наевшись, и убедившись, что вокруг уже сгустился непроницаемый мрак ночи, киммериец попроворачивал в костре парочку особенно больших дрюковин, которые явно были из сосны: смолистые, отлично горящие. Вот теперь они пылали в полную силу!

Значит, можно лезть.

Забираться на толстую старую берёзу было нетрудно. Сучьев по дороге наверх имелось предостаточно, и лезть даже с помощью одной руки удавалось легко.

Добравшись до огромного шара, скорее, состоявшего как бы из двух конусов, широкими основаниями расположенными друг к другу, и посередине насчитывавших несколько плоских лент-поясов, варвар не без опаски и интереса рассмотрел сооружение сбоку и снизу. Вот он: леток. На самом нижнем острие. А вот эти «этажи» в середине явно надстраивало не одно поколение жалящих паршивцев. Живущих колонией. А не поодиночке, как те осы, с которыми он раньше имел дело.

Что ж. За длинное жаркое южное лето эта конструкция из материала, очень напоминавшего серую грубую бумагу, наверняка неплохо просохла. И обитатели спят, даже не потрудившись выставить часовых. Наверняка надеясь на свою «грозную» славу. И высоту берёзы.

С другой стороны, это – не пчёлы. Уж к ним-то за «мёдом» никто не полезет…

Конан поднёс ярко пылающие головни к центру основания нижнего конуса, и держал несколько секунд, пока не убедился, что дно и стены огромной постройки отлично занялись, и пламя взметнулось уже на добрых два его роста вверх! После чего поспешил спуститься тем же путём, которым забрался, отбросив уже ненужные головни. Мощный гул проснувшихся хищниц он слышал даже на земле. Как и рёв пламени. Но пробиться на свободу сквозь завесу бушующего огня живым не удалось никому!

Догорел красиво полыхавший осинник буквально за минуту. Но этого оказалось достаточно: вся его чёрная масса и буквально тучи обгорелых угольков, в которые превратились тельца злобных насекомых, грохнулись вниз вместе с прогоревшими ветками берёзы. И гнездо почти уже не полыхало: всё, что могло гореть, сгорело ещё наверху.

Но Конан не пожелал останавливаться на достигнутом: мало ли! Вдруг там, в каких-нибудь внутренних и особо защищённых слоях, ещё остались какие личинки, или полусозревшие осы!

Он натащил к упавшей конструкции заготовленных веток и сучьев, и поджёг этот новый костёр своими верными факелами. Снова пламя полыхало в два его роста!

Вот теперь, убедившись, что среди угольев и золы ничто и никто не смог выжить, Конан вернулся к своему первому костру. Подбросил дров. Осмотрел лес, вслушиваясь.

Всё тихо. И никто к нему, как говорил его инстинкт, не подбирался с коварными намерениями…

Ну вот он и покончил с теми, кто безжалостно и коварно искусал его: места укусов всё равно болели, хоть он и смазал их целебным бальзамом, склянку с которым как обычно нёс в суме, завёрнутой в тряпки. Месть, как говорится, свершилась.

Почему же он не чувствует удовлетворения?

Может, потому, что враги – не люди, и ничего так и не поняли?..

Ладно, утро вечера мудренее. Посмотрим, что ждёт его завтра.

Он завернулся в свой мягкий плащ, и мирно заснул.

Выспался киммериец отлично.

Да, собственно говоря, так было и в предыдущие ночи. Людей здесь опасаться не приходилось, а от хищников его отлично защищал костёр: ни одно животное не подойдёт само туда, где есть обжигающее пламя.

Сожжённый осинник всё ещё дымился в лучах восходящего солнца, но варвар даже не удосужился подойти, чтоб взглянуть. Зачем, если все обитатели столь пожароопасного сооружения наверняка погибли в первую же минуту, когда полыхало так, что и более крупные твари погибли бы за считанные мгновения?!

Конан на сгоревших тварей больше не злился, тем более, что бальзам свершил свою привычную работу, и боли от укусов он не чувствовал.

Подбросив в свой притухший костерок побольше сучьев и валежника, Конан быстро нарезал ещё мяса из окорока. Нанизал на вчерашние прутики. Воткнул в землю. Пока мясо жарилось, вернулся к «своему» озерцу. В ручейке, впадавшем в него, умылся.

Вот теперь можно с полным желудком и спокойной совестью и дальше двигаться.

Лес продолжался ещё с час. Затем Конан вышел на опушку чего-то, что могло бы быть обширным выгулом, или пастбищем для овец или коров. Во всяком случае, пристально изучая из укрытия за деревьями и кустами открытую равнину, поросшую травой ему по колено и редкими кустиками ежевики, он сильно удивлялся: почему это отличное пространство не занято тоже – лесом?! Ведь все знают, что и обычные смешанные леса, и тайга, если нет никаких сдерживающих факторов, очень быстро наступают на пустое пространство, заполняя его деревьями и соответствующим подлеском.

Странно. Может, с почвой тут что-то не так? И деревья на ней не растут?

А почему тогда трава – растёт?

Но решив, что для лично него в этом поле нет ничего опасного, варвар поправил суму на плече, пристроил на нём же поудобней остатки ноги косули, да и двинулся туда, куда и шёл все эти пять дней: на юго-восток. Бдительности он, естественно, не терял.

Трава действительно оказалась по колено. В ней сновали прыткие вездесущие муравьи, ползали какие-то ярко раскрашенные не то жуки, не то – тараканы, вокруг него, вспугнутые из травы его шагами, вились мошки и комары. И оглушительно стрекотали цикады, ясно давая понять, что никого из птиц, или других насекомоядных хищников, охотящихся на них, поблизости нет.

И именно этот факт напрягал Конана особенно сильно: птицы уж от обильной и доступной трапезы просто так не отказались бы! Значит, всё-таки, что-то с этим идиллическим на вид местом – не так…

Что с ним «не так» выяснилось, когда от кромки леса он отошёл примерно на полмили. Трава впереди Конана вдруг пришла в движение, и почва, на которой она росла, внезапно встала как бы гигантским бугром! С тихим хлопком этот бугор лопнул, выпустив на поверхность «охранника» чёртова луга.

С такой тварью киммерийцу встречаться ещё не приходилось.

Похожая на чудовищно увеличенную ящерицу монстра злобно зашипела, и оскалила «ротик» – огромную пещеру шириной во всю её переднюю часть: в добрых два локтя! Но не чудовищные треугольные и загнутые назад зубы с дюйм длиной заставили Конана резко отпрыгнуть в сторону, а длинный и мускулистый язык, вылетевший оттуда, словно камень из какой пращи!

Быстрота движения этого странного «орудия» была, конечно, чудовищной, и наверняка никакое животное, или человек, сдуру оставшийся бы на месте, не смогли бы увернуться от него! Но киммериец и не был обычным человеком!

Поэтому отскочил в сторону буквально за доли секунды до того, как чёрная блямба размером с кочан капусты, имевшаяся на конце странного орудия метания, и похожая на присоску формой, попала ему в грудь!

Блямба на мясисто-мускулистом тяже просвистела мимо, по инерции пролетев ещё с добрых пять шагов! Однако варвар не стал ждать, пока тварь произведёт «перезарядку»