Анна Хагена сидела в своем автомобиле и смотрела через лобовое стекло на закат. Вокруг быстро темнело, приборная панель не подсвечивалась, а городские фонари были достаточно далеко и не отвлекали ее. Поочередно вспыхивали фары проезжающих мимо автомобилей и огни неоновой рекламы. Там жизнь еще шла полным ходом – взволнованная и суетливая, в отличие от душевного состояния Анны. С тех пор как решение было принято, она с каждой минутой становилась все спокойнее.
Наконец она повернула ключ зажигания, чтобы оживить приборную панель. Опустила боковое стекло и впустила в машину приятный свежий ночной воздух. В траве стрекотали кузнечики. Затем она коснулась дисплея телефона и пролистала телефонные номера. Выбрала сохраненный под аббревиатурой МСС.
После пятого гудка ответил голос с голландским акцентом:
– Снейдер.
– Привет, Мартен, это я.
– Анна? – Его голос звучал удивленно.
Таких эмоций она от Мартена Снейдера не ожидала.
– Как у тебя дела?
– А какими они должны быть? Мне не хватает работы. Но сейчас вопрос звучит скорее «как ты?» – Он сделал паузу. – Я слышал о смерти твоей сестры. Ты в Висбадене? Ты ведь не собираешься ко мне приехать?
– Нет, я еще в Берлине, – солгала она.
– Все равно я не лучший собеседник.
– И никогда им не был. Но сейчас я просто не знаю, с кем еще мне поговорить.
– О, какой комплимент. – Послышалось шипение спички, и Снейдер шумно затянулся сигаретой. – Между прочим, я посмотрел в Центральной оперативной системе, кто расследует смерть твоей сестры.
– У тебя есть доступ к данным? – Анна услышала шорох и представила, как Снейдер ухмыляется в клубах сигаретного дыма. Наверняка он натянул свою знаменитую презрительную улыбку.
– Конечно, у меня всегда были две учетные записи с паролями. Одну удалили после моего отстранения от службы. О другой никто не знал.
– Ты всегда был хитрым лисом. – Она задумалась. – А почему ты мне это сейчас рассказываешь?
– Думаю, в настоящий момент у тебя другие проблемы, нежели желание портить мне жизнь.
Она молчала.
– Делом занимается Сабина Немез, – сказал он.
– Я знаю, она хотела встретиться со мной.
– «Хотела»? – повторил он. – Но ты не хочешь говорить с ней, – предположил он.
Анна закусила губу. Снейдер всегда был проницательным.
– Ты угадал.
– Даже если ты убежишь от нее, она докопается до правды.
– Сомневаюсь.
– Ты ее недооцениваешь.
– Что она уже выяснила?
– Пока ничего, но я ее знаю, сам обучал два года и раскрыл с ней несколько сложных преступлений. Я знаю, как она работает. Если она вцепится в какое-то дело, то не отпустит, пока не раскроет его.
– Она ничего не знает!
– Рорбек и его сын тоже мертвы.
– Я в курсе.
– Тина Мартинелли расследует это дело.
– Ну и что?
– Анна, послушай меня! Мартинелли я тоже обучал. Обе выяснят правду.
– Нет! Каким образом?
– Не будь такой наивной. Их кабинеты рядом. Они не столь глупы, как ты думаешь.
– А хоть бы и так… – «Черт!» Анна посмотрела наверх и утерла слезу в уголке глаза.
– Ты ведь знаешь, кто убил твою сестру и сына Рорбека, – предположил Снейдер.
– Мы все это знаем.
Молчание.
Потом Снейдер шумно вздохнул. На заднем плане сопела и хрюкала собака.
– Некоторые из нас переступили тогда черту, – сказал он. – Было ясно, что когда-нибудь за это предъявят счет. Я всегда говорил, что рано или поздно правда станет явной.
– Это не обязательно. Мы можем и дальше молчать и отбиваться, – предложила Анна.
– «Отбиваться»? – пренебрежительно повторил Снейдер. – Шансов на успех чертовски мало.
– Знаешь… Со вчерашнего вечера я больше ни о чем другом не думаю. Есть ли у нас шанс? И если да, чего он нам будет стоить?
– Какой бы ни была цена, это безнадежно.
– Я это хотела знать.
– Ты поэтому мне позвонила?
– Да. Кстати, я пришла к тому же выводу, что и ты. – Вдали раздался гудок поезда. Анна коснулась дисплея. – Я должна закончить разговор. Прощай.
– Анна! Я…
Она прервала связь и выключила зажигание, чтобы подсветка панели приборов погасла и в салоне воцарилась полная темнота.
Через открытое боковое окно Анна слышала дребезжание сцепов и приближающийся грохот вагонов. Между деревьями мелькнул прожектор поезда.
Светофор замигал красным, и перед ее автомобилем опустился автоматический шлагбаум.
Поезд достиг поворота, и теперь свет фар локомотива падал прямо на перегороженный шлагбаумом железнодорожный переезд. На мгновение Анна закрыла глаза.
Десять, девять, восемь… считала она про себя.
Еще раз быстро взглянула в зеркало заднего вида. Автоматический шлагбаум за ее машиной тоже был опущен.
Пять, четыре, три…
В детстве они часто играли в зайчишку-трусишку на этом опасном железнодорожном переезде. Ни разу ничего не случилось.
Два, один…
В следующий момент поезд возник перед ней. Раздался визг аварийных тормозов, но они уже не помогут. На данном участке поезд развивал максимальную скорость.
Затем она услышала оглушительный хлопок, звук бьющегося стекла, скрежет металла – а потом ничего.
Звук экстренного торможения пронзил слух Сабины, словно визг работающей дисковой пилы. Такого шума она еще никогда не слышала.
Она тут же побежала от дома на возвышенность рядом с парковкой, где под козырьком стояли мусорные баки. Взобралась на один из них, а оттуда на крышу.
Она увидела, как в нескольких сотнях метров впереди поезд тащит перед собой автомобиль. Влево и вправо от рельсов в темноту разлетались искры. Несмотря на экстренное торможение, казалось, что поезд не замедляется. Автопокрышки уже горели, вероятно, воспламенилось и масло, потому что неожиданно огнем вспыхнули мотор и салон автомобиля.
Черт! Сабина спрыгнула с крыши и побежала вниз по холму к своей машине. Пока открывала дверь и садилась за руль, позвонила в скорую помощь. Разговор длился всего полминуты. За это время она завела машину и покатила в том направлении, в котором ехал поезд. Взглянув на навигатор, она сразу поняла, как проходили железнодорожные рельсы. На карте было одно место, к которому она могла подъехать на машине.
«Пожалуйста, развернитесь при первой возможности», – раздался голос Клауса Кински, который она давным-давно загрузила для своего навигатора и который автоматически хотел направить ее домой.
– Не сейчас. – Она нервно нажала на газ.
Из динамика раздался предупреждающий сигнал, потому что она не пристегнулась, но Сабина проигнорировала и его. Спустя минуту она доехала до дороги, которая шла параллельно железнодорожным путям. Хотя слово «дорога» было преувеличением. Скорее, узкая дорожка, по которой она к тому же ехала во встречном направлении. Сабина ускорилась, потому что пока машин не было видно.
Включила дальний свет и нажала на газ. Машина затряслась по неровному асфальту. Кустарники закончились, и Сабине открылся полный обзор. В ста метрах перед собой она увидела поезд. Он наконец-то остановился вместе с охваченным пламенем автомобилем. Над местом аварии в ночное небо поднималось черное облако дыма. Машинист уже выбрался из локомотива, стоял рядом с пламенем, прикрывая лицо рукой, и говорил по телефону.
Сабине пришлось остановиться, потому что дорожка поворачивала и подъехать ближе к месту аварии было невозможно. Она припарковала машину на лужайке, чтобы не помешать пожарным, которые здесь скоро появятся, и выскочила наружу.
Огонь бушевал, и время от времени что-то взрывалось и лопалось с глухим треском, словно где-то наружу прорывался горячий воздух. Сабина побежала через кустарник к месту аварии, но ближе, чем на пять метров, подойти ей не удалось, потому что из горящего автомобиля вырывались длинные языки пламени. Сторона водителя была полностью сплющена, в воздухе пахло резиной и горелой синтетикой: это в огне плавились сиденья и пластик панели управления.
– Не подходите ближе! – закричал машинист. – Автомобиль может взорваться в любой момент.
Насколько Сабина знала, машины взрывались уже не так легко, как раньше, разве что возгоралась горючая смесь в почти пустом баке. Но бензином не пахло. Приставив ладонь козырьком к глазам, она осмотрела машину, но не заметила, чтобы из нее что-то капало.
– У вас есть в поезде огнетушитель?
– Да.
– Тогда несите его!
Мужчина исчез. Из открытых окон вагонов глазели пассажиры. Выйти они, к счастью, не могли, так как двери на открытом участке оставались автоматически запертыми. Иначе здесь бы было не протолкнуться от зевак.
Сабина подошла ближе к горящему автомобилю. Она не могла помочь. За рулем, зажатый между дверью и пассажирским сиденьем, сидел уже сгоревший человек.
Неожиданно Сабина почувствовала запах жженой кожи и волос. Ее затошнило.
Когда из машины раздался очередной глухой хлопок, она отошла на шаг назад.
В свете дрожащего пламени она увидела, что машиной, в которую врезался поезд и протащил перед собой по рельсам, была красная «тойота».
Теперь Сабина знала, кто была погибшая внутри.
После беспокойной ночи в дешевом пансионе во Франкфурте Харди прибыл час назад на поезде в Рюссельсхайм-на-Майне. Городок располагался между Франкфуртом и Висбаденом, в двадцати минутах езды от каждого из них, и здесь Харди надеялся найти ответы на свои вопросы – а именно, у Отто Гедекера.
От одного бывшего заключенного, который освободился год назад, он знал, что Отто живет в одной из квартир в переулке Циглергассе. Но Злого Мальчика не оказалось дома. Соседка рассказала Харди, что в это время в выходные он всегда тренирует в боксерском клубе Микки на окраине города.
И теперь Харди стоял перед воротами бывшей фабрики, подняв солнцезащитные очки на волосы, и оглядывался. По обе стороны – ржавые разбитые машины и мелкая поросль, которая пробивалась сквозь трещины в асфальте и между заброшенными железнодорожными путями. Безотрадная местность.
Здание было серого цвета – просто пыльно-серого цвета, от фундамента до самой крыши. Оконные мозаичные стекла были местами выбиты, а кирпичная дымовая труба наверняка уже лет двадцать как не действовала.
Над воротами висела табличка: «Боксерский клуб Микки».
Больше ничего, просто «Боксерский клуб Микки». Но то, как это было написано – черными буквами на большой жестяной табличке, – производило почти устрашающее впечатление.
Харди распахнул ворота и вошел. Внутри пахло маслом, металлом, спертым воздухом и потом. Сразу за входом на полу стоял старый радиоприемник. Слева располагались кабинки и душевые, темный проход посередине вел в зал. Оттуда доносилось сопение и семенящие шаги.
Он направился по проходу и через открытую противопожарную дверь вошел в зал. Внутри здание выглядело таким же запущенным, как и снаружи. Это вам не современный фитнес-зал с зеркалами во всю стену и тренажерами по кругу.
Публика состояла преимущественно из мужчин в возрасте между тридцатью и пятьюдесятью. Некоторые отрабатывали удары кикбоксинга на боксерских мешках, другие тренировались в парах или колотили по грушам, прикрепленным крюками к потолку.
В середине располагались три боксерских ринга. Два были заняты. В одном как раз шел бой, во втором тренер обучал двух мужчин и двух женщин. Так как музыка в зале не играла, сопение и удары были отлично слышны. «Прикрывайся, уклоняйся, апперкот!» Многому из этого Харди сам научился в тюрьме. Правда, спортзал в Бютцове был намного удобнее этого сарая, где плата наверняка принималась только наличными.
– Я ищу Отто! – крикнул Харди мужчине и женщине, которые прыгали со скалкой рядом.
– На ринге, – тяжело дыша, ответила женщина.
– Спасибо. – Харди подошел ближе. Невероятно! Тренером действительно был Отто.
Отто поправился на несколько фунтов, а его грудная клетка, и без того всегда широкая, сейчас выглядела особенно мощной. На нем была майка без рукавов с большим вырезом, широкие черные трусы до колен, спортивные гетры и боксерки. Пот стекал по его седой груди. У Отто появилась лысина, а на шее красовалась татуировка. Издали два больших черных круга выглядели как уши мыши из комиксов, и, когда Харди подошел ближе, он увидел, что на спине, плечах и шее Отто действительно была поблекшая старая татуировка Микки Мауса.
«Ну дела!»
Харди встал у оградительных канатов, поднял глаза к рингу и сунул в рот мятный леденец. Он ждал, когда Отто окажется вблизи него.
– Смотри не вымотайся, Отто, – заметил он между прочим.
Мужчина остановился, вытер рукой пот с бровей и взглянул вниз.
– Не может быть, они тебя выпустили? – пробормотал Отто. – Трусливого убийцу женщин и детей?
Харди проигнорировал оскорбление.
– Вчера утром.
Отто выплюнул капу на пол.
– И ты сразу ко мне?
– Не совсем, до этого я был у Надин.
Взгляд Отто помрачнел.
– Жаль, что ее собаки тебя не разорвали.
Мужчины и женщины, которых тренировал Отто, тоже остановились, прислушивались к разговору и скептически разглядывали Харди.
– Нам продолжать, Микки? – спросил один из них.
Отто помотал головой.
– Сделаем пятиминутный перерыв, мне нужно поговорить со старым приятелем.
– Микки? – повторил Харди.
– Да, новое имя.
– Только не говори, что эта жалкая халупа принадлежит тебе.
– Да, эта жалкая халупа принадлежит мне, козел! Поднимайся, и я покажу тебе, чем мы тут занимаемся.
– Спасибо, сегодня я не в настроении. – Харди сунул руку в карман и достал коробочку с леденцами. – Хочешь мятный леденец?
Отто проигнорировал вопрос.
– Что тебе здесь нужно?
– А ты сам поразмысли!
– Мыслитель из меня никакой. Убирайся отсюда!
– Что ты знаешь о смерти Лиззи? – спросил Харди.
– Что она на твоей совести, больной ублюдок.
«Неужели опять началось?»
– И ты так думал целых двадцать лет?
– Какая тебе разница, что я думаю? В любом случае я не хочу говорить с тобой об этом, и поэтому убирайся отсюда, а то тебе не поздоровится. – Отто скорчил угрожающую гримасу.
«Это что, угроза?»
– Ну что, значит, не поздоровится. – Харди решительно посмотрел на Отто. – Думаешь, меня это остановит? Если не хочешь говорить со мной, тогда тебе придется выволочить меня отсюда за ноги.
– Ладно, дерьмо собачье… – Отто оглядел его. – Я сделаю тебе предложение. Ты вроде в хорошей форме. Поднимайся, и мы проведем один раунд. За каждый удар, который ты сможешь нанести, я буду отвечать на один вопрос.
– А если я облажаюсь?
– Залижешь раны и уберешься, и чтобы я тебя здесь больше никогда не видел.
Харди помотал головой.
– Ты серьезно? Ты на десять лет меня старше, а я в тюрьме не только сидел на заднице и клеил пакеты.
– Тем лучше. Тогда поднимайся на ринг и покажи мне!
Харди скинул куртку и забрался на ринг.
– Хо, хо! – воскликнул Отто. – Не подумал бы, что у тебя хватит смелости. Твое тело выглядит неплохо. Будет интересно. Эй, ребята, расступитесь. Мы с Харди сейчас покажем вам, что такое настоящий бокс. – Он повернул голову в сторону. – Эй, Марко! Принеси пару перчаток!
Спустя пять минут Харди стоял на ринге с капой и в боксерских перчатках, которые принес один из спарринг-партнеров Отто. К этому времени тренировки в зале прекратились, и большинство посетителей стояли вокруг ринга и ждали, что будет происходить наверху.
– Разогреешься? – спросил Отто.
– Не нужно, – сказал Харди и поднял руки. Боксерские перчатки были гораздо легче тех, что он использовал в тюрьме. Тем не менее…
Первый удар пришелся ему в висок. Он видел кулак Отто, но слишком поздно среагировал. В следующий момент он уже лежал на полу и слышал, как щебечут птички.
– О, черт! – засмеялся Отто. – У тебя реакция, как у мертвого опоссума.
«Да, и этот мертвый опоссум надерет тебе сейчас задницу!» Харди поднялся и повертел головой, чтобы размяться. Его шейные позвонки захрустели.
Отто не переставал подпрыгивать перед ним, пружиня ногами.
– Что ты хотел знать?
Прикрываясь кулаками, Харди подошел ближе.
– Что ты знаешь о смерти Лиззи? – прошепелявил он в капе.
Ответа не последовало.
– Тебе кто-нибудь передавал для меня сумку? Отто усмехнулся.
– Ответ за удар.
Харди подошел ближе и сразу ударил Отто в подбородок, но тот успел увернуться, и удар Харди пришелся в пустоту. В тот же момент Отто заехал ему кулаком в ребра, так что у Харди перехватило дыхание.
Черт! Он недооценил Отто. Несмотря на возраст, тот был юрким, а его руки по-прежнему обладали силой паровоза. И очевидно, что Отто не шутил. Но и Харди еще мог поднатужиться.
Поэтому он сконцентрировался, переступал с ноги на ногу перед Отто, уворачивался от его ударов, изучал его движения и пытался понять, где его слабое место.
– Уложи его, Микки! – крикнул кто-то.
– Не беспокойтесь, можете уже вызывать скорую, – ответил Отто, не отрывая взгляда от Харди.
Харди пытался уловить момент, когда Отто ослабит бдительность, но, даже разговаривая со своими людьми, тот ни на секунду не упускал противника из вида.
Спустя еще минуту, Харди перешел в наступление. Удар правой – Отто увернулся, снова мимо. Харди тут же выкинул вперед левую руку, но Отто успел прикрыться. Харди попытался сделать апперкот, но Отто в последний момент отскочил в сторону, так что Харди снова промахнулся.
«Как же этому старперу везет!»
Следующая комбинация Харди будет быстрее. Несколькими ловкими ударами он оттеснил Отто в угол. Теперь он стоял там, где Харди и хотел. Харди чувствовал, что следующим ударом отправит Отто в нокаут, но тут Отто откинулся на оградительные канаты.
Краем глаза Харди заметил движение и вдруг почувствовал боль. Отто пнул Харди ногой в колено. По ощущениям ему словно молотком вышибло коленную чашечку. «У Отто что, обувь с металлическими носками?»
Харди согнулся, отвлекся на мгновение и, прежде чем успел среагировать, получил удар по почкам.
– Черт! – выдавил он и скорчился.
Очевидно, Отто знал, что в долгосрочной перспективе у него нет шансов против Харди, если драться честно. Но и Харди научился в тюрьме парочке подлых приемов.
Он хотел сымитировать прямой удар, а вместо этого врезать Отто снизу чуть выше пояса. Но Отто пнул его во второй раз. На этот раз сбоку в подколенную впадину, и Харди тут же осел и ударился коленом о настил.
Отто сразу оказался над ним и, не успел Харди подняться, ударил ему в челюсть так, что Харди на пару секунд потерял сознание.
Нокаут!
Харди снова начал мыслить ясно, лишь когда открыл глаза и понял, что лежит на полу. Он подвигал челюстью туда-сюда. Защитная капа выпала, и он ощутил привкус крови, когда языком провел по деснам.
– Сволочь! – выдавил он.
– Да, мы здесь вот так боксируем. Мой боксерский клуб – мои правила. Наверное, нужно было тебя предупредить. Но в тюрьме вы наверняка делаете то же самое.
Он ногой подтолкнул ему к лицу бутылку воды, потом присел на корточки.
– Харди, – тихо прошипел он. – Тебе сейчас лучше убраться отсюда. – Отто поднялся. – Кто-нибудь, развяжите мне перчатки. На сегодня с меня хватит.
Харди со стоном поднялся, подождал, пока один из учеников Отто расшнурует ему перчатки, и просунул их между оградительными канатами.
Потрогал подбородок и ребра. Черт возьми! Одно ребро болело при дыхании и, наверное, треснуло. Нужно было сразу бить Отто по яйцам, а потом выколотить из него все мозги.
Харди сплюнул кровь на пол и, кряхтя, надел куртку.
– Fanculo![3] – выругался один из спарринг-партнеров Отто.
О проекте
О подписке