Глава 2

Виктория Салливан всегда казалась Вейду умной и красивой. Но, похоже, вдобавок к этому она еще и самая вздорная и упрямая женщина, какую ему только доводилось встречать.

Выбравшись из трейлера, Вейд немного постоял у квадроцикла, привыкая к морозу, а заодно пытаясь разобраться в той непонятной смеси злости и возбуждения, что сейчас царила в его душе. Немного успокоившись, он накинул куртку, сел за руль и помчался вперед так, что из-под колес во все стороны полетел снег. Настоящее мальчишество, но, похоже, Виктория сумела разбудить в нем все самое худшее.

Нет, определенно таким красивым женщинам нужно законом запретить говорить всякий вздор. Стоило ей только снять куртку и остаться в облегающей кофточке, как Вейд едва не забыл, зачем он, собственно, сюда пришел. Он без спросу пошел за ней в трейлер, но понял это, лишь увидев нацеленный на себя дробовик.

Несмотря на то что Виктория пришла к ним сразу после колледжа, она была одним из их лучших архитекторов. Тогда они с Алексом только основали компанию и тратили на свое детище денег больше, чем получали. Виктория же внесла немалый вклад в их первые крупные и по-настоящему успешные проекты. Вейд уже даже подумывал о том, чтобы пригласить ее на ужин, но тут помощница рассказала, что видела ее в ресторане, где она излишне свободно вела себя с одним из их потенциальных поставщиков. А буквально на следующий же день Виктория весьма громко высказывалась за заключение с ним контракта. После этого Вейд просто не мог ее не уволить, хотя ему было действительно жаль с ней расставаться, причем не только из-за ее округлых форм, безупречной кожи и длинных огненно-рыжих волос.

Вейду тогда очень хотелось поверить в ее невиновность, да и сама мысль о связи Виктории с другим мужчиной была ему невыносима. Но стоило Вейду только представить, чем все это могло закончиться для компании… Спать с потенциальным подрядчиком чуть ли не хуже, чем брать от него взятки.

Вейд не мог этого допустить, так что ему пришлось уволить Викторию.

И теперь он с ней снова встретился.

Окажись на ее месте любая другая женщина, он бы просто пригласил ее на ужин, попросил продать землю, а потом зацеловал бы до потери чувств, чтобы на корню убить любые возражения. Но горячий темперамент Виктории оказался вполне под стать ее огненным волосам.

Вот только она не какая-нибудь другая женщина, а именно Виктория, семь лет копившая в себе злобу, из-за которой она теперь может помешать ему защитить семью. А семья для него важнее всего на свете, так что нужно любой ценой уговорить ее вернуть землю. И постель здесь не поможет, если он только попробует ее приласкать, наверняка нарвется на выстрел.

– Самонадеянный и упрямый, – пробормотал Вейд. Она считает, что хорошо его знает? Тогда почему она забыла добавить, что помимо этого он еще и богатый, могущественный, жестокий и целеустремленный? Эту землю он обязательно получит.

Вейд резко остановился, пропуская старый пикап, украшенный гирляндами и мишурой, в кузове которого человек десять удобно устроились на мешках с сеном и распевали рождественские гимны. Помахав им рукой, Вейд продолжил дорогу домой.

Гимны, Санта-Клаус, сахарное печенье, горячий шоколад… Люди приезжали сюда не просто купить елку, но и провести незабываемые выходные. Весь декабрь здесь царила одна сплошная непрекращающаяся феерия, и этот месяц приносил Иденам солидную часть их годового дохода.

Но в последнее время дела у них складывались не слишком удачно.

И в этом есть и его вина. В юности они с братьями с радостью помогали на ферме, но потом выросли и разъехались, так что родителям пришлось нанимать себе помощников. А если добавить к этому больничные счета и все увеличивающееся с каждым годом производство искусственных елок, то вообще можно удивиться, как Иденам удавалось так долго держаться на плаву.

Поставив квадроцикл на место, Вейд вернулся к магазину, где отец вместе с парой помощников таскали, встряхивали и упаковывали елки. Черт, ну разве можно так себя вести после сердечного приступа?

Вейд, как будто никогда отсюда и не уезжал, ухватил ближайшую елку и принялся обтряхивать с нее осыпающиеся иголки.

– А ты не растерял навыка. Может, хочешь поработать у нас немножко? – усмехнулся Кен.

– У меня есть неделя, а потом нужно будет возвращаться в офис.

– Вот и хорошо, все равно мы к этому времени уже закроемся. В любом случае я рад тебя видеть, сынок. – С этими словами Кен крепко его обнял.

– Я тоже рад тебя видеть. Это последние на сегодня елки?

– Да, ты пришел как раз тогда, когда вся тяжелая работа закончилась. Помоги мне перенести их к парковке, а потом пойдем, поздороваешься с матерью.

Подхватив две елки, Вейд пошел за отцом к последним посетителям, дожидающимся своих покупок. И, помогая укладывать деревья в багажники, он не забывал осторожно наблюдать за отцом, стараясь понять, насколько тот переменился после болезни. Кену еще не было и шестидесяти, и он всегда казался невероятно крепким и здоровым. Пусть его голова уже почти полностью поседела, зато голубые глаза смотрели на мир все тем же ясным взглядом, а руки с готовностью брались за любую работу. Хотя, кажется, отец стал теперь еще жилистее, чем раньше.

– Со мной все в порядке, так что перестань так на меня смотреть.

Кен отобрал у Вейда последнюю елку и пошел к парковке.

– А как я на тебя смотрю?

– Так же, как и все твои братья после того, как Молли рассказала Джулиан про этот дурацкий сердечный приступ. Но ничего особенного не случилось, теперь со мной все в порядке. Меня накормили всеми положенными таблетками, и на этом все закончилось, так что можешь даже не надеяться, что я свалюсь замертво и ты унаследуешь это чудесное местечко.

При этих словах они оба усмехнулись, ведь и отец, и сын прекрасно понимали, что Вейд может запросто купить себе десяток таких ферм.

– Пап, по-моему, ты неплохо выглядишь.

– По-моему, тоже. – Отец хлопнул Вейда по плечу и пошел к магазину. – Просто возраст берет свое, и с этим ничего не поделаешь, но пока у меня есть таблетки и твоя мать, которая всерьез решила кормить меня овсянкой и овощами, я еще немало поживу на этом свете. А почему, кстати, ты приехал так рано? Обычно ты к нам заглядываешь в лучшем случае за день до Рождества.

– У меня появилось немного свободного времени, и я решил провести его с вами и чем-нибудь помочь. Я же знаю, что слишком редко вас навещаю.

– Красиво врешь, не забудь повторить это матери, она тебе обязательно поверит, и ей будет очень приятно. Только я никак не пойму, почему вы все так запаниковали, когда узнали, что я продал часть земли?

– Я бы не сказал, что мы запаниковали.

– А как это, по-твоему, называется? За последний месяц ты уже четвертый сын, который решил просто так заехать к нам в гости. И я не сомневаюсь, что Ксандер тоже бы прибежал, если бы не бесконечные заседания конгресса.

Вейд пожал плечами:

– Пап, а чего ты, собственно, ожидал? Ты никому ничего не сказал о своем сердечном приступе, скрыл, что у вас проблемы с деньгами, хотя прекрасно знал, что все мы зарабатываем хорошие деньги, а потом продал часть фермы.

– Я продал не часть фермы, а бесполезные камни, за которые мне еще приходилось платить. К тому же то, что все вы зарабатываете хорошие деньги, никак не отменяет того, что в последние годы мое собственное дело было не слишком-то успешным.

– Отец…

Кен остановился перед дверью магазина:

– Вейд, мне не нужны ни твои деньги, ни деньги твоих братьев. В последнее время нам пришлось сильно сократить расходы, в том числе и на страховку, так что лечение съело практически все наши сбережения. А продав землю, мы смогли расплатиться по счетам, разобраться со страховкой и даже смогли немного отложить на черный день. К тому же теперь мне придется платить меньше налогов, так что все сложилось вполне удачно. И хватит об этом.

Отец вошел в магазин, так что Вейду не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним и сменить тему разговора.

Такое впечатление, что он с разбегу очутился внутри Рождества. Звон колокольчиков, светящиеся гирлянды, рождественская музыка из проигрывателя, мультик с Санта-Клаусом по телевизору, ароматы сосны и специй, уютно потрескивающий камин, кресла-качалки и горячий шоколад.

– Вейд!

Крошечная пухленькая женщина выбежала из-за стойки и повисла на своем старшем сыне.

Вейд наклонился, чтобы обнять мать, и, как обычно, терпеливо позволил поправить себе прическу и осмотреть со всех сторон. Молли всегда переживала, что он слишком много работает. Может, она, конечно, и права, но любовь к постоянному тяжелому труду он явно унаследовал от самих Иденов.

– Привет, мам.

– Я так рада тебя видеть. Ты просто заехал на денек или останешься на все праздники?

– На праздники.

– Чудесно. Хотя подожди, Хит же говорил, что ты собирался на Ямайку.

– Планы изменились, зато так я смогу провести с вами побольше времени.

– Он приехал проверить мое состояние, – бросил из-за прилавка Кен, наливая себе сидра.

– Это не важно, главное, что он приехал к нам в гости. – Молли снова обняла Вейда, а потом нахмурилась и добавила: – Только жалко, что ты не предупредил заранее, а то мне совершенно нечем тебя кормить. Твой отец может поужинать и бутербродами, но ты – совсем другое дело.

– Точно, хлеб из цельной пшеницы и диетическая индейка. Ни майонеза, ни вкуса.

– Не волнуйся, мам, я все равно собирался еще заехать сегодня в Корнуолл, так что там и поужинаю.

– Хорошо, но с утра пораньше я все равно съезжу в магазин и закуплю все необходимое, чтобы прокормить на праздниках четверых мальчишек.

Вейд невольно улыбнулся, глядя, с какой радостью мать мечтает о той минуте, когда снова сможет встать у плиты. Когда они с братьями дружно принялись расти, ей приходилось чуть ли не целыми сутками для них готовить, чтобы хоть немного притупить ненасытный голод растущих организмов. Остается надеяться, что сейчас они ей столько хлопот не доставят.

– Может, ты просто напишешь список и я все для тебя куплю?

– Нам не нужны твои деньги, – возразил Кен.

Молли недовольно взглянула на мужа. По ее виду сразу было понятно, что деньги им очень даже нужны, однако некоторые слишком упрямы, чтобы это признать.

– Хорошо, это очень мило с твоей стороны. – Отойдя к прилавку, она составила короткий список и протянула его Вейду. – Этого нам должно хватить на ближайшую пару дней, а в понедельник я сама куплю свежую индейку.

– Ладно. – Вейд наклонился и поцеловал мать в щеку. – Я скоро вернусь и привезу тебе кокосовый пирог.

– Будь осторожнее на дороге.

Под веселый перезвон колокольчиков Вейд вышел в сгустившиеся сумерки, чтобы добыть пирог, десяток яиц, мешок картошки и хоть какие-нибудь сведения о Виктории Салливан.

* * *

Садясь в машину, Тори собиралась добраться до ближайшего магазина, чтобы купить какой-нибудь еды быстрого приготовления, но вместо этого зачем-то припарковалась у бара «Мокрая курица». Если верить табличке, заведение открылось еще в 1897 году. И, судя по обстановке, это весьма походило на правду. Плохое освещение, истершиеся деревянные столы, которые не мешало бы обновить, хотя, с другой стороны, они создавали неповторимую атмосферу, а фотографии местных героев отлично скрывали облупившуюся краску и трещины на стенах.

Для шести вечера пятницы в баре оказалось на удивление тихо и малолюдно, но наверняка те, кто не слишком устал от предпраздничных приготовлений, еще подтянутся. Усевшись за барную стойку, Тори обернулась на громкий мужской смех. Так, похоже, ей понадобится минимум пара бокалов.