Цитаты из книги «Земля обетованная»

всю свою жизнь лелеет представление о любви, которое создала из своего чтения, из своих грез, но которое категорически не совпадает с обычной земной любовью.

А какая разница между неврозом и психозом? – Невротик в своем страхе перед жизнью все-таки признаёт существование реальности, сохраняет социальные рефлексы и прилагает все силы, чтобы оставаться в границах своего общества, пусть даже на пределе возможного. А при психозе, заболевании гораздо более тяжелом, больной, напротив, выходит за пределы реального мира.

– Невроз, сударыня, – это бегство от жизни

Таким же низким, как считаю постыдным изображать материнскую любовь, пока в действительности не почувствую ее. Признаюсь вам, что, когда доктор Крэ торжественно преподнес мне этот отвратительный, красный, сморщенный кусок мяса со словами: «Поцелуйте своего сына!» – я подумала только одно: «И вот ради этого я так страдала?!» – Клер, ты просто бесчеловечна! – Может быть, мама… или слишком человечна.

Ларрак готовился к экономическому кризису, который считал неизбежным. – Что сейчас главное? – говорил он жене и друзьям в своих послеобеденных монологах. – Главное в том

Победа над собой заключается в том, чтобы остановить мысль, как только она пускается во все тяжкие,

Невроз, сударыня, – это бегство от жизни, отказ принимать условия борьбы и, отсюда, стремление укрыться в воображаемой действительности.

Легкий скрип заставил ее поднять глаза, и она с ужасом увидела медленно отворяемую дверь. Кристиан, в шелковом темно-красном халате, вошел в спальню и приложил палец к губам, призывая ее к молчанию. Клер похолодела, почувствовала болезненный укол в сердце и уронила книгу на кровать. В два легких танцующих шага Кристиан очутился возле нее. Она скрестила руки на груди и пролепетала: – О Кристиан, уходите! Умоляю вас… Он сел рядом с ней, и она почувствовала, как мужские руки властно легли на ее полуобнаженные плечи. – Молчите, дорогая! – шепнул он ей. – Молчите, нас могут услышать. Я пришел, потому что ваши глаза сказали мне: «Да», тогда как голос произносил: «Нет». Я больше не мог жить в этом томительном ожидании, и нынешняя ночь, в отличие от всех других, станет нашей брачной ночью. Смотрите, дорогая!

13 августа 1923. – Вчера вечером долгий серьезный разговор с Кристианом. Я сообщила ему об отъезде Бринкер, со смехом сказала, что она покидает нас потому, что не хочет покрывать преступную любовную связь, и добавила: – А ведь одному богу известно, что ничего такого нет! И вдруг он резко ответил: – Одному богу известно, что есть всё! Я начала было возражать, но он сердито прервал меня: – К чему нам обманывать себя? Я вас люблю, и вы меня любите. И скоро – может быть, уже завтра – станете моей. Впервые за долгое время я почувствовала, как всю меня объял холодный ужас, и воскликнула: – Нет, никогда! Он отбросил мои руки, которые сжимал в своих, и сказал: – Тогда мне тоже лучше уехать. Безнадежное желание – это пытка, которую я не смогу вынести.

Я жду чего-то неведомого» – так я думала некогда в Сарразаке. Я и теперь жду. Или, вернее, больше не жду. Я из тех, кто никогда не узна́ет.