Обманутая птица…

Обманутая птица

хочет разбиться.

На землю стремится

о камни убиться.

Ей больно, обидно,

не видать ей свободы.

Под небо, как видно,

сгорает о звезды.

Обманутая птица

хочет разбиться.

На землю стремится

о камни убиться.

Металл не прошел

мимо маленькой крохи.

И в сердце вошел,

сбивая той вдохи.

Обманутая птица

хочет разбиться.

На землю стремится

о камни убиться.

Волна поглотила

то бренное тело.

На дно утащила

и небо серело.

Обманутая птица

хочет разбиться.

На землю стремится

о камни убиться.

Ей больно, обидно

растворяться в пучине.

С ножом и не видно -

ей гибнуть в из… мине.

Кома (Зима)

«А я хочу… хочу же жить,

хочу же ощущать тепло.

Хочу вновь чувствовать, любить,

дарить и принимать свое.

Хочу вернуться в свою сказку

без грязи фальши безо лжи.

В тот чистый мир без перекраски,

где смрада нет, есть только жизнь.

Мне надоел искусст-ный пластик,

что раздражает мне лицо.

К притворству подобрать бы ластик -

улыбку, блеск им снять с него.

Я не могу жить в этих рамках,

что выстроил весь этот мир.

И не хочу выполнять правил

запрограммированных им.

Прорвать бы тяжкие преграды,

покинуть бренное чело…».

Да все не так-то просто, жалко -

мечтаний время прервано.

Тяжелый выдох, следом вдох,

дрожанье век, вновь шорох…

И трепет пульса, сердца сток

и легкий хрип меж створок.

Глаза распах… закрылись вдруг -

причиной свет же вспышкой.

Откры-закрылись вновь – испуг,

от ламп же все, одышка…

Вокруг лишь старая побелка -

поверх обоев, что видны.

И трещины, что будто венки…

«И паутинки: две, три…». М?

Открылась дверь, впуская холод,

за ним же входит медсестра.

«Отличный чтоб проснуться повод» -

в тот день закончилась зима.

Эгоизм

Я вижу лица, силуэты,

я вижу тени и следы.

И пар дыханья, чем согреты,

но я не вижу в них души.

Они не звери, не убийцы

и, может, даже не враги.

Но, к сожалению, в их лицах

не вижу кроме ни… ни зги.

Смотря в глаза, я вижу холод,

слепую злобу, ярость, гнев…

Им наплевать на боль и голод,

что объедают меня… Тлен.

И насыщения не прибудет

от пережевывания блюд.

Тот голод, что во мне бушует,

зависит от душевных мук.

Меня пугают эти лица -

их порицание, тишина…

Меня пугают их улыбки -

ухмылки в сторону меня.

И словно ястребы глядя,

крадут движения, мысли…

Они кружат вокруг меня…

В грехах пороках? Были б…

Им нужен повод, нужен смысл -

прожить еще пару деньков.

Согревшись лишь от пары мыслей:

«оказывается неплохо все!».

«Есть та же, что живет и хуже»:

и дела до меня уж нет.

Они в спокойствии все курят,

оставив падаль на десерт.

Так странно это, но, по сути,

пугает же не этот взор.

Не лиц та сталь и зависть… Лучше!

То отражение в них… мое.

Мечта – труп

Она красива и стройна,

она свободна и вольна.

Горда, крылата, весела,

добра, сердечна и сильна.

Она была моей подружкой

и ахиллесовой пятой.

Любимый человек, нечуждый,

что, не боясь, кидался в бой.

Моя хорошая девчонка,

сестра, родная, визави.

Ей места не было тут только -

она всегда была внутри.

Она всегда жила у сердца

и грела душу по ночам.

Чтобы с рассветом – вновь за дверцу,

не выдержав житейских ран.

Но через день она рождалась

и заполняла душу вновь.

Та боль потери вмиг стиралась,

и воцарялся мир, покой.

Проходит время и с улыбкой,

я вспоминаю все те дни.

Где были счастливы, пусть зыбко,

где мы вдвоем и мы дружны.

*

Она красива и стройна,

она всегда у сердца.

Но силы нет, как и тепла,

и нет поддержки. «Греться!».

Она бездвижна, холодна,

молчит, от меня скрылась…

А низкий голос из меня:

«она сломалась, вскрылась!».

Прощенными не быть!

Простив однажды, не забыть

той мерзости и черноты.

Той боли слов и злобы лиц,

смрада того внутри.

Нам не забыть холодных глаз

и шума, что вокруг.

Как спиц острей пронзали нас:

«не бить, не убить вдруг».

Нам не забыть битья посуды

и треска мебели, вещей…

Но мы простим – ведь нам нетрудно

пройтись по гордости своей.

Простив однажды, не забыть

их унижения, порицания…

Но нам прощенными не быть -

и это наше наказание.

Тебе!

Преодолеть бы расстояние

и взяться за руку твою.

Обнять покрепче, до сияния,

и молча слушать тишину.

Забыть невзгоды и проблемы,

отречься от житейских смут.

И окунуться в мир без блефа,

что создан теплотою рук.

Растаять от твоей улыбки

и потонуть в глубине глаз.

Но это плод моей ошибки

и эта пьеса не про нас.

Дорогая!

Я что и, правда, дешева

и все слова мои туфта?

Ты, как актриса, не нова,

тебе похлопают, но зря.

Да, Darling, вскрыла ты мою личину

и вытащила суть на свет.

Но знаешь… мне совсем не стыдно,

я продолжаю путь наверх.

Когда-то, может, и цепляло -

я истерила по ночам…

Но вот сейчас нет дела, Ана,

я излечилась – нет тех ран.

Тебя пыталась разуверить…

Итог – поверила сама!

Ее не существует, веришь?

Антракт, расход по сторонам.

Икар

Мне воспарить бы в небеса

и крыльями хоть раз обжечься.

Но жизнь же не начнет с нуля,

коль не мечтать, так хоть согреться.

Грим

Я видела их пустоту,

как жаль, что поздно, упустила.

Их душ ту мерзость, темноту -

такой момент себе подсмыла.

Я проиграла, захлебнулась…

и пусть, в истерике не бьюсь.

С улыбкой скроюсь же, не дуясь,

мечтая сбить их жалкий пульс.

Пропащая душа

Она пропащая душа,

навряд ли будет прощена.

Внутри нее лишь темнота,

она одна и не нужна.

Ангелы не умирают!

Еще немного и свихнусь,

еще немного и… прощусь.

Вздохну, свободно усмехнусь,

и взглядом к небу обращусь.

С ним помолчу, раскрою крылья,

взмахну, от крыши оторвусь…

Но пролетев лишь часть от мира,

спикировав, я разобьюсь.

А утром встану с тем же солнцем

и вновь стандартные дела.

Ведь ангелы не с дном, а с донцем

и существуют до конца.

Слабые

Мы утонули в нашей лжи,

погрязли в грубости и злобе.

Мы пресекаем этажи,

чтобы пропасть в земли утробе.

Нам проще тело погубить -

пикируем, забыв проститься.

Чем попытаться пережить

и вдруг душевно возродиться.

А так бы хотелось…

И лишь девятого мы патриоты -

ветеранам медали вручаем, цветы.

Флаги, плакаты, салюты… Так гордо!

С лентами ходим: «смотрите, как мы…».

«Как мы благодарны своим ветеранам -

веселье для жизни им предоставляем.

Любим, лелеем их и уважаем,

помним всегда, да и не забываем!».

Но праздник закончен, приходит десятое,

ленты откладываем, салют в мусор, как цвет.

Флаги спускаем и прячем плакаты:

«с праздником вас». И весь менталитет!

А через год это все повторится,

ветер взъерошит ленты, флаги, плакаты…

Цвето-салютами небо вновь заискрится,

но данная радость им лишь на девятое.

А так бы хотелось, чтоб все изменилось -

чтоб помнили, чтили мы их так всегда.

И жизнь ветеранов всех преобразилась,

когда б пронесли через годы, века.

Цветы, которые не умирают

Вы обернитесь к этим лицам

и посмотрите в их глаза.

Они ведь так хотят влюбиться,

забыть всю грязь и те слова…

Они не хуже вас, поверьте -

они хотят и могут жить.

Руку подайте им, посмейте,

и помогите им забыть.

Не надо денег, бижутерий,

не надо дорогих вещей…

Вы дайте жизнь им без волнений,

тоски, предательств и потерь.

Вы дайте им дышать свободно

и полюбите от души.

Окутайте же их заботой -

они ответят вам своим.

18 +

«Год к пробегу». «Повзрослела».

«Стареешь, мать»… Да что за чушь?!

Мне по боку эти проблемы -

я им назло всем улыбнусь.

«Год к пробегу»… Ну и к черту!

В копилку лошадь – плюс одна.

Мне в спину ветер, мир простертый…

Летим со мной навстречу дня?!

Роза

Часы с ментоловым отливом,

меж пальцев сомкнут без шипов…

Предатель, что затмил, как «милый»,

не дав сказать тех самых слов!

Быть может, стоило признаться

и крикнуть вслед, остановить…

Но не было причин остаться -

мы обещались «не просить».

Мы обещались «не прощаться»,

но не сдержали данных слов.

«Пока…». «Будь счастлива…». Не дался!

Как жаль, что роза без шипов.

Воздушные оковы

Порой же кажется «все плохо»

и руки связаны петлей.

Не перерезать – будет больно,

ведь страшно… страшно быть собой.

«А вдруг не так, а вдруг не то…

и как на все посмотрят люди?».

А ты живешь-то для кого -

на радость каждому из судей?

На свете столько разных мнений

и ты собрался им внимать…

Серьезно?! Слушай… да ты гений -

в рекорды Гиннеса вписать!

Пока ты тратишься на этих -

твоя ведь жизнь летит в трубу.

Твоя! Не чья-то на планете.

Пойми, живешь ты в пустоту!

Копни в себя и, друг, послушай,

а к этому ты шел всегда?

Прислуживать и быть послушным?

Или прожить, но… для себя?!

Второе? Что ж… тогда иголку -

и лопай чертовы шары!

Твои же руки не в веревке -

тебе лишь пудрили мозги!

Открой глаза и отомри -

ты от природы всегда волен!

Хватит в тюрьме жить, посмотри…

Не замыкайся – стань собою!

Боль – в силу

«В строках сила, в мыслях боль»:

а суть всей пьесы…

Вертнуть «б» в «а»… Процент какой?

Чтоб без осадка в сердце!

Танцы с покойниками

Странно, но «спасибо»… верно?

Вы ж помогли мне осознать.

Что дельно и закономерно -

уметь с детсада танцевать.

«Ведь танцы в жизни пригодятся»:

мне говорили вы – мой круг.

И прям не прогадали, братцы,

танцую уж который круг.

Партнеры разные бывали,

по пальцам не пересчитать.

Живые только предавали…

с покойниками танцевать!

Хочу я…

Хочу я птицей, чтобы скрыться,

хочу туманом раствориться.

Хочу тем дымом, чтоб забыться

и градусом потом убиться.

Хочу я солью отрезвиться

и в порошке уйти, закрыться…

Хочу я лезвием – расшиться,

слететь, не чувствуя, как птица.