Глава 1
Проблематика стратегической стабильности и ядерного сдерживания

В середине ХХ в. процесс осмысления роли и места ядерного оружия в современном мире и последующие шаги по его сокращению и ограничению предопределили потребность выработки «единого понятийного языка».

В ряде работ в том или ином объеме рассматривается понятийный аппарат данного направления исследований (Кокошин, 2003, 2009; Головин, Пионтковский, 2008; Вопросы безопасности и стратегической стабильности: в терминах и определениях, 2009).

Положения и параметры концепции стратегической стабильности (СС) начали формулироваться учеными, военными и государственными руководителями стран после резкого наращивания стратегических ядерных сил (СЯС) СССР и США в конце 1950–начале 1960-х годов. Появляются и первые психологические работы в этой области. Американская сторона в выработке своих стратегических позиций большую роль отводила исследованиям корпорации «РЭНД», проведенных на основе методов системного анализа и психолого-математического моделирования. Эти разработки использовались для аналитического обеспечения американских позиций в переговорах с СССР по проблемам ограничения и сокращения стратегических вооружений.

Термин «стратегическая стабильность» впервые был зафиксирован в Договоре между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (1987) и Договоре СНВ-1 (1991). В тот же период был сформулирован принцип равенства и одинаковой (равной) безопасности сторон при ведении переговоров в области ограничения и сокращения стратегических наступательных вооружений^[1].

По данной проблематике к числу основных относятся категории «стратегическая безопасность» (СБ), «стратегическая стабильность» (СС), «ядерное сдерживание» (ЯС), «ядерный кризис» (ЯК) и «ядерный конфликт» (ЯКо).

Понятие стратегической безопасности отражает стабильное, неконфликтное функционирование системы международных отношений между субъектами мирового исторического процесса. Это предполагает наличие у этих субъектов (исходя из защиты своих национальных интересов) мотивации к сохранению СС в международных отношениях (с учетом имеющегося у них потенциала – экономического, военного, территориального, научно-технического, дипломатического и др.). Это предполагает также наличие у этих субъектов потенциала возможностей (в частности, экономического, военно-стратегического плана) для оказания соответствующего воздействия друг на друга, блокирования действий, ведущих к эскалации противостояния и роста потенциала конфликтности в международных отношениях.

Стратегическая стабильность определяется как «состояние военно-стратегических отношений между государствами и группами (блоками, союзами) государств, которое характеризуется длительным и устойчивым балансом сил, приводящим к устранению опасности возникновения ядерного конфликта (ядерной войны) и не позволяющим ни одной из сторон рассчитывать на достижение военно-политических целей путем агрессии без неприемлемых для себя последствий» (Вопросы безопасности и стратегической стабильности: в терминах и определениях, 2009, с. 30).

Другое, близкое определение дает А. А. Кокошин: «Это состояние неспособности сторон нанести такой упреждающий удар, который позволяет вывести из строя подавляющую часть ядерных сил другой стороны, способных нанести ответный удар возмездия» (Кокошин, 2009, с. 65).

Кризисная стабильность – «это состояние стратегических сил сторон, при котором ни одна из них не решается первой применить стратегические ядерные силы в кризисной ситуации» (Вопросы безопасности и стратегической стабильности: в терминах и определениях, 2009, с. 22). Региональная стабильность – «это состояние межгрупповых отношений в рамках региона, которое характеризуется устойчивым равновесием сил противостоящих сторон в возможности решения спорных проблем без военного вмешательства» (там же, с. 29).

Содержание концепции ядерного сдерживания^[2] определяется следующим образом: «Это концепция, согласно которой наличие у государства ядерного оружия является главным фактором, удерживающим потенциальных противников (агрессора) от развязывания против такого государства войны (обычной, крупномасштабной, ядерной) в виду угрозы возмездия агрессору, и нанесения ему неприемлемого ущерба» (там же, с. 33).

С другой стороны, ЯС – это такое состояние ядерных потенциалов сторон, при котором у каждой из них устраняются побуждающие мотивы к развязыванию ядерного конфликта (ядерной войны), исходя из неприемлемых для себя последствий в результате ответных действий другой стороны. Другими словами, концепты СС и ЯС являются очень близкими, но если понятие СС определяет цели, то понятие ЯС определяет механизмы и способы (аргументацию) в достижении международной стабильности.

Кроме этого, в концептуально-понятийном описании проблематики СС и ЯС существует ряд дополнительных представлений, имеющих прямое отношение к психологическим аспектам. Концепции СС и ЯС основываются на учете «политических, политико-психологических и оперативно-стратегических факторов» (Кокошин, 2009, с. 7). В вопросах обеспечения СС, кроме учета тенденций и закономерностей развития военной мысли (различных средств поражения) и динамики изменений в мировой политике, необходимо учитывать «психологию лиц, принимающих решения» (Кокошин, 2009, с.18).

Одна из сложностей обеспечения СС (помимо материальной основы ЯС) «состоит в том, что люди, формулирующие политические установки… не всегда четко представляют себе и современную оперативно-стратегическую сферу, и военно-техническую, не имея к тому же „под рукой“ необходимой группы экспертов, ученых соответствующей квалификации» (Кокошин, 2009, с. 20).

Проблема СС – это комплексная междисциплинарная проблема, но она «в значительной мере – предмет политологии и политической психологии, которые в нашей стране развиты, к сожалению, в явно недостаточной степени» (Кокошин, 2009, с. 21).

Современные тенденции развития геополитической ситуации в мире (объективное ухудшение американо-российских отношений, нарастание глобального кризиса современной цивилизации, «китайский геополитический синдром» и др.) делают все более актуальной проблему обеспечения СС в «диадных» отношениях России и США. Именно от этих отношений, несмотря на возрастание роли других факторов, зависит обеспечение политико-военной и военно-стратегической стабильности в системе мировой политики в целом (Кокошин, 2009, с. 24). При этом тенденции объективного отставания в количественном отношении российских СЯС по сравнению с СЯС США будут все больше увеличивать соответствующие негативные последствия для нашей страны политико-психологического порядка (Кокошин, 2009, с. 25).

Кроме этого, обеспечение глобальной и региональной стратегической стабильности тесно связано с нераспространением ядерного оружия. Перспективы появления новых ядерных государств, непредсказуемых в плане политико-военного и военно-стратегического поведения, контрастирующего с тактикой «старых» ядерных держав (РФ, США, КНР, Франции, Великобритании), и недавние члены «ядерного клуба» – Индия и Пакистан (не говоря об Израиле) – создают новые угрозы и риски СС.

Обеспечение «стабильности» базируется на субъективной оценке всеми заинтересованными сторонами вероятности выведения объекта (в нашем случае – системы стратегического ядерного взаимодействия сторон) из устойчивого состояния. Ключом к обеспечению стабильности является субъективная уверенность лиц, принимающих стратегические решения, в низкой вероятности возникновения ядерного кризиса и ядерной войны при имеющемся соотношении и структуре военных потенциалов сторон.

Главным фактором «стабильности является наличие… потенциального барьера, преодоление которого в результате внешних возмущений означало бы переход военно-стратегической „суперсистемы“ в новое качественное состояние – от взаимодействий, характерных для мирного времени, к взаимодействию, определяемому принципиально отличной военной логикой, логикой, ведущей к ядерной стратегической войне» (Кокошин, 2009, с. 60). Устойчивость равновесия системы зависит от соотношения потенциалов сторон и степени вероятности нарушения сложившегося баланса одной из сторон и оценки способности другой стороны нейтрализовать нарушение баланса, восстановить равновесие.

Понятия «равновесие» и «стабильность» по содержанию синонимичны; они отражают одно и то же состояние стратегического соотношения сил сторон, однако в их трактовке произошла определенная модификация – термин равновесие стал использоваться для отражения количественных параметров существующей «суперсистемы», а понятие стабильность – для качественной оценки ее состояния.

Для анализа расчета степени устойчивости исследователями вводится категория «динамического диапазона» (или запаса устойчивости). «Наличие такого диапазона, понимание его масштабов создают весьма важные условия для маневра на переговорах… для выработки… гибких подходов к формулировкам договоренностей» (Кокошин, 2009, с. 64). Расчет этого динамического диапазона «представляется особенно важной и актуальной задачей… при выработке подходов к строительству СЯС и к переговорам по ограничению и сокращению таких вооружений» (там же, с. 64).

Для анализа состояния СС специалисты вводят еще одно понятие – «неопределенности возможности нанесения ракетно-ядерного удара», способного поразить имеющийся ядерный потенциал противника до уровня, не позволяющего ему нанести адекватный ответный удар. Невозможность снизить степень неопределенности до достаточного уровня (с учетом обеих сторон) имеет важные психологические последствия для достижения СС: «Повышенная степень неопределенности для обеих сторон действует в направлении повышения устойчивости военно-стратегического равновесия, а не наоборот… И одним из средств, обеспечивающих такую стабилизирующую неопределенность, является соответствующий ограничивающий договор» (Кокошин, 2009, с. 66). Более того, масштабы «неприемлемого» ущерба могут быть разными в восприятиях разных высших руководителей одной и той же страны.