Цитаты из книги «Москва, 1941»

10 дней им пришлось убегать на восток, спасаясь от прорвавшихся немецких войск. Остальные прибывали на строительные участки, расположенные вдоль Днепра, а также вдоль рек Десна, Снопот, значительно восточнее Смоленска. Всего в рамках комсомольской мобилизации из Москвы было отправлено на оборонительное строительство 89 тыс. комсомольцев. Это были как студенты московских вузов, так и старшеклассники московских школ, были и посланцы из подмосковных городов. Примыкающие к рубежу области сформировали свои собственные эшелоны. Кроме того, на оборонительный рубеж были направлены работники базировавшихся в Москве строительных трестов. Большинство из них возводили объекты в столице, которые с началом войны также были заморожены.

екретарь ЦК ВЛКСМ Николай Михайлов был вызван в Центральный Комитет партии, где перед ним была поставлена задача за 7 дней мобилизовать 100 тыс. комсомольцев на строительство оборонительных сооружений. Справиться с этой задачей удалось всего за 5–6 дней – первые эшелоны с комсомольцами отправились на

Первые дни войны весь механизм работал слаженно, издавались постановления, распоряжения, казалось, что переход на военные рельсы произойдет без проблем. Несмотря на то, что война вне всякого сомнения явилась большим шоком, многие еще не осознавали того, что произошло. И не предполагали, насколько тяжелыми и страшными окажутся ближайшие два года. Принято утверждать, что 1942 год был «учебным». В таком случае, 1941 год был годом «раскачки», когда казалось, что многое может быть прощено, что можно работать не в полную силу, так же, как в мирное время. Вначале так и было, но постепенно война разрушала привычный уклад жизни, производственные связи, люди уходили в армию и ополчение, работать становилось все тяжелее, а спрос за ошибки и даже мелкие грешки становился все жестче.

Белкина. В течение первых 8 суток войны (к 1 июля 1941 г.) было призвано по мобилизации 5,3 млн человек и поставлено из народного хозяйства 234 тыс. автомобилей, 31,5 тыс. тракторов и много другой народнохозяйственной техники.

патриотизм». «26 июня Тарасенков днем уезжал в Ленинград – он числился за Балтийским флотом. До поезда я его не проводила. Когда мы поднялись из метро на площади трех вокзалов, нас сразило зрелище – казалось, мы раздвоились, растроились, расчетверились, раздесятерились!.. Повсюду: у метро, и у вокзалов, и на тротуарах, и на мостовой – стояли пары он-она, прижавшись друг к другу, обхватив друг друга, неподвижные, немые, были и брюхатые, и дети, которые цеплялись за полы отцовских пиджаков. Казалось, шла киносъемка и статисты были расставлены для массовки…» – вспоминала

олнующую картину представляли проводы бойцов на фронт. Девушки преподносили воинам букеты цветов, а когда уезжающие садились в голубые автобусы, чтобы следовать в часть, им долго и горячо аплодировали. Всюду раздавались возгласы:

В Москве мобилизация была объявлена 23 июня, и ей подлежали военнообязанные 1905–1918 годов рождения. Формальным

а… И темный трамвай несся по темным улицам, непрерывно звеня, давая знать о себе пешеходам. И не светилось ни одно окно, и не горел ни один фонарь. Знакомые улицы не узнавались, и казалось, что это был не город, а макет города, мертвый макет, с пустыми, ненаселенными домами, и синие лампочки, уже ввинченные дворниками в номерные знаки на домах, еще больше подчеркивали пустынность и нереальность города и нас самих», – таким запомнился первый вечер войны Марии Белкиной

деревни. – Вздор, не может быть!» Писательница Мария Иосифовна Белкина, жена критика, библиографа Анатолия Кузьмича Тарасенкова, вспоминает: «И сразу все оборвалось, все стало нереальным: все хлопоты, планы, желания, надежды, все споры, ссоры, вся жизнь… Тарасенков побежал в Союз, я пошла за

ное правительственное сообщение. В полдень радио было включено не только на улицах, но даже в читальном зале Исторической библиотеки. В вузах шли последние экзамены. 22 июня в библиотеке начался обычный трудовой день. К 12 часам общий зал бы заполнен, даже была очередь, чтобы пройти в него. В комнату выдачи быстрыми шагами вошла член дирекции, дежурившая в тот день по библиотеке Анастасия Иннокентьевна Толстихина. Подойдя к библиотекарям, она сказала: «"Включите радио". – "Что случилось?" – "Война"». «Я вошла в зал. Сотни людей сидели, склонив головы над книгами, еще не зная этой страшной вести. Я должна была оторвать их от этой спокойной мирной жизни, включив радио. Эта минута запомнилась мне навсегда. Подойдя к репродуктору, я сказала: "Товарищи! Включаю радио" … больше говорить было не нужно, радио все договорило. Страшная весть о войне всколыхнула всех. В зале начался шум, плач, крики. Все бросились сдавать книги. Многие прощались, так как прямо от нас шли в военкомат. Через полчаса зал был пуст…», – вспоминала одна из сотрудниц библиотеки.