Глава 3. Атлантида

Морской бог Посейдон уже почти год не ел и не спал. Будь он человеком, непременно бы скончался от истощения и мигрени. Его домочадцы – жена Амфитрита и сын Тритон – не могли понять причины стресса всесильного подводного владыки, печалились и хотели ему помочь, хотя и боялись его гнева: не так давно Посейдон разогнал по морям, рекам и ручьям своих сто двадцать пять сыновей и трёх бывших жен. Но сейчас их любимый муж и отец выглядел скорее озадаченным, чем во гневе. Повздыхав и опустив ко дну головы, мать и сын поплелись к кабинету владыки морей, выпуская из жабр тысячи пузырьков.

А Посейдона мучил вопрос: издеваются над ним атлантидовцы или нет? Будучи подданными морского царя они, как и все жители островов Внутреннего моря, платили ему необременительный налог рыбой и другими продуктами питания, железом и золотом.

На морском дне располагался дворцовый комплекс бога, в котором обитал он сам, его жена, сын и их прислуга, русалки-нереиды, морские коньки, конюхи, кузнецы (подручные Гефеста, одолженные морскому дяде вместе с компактным подводным вулканом на неопределённое время) и прочий мастеровой люд и нелюдь. И всем им были нужны рыба, устрицы, водоросли, одежда, ласты и украшения. Казалось бы, в море рыбы не счесть, но попробуй её поймать в воде изнутри! Удочку закинуть нельзя – поплавок всплывает на поверхность, червяков накопать негде. Вот и пришлось Посейдону облагать данью островных жителей, хотя и требовал он немного – ежегодно с каждого рыбака по корзине рыбы или креветок, с мастерового по горсти гвоздей, амфоре или золотой серёжке для подводных фемин.

За неделю до сбора налога морской бог устраивал бурю на пять минут, которая не успевала ничего потопить или разрушить, но напоминала всем о том, что пришло время оплаты. После этого самые ленивые рыбаки и мастеровые без промедления засучивали рукава и брались за дело.

Через семь дней ко всем полу и просто островам Внутреннего моря по очереди подплывала громадная раковина, запряжённая дюжиной морских коньков, таких могучих, что они больше были похожи на китов, а не на смешных рыбок с закрученными хвостиками. В ней стоял полубог Тритон и дул в двухметровую кручёную ракушку.

Дул так усердно, что налогоплательщики молниеносно складывали в раковину дань и знаками просили побыстрее уплывать – как бы рыба не испортилась и гвозди не заржавели! После этого все жители остров и полуостровов объяснялись жестами два-три дня, пока в их ушах не затихала божественная духовая музыка.

Жители Атлантиды тоже не отлынивали от оплаты, даже отдавали гораздо больше требуемого… но делали это как-то очень странно.

Во-первых, все атлантидовцы затыкали уши кусочками воска, чем сильно обижали сына Посейдона, откровенно отказываясь слушать его любимые мелодии.

Во-вторых, свои обильные дары они не накладывали в грузовую раковину горкой, а аккуратно упаковывали.

Вся рыба, креветки, мидии и другие моллюски были уложены в коробки из какого-то тонкого серебристого металла и обсыпаны кусочками замерзшей воды, причём рыба была выпотрошена и лишена голов и плавников. Железо, золото и посуда тоже были уложены в ящички и завёрнуты в странные толстые полупрозрачные мягкие ткани. Вроде бы жители Атлантиды проявляли аккуратность и повышенное уважение к своему великому богу и покровителю, но на каждой коробке и всех ящичках изящной атлантидской клинописью были выведены странные надписи: «Не кантовать!», «Хранить при температуре 0–10 градусов Цельсия!», «Оберегать от повышенной влажности!», «Беречь от детей!», «Использовать до 01.12.12».

Посейдон, конечно, обладал божественной возможностью заглянуть в будущее, но он не мог понять, при чём здесь Кант и Цельсий, которые ещё не родились, от каких детей беречь гвозди и подковы, почему рыбу и моллюсков нельзя сразу съесть, а надо как-то использовать полгода, и какая может быть низкая влажность в воде!

Всё это бессмертный бог мог ещё выдержать, имея бесконечное терпение (если его не сильно разозлить), но последний случай это терпение уничтожил.

Дело было так.

В одной из коробок, присланных из Атлантиды, кроме выпотрошенных безголовых рыб лежала маленькая коробочка с надписью: «Подарок от производителей». В коробочке, заботливо упакованная в волокна хлопка, притаилась красивая радужная рыбка, весело пускающая пузыри и помахивающая хвостом.

Посейдон тогда ещё подумал о том, какая надпись глупая – производителями рыб могли быть только другие рыбы, постарше, но они вряд ли пожелали бы сделать подарок кому-либо, даже богу морей. У рыб есть всего два желания – поесть и наметать икры.

Несмотря на это рыбка понравилась своим весёлым нравом и блеском глаз. Она не отплывала от бога и его домочадцев ни на шаг, вертелась веретеном и глотала корм из рук, радостно сверкая глазками. Рыбка прожила во дворце около недели, когда одна наблюдательная нереида заметила, что весёлая рыбка сначала проглатывает горстку рачков дафний, а потом в тёмном углу их выплевывает. Дафнии мгновенно улепётывают, и, как говорится, – концы в воду!

Посейдон кинул на кильку божественно пронзительный взгляд и понял, что это не рыбка, а искусно сделанный механизм с хрустальными глазами и пружинным заводом. Этими глазками рыбка испускала невидимые лучи, которые фиксировали всё, что происходит вокруг неё на десять прыжков морского конька. Лучи не расходились во все стороны, а направлялись точно в сторону столицы Атлантиды – города Золотых Врат.

Великий морской бог наконец-то принял решение: принять вид какой-нибудь безобидной птицы, хотя бы чайки, и полететь в столицу Атлантиды, чтобы там всё разузнать и решить, издеваются над ним атлантидовцы или боготворят, как и положено.

Золочёная галера с семьёй Арнольда Великого и им самим плавно входила во внутреннюю гавань города Золотых Врат через эти самые золотые ворота, которые Арнольд уже видел недавно во время завоевания Ойкумены, но всё равно его, как и всех других, охватил священный трепет при виде этой сверкающей громадины.

Под сводом Врат свободно могла разместиться половина родного города Арнольда. На вершине Золотых Врат располагался оркестр человек в двести и гремел медными трубами, литаврами и барабанами в человеческий рост гимны Аквилеи и Новой Римской Империи (хотя Атлантида подчинялась и платила дань Посейдону, получить ещё одного хозяина и покровителя была не против). Одновременно с первыми звуками музыки от пристани отплыла лодка с архонтом Атлантиды Дропадом, направляясь к борту галеры.

В лодке, обитой царственным пурпуром и украшенной розовым жемчугом, никого, кроме Дропада, не было, однако она быстро плыла по каналу, оставляя за кормой тугую струю воды.

– Чудеса! – прошептал про себя Арнольд, но ни один мускул на его мужественном лице не дрогнул.

Остальные путешественники тоже не выразили вслух своих чувств, один юный Леопольд взвизгнул.

Золотые Врата были такими большими не только с целью вызвать трепет во врагах, имеющих намерение напасть на столицу Атлантиды, – они являлись единственным удобным входом не только в столицу, но и во всё островное государство. Громадный остров был окружён коралловыми барьерами, острыми скалами и тройным кольцом рвов. Проникнуть в Атлантиду помимо Врат могли только птицы, но они почему-то избегали такого пути и, как и люди на лодках и судах, сновали через Золотые Врата туда и сюда поодиночке и целыми стаями.

Посейдон, вылетев из глубин океана, как ракета класса «Нептун», мгновенно преобразился в крупную серо-белую чайку и взял курс на Атлантиду.

Будучи одним из самых энергичных божеств, он так быстро махал крыльями, что немного подпалил их концы, которые приобрели при этом красивый чёрный оттенок. Сократив таким образом время на дорогу раза в четыре, клювастый Посейдон засветло подлетел к островному государству и направил свой путь через скалистые берега наискосок к столице.

Подлетая к прибрежным скалам, он решил совершить то, что обычно делают чайки, голуби и некоторые другие умелые птицы, не усаживаясь на ветки деревьев и заборы. И совершил, но почувствовал себя при этом очень странно, как будто пролетел через мясорубку и сложился обратно.

Он оглянулся и увидел, что извергнутое содержимое желудка не упало на скалы шлепком, а размазалось в воздухе, как на невидимом стекле, и медленно стекает вниз.

«Чудеса!» – прокрякал про себя повелитель водных бездн и устыдился – богу такие слова не должны даже приходить в голову!

Почтительно поддерживаемый под локоток архонтом Дропадом, император Арнольд Великий в сопровождении семьи и свиты, в окружении роты почетного караула направился к самодвижущейся колеснице, в которой высокопоставленные особы и архонт просторно разместились и отправились по широкой гладкой дороге ко дворцу. Император чудеса уже не поминал, но рот держал открытым так долго, что императрица потихоньку его ему прикрыла. Путь был недолог, к тому же архонт не давал гостям скучать, показывая проплывающие в окнах храмы, гимнасии, театры, стадионы и просто жилые дома, объявляя их высоту и ширину в локтях и из каких сортов мрамора они построены.

– У вас что, глины и веток нет? – спросил хозяйственный Арнольд князя-кесаря атлантидовцев (официальным властителем был сын Посейдона Атлант, но он был ещё энергичней своего отца и вечно где-то мотался по гостям – то в Индии, то в будущей Южной Америке, то на Чукотке и Австралии у местных богов, божков и идолов, оставляя у кормила островной страны доверенного и проверенного человечка Дропада, который гордился дальним родством с Гераклом и его женой Гидрой). – Зачем на жильё для плебеев (это модное словечко Арнольд подцепил в покорённом Риме) тратить драгоценный мрамор, или чёрный люд под землёй в норах отдыхает?

– У нас нет плебеев. Атлант, хоть и сын бога, не уважает неравенства, а вместо слуг у нас человекообразные механизмы-роботы. Негры здесь не водятся, поэтому и в норы сажать на отдых некого. Самые знатные граждане обитают в роскошных дворцах, а люди попроще в обычных мраморных особняках, не более ста квадратных локтей на человека.

– Чудеса! – всё-таки вырвалось изо рта императора, но, к счастью, этого никто не услышал – колесница громко пшикнула воздушными тормозами и быстро, но плавно остановилась перед украшенным нефритовыми колоннами главным входом в императорский дворец. Этот дворец к приезду дорогих гостей за две недели, работая день и ночь, возвели рукастые атлантидовские каменщики.

Дропад и его помощники помогли царственным гостям выбраться из экипажа и проводили по украшенной крупным жемчугом и янтарём золочёной лестнице в покои.

Покои размером с футбольное поле были украшены коврами, гобеленами и картинами с изображением подвигов Арнольда Великого и его инвалидной команды, по углам располагались скульптуры греческих богов с морским уклоном.

Возле алькова в алебастровых бассейнах мягко шептались фонтаны с прохладной и тёплой водой, красным и белым вином и «Буратино» для Леопольдика.

За виноградными листьями, перевитыми в виде готических букв «М» и «Ж», угадывались комнаты отдохновения. Нефритовые низкие столики были красиво завалены папирусами модного военного и сказочного содержания. На северной стене в полумраке висела чёрная с золотом рама, внутри которой была яркая многоцветная картинка, непонятным образом всё время меняющаяся под приятную музыку и пение невидимого хора.