– А если что случиться, то сделайте всё, как положено! Бумажки все в порядке?

– Ну, всё оформлено. Извещения нотариусу отправлены вчера. Доверенности и завещание у меня в сейфе. Что вам ещё нужно?

Он стал уставать от параноика.

– Хорошо! Прекрасно! Координаты Ольги вы знаете. Она в курсе.

– Да, да, хорошо.

И повесил трубку. А мне только это и надо было. Отыграл своё. Теперь запомнит.

Взглянул на часы. Даже не верилось, что уже сегодня все эти люди, все проблемы испарятся. Не будет ежедневной суеты. Не будет ничего. Пустота будет. А ради чего всё затеял? А чтобы всё досталось маленькому человечку, который будет жить не так, как я. Чтобы у него был старт в жизни, чего не было у меня. И хорошее образование. И профессия.

А что я могу вспомнить? Чем только не занимался, чтобы заработать! Осваивал рынок невест для иностранцев. Сайт, встречи, проживание, кандидатки на выезд в сладкие страны. На каких только заграничных придурков не насмотрелся! Одно утешение, что девочки были благодарны. Если не деньгами, то хотя бы другим.

Когда на этот рынок пришли серьёзные люди, то перешёл на сдачу в аренду для сексуальных меньшинств, как их сейчас называют. В годы моей молодости народ называл их совсем по-другому. Ребята они, конечно, с баблом. Другие ставки, но и проблемы покруче. Представьте себе, как два здоровых мужика ревнуют к третьему. Тут такие страсти разворачивались, что и Шекспир отдыхает. Пару раз ломали мебель, и соседи милицию вызывали, но как-то обходилось. Замазывали деньгами.

«Ну, что же! Пора и отчаливать».

Последний раз оглядел всё вокруг. Замызганная за все прошедшие годы квартирушка в дрянном доме с лавочкой у подъезда и с одним и тем же набором бессмертных старух. И из неё руководил маленькой империей, которая фактически мне не принадлежала. Меня использовали, я использовал других. Но теперь я устал бороться. В моём состоянии шансов на победу у меня нет. Всё. Финиш.

Оставалось только наглотаться колёс, которыми в изобилии снабжали доктора, чтобы погрузиться в нирвану перед тем, как уйти в последний путь. Они действуют с замедлением, и уже через пятнадцать-двадцать минут меня уже мало что будет волновать. Даже собственная жизнь.

И тут осенило: «А транспорт?»

Я так увлёкся выполнением списочка на трёх листах, что просто вылетело из головы, что свою «беху» я два дня как толкнул, и сейчас сидел без тачки.

«Вот, бля!»

Стал лихорадочно искать номера такси. С первым был пролёт.

– Ожидайте! В течение часа.

«Какой, на хер, час! Меня убивать должны через полчаса».

Со вторым по голосу диспетчера понял, что пролечу точно. Суббота вечер. По другим номерам из поисковика даже не стал звонить. Ещё раз матюгнувшись, вылетел на улицу и стал сигналить. Это был полный абзац. Все летели мимо. В Москве такого просто не бывает! Пол Москвы бомбит. И именно сегодня никто не останавливался. В самый важный день жизни. Наконец, подъехал просто урод на развалюхе и долго шамкал губами прежде, чем согласился довезти за несусветные деньги.

Та ещё была поездочка! Бессмысленно было его подгонять. Старый хрен тащился на сорока, и ни километром больше. Он просто не умел ездить иначе. Ему сигналили, объезжали и материли, а он только уставился вперёд и не реагировал. Машина издавала предсмертные всхлипы, а козёл с рулём ещё всё время пытался втянуть меня в разговор, уж, не помню о чём.

Но уже подействовали колёса, и к концу поездки у меня уже было олимпийское спокойствие. Короче, дотащились на пятнадцать минут позже назначенного для убийства времени. Надеялся, что «шестёрка» дождётся. Деньги-то, наверное, нужны.

Ёкнуло по ложечкой, когда увидел группку, застывшую на стоянке перед подъездом. Сунул деньги водиле гроба на колёсах и, как в тумане, рванул к зрителям, забыв обо всём. Оттолкнул какую-то подвывающую бабу и мгновенно отвернулся.

«Только бы не блевануть!»

Ноги плохо слушались. Поэтому присел на бордюр и схватился за голову.

«А ведь тот мужик – это я».

Постепенно начал приходить в себя. Взглянул на машину, бок которой был заляпан чёрной жидкостью. БМВ. Кремовая трёшка, а моя была белой пятёркой.

Встал и подошёл ближе. Он лежал в неестественной позе между двумя машинами с чёрной лужой вокруг головы. А вокруг, не шелохнувшись, стояли люди и, не отрываясь, смотрели на лежащего. Стояли и глядели. Молча.

«Они перепутали. Не того грохнули».

В голове была пустота. Ноги автоматически понесли прочь, потому что приближался звук сирены.

«Не до ментов сейчас!»

Так и шёл, куда глаза глядят. Дворы, дети на площадке, потом уткнулся в гаражи. Присел.

«Тупик».

ВИКА

Не понравился мне Валерьян. Ох, не понравился. Уж, слишком приторный. В последнее время стал корчить из себя крутого. Говорил как бы на равных, и требовал называть себя по своему дурацкому имени, а не Вал, как я его сокращала на американский манер. Кому из родителей пришло в голову так назвать ребёнка? Валериан. Язык сломаешь, пока выговоришь. Приходилось регулярно ставить его на место и показывать, кто он есть на самом деле. Но вдруг стал, уж, чересчур сладким. Прямо из себя хотел выпрыгнуть, чтобы понравиться. И это настораживало. Первый признак того, что тебя хотят кинуть. Да и денег, её денег, у него скопилось слишком много, так как из-за состояния мужа долго не могла приехать в Москву. А один из законов денег гласит – нельзя надолго оставлять их у других людей. Они имеют свойство испаряться.

Пришлось напрячься, пройтись по старым связям, и в результате вздрогнула. Его заказали. Мышастый, конечно, не сказал, кто.

– Знала бы ты, какие люди и с какими деньгами ко мне приходили, чтобы я шепнул, заказали или нет. Но мы держим марку фирмы.

Его марка стоила два доллара. Ублюдок взял бы деньги. Просто боялся, что если бы об этом узнали, то не прожил бы и пяти минут. Он только лишь стоял на приёме заказов, а строил из себя крутого перед заказчиками.

Кто-то свёл меня с Мышастым ещё в те времена, когда тот ещё ходил в тренерках и в кроссовках. Тогда потребовалось решить проблему с одним типом, который тоже захотел кинуть меня на деньги. Ситуация с ним складывалась так, что началась гонка, кто и кого быстрее пошлёт в мир иной. Разобралась с ним, и сейчас Мышастый по старой памяти держался со мной запросто, как со своей давешней заказчицей. До сих пор никто не знал, кличка это или фамилия, а, уж, об имени и вовсе никто не спрашивал. Мышастый, и Мышастый. Теперь надел пиджак, отпустил брюшко, оплешивел и стал ещё более отвратительным, чем был в те годы. Но продолжал заниматься тем же самым. Убирал людей. Вот только заказов в последние годы поубавилось. Все посолиднели и стали решать вопросы через адвокатов, и только быдло с рынков продолжало идти к нему за помощью в урегулировании личных или деловых проблем.

– Ты бы побыстрее решила с ним свои вопросы, – посоветовал он. – А то всякое может случиться.

В его устах это звучало, как приговор. Пришлось лихорадочно просчитывать в уме возможные варианты. Поняв, что на данный момент Вал мне больше был нужен живым, чем мёртвым, попыталась торговаться.

– Сколько требуется, чтобы он пожил ещё немного?

– Вика! Так не полагается. Заказ получен, деньги уплачены.

– Только на одну неделю.

Но уговорить его не удалось. Боссы бы не поняли.

– Предупреждаю. Ты знаешь правила. Не первый день живёшь. Если он что-то пронюхает, то будем искать тебя. Ферштейн?

Об этом мог бы и не предупреждать. Сама понимала. Но вопрос нужно как-то решить. Если Вала сейчас сократят, то это грозит мне множеством осложнений. А этого допускать нельзя. Его убытие в мир иной обойдётся мне в кучу денег.

– А если вы промахнётесь? Ну, ошибётесь?

До Мышастого пока не доходило.

– Исполнитель перепутал. Дурак попался. Бывает же такое в жизни. А заказчику скажете, чтобы не волновался. Исполните работу через неделю.

– А как? Кого же…

– А любого, кто похож. Я оплачиваю.

И назвала цифру. Он даже загоготал, как тогда, когда ещё ходил в тренерках.

– Ну, ты даёшь!

И поглядел на неё восхищённо. Такого в его практике ещё не было. Но потом спохватился и заупрямился:

– Не. Не пойдёт. Сейчас расценки другие. Сама знаешь.

Пришлось объяснить придурку, что нет временных затрат. Не требуется гоняться за кем-то и подстерегать, и, в конце концов, до него дошло и сговорились. Деньги ему были нужны. Заработки корпорации в последние годы упали. Так появилась неделя, в течение которой требовалось изъять Вала из схемы по владению недвижимостью, а дальше пусть делают с ним всё, что хотят.

Эту проблему урегулировала, но не давала покоя ситуация в Америке. Первый удар её муж Лейб ещё пережил, когда выяснилось, что финансист Мадофф украл у него и ещё у сотен других евреев все их сбережения. Громкое было дело. Только несколько дней бродил по квартире и бормотал: «Как ты мог? Как мог? Все деньги, которые я отложил семье». Даже стала беспокоиться о его психическом состоянии. Однако тогда обошлось. Но последнее падение фондовой биржи ударило по нему так, что случился инсульт. И вот когда в больницу слетелись все его многочисленные родственники, поняла, что могу остаться ни с чем. Лейб на мне женился после смерти своей первой жены, но семейство меня не приняло. Все шестеро детей и несчётное количество внуков. Это был деловой брак, когда муж, который на много лет старше, задумывается о своей старости и о том, кто будет рядом. Я достаточно обеспеченная женщина, но, конечно, мне далеко до Лейба. Мы подписали соглашение, по которому выторговала себе только квартиру в Нью-Йорке и больше ничего. Лейб был прижимистым. Всё предназначалось семье, которая не считала меня своей. Тогда, в больнице, испугалась, что родственники убедят мужа переписать завещание, и могу лишиться даже квартиры. А она стоит не один миллион. И подписанное нами соглашение всегда можно оспорить. В Америке полно ушлых юристов. И, уж, тут-то семейство постарается. В этом не было сомнений.

Оставалось, конечно, московское имущество. Тут, уж, надеюсь, что сумею отстоять хотя бы часть у алчных родственников. В своё время застращала Лейба и убедила его принять сложную схему правовладения, которую в случае необходимости можно легко порушить и сделать так, чтобы семейство не смогло меня обойти. А там всё будет зависеть от их желания торговаться. Понятно, что всё не удастся отстоять, но часть – это лучше, чем ничего. И вот теперь завис Вал, который был винтиком в этой схеме. Его со дня на день должны отправить на кладбище, поэтому приходилось запускать схему даже раньше, чем планировалось. Ещё при живом муже, которого, уверена, в её отсутствии обрабатывала свора наследников. Мол, хоть и не гойка, а еврейка, но всё равно не своя. Приехала непонятно откуда. И вино пьёт, и шабат не соблюдает. Прямо закрываю глаза и вижу. Унаследовала от бабки, которая, хоть и запрещено религией, умела видеть людей насквозь и влиять на них.

Вопрос: откуда взялся заказ. Тут что-то не срасталось. Не находилось потенциальных заказчиков. Компаньонов нет. Жена – молодая клуша, которая без него ноль. Денег в долг никому не давал. Нет у него лишних денег, чтобы одалживать. Тогда кто? Чего-то я не догоняла. И это нервировало. Просто давило на мозги.

Наконец, в дверь позвонили.

«Пожалуй, это – единственный человек, который сможет помочь».

– Здравствуй, Оля! Заходи!

Окинула взглядом. Девочка производила впечатление. Всё при ней. Ухоженная. Такие волнуют.

– Налей мне что-нибудь. И себе тоже.

В подобных случаях надо с первой минуты показать, кто хозяйка, а кто платная обслуга.

Когда Олюша разливала вино по бокалам, то наклонилась так, что смогла заглянуть вглубь её декольте. Она поймала мой взгляд и ухмыльнулась.

Но сначала дела.

– Как бизнес? Много работы?

– Начинает оживать. Звонят, смотрят.

– А Валерьян? Суетится или отсиживается, а делать всё, как всегда, приходится тебе?

– Ну. У нас так принято. Вся чёрная работа на мне, а шеф только подписывает договоры.

«Так. Хорошее начало. Теперь требуется только её подтолкнуть в правильном направлении».

– Что-то в последнее время он потерял темп. Замедлился. Проблемы? Как он вообще?

Пошевелила в воздухе пальцами, чтобы было понятно. То, что он имел Олечку, не вызывало сомнений. Кто же не воспользуется такой возможностью?

– Ну, – замялась она. – Какой-то он в последнее время задумчивый.

– И не активный?

– Вроде того.

«То, что задумчивый, так это потому, что кидалово готовит. А вот почему об Олечке забывает, совсем не понятно. Такой пупсик!»

От этих мыслей поганое чувство только усилилось. Происходило нечто, что она не контролировала.

– Завтра отдыхаете? Работы нет?

– Пока не предвидится. Шеф сегодня забирает сына и сваливает с ним куда-то. Может быть, на несколько дней.

«Ого! А как же наша завтрашняя встреча? Он должен деньги принести».

Начала задумчиво потягивать вино маленькими глотками, чтобы успокоиться. Здесь можно хотя бы спокойно выпить, не опасаясь воплей Лейба, как в Америке. Девочка в это время потягивала своё, кокетливо потупив глазки.

Вал имел глупость привести её с собой на какую-то встречу. Хотел, наверное, пустить пыль в глаза. «Вот, мол, какие у меня сотрудницы». А девочка мне действительно понравилась с первого взгляда. Что-то в ней было. С некоторого времени у меня изменились вкусы. Мужчины при деньгах сразу же отращивают животы и бросаются на нимфеток. Молодые и фигуристые – без мозгов, но с гонором, и на них требуются несусветные деньги. Другое дело – молодые женщины. И держат себя в форме, и стараются одеваться. Пользуются кремами, и не пахнут конём после секса.

Позвонила в офис, когда Вала там точно не было, и быстро договорились. Девочке тоже надоели волосатые обезьяны, и ей захотелось стиля. А стиль требует денег. Да, и за Валерьяном требовался присмотр. И на эту роль лучшей кандидатуры, чем Олечка, не найти.

Молчание затягивалось.

– Ну, а что делать, если потребуется принять решение, а шефа нет?

– На этот случай у нас появился Юлий Семенович. С ним надо согласовывать все вопросы.

«Ого! Новый персонаж».

– А кто это? Никогда о нём не слышала.

– Не знаю. Шеф дал телефон и велел звонить, если что.

Вал сам по себе не представлял особой проблемы. Требовалось только время, чтобы убрать его из схемы, и неделя его жизни была куплена за деньги. А вот кто такой таинственный Юлий Семенович?

– Знаешь что? Запиши вон там его телефон! Вдруг понадобится.

Смотрела, как девочка послушно набирала его не её телефон.

«Повезло мне с ней! Без комплексов, не создаёт проблем, не требует больше, чем положено. И шефа сдаёт без всяких сожалений».

Телефон смогу пробить только в понедельник. Теперь всё воскресенье придётся мучиться от незнания. Кто сидит на том конце?

«Ладно! Поживём – увидим. Больше из неё ничего не вытянешь».

Попыталась улыбнуться и придать голосу мягкость, но плохо получилось. Мешала заноза в голове в виде Валерьяна.

– Проходи в спальню, Олюша! Примерь то, что я тебе привезла из Нью-Йорка!

Там на кровати лежали линжери, которые меня так заводили. Час выбирала, пока нашла нужные.

Девочка посмотрела на меня вызывающе и не торопясь направилась к двери. Не могла оторвать взгляд от покачивающихся в такт бёдер.

Посидела, подумала и направилась с бокалом на кухню. Попивая и глядя в окно, набрала номер своего подопечного, хотя сама не представляла, что могу ему сказать в этом случае. «Валерьян! Я тебя спасла. А что ты задумал?» Но его мобильный не отвечал.

Вот так всегда. Вкладываешь силы и деньги, думаешь, что вырастила помощника в делах. И что получаешь? Гнида только и думает, как бы тебя раздеть. Кем он был до того, как встретил меня? Занюханным «чёрным» риелтором в штанах с оттопыренными коленями. Решил соблазнить женщину и угостил каким-то кисляком в грязной забегаловке. Я показала ему класс, научила одеваться и соответственно держаться. Поставила управлять маленькой империей недвижимости. Но грязь есть грязь. Он устраивал там бордели, придумывал несусветные расходы, чтобы снимать с меня деньги. Терпела, понимая, что другой украдёт ещё больше. Но всему приходит конец. Вот и ему пришёл. Вот только с отсрочкой на неделю.