Она продиктовала адрес в Брайтоне, который он лихорадочно записал на клочке бумажки. Хорошо, что улицы там были, в основном, с номерами, а не с названиями, иначе он бы ничего не понял.

– Когда?

Она назвала время.

– Всё будет тип-топ! Не беспокойтесь!

– Это ты побеспокойся!

И она разъединилась.

Подумалось:

«Ну, и клиентура у Сашки!»

Теперь предстояло решить, что дальше делать. Заявить о пропаже друга? И кто ему поверит? У него самого не было ни единого документа, удостоверяющего личность. Сашка должен был засвидетельствовать в полиции, но он исчез. И у него в этом огромном городе не было никого, с кем можно было бы посоветоваться или к кому обратиться за помощью.

«Вдруг вернётся. Ну, куда он мог подеваться?» – Подумал, но уже и сам слабо в это верил.

Произошло нечто, о чём он не догадывался, и это его угнетало.

Но надо было побеспокоиться о себе и действовать, и Роман начал с российского консульства. Это оказалось непосильной задачей. Занято, занято, занято. Наконец, пробился и оставил сообщение о своей проблеме.

А Сашка всё ещё не появлялся.

Следующей задачей было решить, как выжить в этом городе. Кроме Сашкиной мелочи и его карты у него ничего не было. Он позвонил в Визу и аннулировал украденную. Сказали, что быстро пришлют новую на адрес его друга.

Итак, у него оставалось шесть долларов с мелочью из Сашкиного портмоне. Не много, но всё же кое-что. Сходил в магазин и взял на эти деньги макароны, хлеб и яйца, чтобы уложиться в наличные. Картой пользоваться опасался. А вдруг проверят.

Понедельник прошёл в ожидании, звонках в консульство, а потом наступил вторник. Из российского консульства так и не позвонили, чему он не удивился. В блогосфере ходили легенды о том, как русские консулы заботятся о своих соотечественниках за границей. Тем не менее, он продолжал набирать их номер. Бесполезно.

Роман честно прождал до вечера, а потом вышел и сел за руль Сашкиного Линкольна. Включил навигацию, набрал адрес и поехал. Вначале было нелегко. Непривычно мощный мотор, да и ездили в этом городе по-другому. Совсем не так, как в Москве. Но минут через десять вполне освоился. Оказалось, что не так, уж, сложно.

На месте пришлось прождать полчаса. Приехал слишком рано. Зарулил к пожарному крану и запарковался там. Не представлял себе, кто может появиться. Та скандальная баба? А что делать дальше? Куда везти?

Дверь его машины открыла вполне адекватная девчушка с мешком для одежды. Она-то и показала, куда следует ехать, чтобы забрать других девушек. Они работали в стрипклубах в пригородах города и в штате Нью-Джерси, который примыкал к Нью-Йорку, и ему полагалось собрать их в Брайтоне и провезти по маршруту, а затем доставить обратно. Только и всего. Конечно, простая задача для местного жителя, но только не для него. Но у него не было другого выбора. А ещё интересовало, каким образом оплачивается эта работа. Срочно требовались деньги.

Сначала они отработали в одном месте, потом в другом и, наконец, в два часа ночи в третьем. Вёл машину осторожно, не превышая скорости и всё время поглядывая на экран навигатора, несмотря на крики из салона:

– Ты чего такой малахольный? Мы опаздываем.

Если бы они знали, по чьим документам он их везёт, и что ему за это может грозить.

Когда закончили выступления, началось путешествие в обратном порядке. Выходя из машины, каждая из девушек вручали ему по две двадцатки, что было очень кстати в его положении. Компенсация за то, как он вымотался за бессонную ночь. Слишком большое напряжение на чужой машине впервые в жизни колесить вот так по незнакомому городу и не в своей стране. Но всё же кушать хотелось, и бензобак был на нуле. Вот и пришлось крутить всю ночь баранку. Слава богу, что нашёлся хотя бы такой заработок.

Наконец, в машине осталась последняя из них, которая была первой при загрузке и которая сидела на переднем сиденье.

– Не будешь требовать, чтобы я дала? – С усмешкой спросила. – А то твой дружок никак не мог успокоиться. Предлагал бесплатно возить за каждый трах. Ты не из таких?

Он всё понял, но не хотелось плохо думать о Сашке, поэтому промолчал.

– Приехали! – Сказал довольно грубо, глядя в сторону.

Она протянула деньги. Роман взял, а она, молча, вышла, забрав с собой пакет с одеждой.

– Завтра не опаздывай!

Он понял, что следующий день предстоит провести в той же компании.

Целый час он провёл, пытаясь найти место для парковки в районе, где жил Сашка. Уже светало, когда добрался до его квартиры. Там Романа свалила усталость, и он завалился спать, чтобы потом продолжить расследование, куда подевался его друг.

Сквозь сон он услышал, как открывалась входная дверь и подумал:

«Ну, вот. Наконец-то, явился».

Роман скатился с дивана и в чём был пошёл в сторону двери, протирая глаза и готовясь высказать Сашке всё то, что он думал по поводу его исчезновения. А в проёме двери, глядя на него с удивлением на лицах, замерли двое, которые тут же сунули руки под пиджаки.

– Замри! Руки на стену!

Сон как рукой сняло.

А два мужика уже приближались к нему из коридора, держа в руках пистолеты. Из-за их спин испуганно выглядывал какой-то человечек. Помнил, что Сашка называл его «супером». Он-то и открыл им дверь квартиры своим ключом.

Завели руки за спину, и надели наручники.

– Я не знаю, кто это, – лепетал «супер», стоя у двери. – Никогда его не видел.

– У вас есть удостоверение личности? – Спросил Романа один из полицейских, а это были именно они, как он понял из действий этой парочки.

Роман в ответ только отрицательно помотал головой. Он ещё не успел ничего объяснить, как последовал следующий вопрос:

– Что вы тут делаете?

Используя все свои знания английского, попытался рассказать, что он друг и приехал погостить, хотя из-за волнения не был уверен, что его правильно поняли. И его предположение подтвердились. Они посовещались между собой, и один из полицейских стал по бумажке быстро зачитывать ему текст о его правах. Роман некстати вспомнил из просмотренных фильмов, что это называлось «Мирандой». И, вообще, всё выглядело прямо, как в кино о положительных копах. Вот только сам он в этой сцене присутствовал в весьма недостойном виде – в одних трусах и в наручниках лицом к стене. Представил себе, как в данный момент он выглядел со стороны и ухмыльнулся. Полицейские не поняли и спросили:

– Что-то не так?

Пришлось подтвердить, что всё так. Они всё равно бы не поняли.

Потом они прошлись по его вещам, и, не найдя ничего подозрительного, сняли наручники и разрешили одеться. Дальше повезли в пресинкт. Роман не мог отделаться от ощущения, что всё происходило не с ним, а он смотрел очередной фильм о ком-то другом.

В пресинкте, в отличие от предыдущего, завели в комнату без окон, где он провёл час, созерцая белые стены. Он уже знал из просмотренных в Москве видео, что это – психологическое давление, поэтому решил показать им, что ему нечего бояться. Сидел, закинув обе ноги на стол, и делал вид, что дремлет. Пусть видят всё это через камеру. Если у него нет документов, то это ещё не означает, что он – преступник. И, вообще, он никак не мог понять, чего они явились и за что его повязали. Только лишь потому, что он находился без документов в квартире друга? Бред какой-то. Конечно, он не знал местных законов, но у него в голове как-то не укладывалось, что вот так двое полицейских могут ввалиться и забрать его в участок. У него было иное представление об американских порядках, почерпнутое из просмотренных фильмов.

Наконец, явились оба забравших его полицейских. Один чёрный, и тот сразу же стал наседать с вопросами, кто он такой, и что делал в квартире Сашки. Белый сидел тихо и не встревал. Получив объяснения, чёрный ушёл, чтобы проверить его версию о нападении в Центральном парке. Его долго не было, а потом появился, вызвал своего напарника, и стал что-то объяснять ему в коридоре. Роман слышал его напористый голос за дверью, хотя не мог разобрать ни слова. В конце концов, они ввалились вновь, чтобы приказать:

– Поедешь с нами!

Ехали недолго, и по пути Роман гадал, куда его занесёт судьба на этот раз. Его привезли в большое здание, но он не смог прочитать вывеску, чтобы узнать, куда попал. Шли по коридорам и по путь попадались люди в белых халатах. Когда стали спускаться в подвал, у него стало возникать нехорошее предчувствие, но он всячески отгонял от себя гадкие мысли. Потом опять пошли по длинному коридору пока не упёрлись в последнюю дверь. Чувство тревоги всё нарастало. Душа просто вопила: «Только не это!» Тут пришлось ждать, пока чёрный не позвал:

– Зайди сюда!

Когда они вошли внутрь, Роман понял, куда его привезли. Подтвердились его худшие опасения. Вокруг стояли столы, прикрытые белыми простынями. Чёрный откинул одну из них.

– Узнаёшь?

Под ней лежал голый Сашка. Белый, как мел, и с тёмной полосой вокруг шеи. Он отвернулся. Его стало трясти.

– А ты ещё сюда посмотри!

Чёрный откинул простыню ниже и показал на его руку. Двух пальцев не было. Только тёмная запёкшаяся масса.

Роман рванул к выходу. Его тошнило.

В коридоре чёрный опять стал орать:

– Ты зачем это сделал? Кто тебя послал? Ну, говори же! Давай! Быстрее!

Даже не стал ничего отвечать придурку. Стоял и держался одной рукой за стену, чтобы не упасть. Тряска в ногах не проходила, а к ней прибавился ещё и озноб.

А чёрный, между тем, всё не унимался:

– Говори! Кто приказал? Чего вы от него хотели? Знаешь, сколько ты за это получишь в Америке? Здесь за такое дают пожизненное.

Его просто распирало от злости на Романа. Видя, что тот не отвечает, сказал своему напарнику:

– Ладно. Пойду воды попью. А ты присмотри за ним!

И показал пальцем на Романа.

– Смотри, чтобы не сбежал!

Молчаливый белый дождался, когда тот отойдёт, и вдруг сказал тихо по-русски:

– Он прав. Если признаешься, то судья может дать меньше. У нас так принято.

Говорил правильно, но медленно и слегка картавя, как все русские, выросшие в Америке.

– А если будешь свидетельствовать против других, то ещё больше сократят срок. Ты же был не один? Так? Тебе же приказали? Скажи, кто!

Его слегка отпустило, и Роман стал понемножку осознавать ситуацию. Перед ним разыгрывали спектакль: один с воплями, а другой – добрый, сочувствующий полицейский. Свой полицейский. Русский. Пожалел соотечественника. А доказательств-то у них не было никаких. Если бы он убил, то не стал бы сидеть в Сашкиной квартире и дожидаться, пока его заберёт полиция. Сами что ли этого не понимали, козлы?

Он распрямился.

– Ладно! Хватит! Где мой адвокат?

Так, кажется, в подобных ситуациях полагалось говорить герою в фильмах.

Тут как раз вернулся чёрный.

– Он требует адвоката, – равнодушно сообщил ему белый.

– Приготовься к тому, что тебе понадобится очень хороший адвокат, – опять стал пугать чёрный, сделав ударение на слове «очень». – И дорогой. А то всю жизнь проведёшь за решёткой в приятной компании. Догадываешься с кем?

Потом добавил:

– Конечно, если не признаешься и не поможешь следствию. Ну, как?

Видя, что Роман не отвечал, белый слегка махнул рукой напарнику и предложил:

– Давай! Поехали отсюда!

Всю дорогу обратно промолчали. И в машине Роман сообразил, что и туда, и обратно его везли на заднем сидении без наручников, что означало, что ему нечего опасаться. У них нет оснований, и они его не засадят. Пока.

В Сашкину квартиру ввалился уже под вечер. Те двое ещё долго его допрашивали о происшествии в Центральном парке. Где он был, когда и кто его видел? Потом переспрашивали ещё раз, пытаясь поймать на нестыковках. Никак не могли поверить, что он столько часов вот так один бродил по городу. До них не доходило, зачем. Просто так по улицам? Наблюдать за жизнью города? И что в этом городе такого особенного, чтобы наблюдать? А в какие магазины он заходил? Оказалось, что ни в какие. Тоже их напрягло. Не проверишь по записям с видеокамер, а не врёт ли он. Наконец, выдохлись, строго предупредили, что он должен им сообщать о своих передвижениях потому, что числится у них в качества «заинтересовавшего их лица», и, в конце концов, отпустили восвояси. Посадить его было не за что. Всё сходилось. Но чувствовалось, что так до конца они ему не поверили, и ещё попортят много крови в будущем. С этими грустными мыслями он покинул участок, где его держали.

В пресинкте Роман был настолько озабочен своей собственной судьбой, что о Сашке вспомнил, только лишь подходя к дому. И осознал, что его уже нет. Ужаснулся, как хрупка человеческая жизнь и как легко кто-то может её прервать. Но за что? Ответа не находилось. Чего-то он не догонял. Слишком мало времени провёл со своим другом в Нью-Йорке. Да, и поговорили только пару раз. И оба разговора проходили совсем не так, как это водится между друзьями. Не было чувства откровенности. Как-то так. Ни о чём. Что-то он сам рассказал, что-то услышал от Сашки о жизни в Америке. Обмен информацией, да и только, а не дружеская беседа. Слишком долго они не виделись, и слишком разными стали за прошедшие годы.