– Хорошо. Видите ли, когда людей душат подушками, на подушке или на наволочке, если она есть, обязательно остаются следы выделений. Выделений слюны, иногда рвоты. Поэтому, если у тех, кто ведет расследование, есть подушка или наволочка со следами выделений и есть, извините, мертвый человек, которому принадлежат эти выделения, они легко могут доказать, что этого человека задушили именно этой подушкой. Для этого достаточно взять на экспертизу его слюну или желудочный сок. И сравнить со слюной или рвотой на наволочке. Еще раз извините.

– Не извиняйтесь. В конце концов, я должна знать, как все произошло. Что еще вас интересует?

– На сегодня больше ничего. Кроме одного. – Он замолчал.

– Да, слушаю? Кроме чего одного?

– Но, Нина Николаевна, предупреждаю – это очень серьезно.

– Говорите, говорите.

– Вы сказали, что вас тоже могут задушить – как вашу дочь. Сказали в шутку. Но мы с вами должны понять: ситуация совсем не шуточная.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать… – Помолчал. – Где вы живете?

– У меня квартира на Ленинградском проспекте. Недалеко от метро «Аэропорт».

– Вы работаете?

– Я беру работу на дом. Я корректор, подрабатываю в издательствах.

– Вы могли бы на время уехать из Москвы? К каким-нибудь знакомым, родственникам?

– Зачем?

– Для безопасности.

– Для безопасности… – Некоторое время Боровицкая рассматривала его с усмешкой. – Павел Александрович, я никуда не уеду. Пусть убивают. Я свое отжила.

– Дорогая Нина Николаевна, дело не в том, отжили вы свое или нет. Если вы поручаете мне расследование обстоятельств убийства вашей дочери и внука, мне важно, чтобы вы оставались, извините, живы. Мне нужны детали их жизни, привычек, знакомств, объяснить которые при случае сможете только вы. Если же вас убьют, передо мной вместо всего этого будет просто черная дыра. И ничего больше. Понимаете?

Посидев молча, она сказала:

– Ну… Не знаю даже… У меня есть очень хорошая знакомая… Она мне больше чем родственница…

– Где она живет?

– В Калужской области. В Тарусе.

– Вот и переезжайте к ней. На время.

– Не знаю даже. Что, вы серьезно считаете, что они могут… и меня?

– Считаю. Ваша приятельница работает?

– Нет, она пенсионерка по болезни. Она одинокая женщина, живет одна.

– Свяжитесь с ней. И если она не против – переезжайте к ней как можно скорее. Вы можете пожить там… ну, скажем, с полгода?

– Могу. Если вы считаете, что это нужно.

– Я считаю, это необходимо.

– Хорошо, я сегодня с ней свяжусь.

– Свяжитесь. И, если она не против, переезжайте сразу же. Как зовут вашу приятельницу?

– Римма Валентиновна.

– Фамилия?

– Муравьева.

– Продиктуйте мне на всякий случай ее адрес и телефон. И оставьте свой адрес и телефон. – Записав, сказал: – И последнее. Есть одна тонкость.

– Какая?

– Сейчас объясню. Официально вести расследование обстоятельств убийства вашей дочери и внука я не могу – поскольку этим уже занимаются милиция и прокуратура. Это будет параллельное расследование, а вести параллельное расследование криминальных, да и любых других преступлений частные агентства не имеют права. Но мы можем переписать на ваше имя договор, который наше агентство заключило с Юлией, – о розыске ее пропавшего мужа. Как только мы это сделаем, наше агентство получит формальное право проводить все необходимые разыскные и следственные действия, касающиеся вообще вашей семьи. В широком смысле слова. Понимаете?

– Понимаю. Хорошо, давайте перезаключим этот договор.

– Тогда пройдемте к Оле. Нина Николаевна, и я очень вас прошу – возьмите назад эти восемнадцать тысяч.

– Да не возьму я их.

– Возьмите. Они вам понадобятся, если вы переедете в Калужскую область.

– Не волнуйтесь. У Риммы я проживу без этих денег. Я возьму с собой работу.

– Нина Николаевна, дело даже не в этом. Если вы возьмете сейчас эти деньги и мы перезаключим уже существующий договор на ваше имя, я, даже не столько я, сколько наш бухгалтер будет спокоен. Если же в деле начнут фигурировать дополнительные восемнадцать тысяч и кто-то решит нас проверить – мы мороки не оберемся.

– Так не записывайте их. Возьмите так.

– Это еще хуже. Куда я их дену? Если положу в банк, они сразу всплывут при любой проверке. Всплывут они также, если я их положу, как принято говорить, в чулок. Они всплывут, даже если я их буду постоянно носить с собой.

– Так потратьте. Прямо сейчас потратьте. У вас ведь наверняка есть на что их потратить?

– Нина Николаевна, дорогая… Давайте не будем спорить. Возьмите деньги. Будет спокойнее и нам, и вам.

– Ну… хорошо. – Взяла сверток, спрятала его в сумочку. – Хорошо. Эти деньги будут лежать у меня, но они будут считаться вашими. Слышите, Павел Александрович?

– Слышу. А теперь пройдем к Оле.

После того как договор был переписан и Боровицкая ушла, он посмотрел на часы – они показывали без двадцати два. Выдвинув ящик стола, достал лежавшую там пустую пачку от сигарет «Кул». Повернув задней стороной, посмотрел на цифры 229-7129.

Он только что видел договор, дата и подпись на котором были проставлены рукой Юлии Шершневой. Без сомнения, цифры на коробке от сигарет были написаны той же рукой.

В принципе эти цифры могли обозначать что угодно, но, скорее всего, это был все же чей-то номер телефона.

Взяв трубку, набрал его. После многих длинных гудков трубку сняли:

– Алло? – Голос был женским, хриплым, низким и выражал высшую степень недовольства.

– Простите, с кем я говорю? – спросил он.

– О господи… – Голос застонал. – Вы с ума сошли…

Тут же раздались короткие гудки. Нажав на рычаг, набрал номер снова. На этот раз трубку сняли быстрее.

– Да? – сказал тот же голос, в котором теперь слышалось отчаяние. – Неужели это опять вы?

– Милая, дорогая женщина, дама, не знаю, как вас величать… Умоляю вас, пожалуйста, не кладите трубку… Для меня этот звонок очень важен…

– О господи… – Он услышал шуршание, скрип, раздраженное покашливание. – Вы меня разбудили… Окончательно разбудили…

– Простите, я не знал, что вы спите. Сейчас почти два часа дня.

– Два часа дня… Для меня это утро… Раннее утро, понимаете?

– Понимаю. Простите, ради бога. И все же – мне очень важно с вами поговорить.

– Поговорить… О господи… Вы сами-то кто?

– Меня зовут Павел Молчанов.

– Павел Молчанов… – Голос снова прокашлялся, после чего стал чище. – Павел Молчанов… – Он услышал звуки, какие бывают, когда пьют воду из стакана. – И что вам от меня нужно, Павел Молчанов?

– Мне нужно с вами встретиться и поговорить.

– Зачем?

– Просто нужно. По очень важному делу. Я объясню это при встрече.

– Господи… Дорогой мой, милый Павел Молчанов… У вас очень приятный голос, но я не могу с вами встречаться, не зная, зачем вы мне звоните… Да я и вообще не могу с вами встречаться… У меня не так много свободного времени, чтобы встречаться с кем бы то ни было… Я занятой человек, понимаете?

– Понимаю. Но мне очень нужно с вами встретиться.

– Ему очень нужно со мной встретиться… Откуда вы узнали мой телефон?

– Я объясню это при встрече.

– Вы все хотите объяснить при встрече… – В трубке раздались какие-то звуки, плеск воды. Похоже, обладательница голоса уже встала и ходила по своей квартире. – Вообще, чем вы занимаетесь?

– Я начальник охранно-детективного агентства.

– Охранно-детективного агентства? То есть… То есть вы сыщик?

– Можно сказать и так.

– И вы хотите что-то у меня выведать?

– Можно сказать и так.

– Что?

– Я не могу сказать этого по телефону.

– О господи… Что, это государственная тайна?

– Нет, это не государственная тайна. Но я хотел бы все же поговорить об этом при личной встрече.

– При личной встрече… – Раздался тяжелый вздох. – Не знаю даже, что вам сказать. Я очень занята, понимаете?

– Понимаю. Может, вы скажете мне, как вас зовут? Вы ведь знаете мое имя.

– Как меня зовут? Меня зовут Стелла.

– Очень приятно.

– А мне, извините, неприятно. Вы знаете, что такое прервать утренний сон?

– Стелла, грешен, готов искупить свою вину. Но мне в самом деле очень нужно с вами встретиться.

– Это я уже поняла. Но… Я все время занята. Когда я попадаю домой, я в основном сплю. На работе… На работе тоже не совсем удобно.

– И все же, Стелла…

– Ну дела… Я вижу, вы не отстанете.

– Я ничего не могу поделать, Стелла, это моя работа. Речь идет о важных вещах.

– Ваша работа… – Помолчала. – Ну хорошо… Давайте встретимся. Против лома нет приема.

– Давайте.

– Когда вы можете? Сегодня, завтра, послезавтра?

– Когда угодно. Чем скорее, тем лучше.

– Ладно… Если вы можете прийти ко мне на работу сегодня вечером – пожалуйста.

– Смогу.

– Пожалуйста, приходите. Не знаю, получится ли уделить вам много времени. Но мы поговорим.

– А где вы работаете?

– В ресторане «Яр». Я певица. Знаете ресторан «Яр»?

– Конечно. Когда я мог бы подойти?

– Ну… Подождите, соображу, когда у меня кончается первое отделение… Кажется, в полвосьмого… Да, в полвосьмого… Приходите в «Яр» к семи. Пока сядете, я кончу петь. И поговорим.

– Хорошо. Сейчас позвоню туда и закажу два места.

– Перестаньте, какие места…

– А что?

– Дорогой Павел Молчанов, «Яр» сейчас забит, там все расписано на месяц вперед. Никто вам никаких мест не даст. Просто скажите, что вы к Стелле. Я предупрежу. В «Яре» у меня свой столик, он на двоих. Посидим поговорим – раз уж вы такой настойчивый. Устраивает?

– Конечно. Большое спасибо, Стелла.

– Ладно… Только опишите себя, чтобы я сказала метру, вообще ребятам, и они бы вас пустили.

– Что конкретно описать?

– Ну… Не знаю… Сколько вам лет, какой рост хотя бы. Как будете одеты.

– Мне тридцать четыре года, рост выше среднего, русый, стрижка короткая, глаза светлые. Я буду… скажем, в темно-синем костюме. Достаточно?

– Вполне. Хорошо, подходите к семи. Извините, я должна немного привести себя в порядок.

– Да, конечно, Стелла. Еще раз спасибо.

– Не стоит, до вечера.

Он услышал частые гудки. Положив трубку, вышел в приемную. Оля работала на компьютере, и он сел на диван. Она подняла глаза:

– Что?

– Помнишь, я тебе говорил о коробке от сигарет, которую я нашел на даче Шершневых?

– Помню. Кажется, там были какие-то цифры? Да? Номер телефона?

– Точно. Так вот, сейчас я по этому номеру позвонил.

– И что?

– Это телефон некоей Стеллы, певицы из ресторана «Яр».

– Интересно.

– Не знаю, интересно или нет, но я договорился сегодня вечером с ней встретиться.

– Встретиться – где? На улице? У нее дома? Или ты пригласил ее к нам?

– Мы договорились встретиться у нее на работе. В ресторане «Яр».

– О… Красиво жить не запретишь.

– Ревновать не будешь?

– Паша, ты что, за все время не успел меня узнать? Он взял ее за руку:

– Представь, нет.

– Ладно тебе… Во всяком случае, ты, наверное, смог понять: я не ревную. – Осторожно освободила руку. – То есть я ревную, как и все, но никто этого не видит и никто этого не знает. Если же… Если же, допустим, я пойму, что у тебя, кроме меня, есть другая, – я просто уйду. Весь разговор.

– Я тебя не пущу.

– Пустишь.

– Я шучу. Ты отлично знаешь, другой у меня не может быть.

– Не знаю. Жизнь покажет.

– Не покажет.

– Ладно. Конечно, иди в «Яр». Когда вы встречаетесь?

– Я приду туда в семь. Она там уже будет.

– Когда тебя ждать назад?

– Думаю, я там не задержусь.

– Как ее зовут, эту певицу? Белла?

– Стелла.

– Ну и имя. Ладно, иди. Может, что-то узнаешь.

О том, что он идет вечером в «Яр», он сообщил также Радичу и Костомарову. Радич его сообщение никак не прокомментировал, Костомаров же, вздохнув, сказал:

– Пашенька, ты хоть знаешь, какая группировка контролирует это гнездо разврата?

– Знаю. Солнцевская.

– Вот-вот. Помни об этом.

– Слушай, Костя, зайди сейчас к нашим компьютерщикам. Займись с ними проверкой банка «Яуза». Выясните общими силами, не отмываются ли там капиталы, нет ли признаков мошенничества, тайных счетов и так далее. Займись, это важно.

– Хорошо, займусь.

Когда он вернулся в свой кабинет, раздался звонок. Сняв трубку, узнал характерный, четко произносящий каждое слово, несколько резковатый голос:

– Павел Александрович, это Боровицкая. Я вас не отрываю от дел?

– Нет, Нина Николаевна. Что-то случилось?

– Ничего не случилось, просто я решила вам позвонить. Через час я выезжаю в Тарусу.

– Замечательно. Вы договорились со своей приятельницей?

– Да, договорилась, все в порядке, она меня встретит. Так что, если вам что-то понадобится, звоните мне туда. Или приезжайте. Ехать нужно с Курского вокзала, на электричке до Серпухова. Это часа два, а от Серпухова минут пятнадцать на автобусе или на такси. Буду рада вас видеть.

– Спасибо за звонок. Если мне что-то понадобится, я немедленно с вами свяжусь.

– Связывайтесь, я буду очень рада. И учтите, Павел Александрович, – я на вас надеюсь.

– Я уже сказал, я постараюсь сделать все, что в моих силах.