Глава 2

Правда, не все любят погружаться в столь, скажем, низменные глубины человеческого озарения. Симплицимус припомнил, как один его друг искренне восхищался текстами современных авторов. Не всех, конечно, а тех, кто в постижении совершенства в своем творчестве стремился достичь вершин простоты изложения своих мыслей.

… «Нет, ты только посмотри! Какая чистая, изумительная простота заключена в этих произведениях! Они словно созданы как образцы гениальных сценариев. Ничего лишнего! Нет тебе ни этих дурацких, сушащих мозги, описательностей, подробных психологических экскурсов по характерам и душам персонажей, ни обрыдших обоснований их поступков, ни жутко-мерзких отражений внутренних переживаний в явлениях природы! В общем – ни единого намека на все эти красоты так называемой художественной прозы!

Нет! Эти тексты так просты и емки, как ведро! Что туда сознание читателя впихнет своим видением, что туда кинет режиссер, то и становится шедевром для них самих! Для достижения такой гармонии авторы должны только намечать в своих контейнерах-ведрах лишь канву, внешний абрис своих задумок. Вот это я называю настоящей литературой! Чтобы не свихивать мозги и без того не обремененных интеллектом читателей! Трах, бах – и извольте получить!».

Симплицимуса его рассуждения пугали! Как же так?! Где же тогда трансценденция? Мощь мысли и безудержный ее полет в никуда? Чем можно так занять свое воображение, чтобы достичь столь сладостного мига отключения от серого и убогого Бытия?

Иногда, в моменты душевной усталости его посещали видения какой-то жизни, еще до избрания им пути «просветления». Симплицимус понимал это только тогда, когда около него возникало некое знакомое лицо. Оно принадлежало женщине. Кто она была и кому оно принадлежало – Симплицимус точно сказать не мог. Всплывало слово «жена», но и это слово терялось в темной дали остатков прошлого. От сознания своего бессилия избавиться от таких обременительных останков, Симплицимус начинал плакать, – что-то грустное вдруг начинало щемить сердце. От этого оно тяжелым камнем опускалось куда-то вниз, туда, где черная тьма поглощала измученный от бесконечной борьбы его разум …

И все же, случались и минуты истинных озарений, несомненно посылаемых незримой ипостасью Всемудрейшего Воплощения Истинного Знания – Пророка. «Котелок у него варит», – услышал Симплицимус однажды от сидевших за домино соседских мужиков мнение на свой счет. В их замечании слышалась изрядная доля уважения к его запредельной учености. «Котелок варит – вот оно что!» – пронеслась ликующая мысль. Именно это он должен был сделать с самого начала. Превратить сухие, исполненные жалкого подобия сияющих Откровений строки книг в удобоваримый продукт. Смолов тщательным образом первые тома сочинений, он достал огромный чан. Соорудив под ним очаг посреди комнаты, после двенадцатичасовой процедуры варения измельченных в порошок книг, Симплицимус принялся жадно поглощать варево истинной Мудрости и Знания! Жаль, что мерзкие ничтожности в лице соседей прервали процесс причащение к чуду благодати пророческого Знания. Их неопрятное обоняние, видите ли, было потревожено жуткой вонью от подгоревшей в чане клейкой массы. Прибывшие по их наущению ангелы в белом пригласили его на собеседование к наместнику Пророка в одном из его многочисленных святилищ. Причастив Симплицимуса разговором и некоторым количеством жидкости, введенной при помощи шприца, наместник при этом внушил ему бесполезность такого метода изучения великих откровений, как познание их через желудок!

Но, несмотря на временные препоны в изучении творений Господина всея Мудрости, все же некоторые знания Симплицимус сумел втиснуть в столь недостойное хранилище их, как его мозги. Господи, великий Пророк, воплощение логики и разума! Как созвучны были душе Симплицимуса эти строки! Все неважно, не имеет значения по сравнению с глубиной прозрения Пророка, возвестившего мудрость не замутненных ничем кристальных знаков, которые он назвал Семеркой, Числами. Вложив эту непревзойденную мудрость в деяния отрока, Пророк тем самым показал, что и зрелому мужу под силу превозмочь сие ослепительное Знание.

Симплицимус был несказанно доволен, что смог, по своевременному вмешательству судьбы в лице его благодетеля, обрести столь ценные фолианты. И по мере изучения драгоценных крупиц текстов, описанных далее, Симплицимус все больше проникался светом Высокой Истины чисел. Он завидовал отроку. Он сам желал быть на его месте, чтобы чрез себя пропускать мудрую благодать пророческого откровения… Он не решился назвать имя Пророка всуе, благоговея при одной мысли о его, Симплицимуса, причастности Вечной Благодати Истинного Знания. Он еще раз вчитался в текст великого писания Учителя:

…Идея заключить с семеркой пакт созрела у Степы Михайлова тогда, когда он начинал понемногу читать и задумываться о различиях между полами. Первые формы этого альянса были примитивными. Степа рисовал семерки разного вида на разные случаи жизни. Например, большая и пустотелая, во всю страницу, защищала от тех ребят, которые были старше и сильнее. Четыре заостренные семерки, расположенные по углам листа, должны были остановить буйных соседей по палате, которые имели привычку подкрадываться во время тихого часа, чтобы ударить подушкой по голове или положить прямо перед носом какую-нибудь гадость. Однако несколько досадных происшествий, от которых семерки должны были защитить, показали, что этот метод не подходит.

Симплицимус усердно вникал, трактуя и комментируя вслух каждую строчку. Он чувствовал, что что-то ускользает от его понимания в постижении этих великих текстов, тем самым, не раскрывая для него полного величия Глубин Истинного Знания. Это его расстроило и наполнило весь череп колокольным звоном. Их удары становились все мощнее и чаще. Подбежавшие люди-ангелы в белом едва успели отнять Симплицимуса от стены. Стоя перед ней он ударами головой об ее поверхность усердно пытался вбить в свою глупую башку еще хоть одну крупицу вожделенного Знания во всесжигающем желании проникнуть в великую тайну мудрости, заключенную в текстах Пророка…

– Понимаете, коллега, этот вид заболевания нельзя отнести чисто к психическим явлениям. Уж больно факторы, определяющие граничное состояние пишущей братии, схожи с проявлением сумеречного подсознания. К тому же, эти креативщики не отличаются необходимым интеллектом, чтобы реализовывать свои амбиции в этой области человеческой деятельности. Положение ухудшает и то обстоятельство, что те, кто пользуется плодами их трудов, сами стоят на интеллектуальной лестнице много ниже, особенно это касается их протеже и издателей.

– Простите, но это уже банальность! Сколько в последнее время встречалось случаев, когда замаскированные под официально разрешенную деятельность печатные органы, выдают столь дикие по своему содержанию продукцию, что диву даешься!

Почему нам, людям, призванным оберегать общество от индивидуумов, носителей скрытой угрозы причинения телесного вреда, в этом дана зеленая улица, а в том, что повреждает сам разум, способность человека трезво оценивать плоды своей деятельности, любое вмешательство в такой род деятельности запрещено законом? И даже преследуется, как покушение на свободу слова, проще – преследование за инакомыслие. А то, что это инакомыслие уничтожает саму возможность творческого, да и вообще какого бы то ни было мышления, абсолютно никем не отслеживается! Боюсь, это приведет к вырождению нации еще при нашей жизни, вот попомните мои слова!

– Целиком и полностью согласен с вами, коллега! Действительно, вырисовывается слишком мрачная картина! В подтверждение ваших слов прочтите это!

Привет, mon petit.

Тяжелый мальчик мой, нежная сволочь, божественный и мерзкий топ-директ. Вспоминать тебя – адское дело, рипс лаовай, это тяжело в прямом смысле слова.

И опасно: для снов, для L-гармонии, для протоплазмы, для скандхи, для моего V 2.

Еще в Сиднее, когда садился в траффик, начал вспоминать. Твои ребра, светящиеся сквозь кожу, твое родимое пятно «монах», твое безвкусное tatoo-pro, твои серые волосы, твои тайные цзинцзи, твой грязный шепот; поцелуй меня в ЗВЕЗДЫ.

Но нет.

Это не воспоминание. Это мой временный, творожистый brain-юэши, плюс твой гнойный минус-позит.

Это старая кровь, которая плещет во мне. Моя мутная Хэй Лун Цзян, на илистом берегу которой ты гадишь и мочишься.

Да. Несмотря на врожденный Stolz 6, твоему ДРУГУ тяжело без тебя. Без локтей, гаовань, колец. Без финального крика и заячьего писка:

во ай ни!

Рипс, я высушу тебя. Когда-нибудь? ОК. Топ-директ.

Писать письма в наше время – страшное занятие. Но ты знаком с условиями. Здесь запрещены все средства связи, кроме голубиной почты. Мелькают пакеты в зеленой W-бумаге. Их запечатывают сургучом . Хорошее слово, рипс нимада?

АЭРОСАНИ – тоже неплохое, На них меня жевали шесть часов от Ачинска. Этот дизель ревел как твой клон-файтер. Мы неслись по очень белому снегу.

«Восток-Сибирь большая», – как говорит Фань Мо.

И здесь все по-прежнему, как в V или XX веке. Восточные сибиряки говорят на старом русском с примесью китайского, но больше любят молчать или смеяться. Много якутов. Из Ачинска выехали на рассвете. Аэросани вел молчаливый «белый жетон», зато штурман-якут в форме мичмана хохотал всю дорогу, как наш фокусник Лао. Типичный представитель своего бодрого, L-гармоничного народа. Якуты здесь предпочитают мягкие зубы, одеваются в живородящую ткань китайского производства и активно пробируют мультисекс: 3 плюс Каролина, STAROSEX и ESSENSEX.

Рипс-рипс, путe–шественник!

За шесть часов от этого куайхожэнь я узнал, что:

1. Любимое блюдо якутов – оленина в вороньем соку (из живой вороны среднего размера выжимается сок, в который кладут оленью вырезку, немного морской соли, ягеля, и все тушится в котле до плюс-директа. Пробируем через 7 месяцев?).

2. Любимая секс-поза якутов – на четырех точках опоры.

3. Любимый сенсор-фильм – «Сон в красном тереме» (с Фэй Та, помнишь ее фиолетовый халат и запах, когда она входит с улиткой на руке и ворохом мокрых кувшинок?)…

– Весьма характерный образец так называемой современной остросюжетной прозы одного из признанных нашим обществом писателей! Вчера мы изъяли его книгу у одного из моих больных, впавшего в депрессионный психосоматический приступ шизофрении, спровоцированного чтением этого текста…