Цитаты из книг автора «Анатолий Мариенгоф»

– Какое счастье жить в историческое время! – Разумеется. – Воображаю, как нам будет завидовать через два с половиной века наше «пустое позднее потомство».

Дед меня, бывало, пальцем все в лоб тычет: «Учись, Ильюшка, премудрости жизни. Не ходи, болван, жеребцом. Не плавай лебедем. Кто, спрашиваю тебя, мудр? Гад ползучий мудр. Искуситель мудр. Змий. Слышишь – змий! Это, брат, ничего, что брюхо-то в дерьме, зато, брат, ум не во тьме. Понял? Не во тьме!» И Докучаев вдруг забрызгался, залился, захлебнулся смехом. – Чему смеетесь? – Строителям коммунизму.

В нашей стране при всем желании нельзя быть благоразумной.

У Докучаева в квартире ковры до того мягки, что по ним стыдно ступать. Такое чувство, что не идешь, а крадешься. Стулья и кресла похожи на присевших на корточки камергеров в придворных мундирах. Красное дерево обляпано золотом, стены обляпаны картинами. Впрочем, запоминается не живопись, а рамы.

Русские актеры всегда отличались чувствительным сердцем. Всю революцию они щедро отдавали свои свободные понедельники, предназначенные для спокойного помытья в бане, благотворительным целям.

Я говорю: – Один идиот делался несчастным, когда терял носовой платок, а другой идиот рассуждает следующим манером: «На фронте меня контузило, треснули барабанные перепонки, дрыгается башка – какое счастье! Ведь вы только подумайте: этот же самый милый снарядец мог меня разорвать на сто двадцать четыре части».

Докучаев убежден, что человек должен быть устроен приблизительно так же, как хороший английский несессер, в котором имеется все необходимое для кругосветного путешествия в международном спальном вагоне – от коробочки для презервативов до иконки Святой Девы. Он не понимает, как могут существовать люди каких-то определенных чувств, качеств и правил. В докучаевском усовершенствованном несессере полагается находиться: самоуверенности рядом с робостью, наглости со скромностью и бешеному самолюбию рядом с полным и окончательным отсутствием его. Человек, который хочет «делать деньги» в Советской России, должен быть тем, чем ему нужно быть. В зависимости от того, с кем имеешь дело – с толстовкой или с пиджаком, с дураком или с умным, с прохвостом или с более или менее порядочным человеком. Докучаев создал целую философию взятки. Он не верит в существование «неберущих».

Холодное зимнее небо затоптано всякой дрянью. Звезды свалились вниз на землю в сумасшедший город, в кривые улицы. Маленькие Плеяды освещают киношку, голубоватое созвездие Креста – ночной кабак, а льдистая Полярная – Сандуновские бани.

Только что мы с Ольгой отнесли в Помгол пятнадцать тысяч долларов.

В конце июля наступили теплые дни – овес выкинул метелку, мелькнула надежда на семя.