Рефлексия протекает не в течение всего времени внутреннего диалога, а лишь в момент «прерывания непрерывного» – когда нет возможности продолжать прежнюю деятельность из-за задержки. В результате субъект вынужден прервать текущую деятельность и обратиться к ее когнитивной оценке. В этом случае функции когнитивной (и, добавим, метакогнитивной) оценки и анализа состоят в том, чтобы, во-первых, выяснить причину возникшего препятствия, а во-вторых, найти иной выход. Это свидетельствует в пользу того, что внутренняя дискуссия может протекать не только во время «рефлексивного выхода», но также до и после него. Поэтому автор призывает различать когнитивную эмпатию и рефлексию. Рефлексия понимается им как процесс критического осмысления текущей деятельности и обоснования необходимости предпринять новую деятельность и касается более широкого, онтологического аспекта.

Описанный подход к изучению рефлексии, по-видимому, отражает лишь часть той реальности, которая в действительности имеет отражение в сознании посредством рефлексии и при этом затрагивает лишь часть внутренней психической деятельности, которая нуждается в рефлексировании для обеспечения эффективной саморегуляции.

В этой связи можно сослаться и на другой подход, который следует охарактеризовать, по мнению А. З. Зака, как «кибернетико-социально-психологический» [75]. Согласно данному подходу в качестве объекта рефлексии рассматривается не сам познающий субъект, а явления сознания окружающих его людей, их образы – картины окружающего, их переживания, умственная деятельность. При этом понятие рефлексии включает такие процессы, как «проникновение», познание человеком явлений чужого сознания и «представление», «моделирование» этих явлений в своем внутреннем мире. Такое представление о рефлексии в корне противоречит ее философскому пониманию, согласно которому рефлексия есть познание человеком явлений своего, а не чужого сознания, то есть самопознание. Проникновение человека в явления чужого сознания само нуждается в рефлексии, в анализе способов такого проникновения.

Наряду с этим возможно выделение трех очень обобщенных аспектов наиболее интенсивной разработки проблемы рефлексии в настоящее время:

1) при исследовании теоретического мышления (в науковедении, философии, методологии науки и др.);

2) при исследовании самосознания личности (в связи с проблемами воспитания и самовоспитания);

3) при исследовании процессов коммуникации и кооперации (в связи с необходимостью понимания и координации действий участников этих процессов).

В плане разработки теории управления и психологии менеджмента особенно значим последний аспект, без которого невозможно плодотворное сотрудничество, управленческая деятельность как таковая, развитие имитационных и организационно-деятельностных игр. Общение эффективно лишь в том случае, если оно базируется на не менее эффективной рефлексии. Данная проблема – даже при ее первоначальном анализе – требует вычленения двух относительно самостоятельных (но одновременно взаимосвязанных) сторон: 1) рефлексия в диалоге, предполагающая осознание того, как участники диалога интерпретируют для себя ситуацию общения друг с другом; 2) диалог в рефлексии, направленный на разработку техники общения. Модель общения должна включать набор участников общения, выступающих в социальных, игровых и других ролях, окружающую среду и ситуацию общения, а также текст, являющийся продуктом диалогового общения. При этом рефлексивные процессы играют значимую роль в анализе всех составляющих общения. Кроме того, участники должны иметь сведения друг о друге и хотя бы определенный минимум информации о целях, намерениях, способностях и возможностях, системе понятий и структуре знаний.

В. И. Сосновский трактует рефлексию как переосмысление человеком его связей и отношений с социально-предметным миром [см. 110]. Акцент при этом делается на общении с другими людьми, обеспечивающем в этом случае более высокую форму объективной детерминации процессов активного овладения принятыми в обществе нормами и средствами различных деятельностей. Она выражается и в функциональной полноте построения новых образов себя, проявляющейся в саморегулировании собственных поступков, и в функциональном богатстве знаний о мире с их последующей реализацией в виде соответствующих поступков (действий).

Приведенная позиция в понимании рефлексии тесно соприкасается с предыдущей. Процессы самопонимания, формирования Я-кон-цепции и восприятия другого не только лежат в одной плоскости, но и обусловливают друг друга, поскольку функционирование их происходит за счет рефлексивных механизмов. В этой связи представляется правомерным объединение данных двух направлений.

Еще один – собственно психологический подход, – согласно принятой за основу классификации, связан с работами по творческому мышлению. В них показано, что успешное решение задач предполагает наличие рефлексивного плана, который опосредствует «предметно-операционный план» и «выражается в форме фиксации различных моментов содержательного движения их рефлексивного осмысления путем оценок и самооценок и, наконец, регулирования с помощью установок на изменение последующего движения» [75, с. 102]. В русле данного подхода сформулировано следующее ключевое положение: «Лишь в той мере, в какой субъект мыслительной деятельности оказывается способным сделать объектом анализа и контроля свои собственные исполнительные действия (а затем и планирующие и контрольные действия), он получает возможность проигрывать предварительные варианты решения, формировать гипотезы и оценивать ход и результаты своей мыслительной деятельности» [223].

Н. И. Гуткина считает, что, изучая рефлексию в эксперименте, исследователь, как правило, имеет дело не с самим рефлексивным процессом, а с его феноменами. В связи с этим представляется целесообразным при экспериментальном исследовании разделить рефлексию на виды в зависимости от области ее проявления. Н. И. Гуткина выделяет логическую, личностную и межличностную рефлексию. Первая соотносится с областью мышления, вторая – с областью аффективно-потребностной сферы и Я человека, а третья – с областью взаимоотношений с другими людьми. Рефлексия может пониматься и как исследовательский акт, направленный человеком на себя как субъекта жизнедеятельности. При логической рефлексии человек исследует область своего мышления, при личностной – свое Я, межличностная рефлексия тесно связана с первыми двумя: это та же рефлексия, только обращенная на другого человека. Во всех случаях человек рассматривает не только нечто, но и себя как исследователя этого «нечто» [54, с. 104].

С нашей точки зрения, наиболее полная классификация подходов к исследованию рефлексии как предмета психологического познания представлена в работе Н. И. Люрья [148]. Автор выделяет восемь направлений в психологии рефлексии в зависимости от области психологического знания, в рамках которого осуществляются исследования:

1) деятельностное направление, суть которого состоит в рассмотрении рефлексии как компонента структуры деятельности (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев и др.);

2) исследование рефлексии в контексте проблематики психологии мышления (В. В. Давыдов, Ю. Н. Кулюткин, И. Н. Семенов, В. Ю. Степанов);

3) изучение рефлексивных закономерностей организации коммуникативных процессов (В. С. Библер, С. Ю. Курганов,

A. Липман);

4) анализ рефлексивных феноменов в структуре совместной деятельности (В. А. Недоспасова, А. Н. Перре-Клемон, В. В. Рубцов);

5) педагогическое направление, представители которого рассматривают рефлексию в качестве инструментального средства организации учебной деятельности (О. С. Анисимов, М. Э. Боцманова, А. З. Зак, А. В. Захарова);

6) личностное направление, где рефлексивное знание рассматривается как результат осмысления своей жизнедеятельности (Ф. Е. Василюк, М. Р. Гинзбург, Н. И. Гуткина, А. Ф. Лазурский);

7) генетическое направление исследования рефлексии (В. В. Барцалкина, Ю. В. Громыко, Н. И. Люрья, Ж. Пиаже, В. И. Слободчиков);

8) «системомыследеятельностный» подход, согласно которому рефлексия есть форма мыследеятельности (А. А. Зиновьев,

B. А. Лефевр, Г. П. Щедровицкий).

Кроме того, можно выделить следующие направления:

• метакогнитивная парадигма исследования рефлексивных процессов (М. Келлер, М. Кэплинг, Дж. Флейвелл, М. А. Холодная);

• исследование рефлексии как фундаментального механизма самопознания и самопонимания (В. В. Знаков);

• анализ рефлексивных закономерностей и механизмов управленческой деятельности и управления в целом (А. В. Карпов, Г. С. Красовский, В. Е. Лепский).

Развертывание исследований проблемы рефлексии в указанных (а также в иных) направлениях четко определило две важные особенности ее современного состояния. С одной стороны, накоплен огромный фактический материал, получены интереснейшие экспериментальные результаты, вскрывающие важные закономерности и механизмы рефлексивных феноменов; сформулирован ряд объяснительных концепций в данной области. Все это привело к становлению и развитию особого – «рефлексивного» – движения, которое не только существенно расширяет (а иногда и изменяет) традиционные представления о некоторых психологических закономерностях, но имеет также общенаучное и даже мировоззренческое значение. С другой стороны, по мере развития этих представлений все отчетливее проявляются и определенные негативные особенности и трудности, без преодоления которых невозможно дальнейшее конструктивное развитие проблемы рефлексии. Наиболее значимые из них, а также пути их возможного преодоления будут специально рассмотрены в следующей главе.

Итак, рассмотренные выше точки зрения демонстрируют в своей совокупности большое многообразие трактовок рефлексии. Авторы большинства классификаций и подходов к изучению данного феномена повторяются в некоторых ключевых пунктах; их классификации отличаются друг от друга скорее не по принципиальным моментам, а в зависимости от избранного основания классификации. Таким образом, очевидно, что при той вариативности взглядов на природу рефлексии, которая сложилась в современной психологии, каждый исследователь, выбирая ту или иную парадигму анализа в зависимости от поставленных целей, вместе с тем должен учитывать возможные позиции по отношению к полученным результатам и варианты их интерпретации.

* * *

Анализ основных направлений исследования проблемы рефлексии должен быть дополнен, на наш взгляд, еще некоторыми важными аспектами. Это прежде всего вопросы, связанные с исследованием возникновения и развития рефлексии в онто и филогенезе, а также когнитивный, деятельностный и жизнедеятельностный подходы к трактовке рефлексии, к исследованию рефлексивных феноменов.

Когнитивное направление является хронологически более ранним, чем все иные среди отмеченных, и в связи с этим более теоретически разработанным в зарубежной психологии. Первые работы в рамках этого направления появились в 1930-е годы. Тем не менее тематика метапроцессов, к которым относятся рефлексивные процессы и феномены, начала интенсивно разрабатываться лишь в 1970-е годы. Среди многочисленных работ, посвященных проблемам метапамяти и метамышления, специально остановимся на ранних работах Дж. Флейвелла, А. Брауна и Дж. Кампьоне [262; 264; 280; 282], а также более подробно охарактеризуем современное состояние проблемы рефлексивных процессов в метакогнитивизме.

Первой работой, открывшей метакогнитивное направление в зарубежной психологии, стала работа Дж. Флейвелла «Метапамять» [280], в которой автор, анализируя развитие познавательных функций, выделяет в структуре мнестических процессов метауровень, содержащий знания индивида о собственной памяти: ее содержании, процессах и стратегиях запоминания^[4]. Кроме процессов метапамяти, Дж. Флейвеллом были обозначены еще два регулятивных процесса высшего уровня – метапонимание и метакоммуникация. После выхода данной работы заметно интенсифицировались экспериментальные исследования метамнестических процессов, результаты которых привели к необходимости постановки проблемы метамышления и сознательной регуляции познавательных процессов в целом.

А. Браун и Г. Уэллман, исследуя метамышление, выделяют в качестве основных его функций контроль за процессами мышления, их планирование, регуляцию и согласование [329; 330]. Эти процессы появляются и функционируют в сознательной деятельности в зависимости от трудности задачи и специфики мотивации индивида на ее решение. В своих более поздних работах Г. Уэллман выделяет четыре группы явлений, попадающих под определение «метамышление»:

A. Постоянные знания человека о мыслительных задачах, процессах, стратегиях и др., которые Дж. Флейвелл называет метакогнитивными знаниями, а Уэллман – теорией человека о душе.

Б. Знания о состоянии, содержании, пределах собственного мышления в определенный момент времени, который Дж. Флейвелл называет метакогнитивным опытом, а Г. Уэллман – когнитивным слежением.

B. Регуляцию и контроль за процессами и стратегиями мышления.

Г. Сознательные эмоции, сопровождающие процесс познания (Дж. Флейвелл относит эти процессы к метакогнитивному опыту) [331].

В своих более поздних работах Дж. Флейвелл описывает структуру метакогнитивного опыта, состоящую из трех уровней [281; 282]. Первый уровень составляют метакогнитивные знания человека о себе, о своих жизненных задачах и стратегиях их реализации. Следующий уровень представлен метакогнитивным опытом, выполняющим функции структурирования прошлого опыта и отслеживания событий непосредственной данности. Наконец, на третьем уровне имеет место метакогнитивная регуляция деятельности, основная задача которой – поиск релевантных цели ресурсов. Кроме того, Дж. Флейвелл обозначает те ситуации в процессе выполнения деятельности, которые запускают участие в ней метапознавательных процессов:

• когда познавательная ситуация нова;

• когда внимание акцентируется на том, как решающий мыслит;