Глава 2
Добро и зло

– Нам только что позвонила женщина, – подполковник Аркадий Иванович Трунцев стремительно вошел в кабинет начальника отдела по борьбе с терроризмом, – говорит, у нее есть сведения относительно недавнего террористического акта. Возможно, она видела и сможет описать одного из участников террористической группы.

То, что действовала целая группа, сомнения у следователей не вызывало.

– Она уже какая по счету? – устало вздохнул сидевший за столом полковник Сергей Федорович Колпашников. После объявления о вознаграждении за сведения о возможных участниках теракта информация от очевидцев посыпалась как из рога изобилия.

– С начала официального рабочего дня тринадцатая, – сообщил подполковник.

– Тринадцатая? – полковник покачал головой. – Что ж, будем верить, что вопреки бытующему мнению цифра окажется счастливой.

– Это смотря для кого, – улыбнулся Трунцев. И вновь перейдя на серьезный лад: – Шанс, что она действительно что-то видела, есть; во всяком случае, она не утверждает с яростью маньяка об исключительной ценности своих сведений. И ее «возможно» дает нам надежду.

– Что ж, посмотрим, – осторожно согласился Колпашников с выводами своего заместителя. – Ты уже сказал, куда ей прибыть?

– Нет, – отрицательно покачал головой Трунцев, – она просила приехать к ней на дом.

– Даже так? – Полковник восхитился наглостью случайной свидетельницы, но честь мундира требовала наказать подобное. – А не вызвать ли нам ее повесткой?

– Это будет затруднительно, – подполковник снова позволил себе улыбку. – Ей семьдесят семь лет, инвалид второй группы, колясочница, из квартиры выходит редко, только когда приезжает сын, чаще сидит у окна и, соответственно, наблюдает.

– Колясочница? – Колпашников в недоумении развел руками. – Не выходит из дома? И ты считаешь, что она могла что-то разглядеть?

– Я тоже задался таким вопросом, – подполковника было не так легко подловить на промахе, – но у нее дальнозоркость. Так что здесь все сходится.

– Ладно, хорошо, убедил, – качнул рукой руководитель отдела, вынужденно признавая правоту зама. – Действуй. Во всяком случае, ничего лучшего у нас пока нет.

– Тогда я убыл, – сообщил Трунцев и так же стремительно вышел, как несколькими минутами раньше и вошел.

Но уже через несколько часов подполковник снова входил в кабинет начальника с докладом о своей поездке.

– По словам гражданки Храпцовой, – следуя приглашающему жесту хозяина кабинета, Трунцев опустился в кресло, – незнакомец кавказской внешности вышел со стороны парка, подошел к мусорным бакам и что-то выбросил.

– Пока, как я понимаю, ничего нового…

– Мадам… – ляпнул подполковник и тут же пояснил: – Это наши оперативники ее так окрестили за белый парик и уж больно чопорный, важный вид, с которым она нас встретила.

– Продолжай, – полковник дал понять, что его интересуют полученные сведения, а не гражданка Храпцова.

– Наталья Юрьевна, – продолжил Трунцев, – уверяла, что остановившийся у мусорных баков гражданин нервничал.

– Это было так сильно заметно? – со все более возрастающим скепсисом уточнил полковник.

– Нет, – улыбнулся Трунцев, – но она говорит, что уверена в том, что так и было.

– Фоторобот составлен? – полковник сделал какую-то запись в своем блокноте.

– Да, и сейчас мы пробиваем его по нашим базам, – ответил подполковник, и в этот миг в его кармане раздался звонок сотового.

– Аркадий Иванович, – Трунцев узнал голос майора Романова, – есть совпадение. В нашей базе с 2002 года.

– Уверен? – Принять такой подарок судьбы было не просто.

– Обижаете, Аркадий Иванович! – пробухтел якобы уязвленный недоверием Романов.

– Ясно, подробности позже, я подойду… – остановив поток слов подчиненного, пообещал Трунцев.

– Ждем! – ответил майор и отключился.

– Товарищ полковник, – начал официально Трунцев, но Сергей Федорович нетерпеливо махнул рукой.

– Я все слышал, объявляйте розыск, – приказал он и снова потянулся к ручке, лежавшей на раскрытом блокноте.

– Есть!

– Мусорные баки проверили? – меж тем продолжал развивать тему первоочередных мероприятий начальник отдела.

– К сожалению, их уже вывезли, – развел руками подполковник.

– Найти водителя мусоровоза, узнать, куда именно он отвозил и вываливал мусор. Если потребуется – перерыть, перевернуть, перелопатить всю свалку, но найти то, что объект выбросил! – с твердыми начальствен-ными нотками в голосе потребовал Колпашников.

– Есть! – так же официально ответил подполковник. – Разрешите выполнять?

– Действуй – и держи меня все время в курсе. И помни: пока это единственная ниточка, ведущая к организаторам теракта. – И совсем строго: – Не упусти!

– Я понял!

Кресло под поднимающимся Трунцевым жалобно скрипнуло, словно не хотело отпускать его из своих объятий, сам же он выпрямился и стремительно зашагал к двери кабинета. Похоже, они действительно вышли на след; теперь самое главное, чтобы дело не оказалось пустышкой.

Расул Махмедович Нуриев был объявлен во всероссийский розыск по подозрению в причастности к теракту сразу же. И сразу же удалось найти водителя мусоровоза, разгружавшего злополучные баки. А вот на то, чтобы отыскать «нечто», выброшенное Нуриевым в мусорный бак, потребовалось значительное время. Зато когда это нечто было найдено, сомнения в причастности Расула Махмедовича Нуриева к теракту с участием смертницы окончательно отпали.

На доклад к полковнику Колпашникову Аркадий Иванович прибыл в приподнятом настроении.

– Нуриев Расул Махмедович, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, холост, участник незаконных вооруженных формирований, сдался в плен в мае две тысячи второго года, отпущен по амнистии. Рост метр семьдесят восемь, худощавого телосложения.

– Ты мне лучше фотографию покажи, а словесное описание оставь для розыскников.

Трунцев кивнул, раскрыл принесенную с собой папку и вытащил из нее черно-белую фотографию.

– Это, значит, он… – задумчиво проговорил полковник, разглядывая лицо молодого человека, взглядом затравленного зайца смотрящего в объектив фотокамеры. – Вот как оно получается: посади его тогда лет на пятьдесят за бандитизм, и, возможно, стольким бы людям удалось спасти жизнь! – Колпашников сокрушенно качнул головой и, сжав кулаки так, что хрустнули пальцы, выдавил: – Мрази… – Кого при этом имел в виду полковник, осталось неизвестно, меж тем он продолжил: – Значит, подрыв произвела не сама смертница.

– Может, и сама, – убирая фото обратно в папку, поправил вывод начальника Трунцев, – но в одном, Сергей Федорович, ты прав: ей не доверяли. Не были уверены в ней до конца…

– Значит, за ней должны были все время наблюдать… – Сделав правильный вывод, Колпашников поднялся и, выйдя из-за стола, зашагал по комнате. – Откуда за ней могли вести наблюдение? Со стороны проезжей части?

– Исключено. Уже выяснено: прежде чем произошел взрыв, смертница пересекла всю площадь, с ее ростом метр шестьдесят один сантиметр она быстро бы затерялась в толпе.

– Значит, за ней должны были наблюдать с некоторой высоты… – Мгновенная заминка и решительное: – Выявите все квартиры, выходящие окнами на площадь, в которых проживали или проживают выходцы с южного региона, беженцы, вынужденные переселенцы, гастарбайтеры. Под любыми предлогами получите ордера на обыск, переверните все вверх дном, снимите все отпечатки, что обнаружатся в этих квартирах, пробейте их по нашим базам.

– Сделаем. – Трунцев поскреб переносицу, представив себе объем предстоящей работы, но полковник был прав: наблюдатель должен был находиться где-то рядом. А рядом – это квартиры. Разве что оставались еще крыши, но их-то проверить было несложно.

Вскоре все квартиры, подходившие под определение полковника Колпашникова, были выявлены, ордера на их обыск получены, отпечатки сняты. Но, увы, никаких сторонних отпечатков пальцев, кроме оставленных квартиросъемщиками и жильцами, не нашли. Была проверена и квартира, в которой совсем недавно находились Расул и мистер Икс, но и в ней нужных следов обнаружено не было.

– Расул, – голос в телефонной трубке принадлежал Хачику – так было приказано называть своего человека, служившего в одной из силовых структур, – у тебя заболела тетя.

Расул понял: надо уехать.

– Тяжело заболела.

Расул непроизвольно сел. Фраза означала, что уезжать нужно срочно. Но это было еще не все.

– Собери подарки родственникам, – при этих словах Расул понял, что присел не зря. Фраза означала переход на нелегальное положение. Значит, опять в Чечню, в лес.

Собеседник, не дожидаясь ответа, отключился, а Нуриев попробовал проглотить подступивший к горлу комок, не получилось. Новость была поистине ошеломляющей. А ведь только-только все наладилось, появились деньги, он наконец-то почувствовал вкус настоящей жизни… И вот теперь все рушилось. Расул не строил иллюзий – возможности возвращения не было. Теперь либо лес и война до победного конца, либо тюрьма. В то, что ему когда-нибудь удастся накопить денег для безбедного житья за рубежом, не верилось. Значит, лес… Расул вздохнул, уронил телефон на пол, нагнулся, поднял, вынул «симку», прошел в туалет, смыл ее в унитаз и, вернувшись в комнату, начал собирать вещи. Действовать предстояло быстро. Расул понял, что скоро ориентировка на него появится в каждом отделении полиции.

– Ай, шайтан!

Нуриев кинул в сумку самое необходимое, взял паспорт и направился к двери. Убирать за собой следы не имело смысла: его личность была установлена, а отпечатки пальцев у фээсбэшников были еще с начала Второй чеченской, когда он, попавший вместе со своей бандой в безвыходное положение, «сдался» по так кстати объявленной амнистии.

Расул выскочил из подъезда и, подняв руку, остановил первого попавшегося таксиста.

– На вокзал!

Распахнув дверцу, он плюхнулся на сиденье. Сердце билось в тревоге, и, когда машина тронулась, Нуриев невольно обернулся и посмотрел в заднее стекло. Ни одной подозрительной машины там не было, но это не принесло успокоения, а лишь заставило рисовать новые тревожные картины расставляемых ему сетей.

Как назло, все светофоры на их пути горели красным; казалось, это ушлые фээсбэшники перекрывают ему пути отступления. Нуриев весь издергался, пока они добирались до площади, прилегающей к железнодорожному вокзалу. Зато когда такси остановилось и никто не бросился распахивать дверцы и выкручивать руки, Нуриев понял: его страхи преждевременны. Уже окончательно успокоившись, он расплатился с таксистом, забросил на плечо сумку и нарочито медленно направился к зданию вокзала. Войдя в помещение и идя к кассам, по пути взглянув на мелькающие сообщения информационного табло, определился с направлением и, подойдя к кассе, уверенно потребовал:

– На ближайший до Москвы, один билет в плацкартный вагон, – после чего протянул в кассу паспорт на имя Расулова Искандера Акимовича, уроженца Саратовской области, 1978 года рождения.

– Пожалуйста, – произнесла, подавая билет, кассирша и добавила: – Поторопитесь, поезд уже стоит на первом пути.

– Спасибо! – поблагодарил Расул и, небрежно сунув сдачу в карман джинсов, по-прежнему не спеша двинулся в направлении перрона.

Через три часа он вышел на одной из промежуточных станций и, добравшись городским автобусом до автовокзала, взял билет на автобус, идущий в южном направлении. Сделав еще две пересадки, прибыл в Моздок. Пока удача была на его стороне. Теперь оставалось совсем немного: дозвониться до Равшана, местного автобусного магната, и договориться о перевозке. Равшана знали все. Все знали – и никто не трогал. Он «помогал» и нашим и вашим: на своих автобусах возил русских солдат, чеченских полицейских и чеченских же боевиков. Особо никуда не лез, но некоторым людям был готов оказать любую услугу. И, набирая четко забитый в памяти телефонный номер, Расул искренне надеялся, что его поручитель является именно таким человеком.

– Я от Хачика, – без обычного приветствия начал Расул, стремясь как можно быстрее сообщить о своей нужде, но, видимо, бывший уже в курсе Равшан Умаров опередил его своим вопросом:

– Ты где?

– Где я еще могу быть? На вокзале. – Отвечая, Расул огляделся вокруг, словно ожидая, что его каким-то образом переместило в пространстве.

– Иди по левой стороне улицы до магазина военных товаров. Там я тебя встречу.

Расул вдруг понял, что говорившему очень хочется добавить «уходи быстро», но, видимо чего-то опасаясь, он этого не делает, поэтому, чтобы хоть как-то успокоить собеседника, буркнул:

– Уже иду! – после чего отключился и, закинув сумку за спину, быстрыми шагами направился вдоль тянувшейся по прямой улицы.