Цитаты из книг автора «Анатолий Добрынин»

В целом ввод войск в Афганистан не был четко осознанным выбором кремлевского руководства между экспансионизмом и политикой разрядки. В тот момент оно просто не считало, что стоит перед таким выбором. Однако в конкретном историческом плане оказалось, что именно так обстоит дело.

заседании политбюро 20 января было принято даже решение о том, что, несмотря на крайне враждебную позицию администрации Картера, надо исходить «из нецелесообразности осложнять весь комплекс многоплановых отношений СССР и США». Вот какие еще иллюзии были у советских руководителей!

все же политбюро отклонило его обращение, считая, что ввод войск будет иметь серьезные международные последствия, сорвет намечавшуюся встречу Брежнева с Картером в Вене, отбросит назад переговоры по разоружению, усилит рецидив холодной войны. Именно в таком духе выступали тогда Громыко и Андропов. Брежнев их поддержал (правда, было решено одновременно увеличить поставки оружия режиму Тараки). Этот эпизод заслуживает упоминания, поскольку с самого начала в официальном Вашингтоне упорно связывали ввод советских войск в Афганистан с некими давними далеко идущими «геостратегическими экспансионистскими замыслами» Москвы.

неразговорчив, не пообещал ничего взамен, а, проглотив нашу уступку, лишь односложно повторял известные американские позиции. Хватит с меня таких встреч». Устинов надолго сохранил неприязнь к встречам с американцами на высоком военном уровне, избегал их.

Устинов под нажимом Брежнева неохотно согласился. На следующий день такая встреча состоялась и прошла без дипломатических представителей («чтобы не смущать военных министров»). Через пару часов Устинов вернулся в посольство злой. «Я не знаю, – заявил он раздраженно Брежневу, – как вообще Громыко и Добрынин могут вести переговоры с американцами. Я подходил к Брауну с разных сторон, говорил о возможных перспективах, выложил ему нашу уступку. Однако он был

оппозиция в США критиковала потом Картера за такое «братание».

Перед этим, когда главы государств заканчивали подписание договора и начали вставать, стоявший сзади Громыко тихо спросил Устинова: – Как думаешь, расцелуются они или нет? – Нет, – ответил тот, – незачем целоваться. – Не уверен, – заметил Громыко.

Надо сказать, что с чисто человеческой точки зрения по ходу встречи в Вене личные отношения между обоими лидерами установились неплохие, а на заключительной церемонии они неожиданно для всех расцеловались.

Следует иметь в виду, что подчас переводчик (из опытных работников МИД) при беседах Брежнева наедине с президентом США имел с собой несколько заготовок на случай разных поворотов беседы и вовремя предлагал их советскому руководителю. Это было большим государственным секретом.

большинстве случаев он ограничивался чтением тщательно подготовленных для него бумаг по конкретным вопросам, не ввязываясь особенно в дискуссии (переводчик имел копии этих бумаг, по которым и переводил, точно, если даже Брежнев при их чтении немного сбивался). Если требовалась его ответная развернутая реакция на те или иные важные заявления Картера, то она обычно готовилась затем делегацией для оглашения им на очередном заседании. В необходимых случаях вмешивался Громыко и излагал нашу позицию.