Сопоставив приведенные высказывания, приходим к выводу, что «желание» и «мотив» являются синонимами. А потребность может реализоваться только через мотив, желание. «Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив».^[61] В процессе формирования мотивов та или иная потребность в сознании человека приобретает различное субъективное значение. Именно в «человеческой пристрастности, субъективной значимости той или иной потребности человека во многом кроется секрет понимания загадочных, на первый взгляд, мотивов некоторых преступлений».^[62] Автор назвал центральное звено причинности поведения, в том числе противоправного, – «человеческая пристрастность той или иной потребности».

Предметом регионально-криминологических исследований является анализ территориальных различий преступности в пределах региона. Такой подход обладает многими достоинствами: сравнительностью, высокой оперативностью информации, простотой методики исследований, возможностью анализа социальной обусловленности в зонах ее локализации, широким спектром практического использования результатов.

Анализируя связи системного объекта «причины преступности – преступность», согласно требованиям системного подхода, мы должны разделить его линейную структуру. Тогда левую часть этой системы, как мы только что уяснили, можно записать в следующем виде: «социальные условия региона – негативные стороны и последствия социальных условий – преступность». Социальные условия, благоприятствующие преступности, сами по себе не вызывают противоправного поведения (деятельности), однако оказывают определенное влияние на количественные и качественные показатели преступности (миграционные процессы, урбанизация, социальная структура населения, определенные факторы в экономике, культуре и т. п.). Следует учитывать, что эти условия носят объективный характер, тогда как преступность – результат уголовно наказуемых действий людей, имеющий субъективную основу (индивидуальное сознание, мораль, традиции, дисциплина, отношение к общественным ценностям).^[63] Следовательно, правая часть исследуемой системы выглядит следующим образом: «преступность – социально отклоняющееся (дивиантное) поведение (правонарушения непреступного характера: пьянство, алкоголизм, наркомания, проституция, тунеядство и т. п.)». При этом, по мнению А. И. Долговой, критерием выделения преступности из социально отклоняющихся проявлений, как правило, служит следующее положение: «преступность – социально обусловленное, но одновременно виновное нарушение уголовного запрета, представляющее собой наивысшую степень общественной опасности по сравнению с иными негативными деяниями».^[64]

Таким образом, исследование системного объекта «причины преступности – преступность» связано с анализом механизма превращения объективных социальных условий в субъективное по своей природе антисоциальное явление, проявляющееся как сложная интегративная совокупность преступлений. Для уяснения этого должен быть учтен обширный комплекс обусловливающих такое превращение обстоятельств – каналы криминогенных влияний, степень или интенсивность этих влияний, взаимодействие уровней детерминации и др. Это предполагает систематизацию наиболее криминологически значимых параметров социальной среды, а также акцентированное выделение и подробный анализ параметров, характеризующих совокупность преступников. Такой подход позволяет получить следующее общегносеологическое решение: причины преступности – это закономерное, организованное по вероятностному принципу взаимодействие внутреннего состояния личности преступников с условиями среды, актуализирующими это состояние.^[65]

На уровне методологии познания механизма перевода количественных параметров социальной среды в качественные особенности преступности эта связь может быть выражена с помощью понятия «состояние».^[66] В содержательном аспекте философское понятие «состояние» в системном подходе представляет собой целостную, интегративную характеристику системы, обладающую определенной иерархической структурой параметров состояния в фиксированный момент времени. Подобное понимание содержательной стороны понятия «состояние» применительно к системному объекту «причины преступности – преступность» находит следующее воплощение. Состояние этого системного объекта, на наш взгляд, следует рассматривать как «временный срез» параметров элементов, образующих данную систему. «Срез» представляет собой многомерный показатель пространственно-временных характеристик свойств данной системы. В связи с большой сложностью социально-криминологических систем параметрами таких систем, по-видимому, целесообразно считать только те признаки, которые характеризуют преступность в отношения наиболее существенных детерминистских связей, и в параметрической иерархии ее свойств и отношений отвечают требованию интегративного уровня системы. К таковым в социально-криминологической системе «социальные условия региона – негативные последствия социальных условий – преступность – социально отклоняющееся (дивиантное) поведение» следует отнести параметры преступности (криминологически значимые), характеристики подсистем социальной среды и параметры, характеризующие криминально-личностную среду, латентную преступность.

В научном и практическом отношениях важной является проблема латентной преступности.

Среди криминологов нет единства мнений относительно дефиниции латентной преступности. Чаще всего в литературе встречаются следующие точки зрения.

Латентными следует считать преступления, скрытые от одного из органов, которым предоставлено право расследовать или рассматривать дела о совершенных преступлениях.^[67]

Данное определение не включает преступления, о которых работникам правоохранительных органов известно, но они не были ими зарегистрированы.

Наличие различных мнений относительно определения латентной преступности объясняется тем, что данная проблема недостаточно разработана в криминологической литературе.

К негативным последствиям латентной преступности исследователи относят: отсутствие реальной картины преступности и ее причин, неадекватную систему мер борьбы с преступностью, искаженный криминологический прогноз преступности, незащищенность прав потерпевших в связи с отсутствием официально установленных лиц, совершивших преступление, обязанных загладить причиненный вред.

Естественная латентность – это преступления, которые не регистрируются, потому что о них не известно правоохранительным органам.

Искусственная латентность – это преступления, о которых известно соответствующим компетентным органам, однако сознательно по различным причинам они не регистрируются.

Пограничная латентность – это ошибочная или преднамеренно неправильная квалификация более тяжкого преступления как менее тяжкого (например, ст. 105, 111 УК РФ).

По данным исследований,^[68] проведенным филиалом ВНИИ МВД России по Восточной Сибири, две трети из перечисленных преступлений не попадают в официальную статистику. Тем самым можно считать, что ежегодно вне сферы реагирования правоохранительных органов оказывается свыше 6 млн преступлений. В 65 % случаев потерпевшие не обращались в правоохранительные органы. При этом 25 % из них были потерпевшими в результате квартирных краж, 12 – грабежей и разбоев, 38 % – хулиганских проявлений. Аналогичные данные приводятся и в работах Я. И. Гилинского: «Свыше 65 % жертв тяжких преступлений не обращаются в милицию, из них 40–42 % по причине, что милиция все равно ничего не стала бы делать».^[69]

Мотивы необращения потерпевших условно можно разделить на три группы. Первая – это неверие в способности правоохранительных органов (отсутствие доказательств, милиция плохо борется с преступностью, нежелание связываться из-за сложности процедур и т. п.). Такими мотивами руководствовались опрошенные в 54 % случаев.

Вторая группа мотивов – это наличие возможностей защитить свои интересы в альтернативных уголовному правосудию формах или оценка события как незначительного. В структуре мотивов они составляют 45 %, среди которых более половины связаны с оценкой инцидента как несерьезного или с незначительным ущербом. С учетом наибольшей распространенности краж опрошенных попросили оценить степень серьезности ущерба по последней из них. Выяснилось, что только в 7 % случаев ущерб определен как очень существенный, в 32 – довольно существенный, а в 57 % – несущественный. Указанные данные подтверждают общее представление о большой доле в латентном слое малозначительных правонарушений.

Третья группа – это различные мотивы личностно-ситуативного характера (опасение мести преступников, нежелание огласки факта, уголовное наказание для обидчика нецелесообразно). Они составили 20 %.

Опрошенные специалисты показатель скрытых преступлений в целом определили в 11,5 %. При этом он различается в зависимости от конкретных видов. По их оценкам, скрывается 12 % сообщений о нанесении телесных повреждений, 10 – изнасилований, 5–6 – грабежей и разбоев, 14 – краж из загородных строений, 13 – краж велосипедов, мотоциклов, 18 % – карманных краж и т. д. По выборочным данным, каждая третья проверяемая МВД России жалоба граждан о сокрытии милицией преступлений при проверке подтверждается. Суммируя результаты исследования, можно считать, что общий уровень скрываемых преступлений – до 30 %.

Специалистам – сотрудникам МВД России было предложено указать и оценить в баллах причины данного явления. На первое место опрошенные поставили обстоятельства, связанные с недостаточной штатной численностью милиции, перегрузками в работе.

На второе место поставлены причины субъективного порядка. Это, прежде всего, стремление к созданию мнимого благополучия в работе (уменьшение количества нераскрытых преступлений за счет их сокрытия). Здесь сказывается определенная инерция прошлых лет, когда показатели зарегистрированных преступлений и их раскрываемости были единственными критериями, по которым оценивалась работа милиции. Отмечена также значимость и таких обстоятельств, как слабое материально-техническое обеспечение органов охраны правопорядка, низкая заработная плата сотрудников и ряд других явлений социально-бытового плана.

Знание причин латентной преступности позволяет снизить количество нерегистрируемых преступлений. Причины латентной преступности условно можно разделить на объективные и субъективные.

К субъективным относятся:

– неверие потерпевших или очевидцев преступления в способность правоохранительных органов обеспечить неотвратимость наказания. Такая оценка основывается на том, что они уже ранее безрезультатно обращались в эти органы за защитой своих прав;

– виктимное поведение потерпевшего, которое может получить негативную оценку (например, потерпевший, которому причинен вред здоровью, сильно оскорбил преступника);

– низкий уровень правосознания определенной части населения, обусловленный либо правовой безграмотностью в оценке поведения как преступного, либо негативными поведенческими установками в отношении правоохранительных органов. Например, лица, занятые незаконной предпринимательской деятельностью, оказавшись потерпевшими, обращаются за помощью не в правоохранительные органы, а в криминальные структуры.

К объективным причинам латентной преступности относятся:

– недостаточная численность правоохранительных органов, их перегруженность, слабая материальная база и другие факторы организационного характера;

– особенности механизма совершения ряда преступлений. Например, скрытый механизм совершения и высокая латентность взяточничества объясняются тем, что в этом преступлении нет жертвы. Поэтому каждый из участников взяточничества не заинтересован в сообщении о факте взятки правоохранительным органам;

– несовершенство показателей эффективности деятельности уголовной юстиции. Например, сокрытие работниками правоохранительных органов преступлений во многом обусловлено тем, что их деятельность оценивается по показателям роста или снижения количества зарегистрированных преступлений;

– наличие более эффективных, чем уголовная юстиция, способов разрешения проблем, порожденных некоторыми преступлениями. В основном это касается преступлений, не представляющих большой общественной опасности. Например, возникший конфликт на основе оскорбления одним лицом другого более эффективно разрешается обычными житейскими способами, поэтому уголовные дела об оскорблении возбуждаются по жалобе потерпевшего;

– отсутствие реальной правовой защищенности потерпевших и очевидцев преступления от расправы со стороны преступников. В этих случаях не каждый гражданин решится сделать заявление о совершенном преступлении.

Выявление латентной преступности осуществляется по двум направлениям.

Во-первых, устанавливается общий уровень латентной преступности с помощью специальных формул на основе имеющихся статистических данных о преступности,^[70] путем опроса населения и экспертных оценок специалистов.

Во-вторых, выявляются конкретные преступления, которые по различным причинам оказались незарегистрированными. В этом случае применяются методы оперативной работы, метод анализа документов (постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, материалов судебно-медицинских экспертиз, жалоб в различные государственные органы). Анализируется информация, поступающая на радио и телевидение, в печатные издания.^[71]

Методики выявления латентной преступности пока не нашли широкого применения на практике, так как они являются слишком сложными. В настоящее время необходимы более простые и удобные методики.

Наиболее существенные параметры, отражающие качественно-количественную определенность объекта в пространстве и времени, позволяют не только установить регионально-криминологические закономерности, но и проследить динамику развития. Это обеспечивает решение проблем прогнозирования преступности и управления социальной и специальной профилактикой. Эти проблемы тесно взаимосвязаны, поскольку прогнозирование качественного состояния объекта методами системного анализа предваряется выявлением количественных характеристик по основным параметрам системы.

Системный подход к исследованию преступности обеспечивает широкие возможности для использования методов математического моделирования. Суть последних заключается в построении такой модели, которая наиболее адекватно отвечала бы реальной социальной обстановке в регионе и достаточно точно отражала бы пространственно-временные закономерности взаимосвязей между социальными процессами и состоянием преступности. Основанные на использовании этого метода модели по своему характеру являются динамическими моделями.^[72] При этом такая модель динамики состояния преступности в конкретном регионе должна отражать не только динамику развития преступности под влиянием социальных процессов, но и явления самодетерминации преступности, деятельность институтов правоохранительной и профилактической систем, другие специфические факторы.

Анализ практики криминологического моделирования показывает, что в качестве основы чаще всего используются криминологически трансформированные модели, отражающие различные стороны развития региональных социальных систем. Наибольшее распространение получила специализированная модель демографического развития региона, блоки которой расширены за счет группы факторов «движений уголовно-правового характера», способная решать задачи анализа прогнозирования динамики преступности в регионе. Здесь следует особо выделить то обстоятельство, что подобные модели содержат значительные элементы упрощения реальной социальной обстановки, и поскольку в них отсутствует системный охват многих социальных процессов и явлений, они не могут полно отразить всю сложность исследуемого объекта. Более перспективным с позиций решения последней задачи, на наш взгляд, является использование имитационных моделей социально-экономического или социально-экологического развития региона,^[73] в основные блоки которых входят факторы, определяющие развитие криминологически значимых процессов и явлений. Для разработки столь сложной социально-криминологической модели требуется теоретико-методологическое обеспечение, т. е. использование принятых в криминологии понятий. Таким фундаментальным понятием, адекватно отражающим состояние преступности в регионе, по нашему мнению, могла бы стать категория «социально-криминологическая обстановка».