Разработчики теории рациональных ожиданий – Р. Лукас, Т. Сарджент, Н. Уолесс – исходят из того, что люди ведут себя рационально, рынки являются высококонкурентными, цены и ставки заработной платы эластичны, быстро приспосабливаются к изменениям спроса и предложения. Отсюда делается вывод, что участники экономического процесса – частные лица и компании – не могут рассматриваться просто как объекты макроэкономического регулирования, которые правительства направляют в ту или иную сторону. Люди имеют голову на плечах, мозги, чтобы думать и заботиться о своих интересах. Поэтому все субъекты рыночных отношений, максимально используя имеющуюся в их распоряжении информацию о том, как функционирует экономика и как государство реализует экономическую политику, принимают решения о максимизации своего благосостояния.
Представители институционализма, направления экономической и общественной мысли ХХ века, исходят из того, что неоклассическая школа очень узко и упрощенно толкует поведение людей в хозяйственной деятельности, опираясь только на гипотезу «экономического человека», который ведет себя рационально. Однако он может вести себя (с экономической точки зрения) иррационально, руководствуясь инстинктами и чувствами подражания, самосохранения, праздного любопытства, зависти и т. д. По мнению Т. Веблена, Дж. Коммонса, У.К. Митчелла и др., экономическая наука должна включать в себя не только экономические, но и социальные, правовые, политические и психологические факторы, влияющие на хозяйственную жизнь.
С точки зрения теории, разработанной на базе «дилеммы заключенного», согласованное кооперативное поведение дает бо́льшую выгоду, нежели индивидуальное поведение, осуществляемое в личных интересах каждого. Сам по себе кооперативный тип поведения формируется с большими затруднениями, потому что никто не хочет рисковать в ситуации, когда другие могут быть «безбилетниками» (по Линдалю) и оказаться в выигрышном положении за чужой счет. В связи с этим возникает необходимость механизма принуждения, который в экономике реализуется с помощью двух институтов – контрагентного соглашения между экономическими агентами и государственной властью. Сегодня разработаны проверенные практикой концепции, которые подтверждают положение о том, что в случае, когда человек предпочитает эгоцентрическое, индивидуалистическое поведение, ориентируясь только на свои собственные интересы, общественно ориентированному поведению, учитывающему интересы ближнего, интересы общества, не просто проигрывает общество, проигрывает и этот человек. Повышение значения духовно-нравственных начал человеческого общежития оказывается более обоснованным с точки зрения общественной эффективности и становится средством максимизации общественного благосостояния. То, что раньше было предпочтительнее по морально-нравственным критериям, теперь оказывается и просто рациональнее, эффективнее с экономической точки зрения[9].
В настоящее время развитие человеческой цивилизации вступило в такую стадию, когда все ощутимее проявляется ограниченность природных ресурсов планеты для поддержания на ней экологического и демографического равновесия. Выживание человечества во многом зависит от изменения ценностных ориентиров людей, в том числе от утверждения солидарного поведения.
Во второй половине ХХ века идеи институционалистов получили дальнейшее развитие в работах неоинституционалистов, прежде всего в работах Дж. Гелбрейта «Новое индустриальное общество» и «Экономические теории и цели общества». По его мнению, движущей силой развития является современная корпорация, а не отдельный хозяйствующий субъект, как считали неоклассики, и не государство, как считали неокейнсианцы. «Экономическая власть», в т. ч. при решении вопросов роста и развития, перешла к крупным корпорациям – техноструктурам, которые являются ядром «планирующей системы». Уже не столько рыночные сигналы от покупателей к продавцам, сколько сами техноструктуры осуществляют регулирование большей части экономики.
С целью сохранения и укрепления самих себя техноструктуры превращаются в некую социальную силу, стремящуюся не вступать в конфликты с акционерами и наемными работниками, предоставляя одним умеренные, но стабильные дивиденды, другим – высокую и растущую заработную плату.
Классические рыночные механизмы, по Дж. Гелбрейту, продолжают действовать в так называемой «рыночной системе», образованной мелкими фирмами и индивидуальными предпринимателями. При этом «рыночная часть» отличается высокой классовой неоднородностью, в ней сохраняются острые противоречия между собственниками и наемными работниками, отстаивающими порой противоположные интересы[10].
В отдельности ни одна из указанных теорий не может претендовать на роль регулятора всей экономики, при этом все они имеют важное значение для объяснения и регулирования отдельных аспектов экономического процесса, в том числе и экономического роста.
В конце ХХ века становится окончательно ясным, что ни рынок сам по себе, ни государство не могут самостоятельно решить все социально-экономические проблемы общества.
В определенных условиях государство может и должно вмешиваться в рыночное регулирование и оказывать на него положительное влияние. Это происходит тогда, когда рынок оказывается не в состоянии эффективно распределить имеющиеся ресурсы. Экономисты характеризуют такую ситуацию как несостоятельность, или провал, рынка. Подобное положение возникает:
– при различных внешних эффектах, когда действия одних людей оказывают негативное воздействие на благополучие других людей (например, влияние производственной деятельности на экологическую ситуацию);
– при монополизации рынка, когда не действует «власть цены»;
– при обеспечении социальной справедливости, так как рынок (как механизм регулирования) отдает товар тому, кто в состоянии заплатить, а не тому, кто в нем больше всего нуждается.
Экономическая деятельность каждого государства слагается из работы многочисленных хозяйствующих субъектов. Поэтому решения, принимаемые ими, вместе с экономической политикой и конкретными решениями национального правительства, в конечном счете, определяют результаты развития, общего благосостояния и уровня жизни.
На Всемирной конференции по социальному развитию в Копенгагене (1995) мировому сообществу были предложены новые цели общественного развития, связанные с ориентацией не на экономический рост, а на развитие человека.
Ключевыми ориентирами в новой системе ценностей становятся индексы развития человеческого потенциала, рассчитываемые ежегодно по странам исходя из ожидаемой продолжительности предстоящей жизни, уровня образования и величины реального ВВП на душу населения.
Экономическое развитие, социальное развитие и охрана окружающей среды становятся взаимозависимыми и взаимоподкрепляющими компонентами устойчивого развития, что составляет основу усилий мирового сообщества по обеспечению более высокого качества жизни всех людей. И в экономическом, и в социальном смысле наиболее продуктивными являются та политика и те капиталовложения, которые позволяют людям в максимальной степени реализовать свой потенциал, ресурсы и возможности.
Человеческий потенциал в некотором смысле можно оценить с помощью индекса человеческого развития (ИЧР), применяемого с 2010 года ООН вместо индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП).
В общем виде ИРЧП, ИЧР и другие аналогичные ему показатели качества жизни общества и человека могут быть представлены следующим образом:
где ai, bj – весовые коэффициенты;
xi, xj – социально-экономические показатели;
mi, mj и Mi, Mj – соответствующие минимальные и максимальные нормирующие реперные величины социально-экономических показателей;
n и N – количество социально-экономических показателей.
Нормализация (приведение в диапазон от 0 до 1) абсолютных показателей разнокачественных признаков позволяет провести процедуру их суммирования.
О ИЧР в целом можно судить по дающим интегральную оценку трем важнейшим аспектам человеческого развития – ожидаемой продолжительности жизни, уровню образования, ВВП на душу населения – в нашем случае формула (1.4.2) приобретает вид:
ИЧР = Ipg + Iob + Id, (1.4.3)
где Ipg – индекс общей продолжительности жизни;
Iob – индекс уровня образования;
Id – индекс доходов (исчисляется на основе душевого ВВП или ВРП).
При этом каждый индекс имеет структуру формулы (1.4.2). Интересующий нас индекс продолжительности жизни (долголетия) измеряется на основе показателя ожидаемой продолжительности жизни при рождении ребенка в данном году. Этот показатель может меняться в зависимости от различных факторов – уровня жизни, экологической обстановки, уровня и состояния здравоохранения и т. п. Тем не менее в совокупности средняя продолжительность жизни представляет собой устойчивое измерение условий жизни в конкретной стране[11].
При расчете индекса продолжительности жизни Ipg применяется следующая формула:
где PGt – ожидаемая продолжительность жизни при рождении;
minPG – минимальное значение, принятое 25 годам;
maxPG – максимальное значение, принятое 85 годам.
Определим значения Ipg за период с 2009 года по 2016 год на основании данных Докладов ООН о человеческом развитии[12] и данных Госкомстата[13] об ожидаемой продолжительности жизни и представим их в табл. 1.4.1
Таблица 1.4.1
Данные по России о ИЧР, ожидаемой продолжительности жизни и индексе долголетия
Следует отметить, что данные по ожидаемой продолжительности жизни, представляемые ООН и Госкомстатом РФ, разнятся. Так, по 2015 году, по данным ООН, ожидаемая продолжительность жизни в РФ составляла 70,3 лет, а по данным Госкомстата РФ – 71,39 лет, значения Ipg соответственно 0,755 и 0,773. Расхождения составляют 0,018 в абсолютном выражении, или 2,38–2,32 % в относительном выражении.
Национальные экономики все активнее вовлекаются в мировое хозяйство, что увеличивает степень их открытости, изменяет механизм поддержания экономической и политической стабильности, стимулирования использования и распределения национальных возможностей, условий для производства и экономического роста.
Каждое государство самостоятельно определяет перспективы своего развития. Но существуют и центральные проблемы глобальной социально-экономической политики: экологическая и социальная ориентация экономики, укрепление национальной и международной безопасности, переход стран к моделям устойчивого развития, обеспечивающий равенство интересов настоящего и будущего поколений.
Таким образом, долгое время отождествлявшийся с развитием общества экономический рост перестал быть единственной целью развития. Было показано и доказано, что даже при принятии экономических решений необходимо учитывать социальные, правовые, политические и психологические факторы. Выбор, осуществляемый на основе морально-нравственных критериев, становится эффективным и с экономической точки зрения. Мировому сообществу были предложены цели общественного развития, ориентированные не на экономический рост, а на развитие человека.
О проекте
О подписке