2

Марсель и Луиза воспрянули духом. Они почувствовали себя спасшимися. А природа, окружавшая их, благоприятствовала хорошему настроению. Земля, открывшаяся перед ними, казалась обетованной.

Мама вмешалась:

– Как же, как же… Ты забыл про кровососущих тропиков – комары, москиты, слепни…

– Ой, боюсь! – Даша нырнула под одеяло.

Вероника сжала кулачки:

– А мы их бац-бац…

Мама:

– Ага, бац-бац. Знаешь их сколько там? Тьма-тьмущая.

Я вмешался, потрепав старшую (на пять минут) дочь по кудряшкам на голове:

– Не надо бояться их, не надо бац-бац – мы люди из другого мира и им не по зубам. Так и скажем: «Не смейте садиться, не смейте кусаться… Вы нас не видите. Пошли к черту.» И все дела!

Мама:

– Мы?

– Так это же мы ногами Марселя и Луизы путешествуем по земле неизвестного острова в океане.

Даша высунула головку из-под одеяла и открыла один глаз:

– Они улетели?

Я:

– Сломя голову.

– Ура! – Даша откинула одеяло. – Что было дальше?

Солнце стояло почти в зените. Его яркие лучи наполняли природу животворящей силой. В них была радость дня, свежесть и аромат цветущих растений.

Сквозь марево испарений поблескивала далекая гладь реки. Она серебрилась меж берегов или сверкала зыбью из малахитов и жемчугов от легкого ветерка и солнечных лучей.

Сквозь прибрежные заросли ольхи и ивы доносился тонкий запах воды. Она пахла камышом и лилиями, кувшинками и тиной, стрелолистником…

В прибрежных зарослях и камышах перекликались всевозможные её пернатые обитатели, чайки и чибисы заворачивали пируэты над самой гладью и в небесах. Кочками на отмелях стояли цапли, выглядывая лягушек и головастиков…

Даша:

– Пап, а кто такие цапли?

Мама:

– Это такие птицы большие, которые ходят на длинных ногах. Как журавли. Помните, я вам читала про лису и журавля, которые угощали друг друга?

Вероника:

– А их едят?

Мама:

– Кушать хочешь? Сейчас бутерброд принесу.

Даша:

– И мне.

– И мне, – это я.

– Тогда всем, – мама на кухню пошла. – Без меня не читайте.

А мы и не читали – мы сочиняли.

Осмотрев окрестности, Жан принял решение:

– Пойдем к реке.

Лу подняла на мужа прекрасные глаза, полные влажного блеска.

– Я пойду за тобой всюду. Я верю и знаю, что ты не только искусный капитан в море, но и неутомимый борец с опасностями на земле.

Они посмотрели друг на друга, как бы давая клятву верности в новых условиях – перед лицом неизвестности. Сердца их наполнились мужеством. А жизнь их сливалась с окружающей природой.

Минуя стену тропической сельвы, Жан и Луиза пошли по саванне, которая таила в себе ту первобытную молодость Земли, которая никогда больше не вернется к ней; то цветение жизни, энергию и силу которой мы даже представить себе не можем.

Высокие (в пояс) травы качались, набегая друг на друга, как морские волны. Среди злаков цвели вереск, шалфей, зверобой… Сплошной травостой перемежался кустами шиповника, ромашковыми островками, ягодными полянами…

Стрекозы и бабочки всевозможных расцветок… И гул цикад… Зайцы шмыгали под ногами и мелкие парнокопытные… Наверняка, где-то были хищники, но час их ещё не настал – солнце в зените.

В облаках трепетал ветер, а низко над землей нависал благоухающий ароматами всевозможных запахов воздух саванны. Жан и Луиза чувствовали, как в глубине их душ поднимается что-то величественное от сопричастности к этой первозданной красе.

В одном месте на берегу кучковались могучие тополя. Туда и направили стопы свои капитан Марсель и его жена.

И поступили мудро. Ещё не дойдя до реки, они увидели огромное стадо зубров, идущее по саванне на водопой. Их могучая поступь и рев множества глоток отдавались эхом от стены леса. Эти первобытные животные обладали таким ростом, такой силой и выносливостью, которые их потомки уже не знали.

Парнокопытные заняли весь видимый берег, но не пошли к тополям. Людям можно было попить, не торопясь, и искупаться – освежиться от жары.

Жан Марсель из реки принес охапку побегов рогозы – можно было перекусить, подкрепив силы питательной и вкусной едой.

– Хочешь, я принесу тебе молока? – предложил капитан жене.

– Где ты его возьмешь? – удивилась она.

– Подою пару-тройку коров, – он кивнул на стадо зубров, утоляющих жажду по соседству.

– Они тебя к себе не подпустят.

– Еще как подпустят. Я их корнями рогоз угощу. Только вот тары нет под молоко.

– Может, здесь найдем, – Луиза поманила мужа за собой в тополиную чащу.

Под корнями одного из рухнувших от ветра и старости гигантских стволов обнаружился грот. В нем были кости, черепа, рога и прочие несъедобные остатки трапезы матерого хищника.

На роль емкости под молоко вполне годилась гигантская раковина речного моллюска.

Вернулись к воде. Луиза тщательно обмыла нечаянный сосуд:

– Такая пойдет?

– Ну, если не брезгуешь…

Мама вмешалась в ход событий:

– А я и не знала, что ты умеешь доить.

– Это совершенно не сложно: главное – уговорить.

– И я про то же – ведь дикие зубры.

– Спокуха! Мы – менеджеры…

– Мама, ну не мешай, – потребовала Вероника. – Это наша сказка.

Мама:

– Не буду, не буду… Ври, продолжай…

Марсель снова запасся побегами рогозы. По воде подошел к бесконечному строю зубров, пьющих воду, низко склонив рогатые головы. Приметив мамашу с отвисшим выменем, к ней и направился.

Голос человеческий – вот что завораживает диких животных. И ещё тон его. Может в бегство обратить, может разозлить, а может и приручить. Главное, чтобы не наоборот: человек повелитель – исходим из этого.

Убедив себя этими мыслями, Марсель протянул не спеша пьющей буйволице побег рогозы:

– Привет, мамаша. Угощайся дарами реки. Если понравится, еще принесу.

Буйволица умяла побег рогозы за милую душу. Сказала: «Му!» и головой покрутила, должно быть, выражая благодарность.

Жан воспользовался моментом и поскреб животине лоб между рог.

Похоже, и это было принято с благодарностью.

После следующего побега рогозы человек потрепал животному холку. А скормив третий, подсел к вымени и подергал соски, брызнувшие молоком.

Кажется, мамаша была непротив, чтобы её подоили…

Что Жан и сделал.

Вернувшись с раковиной полной молока, Марсель застал супругу за уборкой грота. Она уже выкинула в камыши кости, черепа и прочие здесь ненужности и предложила мужу нарвать мягкой, не колкой травы для ложа.

Уверенный, что прежний хозяин сюда не вернется, капитан решил последовать совету жены и занялся благоустройством временного жилища…

Ближе к вечеру над рекой пронесся ужасный рев – на водопой пришли стадом мамонты. Зубры давно ушли вниз по течению, и берег был свободен. Теперь здесь утоляли жажду животные, наиболее могучие из всех, что бродили в ту пору по Земле.

Однако – подумали Жан и Луиза одновременно – на удивительный остров привела их судьба: будто миллион лет назад отмотала.

Такова была реакция на новых гостей. Высотой они были с целый дом. Их бивни длиною в несколько метров. Шкура покрыта космами шерсти. Впрочем, не смотря на гигантские размеры, вида они были вполне миролюбивого.

– Хочешь попробовать их молока? – предложил Жан жене.

– Я слыхала, что слоновье молоко очень жирное – его невозможно пить или есть: только с чем-нибудь приготовить.

– Огонь раздобудем, жарить мясо на нем будем – сказал весело капитан и отправился с раковиной в подступающие сумерки.

Мама:

– Ну все – сумерки наступили, Даша уже уснула, давай, Вероничка, и ты засыпай. Или готова до утра папу слушать?

Девочка молча и утвердительно покивала головой. Но её сейчас занимало не столько продолжение рассказа, сколько мысли об услышанном. Как же – остров с удивительной природой, с доисторическими животными – это надо все осмыслить, переварить. Понять и дальше идти…

Вероника отправилась в свою комнату.

Я хотел Дашу унести, но жена сказала:

– Пусть с нами сегодня спит.

Разделись, легли. Жена, засыпая, буркнула:

– Завтра буду слушать тебя с диктофоном. Такие шедевры уходят в пространство.

Я промолчал, обдумывая, как же мне мамонтиху-то подоить…

Утром дорогою в садик Даша потребовала:

– Папа, пусть капитан Марсель не убивает животных и птиц.

– А рыб?

– Тоже.

– Чем же они питаться будут?

Подсказала Вероника:

– Жуками-пауками-тараканами… Фу, какая гадость!

– Молоком, – разрешила Даша животную пищу…

Вечером в урочный час в родительской кровати собралась вся семья…

В камыше, из воды перебравшемся на берег, Марсель обнаружил природный оазис бахчевых культур – арбузы, дыни, тыквы и кабачки в разной поре созревания. Радости Лу не было конца – это и вкусности для стола, и кувшины (из тыкв, кабачков) для молока.

Теперь они промышляли его так. Нарежут кортиком на широкий лист лопуха корочки дынь или арбузов (мякоть себе), тыкву созревшую и на пляж принесут. Дикие козы, стадами ходившие на водопой, тут как тут. Но не всем угощение – только кормящим мамашам. Они едят, а их доят умелые руки Луизы иль Жана. Вкусное и полезное молоко козье не переводилось теперь в гроте.

Так прошло несколько дней.

Это случилось в полнолуние. Жан проснулся от того, что услышал чьи-то тяжелые шаги у входа в пещеру. Осторожно поднялся, не будя жену, и тенью скользнул к выходу.

Это был серый медведь. Лунный свет серебрил его шкуру и делал похожим на белого. Впрочем, размерами не уступал – огромная сплюснутая голова, широкая пасть, клыки… Его когти одним ударом могут вспороть грудь и живот человеку.

Однако капитан Марсель не испытывал страха – считал, что медведи все добродушные и бесхитростные. Он и не думал о бегстве или способах защиты от животного. Мужчина решил действовать другим способом.

Вооружившись тыквой с простоквашей, Жан шагнул навстречу зверю.

– Капитан фрегата «Ля герро» рад приветствовать дорогого гостя на пороге этого скромного жилища. Или ты хозяин его, временно отсутствующий? Тогда я прошу прощение за вторжение – нам негде было укрыться. И в благодарность за твой кров прими в дар козье молоко.

Жан протянул сосуд из тыквы, предварительно сняв с него крышку, к медвежьей морде. Тот принюхался. Марсель замер, ожидая его реакции. Он был встревожен. Зверь был настолько огромен, что ему не доставило бы особого труда умертвить двух людей, а потом съесть их в комфорте…

Медведь не рычал. Он уже обнюхал сосуд, понял, что в нем, и теперь удивленно рассматривал человека, стоящего перед ним. Человека, занявшего его берлогу, в которой он прожил несколько лет. Но незваный гость этот предлагал молоко, бывшее для серого медведя недоступным продуктом. Желание полакомиться пересилило.

Хозяин берлоги встал на задние лапы, а передние протянул к дару. Капитан подал ему тыкву с молоком. Медведь сел, держа сосуд перед собой, сунул в отверстие язык и принялся лакать, покряхтывая от удовольствия.

Прикончив молоко, зверь съел и сосуд. Довольный и сытый он посматривал вокруг, пытаясь понять, что изменилось в его берлоге.

Рядом на корточки присел Жан Марсель:

– Мы поживем у тебя несколько дней. Ты не против, приятель? А молоко будет каждый день – как квартплата.

Медведь повернул голову к человеку и лизнул его в плечо.

Это была торжественная минута гостеприимства и дружелюбия!

Начались комментарии от детей.

Даша:

– Здорово! Я бы тоже не испугалась. Молоком можно кого угодно приручить.

Вероника:

– Мама, давай купим медвежонка к нам домой. Он вырастит и привяжется. Все будут его бояться, а мы нет.

Мама:

– Ага, давайте. Или лучше мамонтенка на балкон.

Даша:

– А что было дальше? Они стали жить втроем?

Мама:

– Может, разбежимся по комнатам и ляжем спать?

Я:

– Нет, они не стали жить втроем – Луизе был противен запах медведя. Едва она проснулась и унюхала его, её тут же стошнило.

– Токсикоз, – подсказала мама.

– Его надо было помыть, – версия Даши.

– Нет, лучше уйти, – подвела черту Вероника. – Что толку в берлоге сидеть, как суслики в норе – никаких приключений.

– Мне надо подумать, – поддержал я идею лечь спать.

Дети разошлись по своим комнатам.

Нужно было другое жилье. И оно нашлось в двухстах шагах от грота в тополиной роще.

Марсель издали увидел скалу, как шатер, с пышной кроной секвойи на самой верхушке – будто шапка у толстобокого. Ещё с берега реки можно было разглядеть темное пятно на боку скалы. Точно пещера – подумал капитан.

Туда они и направили стопы, покинув грот.

Входов в пещеру скалы оказалось два – один, который увидели издалека, в метрах шести над землей, очень похожий на лоджию или балкон, с козырьком над другим входом. Этот поменьше, у самой земли – в него без труда можно войти.

Принюхавшись, прислушавшись, присмотревшись, Марсель осторожно ступил во внутрь. Вид открылся великолепный.

Пещера повторяла собой форму скалы – то есть была шатрообразной с высоким сферическим сводом. И была так велика, что в ней могли бы разместиться и пассажиры, и экипаж несчастного «Ля герро».

В центре, поправ все законы естества, росла громадная секвойя, верхушка которой украшала скалу, собирая солнечные лучи. Корни могучего дерева уходили в почву, питая влагой и минеральными веществами это грандиозное создание.

То ли древностью, то ли магической силой в стволе у самой земли образовалось дупло, очень похожее на альков – ведь пол в нем был устлан пушистой и мягкой тигриной шкурой. Чем не ложе для обитателей?

Луиза, вошедшая вслед за мужем, руками всплеснула:

– Жилище Бога и Его ложе!

Но ничьих следов – ни зверей, ни людей, ни богов – не наблюдалось.

– Жилище Бога, – повторила Луиза. – Ну посмотри, вот алтарь.

На усыпанном чистым, белым и плотным песком полу пещеры между входом и секвойей возвышалась на метр из почвы каменная тумба с плоской поверхностью и голубоватым пламенем в центре – непонятно, чем и как подпитываемое. Должно быть, природным газом.

– Будем богами, дорогая! – пафосно воскликнул Марсель, стараясь скрыть свою растерянность.

– Лучшего места для рождения ребенка я не представляю, – подсказала ему жена.

– Здесь будем ждать малыша, – согласился капитан.

Двинулись дальше с осмотром.

Обошли вокруг секвойю. Дерево было огромным, старым и почти окаменевшим. Однако зеленая верхушка, нашедшая выход в вершине скалы, свидетельствовала о его жизни. Только сучья, когда-то проросшие, не получили развития из-за отсутствия солнца в пещере и засохли. За них цепляясь, вверх устремились лианы хлебного дерева, окутавшие секвойю от комля до верхушки. И нашли там солнце, нашли влагу и питательные вещества в почве – расцвели и дали плоды. Многие, созревшие, уже упали на песок.

Луиза подняла парочку хлебных шаров и положила к огню на алтарь:

– Пусть испекутся. Может, съедобны.

За секвойей у противоположной входу стены в каменной раковине была большая ванна или маленький бассейн – как посмотреть на это дело. Ручеек из стены бил в её центр, так что сооружение можно назвать и фонтаном. Вода была приятной и на вкус и на ощупь – достаточно прохладная, но не холодная. А то что проточная, Марсель после проверил – родник из скалы вытекал в реку.

Слева от входа и по периметру пещеры ступеньки каменной лестницы были вырублены в скале. Сделав спиралью круг, они заканчивались в том самом арочном выходе с плоским полом и козырьком над входом, который супруги увидели с берега. Теперь отсюда можно увидеть и берег реки, и опушку сельвы, и бесконечную ширь саванны…