Глава 6. Сломлено

Вадим исчез. В самом деле. Он не выходил на связь уже три дня. Конечно, в масштабах Вселенной этот промежуток был совсем крошечным, меньше песчинки, но для меня время тянулось медленно-медленно.

Я не понимала, что случилось. В последний раз мы ходили гулять пешком, снова разговаривали о том и о сем, всяком нелепом. И о том, что мой папа опять задерживается – прогулка произошла в день того самого папиного звонка. Тогда мы с Вадимом решили, что о новой встрече договоримся позже.

Не договорились.

Стояло двадцать восьмое августа, и до конца лета оставалось совсем мало – каких-то три денька. И я не собиралась проводить их в гордом одиночестве. На третий день нашей с Вадимом разлуки я окончательно решилась на то, чтобы без приглашения сходить к нему в гости. И пошла. С утра пораньше встала, собралась и, попрощавшись с мамой, вышла из дома.

Пешком.

Что-то мне подсказывало, что на велосипеде мы с Вадимом сегодня не покатаемся.

А погода стояла пасмурная, и настроение было каким-то тоскливым. Но я упорно прошла через поле, через парк, свернула на нужной тропинке. Угол дома, в котором жил Вадим, казался серым, мрачным и совсем неживым. Я помотала головой – зачем себя накручивать зря? И вошла внутрь, в царство каменных ступеней.

Вот только тишина окружающего мира оказалась прерванной. Я слышала голоса – там, наверху. И один из них точно принадлежал тому, кого я искала.

Вадим. Так был Вадим!

Я ринулась вверх и замерла, когда до лестничной клетки второго этажа оставался один пролет. Там стоял Вадим, действительно он, и рядом – взрослый мужчина, держащий его за запястье. Совсем чужой – я видела его впервые – но со знакомыми чертами лица.

Сомнений быть не могло – это его отец. Кто ещё мог бы смотреть на Вадима с таким строгим превосходством?..

Сердце застучалось, как бешеное. В руках Вадима была спортивная сумка, наполненная доверху – я видела, как она оттягивает ему руки. А на его лице – недовольство и в то же время, как я могу судить, смирение.

И я. Заявилась в момент самый неподходящий – и остановилась, смотря на них снизу вверх. Но долго незамеченной я не оставалась: уже через пару секунд Вадим взглянул в мою сторону. И улыбнулся. Радостно. Правда, эта улыбка на его лице продержалась лишь мгновение – он вновь повернулся к мужчине, вырвал свою руку и произнес:

– Ко мне пришли, папа.

Его голос эхом отражался от лестничной площадки.

– И кто же, позволь поинтересоваться?

Теперь этот мужчина, отец Вадима, и сам посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд, хотя, признаться честно, мне очень хотелось отвернуться. Глаза у него были зеленее, чем у Вадима, скулы острее, и темные волосы уже начали седеть… Он чем-то напомнил мне хищную птицу, а чем – так и не скажешь.

– Девочка, – он кивнул. – Понятно.

– Это Лена, – произнес Вадим. – И она – мой друг.

– Дружба – понятие непостоянное. С друзьями мы то встречаемся, то расстаемся – уж поверь, я знаю, о чем говорю. Но вот кровные связи – совсем другое дело. Их так просто не разорвать.

Глаза Вадима зло сверкнули.

Я знала, что он хочет что-то сказать, но сдерживает себя изо всех сил.

– Или ты хочешь все-таки попрощаться с этой своей подругой? – продолжил мужчина.

Попрощаться?.. Я, уже почти рискнувшая что-нибудь произнести, хотя бы поздороваться, захлопнула рот.

Как это – попрощаться? Навсегда? Что ему нужно от Вадима?.. Я вспомнила, как несколько недель назад Вадим с мамой уезжали на пару дней – проблемы с отцом, как говорил он сам. Вспомнила. Все вспомнила. И осознала.

Сердце, до того стучавшее ускоренно, на мгновение замерло.

Вадим вновь посмотрел на меня, чуть побледнел и произнес:

– Да, хочу.

Дверь квартиры, в которой жил Вадим, распахнулась, и из-за нее вышла его мама, бледная, с пустым потерянным лицом. Она посмотрела сначала на сына, потом на бывшего мужа и только тогда заметила меня.

– Лена?.. – прошептали ее губы.

Я кивнула:

– Здравствуйте.

Анна Алексеевна покачала головой и взглянула на отца Вадима:

– Это с ней ты предлагаешь попрощаться моему сыну?

– Моему сыну, дорогая, – мужчина скривил уголки губ. – На крайний случай, нашему. – И он взглянул на Вадима: – Ты не думаешь, что тебе нужно поспешить, чтобы прощание все же совершилось?

Вадим нахмурился. Он скинул сумку – прямо на пол подъезда, коснулся предплечья Анны Алексеевны – женщина вздрогнула – и, ни сказав ни слова, сбежал ко мне, взял меня за руку и повел вниз.

Мы вышли из подъезда – теперь уже вдвоем, но небо над головой оставалось все таким же серым и безрадостным. Вадим потянул меня к лавочке возле подъезда. Сел первым – я устроилась возле него. А потом посмотрел на меня грустно и признался:

– Больше всего мне хочется сбежать сейчас вместе с тобой. Куда-нибудь.

– Что случилось? – спросила я тихо. Горло пересохло от волнения.

– Как видишь, – Вадим вздохнул. – Отец добился своего. Я возвращаюсь. Не было бы там мамы! Я бы правда сбежал.

– Возвращаешься? – не поверила ушам я.

Он кивнул.

– И как ты так пришла… вовремя? Если бы тебя тут не было, так бы и не попрощались. Отец забрал у меня телефон, не выпускал на улицу. Я хотел позвонить с маминого – но забыл твой номер, хотя до этого помнил, честное слово, – Вадим чуть покраснел.

– Наверное, интуиция, – отозвалась я. И вернулась к вопросу, который в данный момент волновал намного больше: – Навсегда?

– Не знаю. Не знаю, – повторил Вадим. Он целиком повернулся ко мне – я не решилась взглянуть в его глаза, а потом вдруг крепко прижал меня к себе и зашептал на ухо: – Телефон я как-нибудь выкраду. И напишу тебе. Или сейчас… ты скажешь мне, если помнишь. Я буду тебе звонить, хорошо? Или, если уж с телефонами совсем не сложится, я письмо тебе напишу. Адрес я знаю точно. Договорились?..

Я сглотнула ком, застрявший в горле, и еще сильнее прижалась к Вадиму.

Он провел ладонью по моей спине, задевая волосы.

Вадим уезжал. Резко, внезапно – и я… Я оставалась одна.

– Я буду скучать, – произнес он.

Мы так и сидели, обнявшись, не обращая внимания на окружающих людей. И я не знала, как буду его отпускать. Слишком он стал родным, чтобы вот так, в одно мгновение, от него отказаться.

Возможно, это было эгоистично.

Возможно, влюбленность – один из признаков эгоизма.

– Это как лагерь, – заметила я. – Три недели с кем-то общаешься, а потом навсегда расстаешься. Забываешь все, как сон. То ли было, а то ли нет. Вадим…

Не выдержав, я всхлипнула.

Он вновь провел по моим волосам и сказал:

– Все будет хорошо. Уж ты-то мне веришь?

Конец ознакомительного фрагмента.